Хронопутешествия. 100 лет тому вперед, ч. 2. Технологии будущего
Ниже приводится текст с небольшими сокращениями видеозаписи «100 лет тому вперед. ч.2. Технологии будущего. Исследовательский сеанс» (1:01:55, 25.05.2024). Канал «Хронопутешествия. Регрессии в прошлые жизни». Гипнолог отправляет свою помощницу-слипера в ближайшее будущее и задает актуальные вопросы по будущим технологиям.
Ссылка для просмотра на Ютубе:
https://www.youtube.com/watch?v=av25S2XhzCg
Контактер: Вот мы возвращаемся к тому моменту, на котором мы закончили в прошлый раз. Вспомни окончание сеанса, когда ты что-то смотрела. Возвращаешься в окончание сеанса, к той информации. Какие образы сейчас ты видишь?
Слипер: Мне хотелось посмотреть устройство быта человека там. И тут же вспомнилась информация, которая меня догнала после вчерашнего сеанса. То есть уже после того, как сеанс закончился, эта информация мне еще некоторое время приходила. И очень интересна была тема слияния веществ, передача одним веществам свойства других. Такая интересная своеобразная трансформация. Вот сейчас вновь вернулась к этой информации о веществах почему-то.
– Опиши, как ты это воспринимаешь.
– Я наблюдаю такое пластичное нечто, можно сказать, пластичное полотно. Оно очень гибкое, причем, меняешь какой-то фрагмент на нем и это полотно меняет свою форму, фиксируется и становится жестким. То есть, допустим, если нужен вам мост через реку, то он устанавливается, и если вдруг река становится больше, то, изменив фрагмент, можно изменить само полотно. Это делается быстро. Его можно увеличить, можно растянуть, можно вообще поменять форму, сделать его декоративным, можно уменьшить, то есть какую угодно по задачам принимает форму. Из этого же материала делают предметы, бытовые предметы тоже получается.
– То есть материал можно видоизменять, а потом он закрепляется? Как включается его закрепление, то есть что нужно сделать, чтобы он после изменения стал опять жестким, какие действия нужно произвести?
– Там я наблюдаю как кубик какой-то фрагмент, выдвигается, изменяется его положение, опять в панель убирается, и форма закрепляется.
– То есть кубик подносится к нему?
– Я не знаю, что это, это как если увеличить много раз, то это – частица самого полотна, вещества. Это задает задачу и фиксирует память, то есть это полотно уже будет помнить эту форму.
– То есть вещество с памятью?
– Да
– А на ощупь какой? Если провести по нему рукой, оно на ощупь как воспринимается, как металл, может быть холодным, теплым?
– Нет, оно не холодное, более теплое, это как трогать дерево.
– А если по нему постучать, допустим, возьми металлическую ложку и постучи по нему.
– На пластик похоже.
– Возьми нож, попробуй, царапается?
– Нет вообще не повреждается.
– Цвет материала как задается?
– Я постоянно вижу какой-то светло-светло серый цвет.
– Преимущественно один цвет?
– Да.
– Так, представь, что ты мастер, который его программирует. Ты создаешь какую-то, например, полку для дома. Можно это сделать?
– Да, легко.
– Ты делаешь полку для дома, как он воспринимается, когда он еще поддается твоим усилиям, как ты делаешь эту полку? Он изначально какой формы?
– Просто полотно, ровный лист.
– А рулон может быть?
– Да.
– У тебя лист, как ты его изгибаешь в нужные тебе формы? Он изначально жесткий или нет?
– Нет, изначально он не жесткий, он как силикон, не слишком гибкий, примерно, как форма для выпечки.
Материалы будущего
– Хорошо, сделай из него простую конструкцию как мастер, полку или табуретку.
– Я как будто руками выкладываю, то что я хочу, из этого материала. И оно принимает нужную форму. Я не знаю, оно считывает, что ли, вот эти размеры, углы.
– А какие-то девайсы используются здесь?
– Девайсов нет.
– Руками все делаешь?
– Нет. Намерение еще. Передается намерение.
– То есть он как бы контактирует с тобой еще мысленно, то есть ты им управляешь?
