Хватали девушек, издевались, раздевали: как нижегородская полиция борется с антивоенными протестами

6 марта в России прошли антивоенные митинги. Акция прошла и в Нижнем Новгороде. Всего в тот день в городе, по данным «ОВД-инфо», задержали 105 человек. Некоторых задержанных решили оставить на ночь в спецприемнике до суда – девушек, оказавшихся там, заставили раздеваться догола. Дважды, и под камерами видеонаблюдения – в том числе. 

Подобную меру унижения сотрудники (вернее, сотрудницы) спецприемника применяли только к женщинам. Задержанных на акции мужчин либо оставляли в заключении без предварительного досмотра с обнажением, либо и вовсе отпустили до суда домой. 

Юристы правозащитного проекта «Забрало» помогают 15 девушкам и подают иск к МВД по Нижегородской области, чтобы добиться наказания причастных к издевательствами.

Пятеро девушек согласились рассказать «Соте» детали происходящего в спецприемнике на Памирской улице. Четверо из них после ночи в спецприемнике были освобождены со штрафами. Одну арестовали на десять суток. 

Участницы разговора сообщили, что их несколько часов держали сначала в отделе полиции, а затем в автозаке, где они мерзли в ожидании, когда их заведут в камеры. Из-за длительных пыток холодом в момент, когда в спецприемнике их заставили раздеваться, они отреагировали, будто так и должно быть, и делали, что их просят. Из-за стрессовой ситуации девушки запомнили лишь некоторые детали внешности одной из сотрудниц, которая проводила досмотр. Их имена также неизвестны. Во время допроса в отделе полиции всех убеждали сдать отпечатки пальцев и сфотографироваться в обмен на статью, не предполагающую арест. В случае отказа угрожали более серьезной статьей. 

Екатерина Девяткина: «Мне 18 лет, я учусь на первом курсе Института филологии и журналистики. В спецприемнике я оказалась после задержания. Насколько я помню, мы стояли толпой, слушали певца, который пел песню Цоя. И потом просто раздался приказ, нас всех прижали к стенке и по одному задержали всех. Мы пытались уйти, выполнить законные требования сотрудника, но это не получилось. Потому что лезть на рожон не хотелось никому. Не хотелось проблем с вузом. Возможности, к сожалению, избежать этого было никакой». 

Екатерина рассказала, что задержали всех. Даже тех, кто оказался рядом случайно. После всех задержанных повезли в отдел полиции №2 в Сормово, где поставили выбор: «Или берем ваши отпечатки пальцев, пишете подробно объяснительную, данные. Или прикрываетесь 51 статьей (отказ свидетельствовать против себя и своих близких – прим. ред.), слушаете адвокатов, и получаете арестную статью».

Екатерина Девяткина: «Они поставили условия, что если вы “пользуетесь своими правами, то вы отправляетесь по статье жестче”. Это ч.6.1 ст. 20.2 КоАП (участие в массовом мероприятии, повлекшее препятствование движения пешеходов или транспорта, – прим.ред.).

Предлагали изменить на часть 5 и отпустить домой. Выбирали эти части просто в рандомном порядке, потому что все действовали и вели себя по-разному, но в спецприемнике оказались люди с разным поведением. И те, кто сотрудничал с полицией, и те, кто не сотрудничал».

Екатерина рассказала, что, когда в отдел полиции пришел юрист, силовики разозлились. По рассказу другой девушки (см. далее), в один момент юриста «Забрала», который пытался защищать задержанных, выгнали из отдела. Многие остались без защиты.

Екатерина Девяткина: «Мы просидели там почти всю ночь, и нас повезли в спецприемник. До этого нас сильно морозили. Мы несколько часов сидели в автозаке. Это очень повлияло потом на состояние в целом. Потому что я была почти не в сознании, ибо в автобусе не было ни подогрева, ничего. Мы все промерзли, жались друг к другу. Это было очень страшно. Непонятно было, когда это закончится. Когда нас запустили, было такое состояние, что ты в целом ничего не соображаешь. Пытаешься согреться, еще что-то. Но ты просто не думаешь ни о чем. Поэтому нас очень быстро оформили. Требовали сдавать телефоны с фразой "выкладывайте все, чем у вас можно поживиться».

