Через Верхний Ларс с пакетом Wildberries и двумя котлетами
Я ненавижу Путина. В России я наблюдал на выборах, волонтёрил на избирательных кампаниях оппозиционных кандидатов, собирал подписи пермяков против застройки Черняевского леса и стадиона "Молот", ходил на митинги. Я всегда понимал, что Путин ведёт нашу страну в пропасть, что чем дольше он остаётся у власти, тем в более ужасном положении оказывается Россия. Я старался не уезжать как можно дольше (несмотря на то, что многие мои друзья уехали сразу после начала войны), потому что в Перми у меня оставалась мама и бабушка, которых я очень люблю, а в августе я переехал в Москву и начала учиться в университете, о котором мечтал уже несколько лет. Но после объявления мобилизации я решил, что оставаться в России слишком опасно. Передо мной, как и перед многими мужчинами в России, встал выбор: тюрьма, война или эмиграция. Я выбрал последнее.
26 сентября я решил уезжать — ходили слухи, что через два дня Россия может закрыть границу. Билеты во Владикавказ стоили очень дорого, поэтому я решил лететь до Махачкалы (всего за четыре тысячи), а уже оттуда добираться до Верхнего Ларса.
До вылета оставалось 6 часов. Начитавшись новостей о 20-километровой пробке, я понял, что путь меня ждёт очень сложный, поэтому решил взять с собой только небольшой рюкзак и пакет Wildberries, куда положил бутылку воды и две мамины котлеты, привезённые ещё из Перми.
И вот, после нескольких часов перелёта — ребята, мы в Дагестане. Один из таксистов пообещал довезти меня до «пробки» — начала очереди для пересечения границы. Взял он за это с меня 15 тысяч рублей. По дороге подсадили двоих ребят-автостопщиков.
На въезде во Владикавказ с нас впервые попытались выбить взятку. ГАИшник сказал, что пускать машины из других регионов не положено и недвусмысленно стал намекать, что может решить эту проблему. Но видимо, он то ли был слишком молодой и неопытный, то ли недостаточно наглый, поэтому после небольшого скандала пропустил.
Сам Владикавказ мы проехали без проблем, а вот на выезде нас встретил полицейский пост. Эти уже никого не стеснялись и сразу сказали: «пять тыщ и пропускаем». Такие пункты на дороге стояли чуть ли не через каждый километр. Тогда мы решили отпустить таксиста и поехать до Верхнего Ларса автобусом — на нём ездят местные, поэтому полиция его не тормозит. Автобус довез нас до середины пробки, дальше проехать не смог, поэтому пришлось выйти.
Примерно 5 километров мы шли под палящим солнцем вдоль, казалось, бесконечной очереди из машин, велосипедов, мотоциклов и пешеходов. Люди в отчаянии меняли дорогие иномарки на старенькие велосипеды, которые выбрасывали после пересечения границы, а кто-то просто оставлял машины и шёл пешком, надеясь успеть пересечь границу до закрытия. У многих уже не было еды и воды, но я не видел ни одного человека, который развернулся бы и поехал обратно — все понимали, что ждёт их в России.
Пройдя вдоль пробки из машин, мы дошли до куда более короткой очереди из пешеходов. Здесь я разминулся с автостопщиками Любой и Мишей и дальше шёл один. Люди делились едой и водой, самоорганизовались, чтобы ускорить проход, всячески помогали друг-другу. Таможенник поставил штамп о выезде из России и противно улыбаясь, спросил: «Рад, что успел?». Ступив на нейтральную территорию, я выдохнул. Казалось, самое сложное позади.
Нейтральная зона длится больше трёх километров. Чтобы добраться до заветной Грузии, нужно сначала идти под палящим солнцем, а потом пройти два автомобильных тоннеля, вырубленных в горе. Если первый я преодолел нормально — он был далеко от КПП и людей там практически не было, то второй я не забуду, наверное, никогда.
Просто представьте: кромешная тьма, вы идёте, прижимаясь к стене, увиливая от проезжающих мимо фур, автобусов и легковушек, задыхаясь от выхлопных газов — вентиляция не предусмотрена. В какой-то момент начинается очередь и вы практически не двигаетесь. Женщины, мужчины, дети кашляют и чихают от загрязнённого воздуха. Шарфы, тряпки и маски не помогают.
В тоннеле не было места, чтобы сесть и отдохнуть. Всё, что я видел — это тёмный коридор, очередь из людей и свет где-то очень далеко. Очередь двигалась очень медленно. У кого-то заканчивалась вода. Люди становились агрессивнее. Мне даже пришлось разнимать драку — 14-летний подросток напал на мужчину, который пытался пролезть вперёд.
Спустя два часа я наконец вышел из тоннеля и смог передохнуть. Подошёл ближе к речке, съел одну котлету и выпил немного воды, подышал свежим воздухом. До перехода границы оставалось ещё около 12 часов — за это время я преодолел расстояние в 500 метров.
Люди обсуждали войну и мобилизацию. Многие бежали, оставляя всё: хорошую работу, учёбу, друзей, родственников. Печаль и страх в глазах были у многих. У большинства, как и у меня, в Грузии нет ничего, но это всё равно лучше, чем оставаться в путинской России.
На грузинской таможне никому не задавали вопросов — здесь все всё понимают. 27 сентября в 22:38 мне наконец поставили штамп в паспорте. Я не спал и почти ничего не ел больше суток. Я был в пыли, грязи, потный и уставший как никогда. Но я наконец почувствовал себя на свободе и в безопасности.
