Городище купить Мескалин

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Городище купить закладку Мескалин

Городище купить Мескалин

Гидра купить Конопля Йошкар-Ола

Уже по названию понятно, что книга носит пропагандистский характер — именно поэтому она и запрещена Госнаркоконтролем РФ, но всё же в два клика доступна через Интернет. А если принять во внимание, что «целевая аудитория» подобной литературы — это активные пользователи сети, забывшие уже ощущение бумажных страниц, читающие всё в оцифрованном варианте, то мера Госнаркоконтроля, кажется, декоративной. Однако о книге. П еред нами очень необычная Love Story. Автор, Александр Шульгин, выдающийся химик, который посвятил свою жизнь изучению психоделических наркотиков, их влиянию на психику человека, деятельность головного мозга. Он лично синтезировал наркотики; для изучения их влияния принимал их сам, давал своей жене Энн и своим друзьям группа единомышленников, многие из которых также были связаны с наукой. Вполне чётко в книге прослеживаются три линии: биографическая, химико-психоделическая и философская. Личность самого неординарного химика раскрыта увлекательно, это талантливая автобиография, а соавторство его жены Энн помогает объективней взглянуть на всю картину, почувствовать глубинные психологические мотивы «сумасшедшего учёного», его тёмные стороны. В этом смысле её голос в книге незаменим, без него в ней было бы куда больше химической конкретики, но меньше глубины. Без её откровенности мы бы наверняка не узнали, что за всем этим радужным или пугающим миром, который открывается группе исследователей под воздействием наркотиков, за их развитием, приближениям к божественному стоят и депрессия, и спады, и хроническое раздражение самого Шульгина. То есть, учёный, увлечённый изучением психоделиков, страстно желающий доказать необходимость их серьёзного изучения, не может до конца оставаться объективным. Это, в общем, напоминает научные труды, но так как перед нами некий гибрид научности и художественности, то это вполне уместно. Кажется, автор намеренно так подробно описывает, что и как применять, как синтезировать, чтобы ребята с улиц, жадные поглотать всякую дрянь от нечего делать, делали это как минимум без риска умереть от передозировки. Такое шульгинское представление о гуманности. Ведь химик ни раз высказывает свою точку зрения: «Нашим детям необходимо рассказывать о достоинствах этих наркотиков и о том риске, который связан с их употреблением. И подобное обучение нужно проводить со всей честностью и прямотой». Может, он прав. В лукавстве обвинить автора мы не можем, он честен в каждом своём слове. Однако есть серьёзные сомнения относительно его объективности. Он о некоторых наркотиках говорит как о панацее. Шульгин убеждён, что отдельные его препараты позволяют посмотреть человеку на себя со стороны, увидеть все свои проблемы под другим углом. Для проверки «чудодейственных препаратов» нам даже нет необходимости искать другие исследования или рисковать своим здоровьем, достаточно внимательно прочитать всё от начала до конца: если бы они исцеляли, то у самого Шульгина не было бы таких сильных приступов раздражительности, периодов депрессии. Но красноречивей всего говорит об этой любовной истории учёного с наркотиками — его мироощущение. Это мироощущение подавленного человека: серое, вязкое, бессмысленное, с проблесками радуги под кайфом и иллюзией духовного развития. Если вначале книги поражаешься смелости и одержимой жажде познания увлечённого химика, то к концу книги его просто жаль. Он пришёл в никуда. После прочтения книги не покидает ощущение, что у автора депрессия хроническая. Разве это согласуется с просветлением? А ведь он, скорее всего, прав, что тщательные научные исследования необходимы, что наука не должна оставлять для себя такие большие белые пятна. В этой области могут открываться знания о человеческой психике, о головном мозге, о котором наука знает меньше, чем о самых отдаленных объектах Солнечной системы. А всё происходит наоборот: исследования запрещены, наркотики запрещены, а на самом деле государства держат военные контингенты, чтобы не упустить прибыль от маковых полей и оборота героина, политики трубят с трибун о борьбе с наркотиками и поднимаются на этой пустой риторике вверх, единственные жертвы в такой схеме — дети улиц. Наркотики в свободном доступе на улицах, подростки попадают в их сети, из которых, конечно, не возвращаются. Это, безусловно, непоследовательная стратегия. Но и согласиться с мнением химика о том, что нужно разрешить приём наркотиков, полностью открыв всю информацию о них, — также не представляется состоятельным, ведь даже сам он, любитель правды, гениальный учёный, в своей книге пичкает людей сплошной пропагандой, сладкой конфеткой. Выдающийся ум сам заблудился, что же будет с остальными, если их легализовать? Ему стоит поклониться за его мужество, за то, что он сделал то, что не делали другие — изучил. Пытаясь вычленить какую-то конкретную всем понятную ценность хотя бы одного из огромного количества описанных препаратов, я потерпела фиаско. Разумеется, восприятие цвета, яркости, единения с божественным, умение слышать деревья — для нас являться ценностью не могут, это преходящие ощущения, такими же