Гость

Юрка вернулся как обычно поздно, злой, немного пьяный, это вошло у него в привычку и так продолжалось несколько дней. На следующий день мне стало стыдно, я избегала Славы, хотя куда скроешься в квартире и все же мне было стыдно, гордость, самоуважение, достоинство, куда оно все делось, скрытая обида на себя гложила меня, и я не находила места, хотя он как раз вел себя спокойно, как будто ничего и не было, вот так вот просто и все.

Мне этих дней хватило, на то что бы подготовить пути отступления. Идя гулять с Варей, я складывала кулек наших с ней вещами, так я тайно перевезла часть пожитков в пансионат, арендовала на полгода, денег не много, но хватит, я люблю свою маму и отца, они поддержат меня хоть и живут в другом городе, и по этому делала все спокойно и уверенно, мне было уже все равно, что там происходит и как на меня смотрит Юрка или Слава, какое мне до них дело.

Что бы не происходило, я всегда улыбаюсь, так и сейчас, Юрка опять ругался, два разу ударил, за, что ведь я его так любила, и все равно я к нему отношусь хорошо, даже в душе не могу отказаться от привязанности. Почему, вот только так, стоит ему меня к себе прижать, чмокнуть в щечку, как я таю и готова на все, он может меня раздеть чуть ли ни при всех и, если бы не его идиотская улыбка может и разрешила бы. Это было три года назад, я была беременной, животик уже прилично выпирал, мы отдыхали на карьере, приехали его друзья, по-моему, одноклассники, одни парни, так себе, ничего интересного, глаза глуповатые, пустые. Они завели разговор о нудизких пляжах и что ему в голову ударило, что бы я стала купаться голышом, может просто хотел показать, какая я красивая, но ведь делают не так, пусть и при друзьях. Я отказалась и ушла, он потом дулся, извинялся, вел себя как слюнтяй, ни как мужчина, наверное, с того самого момента все и стало ломаться.

Уложила Вареньку спать, Юрка метался, что он хочет, может что-то случилось, достал какую-то бурду и вальяжно усевшись на диване стал читать мораль Славке. Тот кивал, ну надо же так внимательно слушает, не ужели не понимает, что ему вешают лапшу, фу, сморщилась и ушла в свою комнату. Уже стемнело, за стенкой то утихала их беседа, то вновь разгоралась, Юрка вел свой монолог и учил как надо жить и любить. Фигня, как можно учить этому если сам ничего не чувствуешь, лженаука приводит к тупику и падению, а в данном случаи деградации и если Славка впитает его мысли, то пиши пропало, хотя он и так уже пропащий, я это почувствовала еще несколько дней назад.

Тишина, прислушалась, кто-то на кухне хлопнул дверкой холодильника, «опять не закроют и молоко скиснет», нехотя я встала и пошла проверить. Свет на кухне не горел и дверка закрыта, на всякий случай проверила и прижала ее чуть по сильней, вошла в зал, Славика не было только Юрка в одних трусах валялся на диване. «Что они тут делали?» Подошла, он был расстроен, глаза опущены и тупо смотрели в пол, по привычке потрепала его по голове.

Сегодня утром я подстриглась, надоели мои волосы, хоть и не длинные, но жарко, шея потеет, вот и подстриглась как мальчишка, молодежная, так называется, я ее носила в школе, парням очень нравилось, а вот подружки морщились, а Верка, она принципиально со мной не дружила, называла меня тифозной, сама она была тифозной, вся в прыщиках. Кстати может это и возмутило Юрку, а то вскипел, мог бы просто сказать, хотя волосы ведь мои, раньше ему моя прическа очень нравилась, даже несколько раз предлагал опять подстричься.

Мне не хотелось сразу вот так уходить, много было хорошего, и я помнила эти моменты, вот и сейчас он обнял меня, хитро запустил руки под юбку, я дома не носила халатов, жутко их не люблю, какая-то униформа для дома, ношу широкие юбки, футболки или летние платья в виде сарафанов, приятно и думаешь, что лето, даже если на улице идет снег. Он ловко, делал это многократно, подцепил плавки и лихо спустил их с меня, я только перешагнула через них и прижалась животиком к его губам. И все же он ничего, умеет целовать, доводить меня до экстаза, оргазма, делать нежно и приятно, но и жутко больно.

Он разошелся, целовал и целовал, а потом быстро бах и стянул с меня и платье, я сжалась и прошептала.

— Мы ведь не одни.

— А тебе какое дело, — был грубый и пьяный ответ.

— Постой, — хотела было я взять мужа за руку и отвести в нашу комнату, но он схватил меня за талию, сильно прижал к себе и потянул на себя, так, что бы я села ему на коленки и я села.