За сбором личных вещей шел «индивидуальный досмотр». По закону досмотр должен проходить в присутствии двух понятых того же пола. Но лишь одна женщина уводила  всех девушек в помещение, где хранится белье. Ее описывают как примерно 30-ти летнюю, высокую, с длинными темными волосами и, что примечательно, без формы. Одна из задержанных запомнила, что на ней были черные футболка, юбка, колготки, и обувь по типу балеток. 

Екатерина Девяткина: «Я не понимала, что со мной происходит, мне было очень плохо. Раздеваться заставляли в комнате по одному, прежде, чем запустить в камеру спецприемника. Я помню, это делала женщина с темными волосами, высокая, в юбке. У нее был равнодушное лицо. И она завела в этот закуток, сказала раздеваться. Я не понимала, зачем это делается, потому что мы еще не отошли от мороза. Мне уже было все равно, лишь бы можно было забраться в теплое место. Я разделась до белья, она попросила снять белье и приседать. Я сказала, что не могу, потому что у меня месячные. И если я сниму белье, то все испачкаю. Она усмехнулась и сказала: “Я же тоже женщина, поэтому снимай и приседай».

Екатерина присела четыре раза, спешно оделась, и ее отвели в камеру. Было непонятно, сколько она пробудет в спецприемнике, поскольку задержанным толком не объяснили, почему они находятся тут. 

На допросе в отделе полиции, по словам Девяткиной, следователь сказала следующее: «В спецприемнике никогда не ночевали, раз 51 статьей Конституции пользуются. Пускай проведут ночку, подумают над своим поведением. Чтоб мозги встали». Также про следовательницу известно, что ее зовут Екатериной. Она пыталась манипулировать при допросе Девяткиной, заявляя, что они тезки.

Утром девушек разбудили, стуча чем-то по железу. Их попросили отчитаться, кто они, что тут делают, а затем снова повели на досмотр.

Екатерина Девяткина: «Досмотр проходил в общей комнате. Там под потолком была камера. Дверь в комнату была открыта, а снаружи стояли мужчины. Это уже было не приватно, и девушки очень стеснялись. Я первая, кто пошла раздеваться, потому что после вчерашнего дня сильно разозлилась. Я быстро сняла вещи и буквально кидала их в руки сотрудниц, которые заставляли это делать. Они увидели мою ярость и сказали: “Ну все-все, ладно”. После этого они сказали другим девушка, что в этот раз белье можно не снимать. Но при этом говорили: “Сейчас вы посмотрите жизнь настоящую. Сейчас побудете в таких условиях и забудете вот это свое”. Им было абсолютно все равно, кто мы, случайно ли тут оказались. У них была цель наслаждаться издевками. Они получали удовольствие от того, что делают. Это было страшнее всего».

По словам Девяткиной, задержанных мужчин не раздевали. За все время задержания никому не давали передачки. Суд быстро рассматривал дела –  по 3-5 минут. Дело Екатерины отложили, а ее отпустили домой. Всем, кто после 6 марта оказался в спецприемнике, присудили ст. 6.1. КоАП. Большинство получили штрафы. 25 числа у Девяткиной снова прошел суд, который решил закрыть дело, поскольку не нашел достаточных доказательств. Как рассказала Екатерина, сторона обвинения использовала лишь одно видео, на котором она стоит, пьет кофе, слышит распоряжение полиции и пытается уйти.

Екатерина Девяткина: «Сотрудники спецприемника вели себя отвратительно. Они все прекрасно видели: кто мы такие, что мы не преступники, что мы обычные девушки. У меня и у еще одной девушки есть психические расстройства, и нам необходимы препараты, которые у нас были с собой. Они забрали это все и высмеивали нас: “Лучше бы пили пиво и шли работать к нам, тогда бы никаких депрессий не было».

