Грустный гномик

В тот вечер я пришел на день рождения своего друга Мишки, ему исполнялось шестнадцать лет. Мишкин брат затарил нам пять ящиков «Ягуара» на десять человек. На тот момент я еще никогда не пробовал алкоголя, поэтому начал осторожно.

Среди гостей была и Светка. Она была той еще шаболдой, но под определенным углом и в определенной кондиции, когда она поворачивалась полубоком, так, что ее черных усов не было видно; с помытой головой и в мешковатой одежде, скрывающей ее мужицкие плечи, складки на животе и выпирающий волосатый пупок, ее можно было назвать привлекательной.

– Заебись газировка, – отметил я вкусовые качества «Ягуара» после первых глотков и показал Мишке кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

Все закивали на мою рецензию и Светка была в их числе. Она смачно, с прихлебыванием, отпила из цветной алюминиевой банки и с упоением рыгнула углекислотой. Я с улыбкой посмотрел на нее, а когда она уловила мой взгляд, рыгнул ей в ответ, завязывая невербальную беседу.

На удивление, мой рык ее впечатлил, и, решив перепонтовать меня, Светка залпом допила ягу, с размаху смяла алюминиевую банку об свою голову и заорала нечеловеческим голосом во всю раскрасневшуюся глотку, разбрызгивая густую желтую слюну по полу и моему лицу. Две тугие сальные косы на ее голове делали ее похожей на древних скандинавских воинов, как и запах от ее колтунов подмышками, которые она демонстрировала в танце под «Руки Вверх». Я дотронулся языком до желтого склизского сгустка, скатившегося по моему лицу. Светка была соленой на вкус.

Громко заиграла «Дискотека Авария». Света издала свиной визг, поддержаный ее хабалистыми беззубыми подругами. Так я понял, что это ее любимая песня и, немного оглушенный ударами алкогольной киянки «Ягуара», я ринулся за ней на импровизированный танцпол посреди комнаты в хрущевке, где жила семья Миши.

Эта песня мне никогда не нравилась, но моим демонам, уже прорывавшимся наружу, похоже было все равно, и я отплясывал как больной, пытаясь лишний раз потереться об Светку, а моя светлая футболка при каждом прикосновении темнела и тяжелела на сотню грамм, что помогало мне не перегреться.

Вечеринка была в самом разгаре, Миха даже смог поднять на танцпол своих подвыпивших бабушек из Вологды. Он подмешал им в чай немного, по его словам, но по моим ощущениям очень дохуя яги. Из-за возраста они ничего и не заметили, судя по тому, как ими овладевали те же демоны, что и мной. Но мне это все было даже на руку: плотные старческие тела в тесной комнате способствовали более плотному контакту с моей коротконогой принцессой.

Светка яростно и жадно выжирала банку за банкой дешевого пойла в перерывах между модными треками из старых советских колонок. Я пытался не отставать, но будучи раза в два меньше нее я понимал, что уже очень близок к смертельной дозе и выливал излишки в чай бабушкам, а сам делал вид, что пью, прикладывая к губам пустую банку. Я еле стоял на ногах, но всем своим видом старался излучать непоколебимость. Светка очень впечатлилась моей стойкости, видимо ее баки тоже стремительно наполнялись, сбивая ей прицел и четкость зрения. Ее косые глаза под лохматой монобровью фокусировались где-то в десяти метрах позади меня, но даже это не помешало прочитать в ее бельме неразборчивый почерк животной страсти, которую она почему-то сдерживала.

Музыка резко прервалась и послышались матные переругивания: дед и дядька Миши повздорили, рухнули на стол и снесли его полностью, размазывая остатки оливье и селедки под шубой по старому прожженному ковру. Бабушку, сидевшую за этим столом и ранее употребившуюю моего «Ягуара», вырвало прямо на голову деду, который упал вместе со столом ей под ноги, а дед в свою очередь жесткой кистью своей головы, мотающими движениями вносил последние штрихи в этот сказочный натюрморт на ковре.

– А-а-а, – рычал дед.

Воспользовавшись моментом общего замешательства и вниманием к сцепившимся и покрывавшим друг друга семиэтажными хуями родственникам, я схватил Светку за мокрую ладонь и потянул в пустую комнату. Недооценив свои силы и массу Светки, я упал, когда ее рука выскользнула из моей.

В темной душной комнате стояло две кровати, и я не без усилий и не с первой попытки повалил Светку на ту, что стояла у дальней стены. Кровать была очень широкой и покрыта старым колючим жестким пледом, пережившим не одно старческое мочеиспускание.