– Такое ощущение, что считывает задачу. Удивительно, фантастика какая-то.
– Так, дальше. Когда ты сделала нужную формулу, как ты его переводишь в состояние, чтобы он стал фиксированным?
– Вот там как раз и появляется фрагмент, который нужно повернуть, причем такой фиксатор будет в каждом фрагменте этого листа, какой бы ты ни взял. Такая странная штука какая-то.
– Потом ты можешь опять его сделать гибким?
– Да возвращаешь на место этот фрагмент и все, снимаешь и он может стать опять листом.
– То есть фрагмент нужно вставить на место, это как бы такой разблокировщик.
– Да, очень удобно квартиру собирать.
– А если фрагмент потерял, другой подойдет?
– Это невозможно потерять, это монолит, это часть, это то же самое, как потерять свою руку.
– В смысле?
– Этот фрагмент находится в самом этом веществе.
– То есть ножом снимается или нет?
– Нет, это ничего не снимается, это прямо монолит. Это что-то такое умное.
– То есть фиксатор там постоянно остается встроенным?
– Да, он может находиться вообще в любом кусочке этого материала. Вот какой бы ты ни взял себе кусочек, там всегда будет этот фрагмент.
– Как ты видишь строительство жилья в то время?
– Такое ощущение, что его отливают. Фрагменты жилья отливают, потом собирают
– Ну вот сейчас, допустим, отливают тоже бетон, например, либо отливают лёгкие кирпичи, которые пилятся.
Современный строительный материал не будет использоваться в будущем
– Нет, это не кирпичи. Это что-то лёгкое. Это что-то тонкое.
– Пенобетон, да? Похожий на него или нет?
– Ой, нет, нет. Это вообще, такое невообразимое, которое совсем нельзя использовать. Я сейчас наблюдаю, вообще совершенно иное.
– Что?
– Там в постройках используется и вот этот материал тоже. Делают что-то такое декоративное, красивое из него. Вот раньше делали лепнину. А вот из этого материала, который мы ранее описывали, ему задают форму красивых узоров, и он сразу становится вот таким выпуклым. Используется также в отделке, отливают фрагменты домов. Это какой-то очень легкий материал, он может становиться прозрачным. По нему вот так проводишь, он становится прозрачным. Обратно проводишь, он – матовый.
Строительный материал будущего?
– А как его укладывают?
– Сразу фрагменты домов отливают в основном. Я сейчас наблюдаю, как делают крышу, может быть это стекло такое, крыша прозрачная.
– Можно сделать, допустим, когда день, делаешь прозрачную стену, появляется огромное панорамное окно и крыша прозрачная, чтобы видеть небо. Потом ночью ты выключаешь крышу, она становится непрозрачной и, соответственно, звездное небо ты уже не можешь видеть.
– Да, поэтому я и говорю, что льют фрагментами, потом это все собирается, и так интересно, оно не шурупами какими-то там прикручивается, а как-то спаивается, и не видно даже шва. Дом смотрится прямо монолитом таким, но эти фрагменты существуют. И, допустим, по одному провел, и только он становится прозрачным, все остальное остается матовыми. То есть какой фрагмент тебе нужно сделать прозрачным, такой ты и делаешь. То есть можно окна по всему дому сделать.
– Чудеса.
– Или стены по всему дому, как хочешь, окна сверху, окна сбоку. Вот как тебе нравится, где тебе нужно больше света, там ты делаешь себе больше света.
– Чудеса. Устанавливаются эти блоки при помощи чего? Установка блоков, сборка дома.
– Я не вижу кранов. Роботизированный процесс вообще. То есть человека рядом нет. Человек приходит уже в готовый дом. А сборка, спайка, вот это все – это роботизированный процесс. То есть те, кто создают эти фрагменты, те, кто льют, создают вот эти дома, они делают это, как у нас сейчас говорят, под ключ.
Футуристические дома будущего
– Понятно, но чем они монтируют, какие устройства используют для монтажа, чтобы поднимать?
