Грязь под нашими сапогами

Вчера больше всего на свете меня волновал прогноз погоды. Но для начала поговорим не о нем, а о более отвлеченных вещах.

Никогда не задумывался о роли грязи в жизни человека до определённого момента. Она всегда с нами, и мы постоянно пытаемся от неё избавиться. Протираем руки важными салфетками, чистим зубы, моемся, подмываемся, ухаживаем за волосами... Как бы это избито, пошло, и банально не звучало (пусть так), но рождаемся мы в грязи, а затем же в грязь уходим.

Когда я оказался в блиндаже на линии соприкосновения, то мне пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы выработанный инстинкт неприятия грязи подавить. Для нормального человека ходить неделю в одном и том же белье, пить из одной кружки с кучей незнакомых людей и есть хлеб с чёрной от старости разделочной доски - совершенная дикость. Здесь же это норма, с которой необходимо смирится, хочешь ли ты того или нет.

И я думал, что подавил в себе брезгливость и "барские замашки" окончательно. Съесть печенье с вмонтированного в земляную стену стола, на котором лежит вековой слой пыли? Гавно вопрос. Сегодня братка рассказал про интересные ощущения от того, когда прокалываешь себе ногу иглой шприца сразу через поношенную штанину. Человеку, привыкшему, что ему в попу ставят уколы очищающие его от грязи медсестры, процесс представляется за рамки вон выходящим.

Но в определённый момент я понял, что есть количество дерьма, с которым я смириться не могу. Когда свинцовое небо Донбасса разрозилось, но не грозой, а мелким дождиком, водяной пылью. Её почти не видно, но благодаря ей реальность начинает "плыть" - пейзаж меняется, земля из точки опоры превращается в ненадежную сопливую массу, окопы становятся болотом. Холодный, липкий свинец затекает тебе под кожу, забирается в лёгкие, капает на содрогающийся мозг через протечки в черепной коробке. Ты постоянно пытаешься хоть как-то уменьшить количество грязи на себе, хотя-бы снять шматки земляной жижи, вытирая ноги о штыковую лопату, но это не помогает. Ведь грязь внутри тебя и снаружи, она в сырых берцах, под ногтями, на морщинках, покрывающих фаланги пальцев. От неё и от влаги со стоп начинает отслаиваться побелевшая кожа - такое явление, как "окопная нога", появилось во времена Первой мировой. И преследует солдат до сих пор, хотя меня пока обходит.

В блиндаже нет электричества, кабель был перебит упавшей с неба миной. С потолка капает вода, ты слышишь, как отслаиваются и падают на пол куски стен. Твоё пристанище напоминает сачащуюся пробоинами подводную лодку. Она погибает не во время битвы с превосходящим противником,  с неё не капает горящий металл. Просто субмарина ветха, стара, и должна стать частью огромного куска грязи, вернуться в свое изначальное состояние. Грязь зовёт её к себе, и зов все сильнее.

Знаете, под миномётным обстрелом не страшно. Ты думаешь, ты действуешь, ты живёшь, пусть даже кому-то из присутствующих жить осталось очень недолго. Под моросью в окопе ты гниешь заживо. Ты становишься грязью, ещё живя и осознавая это. Поэтому - прогноз погоды. Поэтому - остановите все это. Дайте мне выйти наружу и вдохнуть воздуха, который не пропитан разлагающей сыростью.

Но все вышеописанное так гармонирует с происходящим вокруг. С дефицитом магазинов для автомата, с неорганизованностью во всем, с тем, что таможня РФ не дает провезти помощь для тех солдат, что сейчас на передовой. За последний век мы слишком много впитали в себя грязи, и она продолжает разлагать нас. Нищета, равнодушие, жадность, тупость стали нашими верными спутниками и будут преследовать нас, пока мы не выжжем всю грязь каленым железом.

Потому что сейчас эта грязь жрёт человеческие жизни, прямо сейчас. Мне рассказывали, как инструктора из РФ бросали необстреляных ребят из Донбасса на штурм укрепеленных зданий под Мариуполем. Выживших после отбитой атаки посылали забирать убитых и раненых - и они оставались там же, вместе с ними. Люди, за которых я приехал проливать свою кровь, пускаются в расход без какого-либо сомнения. Мои братья втаптываются в грязь прямо сейчас, пока я жив и пишу эти строки.

Наше руководство строит воздушные замки и говорят об общечеловечности, дружбе народов, и борьбе с нацизмом, рассказывает о заботе об украинских пленных, раздает гуманитарку... А тем временем безумная и бездушная машина, скрытая тонкой бумажной маской, смешивает с гавном и ест тех, о ком должна заботиться.

Но это закончится. Когда вместе абстрактных представлений о "хорошем" и "плохом" в головах возникнет идея заботы о своих. Когда до каждого человека, принимающего решения в РФ, будет донесено, что он должен не прятаться за красивыми абстракциями, а разбиваться в кровь за последнего русского солдата. Когда мы поймём, что мы не "общелюди", а единое русское целое, борющееся за себя.

Мы будем сражаться за жизнь каждого из нас. Мы дадим тем, кто борется за остальную нацию, должные почёт и уважение.

Мы снимем грязную робу и наденем запылившиеся золотые эполеты. Мы очистимся от всех тех, кого очистить от въевшейся в души грязи уже невозможно. Я верю, что ирредента пробуждает страшную силу, и она несёт в себе очищение.