Светка не совсем одупляла, где находится, но ее слюнявое рыло приветливо вытягивалось навстречу моим жарким поцелуям, а жидкая щетина на подбородке подсвечивалась теплым светом от полуоткрытой двери.

Мои руки беспорядочно ощупывали липкие бесформенные складки, а ее бородавчатые пальцы с растрескавшейся и шелушащейся кожей неуклюже гладили мое красное бугристое лицо. Не обладая достаточным опытом, я просто пытался повторить все, что когда-то увидел в пятиста гигабайтах порнографии со свиньями и аниме на моем жестком диске.

Я запустил свою дрожащую руку ей под дырявые лосины и нащупал ее пышащий жаром, округлый и вздымающийся жирный волосатый лобок под кружевными трусами «три-икс-эль». Курчавые жесткие волосы пробивались сквозь сетку кружева, щекоча мои бритые ладони. Я приподнял резинку ее лосин, чтобы воочию понаблюдать газон, по которому елозили мои руки. Нос мягко пощекотал аромат дохлой обоссаной псины, вызывая у меня обильное соплеотделение, что компенсировалось отрыжкой от яги.

Я запустил правую пятерню в ее мохнатые джунгли, а левой пытался найти отпускной цех ее молокозавода, но потерпел неудачу. Я пытался найти застежку от бюстгальтера, но вовремя понял, что его на ней не было. Вот почему в танце ее вымя так яростно тряслось, издавая влажные шлепки при соприкосновении с ее лицом. Это было мне на руку, поскольку без опыта, снять его я бы не смог, а она, в своем полуобморочном состоянии, тем более. Я нащупал ее трехсантиметровый упругий сосок и потеребил его из стороны в сторону, заставляя Светку повизгивать.

Я расстегнул свою натянувшуюся ширинку и достал свой согнутый тонкий член. Встав на коленях над лицом светки, я сунул ей в лицо своего мягкого друга, а она в ответ обхватила губами головку и начала дуть в нее, как в свисток, что заставило меня почувствовать давление в мочевом пузыре. Я надавил, чтобы головка полностью вошла ей в рот, но она плотно сжимала губы. Надавив еще сильнее, я наконец протолкнул свою шляпу в ее беззубый рот с желтым языком.

Вдруг Светка резко зажмурилась, широко открыла рот и запрокинула голову. Я испугался, что у нее может быть сердечный приступ и уже хотел позвать бабушку, но она всего лишь чихнула. Сопли и слизь сорвались с ее кривоватого носа и хлесткими ударами приземлились мне на залупу. Светка чихнула второй раз, что начало цепную реакцию и уже содержимое ее желудка, коим была чистая и концентрированная яга, вырвалось наружу метровым гейзером, сопровождаемое гортанными захлебывающимися звуками.

Массы вылетали из ее чрева и приземлялись ей на лицо. Она приподняла голову, обдавая своей плотной струей уже меня, а точнее мои яйца и хуй. Как только все закончилось, она протерла свои глаза и из под пленки слизи, выдувая пузыри при каждом слове, она что-то сказала, показывая на мой висящий член, за который зацепилась еще та первая сопля и предательски свисала до сих пор. Моя огромная, несоразмерная залупа была покрыта ее испражнениями, делая ее похожей на сказочного персонажа.

– Грустный гномик, – повторила она, показывая на мою залупу, свисающую на вялом члене, – сопливый, потому что плакал, – а затем зашлась в хохоте.

Сбоку от Светки под пледом что-то зашевелилось. Покрывало откинулось и оттуда вылез прадед Мишки.

– Ребятишки, вы продолжайте, я вам не мешаю.

– Грустный гномик, – повторяла Светка.

Дед включил свет в комнате, откуда-то достал очки и приблизился к моей грибовидной сопливой залупе почти вплотную, ловя ее в фокус своих толстых линз.

– Точно! – констатировал он, – похоже на гномика.

Светка снова залилась в смехе, а я стыдливо натянул штаны и вышел из комнаты, споткнувшись об бабушку, лежавшую, почему-то на пороге, в позе эмбриона.

Дед с дядькой все еще устраивали бойцовский клуб в комнате, а гости Мишки обступили их кругом, наблюдая, как родственники расквашивают ебла друг другу.

Я без лишних объяснений и прощаний вышел на улицу, закурил папиросу и побрел домой. Серое небо было неприветливо, но я слегка улыбался: первый раз у меня был минет.

https://t.me/uporoto