Hydra ЭФЕДРИН Волжский

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Скачать игры и приложения на Андроид бесплатно без регистрации

Hydra ЭФЕДРИН Волжский

Купить закладку Мефедрон (МЕФ) Челябинск

Вечерний Гондольер Библиотека. Бормотание шарманки, Запах ладана и слез. Гробовщик наладил санки И меня из дома свез. Шубы мокрые висели, У ворот дремали львы, Черный с белым рядом сели У кудрявой головы. В небеса церковным хором Проводили, но опять Я вернулся с первым скорым На платформе постоять. Постоять повеселиться В окружении людей. Так фарфоровые лица Примеряет лицедей. Так меняет очертанья Быстротечная вода. Расстоянье до свиданья Не тогда и не туда. Путь — пустыня. В самом деле — Где колодец, где бадья… Плачет мальчик в колыбели. Может это буду я? Объявили, на новой неделе С Подмосковья придут холода. До зари, неизбежно туманной, Снег на землю просыплется манной. Как обманчива эта вода. Зимней темью Москва не столица — Ни лица за забралами шуб. Югоземцам легко веселиться, Покидая до лета Рашу. А в столице мосты и машины, Мокрых луковиц запах мышиный Да бальзам припомаженных губ Фата Вьюга притворно сурова К обладателям шляп и пижам. Плохо тем, кто остался без крова — Шатунам, полукровкам, бомжам. Что для них воплощение счастья? В подземельном вагоне качаться, К теплым стеклам ладони прижав. Ну а нам, обывателям всуе, Остается держаться корней, Голосуя, дружок, голосуя За продление солнечных дней. Божьи птицы, сажая и сея, Мы проспали исход Моисея, И лежим, божьи рыбы, - на дне. Еле слышно гудят Возбужденные люди внизу, И в отверстую рану последнего дня С неба близкого капает йод - Бог мой. Дождь мой и ветер. Ограда моя. Одинокое дело мое. Последним недотрогой - И паспорт-свежачок, и рукава в мелу Вот тут-то и лежит знамение подвоха: Слова. Высокий штиль. Завязка мелодрам. И гордо - сам себе: 'Меняется эпоха, А я - не изменюсь, парам-парам-парам! Считая Блока блох и подбирая крохи, Не радость обретёшь, а пущую тоску, Где пробные духи - как аромат аптеки, И облако волос напоминает дым, И я тебя люблю, и спрятана навеки Таблетка 'холодок' под языком твоим. Короткой стрижкой приоткрытый нимб Чуть виден, и слегка дрожит от ветра. Ты - мальчик-мой-святой-Иероним. Я был раним, а нынче - нелюдим, Поскольку мучусь раною ответной. Тупым предметом жизнь нанесена Из-за угла. Теперь - болит затылок, Внутри идет гражданская война, И снится штукатурная стена, Веревка, табуретка и обмылок. Но, не свернув на этот разговор, Прижму к губам облезлое зерцало: Ты видишь влагу? Мурлыча чуть слышно - жестокий, тупой арамейский мотив, не ты устанавливал сроки? Не ты согласовывал бриф? И, прежде чем - ноликом сгинул, не ты ль, повредившись в уме, три крестика в ведомость кинул на Ерусалимском холме? Все бы ветру - подпрыгивать, в бубен трясти, Пряча свет и пургу веселя Вскинешь руку - и рядом возникнет такси. Никого - у руля. Только голос глухой, говорящий во сне, Отсчитав километры в уме - Два вопроса: 'Куда? Все равно, как ты выглядишь. Лишь бы - домой. Эта легкая жизнь - напрокат. Два светящихся следа стоят за спиной - О пути тормозном говорят. И гремящей о наледь душой неживой, Черной шайбой в хоккее твоём - Мы летим над ночною, застывшей Москвой И попсовые песни поём. Что ж, терпи, пустота. Пассажира встречай, Завершая его уикенд. Это - сдача на милость и рубль на чай. Это - глупый и щедрый клиент. Лишь бы в сторону только твою не смотреть, Не смотреть У метро не сойду. Довези до подъезда. Ведь легкая смерть Не написана мне на роду. Кто пальмы и love ещё в школе прошёл И смертию храбрых погиб, Тому - на молчание, на посошок, На ход бестолковой ноги. Оставь упованья и следуй за мной На темную станцию Дно, Где ночью в вагонное смотришь окно - И видишь другое окно. Где в горле першит штукатурная смесь. Где смерть - продуктовый набор. Где нас ожидает автобус-экспресс До Пскова. До Пушкинских Гор. Наблюдатель - на крыше живет жестяной. То ли Липскеров он, то ли Веллер - слышишь малошумящий пропеллер? Знаешь, кто-то варенье крадет по ночам, кто-то тещу таскает весь день по врачам, потому что в отсутствие тещи наблюденье значительно проще. А потом они записи - птицам поют, те - красивым радисткам их передают, ну а что на уме у радистки - знает только эрцгерцог австрийский. Вот - на уровне слуха - родился сюжет, вот издатель нашел, как потратить бюджет Отступаем, мой друг, отступаем, и тираж понемногу скупаем. Мы найдем, что с ним делать, с таким тиражом: то ли в трудные годы в печурке сожжем, то ли в дар поднесем папильотки для морячки, солдатки, разводки Нету лучшего дома, чем временный дом: ежедневный автобус 'Гоморра - Содом', и водитель - старинный приятель Глянь - на крыше сидит наблюдатель? Когда горло сдавливает ярмо, а в глазах стоит молодой пастух, ты становишься золотой луной, и тебя видать за версту. Хотя ты не лучшая глубина для погружения в тело твое ножа, и золотая твоя луна истончается неспеша. Лижут ее разные знатоки бессмертных душ, распускающих свой восток, а из руки, что горячий душ, все льет и льет прозрачный поток. Да, странный сегодня день, отметить бы, да не встать, поди. Далее и везде. Сзади и впереди. Когда горло сдавливает, пиши, ломай ногти в кровь о шкуру листа, и золотая клякса твоей души опять попадет в одного из ста. А потом пей лунный голубой спирт, ударяйся в хрусталь его головой. Если кто-то из вас опять спит, он больше мертвый, или живой?