они были у группы исследователей всё же не будем их называть наркоманами, из уважения к научному познанию параноидальный страх, длительные психозы у одного героя было тягостное чувство, что большой холодный разум следит за ним — это тяжелейшее психическое состояние у него не проходило в течение двух лет! Конечно, они думают, что у них были озарения, что они изменились в лучшую сторону. Не исключено, что люди действительно нацеленные развиваться, могли постигать какие-то тонкие истины относительно природы реальности или божественного, но это их личный вклад. А то, что наркотики способны принести истинное озарение или просветление — глубочайшее заблуждение, исповедуемое Шульгиным. Поэтому его и жаль. Иллюзию просветления он принял за просветление, пузырёк с псилоцибином — за дорогу к истине. Ни один из основателей мировых религий не постигал озарение через наркотик: ни Мухаммед, ни Будда, ни Моисей, ни Иисус. Теперь, самая противоречивая линия — философская. Это, пожалуй, слабейшая сторона книги, также как и теории о том, что психоделики способны открыть в человеке «сокровищницу информации». В начале повествования автор поднимает очень глубокие проблемы: «Откуда взялась её неповторимая душа? Есть ли у всего этого какая-нибудь цель? Есть ли первостепенный порядок и структура, которые имеют смысл для всего сущего, или имели бы, если бы я только смог увидеть их? Учитывая выдающийся интеллект учёного, его колоссальный опыт в принятии расширяющих сознание препаратов, эти вопросы звучат многообещающе. Мы уже потираем руки: у него есть «волшебные» средства, которые он так превозносит, он обладает недюжинным интеллектом — вот сейчас мы получим нестандартные, широкие ответы на извечные вопросы… Внимательно проштудировав всю книгу, даже намёка на ответы мы не находим. Не предпринята даже попытка поразмышлять в этом направлении. Заманили такими вопросами и в ответ ничего не предложили — нельзя назвать это разочарованием, но немного досадно… Но, с другой стороны, — радостно, ведь это доказывает несостоятельность его теории «за несравненную ценность психоделиков». Приятно в очередной раз убедиться, что механизм озарения не может быть изобретён, синтезирован или каким-то искусственным путём выведен. Просветление, озарение, познание — с одной стороны, непостижимы в своей сути, но, с другой стороны, доступны каждому индивиду в любое мгновение жизни. Не обязательно пробовать дурь, от которой возникает психомиметический эффект, чтобы расширить своё сознание. В разных культурах разные методы: в мусульманских странах — это было суфийское кружение, в Индии— практика йоги, техники осознанного дыхания, в Китае — боевые искусства и созерцание-дзен, медитация, в европейской культуре — это, наверное, живопись, поэзия, музыка, молитва. Эти методы не только проникновенны, изящны и красивы, но и абсолютно безопасны для здоровья, притом что эффект от постигнутого таким путём будет более устойчивым. В этой связи хочется упомянуть исследования учёных, которые убеждены, что любой наркотик, вызывающий в человеке реакцию, имеет внутренний аналог. Например, в организме человека есть рецепторы, воспринимающие марихуану, и есть естественные аналоги марихуаны — эндоканнабиноиды. Собрано уже достаточно сведений в пользу того, что никакой препарат не может воздействовать на психику, если у него нет привязки к внутреннему рецептору, предназначенному для работы с эндогенным химическим веществом. Учитывая, как мало изучен человеческий мозг, эта теория представляется вполне состоятельной. Таким образом, шульгинское представление о человеке как о кладезе информации обретает новый смысл: в человеке есть даже естественные аналоги наркотиков. Хотя как Шульгин справедливо отмечает: «в основе гностицизма лежит право, если не долг каждого человека отыскивать свой собственный, уникальный путь к постижению Бога». Его право мы принимаем. Но вправе ли он навязывать свой путь другим, тем более что этот путь сопряжён с неоправданным риском? За всей этой красочной пропагандой нет никакого ядра, ни одного весомого аргумента. Вернёмся к философскому столпу. Мнение Шульгина по какой-нибудь глобальной проблеме, кроме как о «преступных» американских законах, запрещающих наркотики, карающих смертной казнью лиц, их принимавших, — отсутствует. Кроме пустословного рассуждения о великой ценности психоделиков, мы ничего не получаем. Но всё же эту книгу писала и жена Энн. Она и предоставляет свои размышления и мысли, которые к ней приходили как под наркотиком, так и в обычном состоянии сознания. Её философия похожа на нью-эйдж, книга как раз в м году была издана в США, когда направление нью-эйдж переживало свой пик. Например: «Всё существование есть проявление Единого разума. Аллах, Основание всего сущего, Я, Бог — вот некоторые названия того, что формирует самое себя, любит себя, ненавидит себя, учит себя и учится у себя, убивает и пожирает себя, неизменно и бесконечно». Эта идея Энн может вызывать в нас резонанс или не вызывать, мы можем думать так или иначе, но дело в том, что это чистой воды нью-эйдж, иными словами, ничего уникального, принимая свои психоделики, они не постигали. Эти мысли и до них были уже высказаны. Ничего исключительного. Конечно, «На уровне Бога уничтожение и