Ольга: «Мне 20 лет, я учусь в университете. До двух ночи мы сидели в ОВД. У нас снимали отпечатки пальцев, нас фотографировали. Говорили, что, если мы откажемся, на нас заведут дело о сопротивлении полиции. Мы понимали, что мы имеем право отказаться, а нам говорили: “Не делайте себе проблем”.

Около двух часов ночи нас повезли в спецприемник на Памирской.  Начали по несколько человек туда заводить. Я была в последней группе. Тогда было уже около 5 часов утра. Относились как ко второсортным людям. Ничего не объясняют, раздражаются из-за любой мелочи. На меня огрызались, если я стояла не там. Нас постоянно торопили. Будто это мои проблемы, что в пять утра нас решили довезти туда. Могли бы отпустить нас домой, чтобы мы на следующий день сходили в суд сами. С нами вели себя, будто мы совершили что-то очень плохое. Нам просто говорили: раздевайтесь, приседайте. Ничего не объясняли». 

Ольгу оштрафовали на 10 тысяч рублей по ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП.

Елена: «Мне 26 лет. Я слышала, что в центре города будет мирная акция, и захотела приехать посмотреть, что там происходит. Мы приехали с будущим мужем на Большую Покровскую и прошлись от площади Горького до площади Минина (то есть вдоль всей Большой Покровской – прим. ред.). Мы увидели, что никаких организованных событий нет, но было огромнейшее количество сотрудников полиции. В итоге решили просто посидеть в кафе “Совок”, в лапшичной. У нас в тот день даже было подтверждение, что мы там находились. Чек из кафе».

После кафе Елена со спутником решили пойти домой, и возле театра Драмы и памятника «Веселая коза» (часто на этом месте выступают музыканты, а памятник был мемориалом Ирине Славиной, – прим. ред.) увидели еще большее скопление полицейских. Они загородили собой дорогу и пропускали людей через узенький коридор вдоль стены здания по одной стороне. В толпе Елена услышала музыку и хлопки. Пытаясь пройти через толпу, она увидели, что на противоположной стороне играл музыкант. По мнению Елены, он просто собирал деньги (предположительно, это тот музыкант, который пел песни Виктора Цоя). Вокруг него стояли люди и хлопали в ладоши, и Елена с молодым человеком решили остаться и послушать. Полицейские подошли к музыканту, а затем сомкнулись так, что выйти из оцепления уже не представлялось возможным. 

Елена: «Когда нас окружили, мы спросили у сотрудника полиции, что происходит. Он попросил подождать и пообещал, что нас отпустят. Полукругом к нам стали служащие в черной форме со шлемами. Они взяли друг друга под локти, и понятно было, что никого не выпустят. В центр вышел, кажется,  главный по должности, он был в какой-то теплой зеленой форме. Вышел и крикнул: “Хватайте их! Что стоите? Хватайте их!”. К нам когда подходили, никто не представился, не сказал, что запрещено здесь быть, что лучше уйти. Мы влипли в такую ситуацию из-за этого». 

В том же самом втором отделе полиции, по словам Елены, было не менее 40 человек, и они пробыли в его актовом зале до глубокой ночи. Все время Елена была со своим будущим супругом. И даже когда настал черед допроса, они пошли на него вместе. 

Елена: «В зале был человек, который сказал, что может выступить моим защитником. Человек из организации “Забрало”. Я его позвала с собой. Юрист спросил, задержана ли я, и сначала полицейский не ответил. После этого защитник повторил вопрос, и его силой вытолкнули из зала. Просто руками вытолкнули за дверь. Я в этот момент элементарно перепугалась. Потом ему все-таки разрешили вернуться. Пока оформляли протокол, меня сфотографировали без моего ведома. Они предложили сдать отпечатки пальцев, сфотографироваться. Я отказалась, но потом увидела, как один сотрудник отошел немного дальше и снял меня на телефон».

К часу ночи задержанных стали по группам сажать в автозаки и увозить в спецприемник. Тогда Елену и ее будущего супруга разделили. Как позже выяснилось, мужа отпустили домой. 