Хотя я даже радовалась этому, с каждым днем я все больше убеждалась, что поступаю правильно, уходя от него

— Нет не надо, прекрати! — требовала я, когда н раздвинул мои ноги и силой усадил себе на колени.

С расшиперными в разные стороны коленками, губки не могли сдержаться и сразу раскрылись как раковина у мидии, покраснела, почему-то стало стыдно, дурно и кровь забила в висках. Отвратительно.

— Нет не надо, прекрати! — чуть повысив голос потребовала я.

Однако в место этого, он запустил руку под меня, провел ею от попки на себя давя пальцем верх, я охнула, как только он воткнулся в меня и тут же стал проползать во внутрь.

— Ты подонок, — чуть прошипела ему на ухо.

Но он не прореагировал, как будто знал, что я ухожу и в последнюю ночь хотел сделать со мной все, что он только мог себе представить. Его палец вошел мне в анус и задергался, я чуть не завизжала от непонятного ощущения, это было одновременно и отвратительно, и унизительно, и больно, и в то же самое время жутко приятно. Я навалилась на него подняв попку, что бы он убрал палец, но он наоборот еще дальше его вогнал, и я в этот раз я не сдержалась и чуть взвизгнула.

— Нравится? — прищурив глаза промямлил он.

— Да пошел ты! — еле сдерживая себя сказала в ответ.

— Нравится. Еще как нравится. — констатировал он и начал двигать палец то в перед, то назад.

— Ты извращенец.

— Кто бы говорил. — и тут же воткнул его до упора, я вытянулась, привстала ...

на коленях и тут палец медленно выскользнул наружу.

В нутри, в попке все жгло, буквально горело, как острый перец на языке, я забарабанила кулачками по его груди, нагнулась и уже не сдерживая себя сказала.

— Ты подонок.

— Да ладно тебе злится, ну, — он взял рукой за подбородок и поднял его так, что бы я могла посмотреть в его глаза, — ведь нравится, да?

Не знаю, что и сказать, мне многое, что нравится, порой первый раз все кажется необычным и даже шокирующим, но потом, ни то, что бы привыкаешь, а как бы осознаешь, многократно возвращаешься и уже понимаешь, было даже приятно, только просто необычно и порой тебе уже хочется это попробовать еще раз, может и не так уж и страшно.

— Да, — честно ответила я, всегда считаю надо говорить правду, это моя сила и обезоруживает не только спорщика, но и противника.

Юрка опустил руки, я отодвинулась, он стянул трусы и стал трясти свой явно неготовый к работе членом. Он тряс его как толстую, жирную сосиску, но она не реагировала на его требования, она просто была в отключке. Я захихикала, зря понимаю, что зря, но смотреть на это издевательство я не могла. Юрка взбесился, еще бы, его оскорбили, его мужское достоинство и так было ниже плинтуса, а тут еще смешок. Схватил за груди и с силой сжал, я вскрикнула, было больно. Вскочила, вырвалась и уже готова было бежать, но тут же увидела Славу, он стоял в проеме зала и с любопытством наблюдал семейную сцену. Я опять чуть было не взбесилась, почему он все время подсматривает, что за настоящий маньяк в дверях, «малолетка, сосунок, озабоченный...», я еще много, что могла бы вспомнить, но тут Юрка схватил меня опять за руку и повалил на себя. Что бы просто не грохнуться на диван, я опять расставила в стороны коленки и села ему на ноги.

— Больно! — возмутилась я.

— А ты не дергайся, — чуть заплетающимся языком сказал муж.

Повернула голову, Славка как стоял, так и остался стоять, ему явно нравилось, как Юрка делает и что я голая перед ними скачу. И тут в груди внезапно забарабанило, так гулко, что удары сердца отозвались в ушах, чуть застенчиво опустила взгляд, но не отвернулась, снова посмотрела на него. Славкины глаза сияли, они испускали желание, страсть, он смотрел на меня с любопытством и сексуальным подтекстом. Не надо быть экстрасенсом, что бы понять его взгляд, я не испугалась, только по тому, что уже ранее ощущала его взгляд и теперь все тело щекотало, заныло, захотелось потянутся, что бы расправить плечи и сковавшие тело мышцы.

— Он смотрит, — прошептала Юрке я.

— Пусть, — как ни в чем не бывало ответил мне.

— Что? — возмутилась я.

— Тебе, что жалко?

— Нет, — как-то уж спокойно ответила я.

— Хочешь? — спросил он у меня.

— Что хочешь? — уточнила.

— Что бы он тебя трахнул.