Хороший вечер, плохое утро
2.11.XXXX
Вечер пятницы, разумеется, был для него самым любимым моментом недели. Он предвкушал его ещё со вторника. Ещё с середины вторника каждую неделю он представлял, как наступит вечер пятницы -- и он переведёт рабочий компьютер в спящий режим, легко накинет куртку, максимально незаметно выскочит из офисного здания, прыгнет в метро и, задремав, доедет до Конечной. Затем, по пути домой, обязательно заскочит за алкоголем в свой любимый магазинчик. Там продавалось его любимое, горькое и крепкое пиво с поэтичным названием "Слёзы миллениалки". Он возьмёт себе пять бутылок ("Чтобы наверняка!" -- залихватски пошутит, надеясь повеселить безразличного продавца) и дойдёт ещё пару кварталов до дома. В крепкой и уютной серой девятиэтажной панельке, в тёплой двухкомнатной квартире, что досталась от матери -- он наконец включит любимый сериал, закажет пиццу и, не дожидаясь её доставки, откроет первую бутылочку "Слёз", улыбнётся и скажет громко сам себе:
"Ещё одна неделя позади, ещё одна неделя впереди! Ну разве жизнь -- это не ад?"
Такую традицию проведения вечера перед выходными Стас Пружинин соблюдал уже пару лет, с тех пор, как стал полным и окончательным импотентом -- да, именно так, в прямом смысле этого слова -- врачи сразу сказали ему правду: никаких шансов на восстановление мужской силы нет. Стас был благодарен им за прямоту. Он не расстроился, даже наоборот: в определённой степени ему стало легче. Его тогдашняя девушка наконец ушла к своему тогдашнему любовнику, закончив мучавшие их обоих отношения -- и Стас с тех пор стал полностью и окончательно предоставлен самому себе. Пицца, пиво, сериал и коронная фразочка стали именно тем времяпрепровождением, о котором он, как вдруг оказалось, всегда мечтал. Такого рода свобода пошла Стасу на пользу: он стал внешне умиротворённее, начал больше улыбаться, лучше общаться с клиентами и, соответственно, куда эффективнее продавать. Появившиеся лишние деньги он ни на что не тратил -- просто откладывал на накопительный счёт. У него и без них было всё, что нужно. Единственное, чего он всё время ждал -- это нового вечера пятницы, новых "Слёз" и новой возможности произнести свой остроумный и глубокомысленный тост.
В точности таким же образом он собирался поступить и сегодня. Но, спукаясь по лесенке в свой любимый магазинчик, вдруг увидел на двери табличку "Закрито".
"Странно, -- подумал Стас, -- это же вроде круглосуточный магазин..." -- и уже развернулся, чтобы уйти, но в двери показался продавец -- молодой мигрант по имени Хасан.
-- Заходите. Открито. -- быстро сказал он и, перевернув табличку, шмыгнул внутрь.
Стасу стало ощутимо спокойнее. Он прошёл, по пути привычным движением достав из холодильника пять тёмных бутылок с рыжими этикетками.
-- Ну, чтобы наверняка! --произнеся это, он успокоился совсем.
Продавец быстро пробил чек и стоял уже, глядя на Стаса с явным нетерпением, будто бы ожидая, когда тот уйдёт. Стасу это показалось странным.
-- Хасан, у вас... всё в порядке? -- спросил он с обыкновенной своей дружелюбной улыбкой.
-- Да, да. Всё в парядкэ. Просто...как это...разагрузка. Разагрузка.
-- Ну ладно! Тогда я пошёл, не буду мешать. Удачно вам разгрузить!
Хасан молча кивнул.
Стас вышел и глубоко вдохнул холодный прокуренный ноябрьский воздух. В воображении он был уже дома, в тёплом кожаном кресле перед монитором. Это кресло он заказал себе пару месяцев назад, и оно было точно таким же, как в кабинете у Сергея Петровича. Стас об этом никому не говорил. Это был его секрет. Стас шёл уверенно и внешне даже немного пружиня -- каждый шаг приближал его к долгожданному комфорту. Оставалось только заказать пиццу. Стас уже открыл любимое приложение доставки, как вдруг ощутил резкий и болезненный толчок в плечо.
-- Аккуратней, сука, блядь! -- угрожающе бросил ему проходящий мимо бритый мужик в грязной кожанке с капюшоном.
Стас потёр плечо. Действительно, нужно быть аккуратнее. Он не любил конфликтов и совсем не умел драться. Он умел продавать квартиры в новых и старых домах, был уже почти лучшим продавцом отдела, после коллеги Ренаты, но и её Стас очень скоро опередит -- потому что у Стаса есть смысл жизни и потому что Стас смотрит на жизнь прямо, спокойно и честно, без иллюзий и завышенных ожиданий. Он вновь открыл приложение для доставки еды.
Уже через несколько минут он сидел в своём мягком кожаном кресле с бутылкой в одной руке и открывашкой в другой. Наступал самый торжественный момент вечера. Стас глубоко вдхохнул и произнёс:
"Ещё одна неделя позади, ещё одна неделя впереди! Ну разве жизнь -- это не ад?"
Раздался звонок телефона. Неприятный, писклявый гудочек идиотской позитивной мелодией разрезал комфорт вечера, вторгся в пространство агрессивно, непрошено, неуместно. Стас болезненно прищурился, поставил открытое нетронутое пиво на стол и взял телефон.
Звонила Рената. Стас не хотел брать трубку. Он не умел общаться с Ренатой, каждый раз во время разговора с ней случайно отпускал дурацкую несмешную шутку и выглядел глупо. И это в офисе-то -- там, где он чувствовал себя уверенно и легко. Вне рабочего пространства общение с Ренатой Багировой и вовсе представлялось Стасу с трудом. Но телефон продолжал пиликать радостную песенку для идиотов. Стас сделал быстрый глоток "Слёз" и нажал зелёную кнопку.