– Что-то есть. Вот смотрю, материал очень легкий. Вот, фрагмент поставили, рядом другой, тут же проехало небольшое такое устройство, и срастило, там нет даже швов, следующий фрагмент, дальше срастило. Это очень быстро происходит. А выше точно так же получается, но другие роботы захватывают и ставят дальше. Точно так же происходит. Это устройство так и ездит по этой крыше, спаивает, сращивает фрагменты. Даже фундамента нет у них, в этих домах.
– На какие деньги покупается этот дом? Есть ли вообще деньги в том обществе? Как ты видишь систему обмена ценностями? Это финансовая система того времени. Есть ли она?
(Связь со слипером прерывается…)
– У меня нет информации про деньги.
– Или там как-то все устроено иначе? Вот ты хочешь такой дом, ты живешь в том обществе, ты можешь такой дом получить?
(Связь со слипером прерывается…)
– Я тебе сказала, что, не знаю, слышал ты или нет, что в обиходе нет даже слова деньги. На какие деньги куплен этот дом, да?
– Ну?
– У меня сразу какой-то вот прям вакуум. Я ищу, ищу эту информацию, а её нет. Я и говорю нет у меня информации про деньги
– Это значит, что жизнь будет без денег?
– У них в обиходе вообще нет этого слова деньги. Все строится по какой-то программе просто. Дома просто строятся, программа знает, сколько нужно домов.
– Человек участвует в этой программе?
– Нет. Человек не участвует в этой программе.
– Так, это интересно, а кто это организует?
– Это устройство, это система, это система порядка, порядка распределения какого-то ресурса.
Но все равно, хотя бы какой-то надзорный орган есть или вообще человек не участвует в этом. Мало ли что она понастроит, ведь за ней нужно смотреть.
(Связь со слипером прерывается…)
– Я вышла на Искусственный интеллект просто. Человек нигде не участвует. Человек как надзорный орган исключен. Исключен человеческий фактор, исключена человеческая ошибка, исключена эмоциональная вовлеченность человека в подобный процесс.
Смарт-сити, или Искусственный интеллект вместо человека
– Изначально мы думали, что искусственный интеллект сделан для помощи человеку.
– Вот я говорю, что я хотела бы избежать вообще упоминания, но он контролирует меня.
– Ты хотела избежать упоминания о деньгах?
– Да они ни при чем, денег вообще нет.
– Или ты хотела избежать упоминаний об Искусственном интеллекте?
– Да, об Искусственном интеллекте. Я вообще думала, что мы не выйдем на эту информацию в этом сеансе, что это про другое. Но получается, что Искусственный интеллект контролирует именно вот такие процессы, чисто технические. Надзорного органа, как человек, нет.
– Понимаешь, все равно там человек по программе начинает дома делать, он там принимает решение, где делать дома, какие дома. Но что, за ним никто не смотрит, что он там понастроит? Это реально можно так довериться? Странно.
– Нет, есть технический персонал, ответственность которых тоже разделена. Но это не такие технические персоналы, как в нашем понимании, лифтеры, нет. Это, можно так сказать, ученые люди, которые следят за программой, которые, я так понимаю, что они практически на равных общаются с ИИ, и помогают, дополняют что-то, и консультируются с ИИ. В общем, это взаимодействие какое-то.
– У нас, в нашем понимании, как мы сейчас живем, надзорный орган – это что-то типа налоговой, каких-то чиновников, Роспотребнадзор, которые в основном только мучают людей, они пользы не приносит.
– Такого нет.
– А тут получается, что в будущем не будет чиновников, а будет только, скажем так, научные работники, научный персонал, инженеры. То есть будущее за технарями. Они будут рулить системой, а чиновников, как паразитов, их не будет. Я правильно понимаю?
– Чиновников не будет.
Чиновник будущего уйдет в прошлое….
– Ну, то есть, смысл такой, да. Смотри, если мы видим, что у нас Дума принимает, например, законы через электронное голосование, тогда почему мы сами не можем их принять через электронное голосование? Зачем нам Дума, эти паразиты? Зачем они нам нужны? Они как функция уходят, и мы сами все решаем.