Елена: «По телефону я переписывалась с супругом будущим, узнала, что его отправили домой. Мы были последней группой, кого отправили в спецприемник. Непонятно было, как их выбирали. <...> В спецприемнике попросили все достать из сумочки, переписали все вещи. Переписали IMEI с телефона, хотя я тогда и не знала, что это и для чего он нужен. Нас спросили, есть ли проблемы со здоровьем. Затем по одной сотрудницы полиции должны были проводить до камер. Девушка была может чуть выше меня ростом, около 170, с черными волосами. Думаю, ей было около 30 лет. В черной юбке, колготки вроде тоже были черные. Но я могу спутать .Она точно была в обуви с плоской подошвой. По-моему, она была в черной футболке. Я плохо помню, но на ней вроде не было формы с погонами или с чем-то таким». 

Как и в случае с другими женщинами, Елену отвели в отдельную комнату и заставили раздеваться и приседать. По ее словам, конкретно с ней высокая черноволосая девушка вела себя вежливо, но грубила другим задержанным. 

Елена: «На досмотр мы прошли в помещение, где хранилось постельное белье. Я до этого ни разу в жизни досмотров не проходила. Девушка, сотрудник полиции, стала спиной к двери. Она сказал, что мне надо раздеваться. Полностью. Уже было видно в трусах и топике, что на мне ничего нет. Я уточнила, точно ли надо снимать белье. Я снимала вещи и передавала ей в руки. Она их щупала и клала рядом с собой. Единственное, что она не щупала, это были трусы. Я осталась в носках, и спросила, можно ли их оставить. Там был не очень чистый пол. Белая холодная плитка. Не хотелось вставать на грязный. Она сказала, носки тоже снимать. Я осталась полностью голышом. Она сказал, что мне нужно присесть 4 раза. У нее был такой вид, как будто так и должно быть. Что это для нее стандартная процедура. Поэтому у меня и мысли не было, что здесь что-то не так». 

После досмотра Елене выдали посуду, которую, как она сказала, «посудой сложно назвать». Условия в камере в целом она описала как антисанитарные. Туалет находился прямо под камерой видеонаблюдения. Все белье, одеяла, матрасы и подушки были в пятнах различного происхождения. Елена накрылась курткой и так легла спать, а на утро обсудила «досмотр» с другой проснувшейся девушкой.

Елена: «Я проснулась вторая. Одна девушка уже не спала. Мы начали тихонечко общаться. И мы стали спрашивать друг друга, была ли ситуация с раздеванием. Раздевали всех нас. Раздевала одна и та же женщина. Как я потом узнала, раздевать нас вообще не должны были. С утра нас вывели из камеры и сказали, что будут еще раз вещи просматривать, а потом сказали, что мы должны по двое заходить в камеру для досмотра. Я зашла с девочкой одной, нас поставили напротив входа, вдоль торцевой стены, которая находилась прямо под камерой видеонаблюдения. Напротив нас встали две сотрудницы, они уже были в форме, с погонами. Они разрешили нам оставить трусы и не снимать обувь. И сказали верх поднять полностью. Выворачивать лифчики, чтобы было видно голую грудь. Разрешили потом одеться, приседать не заставляли. Я знаю, что девочку, которая была со мной в камере, оставили потом на третий день. Ее на следующее утро у этой же стены заставили раздеваться полностью, догола».

В пять вечера у Елены состоялся суд. До этого времени девушкам не давали звонить и не выводили гулять. Защитника у Елены не было. Суд заявил, что для поиска защитника придется потратить время, а рабочий день уже подходит к концу. Ей пригрозили, что она проведет еще одну ночь в спецприемнике. Она согласилась на заседание без защитника, чтобы «не возвращаться в этот ад». Елена разъяснила судье, что она просто услышала музыку и решила посмотреть, что происходит. По словам Елены, судья обратился к полицейской, что он должен делать, если задержанная задержана случайно. Та ответила «ничего». Суд назначил Елене штраф 10 000 рублей по ч.5 ст. 20.2 коАП (нарушение порядка проведения публичных мероприятий). 

