Халхин-Гол: канун победы

80 лет назад, 29 и 30 августа 1939 года советские войска продолжали давить очаги японской обороны внутри "котла" на восточном берегу реки Халхин-Гол. Враги защищались с отчаянием обреченных. Японская авиация изо всех сил пыталась помочь окруженным, но ее атаки уже не достигали целей и не приносили успеха.

Утром 29 августа 70 И-16 и 25 И-153 перехватили группу из девяти бомбардировщиков и 20 истребителей, сбив четыре истребителя Ки-27 и один легкий бомбардировщик Ки-30. Наши потери - один И-16, пропал без вести летчик Попов.

На следующий день 88 И-16 и 25 "Чаек" атаковали над сопкой Номон-Хан-Бурд-Обо очередную девятку вражеских бомбардировщиков, шедших к линии фронта в сопровождении уже 40 истребителей. По докладам советских пилотов, было сбито 18 Ки-27 и два бомбардировщика ценой потери одного И-16. Японцы признали потерю 29 и 30 августа десяти машин, в том числе одного бомбардировщика. Таким образом, соотношение потерь за два дня - 10:2 в нашу пользу.

Известно, что 29 числа в воздушном бою погиб старший сержант Тадаси Кикучи из 24-го истребительного сентая, а 30-го - старший сержант Кацутоси Като из 1-го. Всего же к богине Аматерасу за эти дни отправились шестеро японских летчиков, еще трое получили ранения.

Финальная точка в сражении была поставлена 31 августа, когда части Красной армии завершили разгром окруженной японской группировки. В последний день лета наши летчики заявили об уничтожении 21 истребителя и одного бомбардировщика при потере одного И-16. Японцы - о 20 воздушных победах и о потере трех самолетов вместе с пилотами. Следовательно,, реальный баланс - 3:1 в нашу пользу.

Несмотря на прибытие на фронт 33-го истребительного сентая, численность японской авиагруппировки в районе Халхин-Гола за время советского наступления заметно сократилась из-за резко возросших потерь. Если в начале августа в распоряжении штаба ВВС Квантунской армии имелось примерно 210 боевых самолетов, то к концу месяца их осталось менее 160. Только за последнюю декаду августа официально признанные японцами боевые потери составляли 53 самолета, то есть, почти одну треть от общего числа потерь за всю четырехмесячную войну.

Для японцев такой расход матчасти являлся критическим, поскольку единственный на тот момент поставщик истребителей Ки-27 - авиазавод "Накадзима" выпускал лишь по одной машине в день. Советские потери за тот же отрезок времени составляли 38 самолетов: 14 И-16, 7 И-153 и 17 СБ.

Еще более тяжелым ударом для японцев стала гибель за те же 10 последних дней августа 33 опытных летчиков. Для сравнения, за предыдущие восемь лет войны в Китае безвозвратные боевые потери ВВС Квантунской армии в летном персонале составляли всего 20 человек.

Подавленное состояние японских пилотов в конце августа 1939 года отразил в своих мемуарах один из немногих переживших войну имперских асов - капитан (позднее - майор) Ивори Сакаи: "Это были самые тяжелые дни в моей жизни. Ежедневно я совершал по 5-6 боевых вылетов и под вечер уставал так, что у меня темнело в глазах, и я, заходя на посадку, почти ничего не видел. Вражеские самолеты налетали на нас подобно огромной черной туче, и наши потери были очень, очень тяжелы. Мой полк потерял почти две трети своего состава. Мне каким-то чудом удалось выжить, хотя, однажды после боя в моем самолете насчитали 50 пулевых пробоин..."

Вверху: Командующий советской авиагруппировкой на Халхин-Голе комкор Я.В. Смушкевич и начальник фронтового управления советских войск на Дальнем Востоке командарм Г.М. Штерн в конце августа 1939 года демонстрируют пробитый пулей кусок полотняной обшивки сбитого японского самолета. Для них это был звездный час. А через два года обоих расстреляли в один день.

‏Source vikond65.livejournal.com