– И получается, что вот эту функцию постепенно, вот я сейчас немножко параллель от нашего времени до их времени проложила, получается, что вот эта функция будет упраздняться. Искусственный интеллект возьмет на себя большую часть вот таких моментов. То есть с человека эта функция будет снята, чтобы исключить человеческий фактор вообще, чтобы не было возможности развращать человеческое сознание, чтобы никто не мог подключиться к сознанию человека и вынести какие-то деструктивные коррективы.
– То есть развращать властью и вот этим всем, что сейчас происходит, да?
– Да, да.
– Ну вот, например, есть система блокчейн. Это база, на которой строятся транзакции. Она вся открыта, там вся история прописана в ней, и там нельзя ничего подменить. То есть, что-то вроде того, я так понимаю.
– Да, да. Влезть, так скажем, в мозги ИИ невозможно влезть. Там получается гиперзащита какая-то стоит от дурака, да и дураков, я смотрю, нет. Нет, ни у кого нет желания вообще что-то сломать. О, кстати, вандализма нет вообще.
По оценкам специалистов уже сейчас ИИ становится умнее хакеров
– Тут мы видим развитие именно технической индустрии, именно инженеров… Но вопрос такой, а когда человек живет на всем готовеньком, ему построили дом, ему сделали еду. Не будет ли он деградировать при этом, как вот у нас? Когда человеку дается все готовенькое, он ничему не научится.
– Нет деградации никакой. Никакой деградации нет вообще. Никто не знает даже, что такое лень. Получается как-то, что люди равны, там нет разделения. Самое главное, что вообще есть в этом обществе – отсутствие разделения, отсутствие вообще отличия, не то, что они все одинаковые, восприятия нет такого, что кто-то там лучше меня или я лучше кого-то. Нет этого вообще, нет соревновательности какой-то, нет в них.
– Да ты права, наше общество построено на соревновательности, то есть в школах проводятся конкурсы, олимпиады, соревнования, кто быстрее и так далее. И это, с одной стороны, стимул для личности развиваться, делать усилия, тренироваться, хитрить и так далее. То есть это стимуляция личного роста. У нас все общество идет по соревновательному типу. Даже в советское время, когда создавали конструкторское бюро, например, сделать самолет. Они всегда делали два параллельных бюро, допустим, Миг и Сухой, которые между собой конкурировали.
То есть, опять же, конкуренция создавалась. Иначе просто это будет жрать бюджетные деньги и хорошо жить. А когда есть конкуренты, которые тебя выживут, то ты стремишься быть лучше. То есть, конкуренция – это вообще основа движения капиталистического общества, того мира, где мы живем сейчас. Опять же, конкурирующие фирмы, которые хотят обогнать, что-то узнать. То есть, получается так, что в будущем мы от этого уйдем, да? И плюс мы имеем второй парадокс, когда вот есть чиновник богатый, который себе может многое позволить, а его дети совершенно бездарные, все просирают, дети у него такие мажоры, которые вот так себя ведут. То есть, им создали среду хорошей жизни, и они в ней деградируют.
И поэтому мой вопрос был такой, что если человек будет жить на всем готовеньком, то он деградирует. В Москве добиваются успеха приезжие. Почему? Потому что приезжий пришел с нуля, и он хочет достигать, у него изначально потенциал, он движется вперед. А коренной москвич зачастую развращенный жизнью, уступает приезжим по своим качествам. То есть хорошая жизнь создает деградацию. Как говорят плохие времена плодят сильных людей. Потом они делают хорошие времена, а хорошие времена плодят слабых людей.
А здесь получается, что у человека будет естественное желание двигаться вперед, то есть он будет сам хотеть учиться, сам хотеть развиваться и постигать. У него не будет лени. Вот это важный фактор. Это то, что будет отличать наше время, время конкуренции. У нас конкуренция заставляет людей двигаться, конкуренция заставляет держать цену, например. Потому что когда один производитель, он цену может монопольно поднимать, и на этом жировать. А тут получается другое общество совершенно. Без конкуренции, без борьбы, и как-то в то же время идет развитие, есть жажда познания, жажда позитивных изменений. Как это получится? Как получится переход к новому обществу?
– Стирание.
Общество будущего без конкуренции?
– Старого?
– Стирание информации у тех, кто остался.
Окончание см. в след. части