Елена: «Думаю, что с защитником было бы легче и спокойнее, но элементарно не было телефона, чтобы позвонить и написать ему. Телефон забрали. Как только вышла из суда, встретилась с супругом будущим и еще одним молодым человеком, которого тоже задержали и поместили в тот же спецприемник. Я узнала, что парней не досматривали. Их не заставляли раздеваться догола и приседать. На следующее утро их сто процентов больше не раздевали. Может, похлопали по одежде, и все. Такой унизительный момент был только с девушками».

Софья (имя изменено): «Я решила прийти на акцию, потому что война – это ужасно. У меня друзья в Украине. Я очень переживала с самого начала и сейчас переживаю. Я не понимаю, как можно быть настолько бесчеловечными. Я работаю на удаленной работе. В полтретьего где-то нас привезли в спецприемник. Мы все сидели в автобусе часов до четырех. Я час в полусогнутом состоянии была. Нас выводили группами по несколько человек, по 3-4, не помню точно. Оформляли, забирали вещи. У меня забрали все вещи и посадили в камеру, которая напротив входа почти что. Там не было ни кровати, ничего. Я просто присела на пол и думала лечь спать. Мне уже было наплевать, где я буду спать. Я сидела так минут 5, потом камеру открыли – это была женщина. Она сказала идти за ней. Меня отвели в прачечную, наверное, так будет корректно ее назвать, и заставили раздеваться. Я не задавала никаких вопросов, потому что очень сильно хотела спать. Заставили приседать, выдали комплект с бельем, вывели оттуда до столовой. Дали тарелку, кружку и отвели в камеру. У нас есть чат нашей задержанной группы, и наших мужчин не раздевали».

Софью оштрафовали на 15 000 рублей по ч. 6.1 КоАП. У нее был защитник. Другой девушке у того же судьи дали 3 суток ареста. Тем, кто был без адвоката, присудили 10 000 рублей штрафа.

Ирина: «Мне 25 лет, я впервые в жизни пошла посмотреть на митинг, именно антивоенный. Просто посмотреть, пообщаться с людьми, зарядиться, скажем так. Но меня задержали якобы для установления личности. Я была одна, задержали возле кинотеатра “Октябрь”. Суд постановил 10 суток за якобы сопротивление полиции или что-то такое». 

Ирина единственная среди опрашиваемых нами девушек, кого осудили не по ст. 20.2 КоАП, а ч.1 ст. 19.3 КоАП (неповиновение законному требованию полиции). По ее словам, в течение 10 суток девушек по два раза в день заставляли раздеваться и приседать.

Ирина: «Среди сотрудников знаю только Елену, она там работает всего месяц, и она не просила раздеваться. Женщина занимается дрессировкой служебных собак. Единственный адекватный сотрудник. Поскольку мы могли общаться через дверку, скажем так, через дырку в стене, мы могли разговаривать с соседями-мужчинами. Мы узнали, что их не раздевали. Они не снимали трусы и не приседали. Два раза в день мы приседали без трусов по 4 раза у стены, которая находится под камерой. Утром проверяли вещи и отправляли на приседания. И потом, после прогулки, тоже приседания. На вопросы, зачем это нужно, сказали, что, так положено. Ну, поэтому все и исполняли, потому что “так положено».

Делом об обнажении в спецприемнике занимается юрист Олимпиада Усанова. Она рассказала «Соте», что сейчас сотрудники спецприемника отрицают, что девушек принуждали к раздеванию. «Забрало» будет через суд устанавливать имена сотрудниц, которые принуждали девушек к раздеванию, запрашивая дела задержанных из архива спецприемника. Все девушки примерно одинаково описали одну сотрудницу, которая ночью выводила их в комнату по одной. По мнению юриста, вряд ли раздевание было инициативой сотрудников. Скорее всего, это было указание начальника учреждения.

Автор: Анастасия Кашкина

Иллюстрации: Ars Bellinum