смерть тоже являются способом сказать «да» жизни» — глубоко, несомненно, глубоко, но вопрос в том, зачем доходить до этого ценой здоровья? Тем более если развивать теорию самого Шульгина о «сокровищнице информации», заложенной в каждом человеке, то в самом человеке естественно и есть доступ к ней напрямую! В общем, Энн нам предлагает довольно светлые и неглупые идеи. Ей близок принцип герметизма который она почему-то называет поговоркой — «что вверху, то и внизу». Она верит в индивидуальность и исключительность каждого рождённого на земле человека. Все философские мысли принадлежат ей. Почему великий химик не сказал ничего от себя? Не выдал новую истину, полученную через свои могущественные психоделики, раскрывающие великие резервы человеческой психики? Всё тривиально: он слишком умён и авторитетен, чтобы говорить что-то сказанное кем-то до него, — а сказать исключительное ему нечего. Мир, как был непостижим миллиарды лет до его волшебных зелий, так и остался непостижим после. А всё остальное — погоня за необычными состояниями. Так и хочется сказать с досадой — изучать, вы, конечно, изучайте, коли это ваш сознательный выбор, но пропагандировать не надо. Будем надеяться, что все жаждущие подобного рода приключений уже начитались Кастанеды, Хаксли вдоволь и остались вместе с «хиппи», войной во Вьетнаме в х годах прошлого века, и очередная порция пропаганды на них уже никак не повлияет. И даже в скандальных книгах Кастанеды, вокруг которых скопилось максимальное количество заблуждений, во всех одиннадцати томах меньше откровенной пропаганды наркотиков, чем у Шульгина. И, безусловно, больше мудрых нестандартных идей. Карлос Кастанеда, творчество которого буквально сплетено с мескалином, пейотом и другими наркотиками, не раз подчеркивал, что в самом человеческом существе есть всё необходимое для самых грандиозных изменений, и наркотики тут не при чём. Он как исследователь-антрополог никогда не пытался защищать или опровергать то, что исповедовали толтеки, культуру которых он исследовал, Шульгин же осознанно выступает за легализацию психоделиков. Вот его слова о выгодах легализации: «Те, кто будут злоупотреблять наркотиками, смогут получить немедленную помощь вместо того, чтобы ждать её по полгода и больше, мучаясь смущением и чувством беспомощности. А исследования в области наркотического воздействия на организм человека и возможного использования наркотических веществ в терапевтических целях снова возродятся в наших научных центрах». Далее по тексту длинная пламенная речь о том, как дискриминационен закон о психотропных препаратах, как ущемляет это права и свободы американца. Речь которую он произносил на кафедре своим студентам заканчивалась так: «И мы снова с легализацией наркотиков станем свободными гражданами свободной страны, примером для всего остального мира»! Да, и ладно легализация и законодательство — это тоже вопросы дискуссионные, но уж точно невозможно давать людям одну правду. Умолчав о количестве искалеченных жизней. Может, книгу Шульгина и стоит разрешить всё равно доступна в Интернете , но продавать её стоит только после просмотра покупателем шедевра Аронофски «Реквием по мечте». Гениальный кинорежиссёр и глубокий мыслитель, Аронофски своей картиной очень чётко показывает, куда ведёт эта дорога причём статистика на стороне Аронофски. И если у Шульгина это звучит так: «Да, возможно, что отмена соответствующих законов о наркотиках подвигнет нескольких робких пресвитериан на то, чтобы нюхнуть кокаина…», то Аронофски, наверное, обладая большей любовью к жизни вообще и к людям, показывает, куда может завести подобное отношение. Вызывали в отношении книги Сергея Кузнецова «Семь лепестков». Ещё существовал неофициальный список, в котором были перечислены произведения, не рекомендованные к печати. И там были несколько книг «Амфоры». Откуда появился этот список, не могу сказать. Всего у «Амфоры» было пять книг, на которые делалась экспертиза. И что там пишут в книжках, нам не интересно. Мы занимаемся реальными делами: задерживаем поставки героина, ловим наркодилеров. Вот недавно изъяли килограммов героина. Но если об этом не говорить, то проблему не решишь. Говорить об этом нужно талантливо. Ваш адрес email не будет опубликован. Читать далее »»». Лента записей Мероприятия. Александр Шульгин и Энн Пытаясь вычленить какую-то конкретную всем понятную ценность хотя бы одного из огромного количества описанных препаратов, я потерпела фиаско. Сергей Кузнецов. Семь лепестков 2. Гроб хрустальный 3. Майкл Телвелл. Корни травы 4. Ирвин Уэлш. Экстази 5. Том Вулф. Электропрохладительный кислотный тест. По всем этим книгам ответ был однозначный: пропаганду наркотиков не содержат. Позиция Федеральной Службы по контролю за оборотом наркотиков Отказавшийся представиться по телефону сотрудник ФСКН: — Мы не составляем никаких списков запрещённой литературы — мы не лингвисты. Алла Гладкова, Директор издательства «Время» — Наши авторы не затрагивали такие темы, поэтому никаких рекомендаций или запрещений со стороны государственных органов не поступало. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Правда и мифы о дружбе народов и дружбе литератур Читать далее »»». Создание и развитие журнала «Дружба народов» Читать далее »»».