Она была взволнована, говорила прерывисто -- подобный тон он слышал от неё впервые. Говорила, что не может успокоиться, не может пить и есть, что хочет срочно найти Платона, где бы он ни был -- и убедиться, что с ним всё хорошо. Спрашивала точный адрес квартиры в "Прогрессе-21", куда тот повёз подарочную коробку. Стас поднапрягся и вспомнил: и адрес, и имя клиента. У него была хорошая память на имена, номера и мужские лица. Женские он особо не запоминал, особенно в последнее время. Слава богу, разговор с Ренатой продлился недолго: она бросила "спасибо" и растворилась в молчащем блеске дисплейной подсветки. А Стас вслед за ней растворился в "Слезах миллениалки", допив залпом первую бутылку и сразу же осушив половину второй.
"Может быть стоило поехать с ней? -- промелькнула вдруг в его голове мысль в тот момент, когда он уже открывал третью бутылку "Слёз", -- Может быть там действительно что-то случилось?"
Стас вновь взял в руки телефон, и хотел было уже позвонить Ренате, но тот вдруг зазвонил сам -- Стасу наконец привезли пиццу.
Молодой и худой как цапля парень-доставщик был очень учтив: извинился за задержку по времени и подарил промокод на следующий заказ. На его брендированном квадратном рюкзаке чёрным маркером было выведено: "BORN TO DELIVER". Это очень развеселило Стаса. Он вновь почувствовал себя максимально комфортно, открыл четвёртую бутылку пива и передумал звонить Ренате.
Вечер медленно расплывался в глазах Стаса, как акварель. Воздух горчил. Стас был пьян, сыт и наконец-то доволен, мысли его уходили на дно сознания и пропадали там навсегда, будто в жерле чёрной дыры, будто в центре большой акварельной кляксы на светлом паркете.
Как допивалась пятая бутылка "Слёз", Стас уже не помнил.
3.11.XXXX
Утро субботы, разумеется, было для него самым тяжёлым моментом недели. Как правило оно начиналось в районе трёх часов дня, иногда позже. Но вне зависимости от этого и вообще ни от чего, утро субботы всегда было ужасным.
Стасу не хотелось жить в буквальном смысле этого слова. Если бы у него хватило сил встать и дойти до окна, он бы выбросился прямо с девятого этажа, лишь бы прекратить это чудовищное похмелье. Каждый раз просыпаясь в таком состоянии, он жалел о вечере пятницы, жалел о потерянном здоровье, о бесполезной работе, о бессмысленном и бездарном своём существовании. Иногда он даже стонал -- плакать ему не хватало сил -- он лежал и сдавлено выл, пытаясь заглушить нестерпимый амфорный гул обезумевших плотоядных чаек в своей голове, обвиняющий его сразу во всём, выносящий ему приговор и карающий сразу за всё, сжирающий его заживо в маленькой лодочке посреди бескрайнего солёного моря слёз.
Но сегодняшнее утро субботы было ещё хуже. Стас начал это понимать в тот момент, когда на его сдавленный вой вдруг отозвался омерзительно пиликающий звонок телефона.
"Сергей Петрович" -- гласила надпись на экране, который светил так, что Стасу резало глаза.
"Сергей... Петрович? Что... Что ему нахер надо от меня в такую ёбаную рань?"
Часы в углу экрана показывали 16:30.
-- А... Алло...
-- Алло, Станислав? Приезжай сейчас в офис, ты мне нужен.
Голос у босса был уверенный и звонкий -- как всегда. Но на этот раз Стас чуть не потерял сознание от его интонации и в целом от услышанного.
-- Но сегодня же... суббота... -- он сипло попытался возразить, но чуть не потерял сознание во второй раз.
-- Быстро, я сказал! Ты мне нужен здесь сейчас, а значит либо ты будешь здесь сейчас, либо... -- на этом месте реальность всё-таки не выдержала и поплыла. Стас отключился.
А очнулся он спустя какое-то количество времени -- уже от звонка в дверь.
"Жизнь -- это ад.. Жизнь -- это ад... Жизнь -- это ад... Пожалуйста, просто оставьте меня, оставьте меня в покое..." -- бормотал Стас, глотая внезапные слёзы обиды и боли -- моральной больше или физической -- он не понимал.
Споткнувшись о пустую бутылку и собрав по дороге все возможные косяки, он всё же открыл дверь.
На пороге стоял мужчина среднего роста в чёрном полупальто, с трёхдневной неухоженной щетиной и спокойными, чрезвычайно утомлёнными, но при этом невероятно контрастными и яркими карими глазами. Его взгляд был так твёрд и бесцеремонно проницателен, что Стасу на секунду даже будто бы полегчало -- пол под ногами стал более ощутим.
Мужчина шмыгнул простуженным носом и тихо спросил:
-- Станислав Пружинин?
--... Да... Это я...
Мужчина сделал шаг вперёд, переступив порог квартиры. Стас невольно отступил два шага назад и снова чуть не упал в обморок, вдруг увидев перед собой полицейский значок.
-- Старший следователь Отдела Расследования Убийств, майор Пожарский. Я хотел бы задать вам пару вопросов. Вы не возражаете?
Он сделал ещё два шага вперёд. Стас пытался справиться с равновесием. Его мутило. Глаза следователя будто бы приколачивали его к стене.
-- Когда вы в последний раз разговаривали с Ренатой Багировой?
#стас
#хасан
#правый
#макс
#рената
#сергей_петрович
#пожарский
https://music.yandex.ru/album/5553894/track/42134175
1.1.8.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ЭПИЗОДА