Голозадая засунула палец в жопу

Голозадая засунула палец в жопу

Цвет фона
черный
светло-черный
бежевый
бежевый 2
персиковый
зеленый
серо-зеленый
желтый
синий
серый
красный
белый

Цвет шрифта
белый
зеленый
желтый
синий
темно-синий
серый
светло-серый
тёмно-серый
красный

Размер шрифта
14px
16px
18px
20px
22px
24px

Шрифт
Arial, Helvetica, sans-serif
"Arial Black", Gadget, sans-serif
"Bookman Old Style", serif
"Comic Sans MS", cursive
Courier, monospace
"Courier New", Courier, monospace
Garamond, serif
Georgia, serif
Impact, Charcoal, sans-serif
"Lucida Console", Monaco, monospace
"Lucida Sans Unicode", "Lucida Grande", sans-serif
"MS Sans Serif", Geneva, sans-serif
"MS Serif", "New York", sans-serif
"Palatino Linotype", "Book Antiqua", Palatino, serif
Symbol, sans-serif
Tahoma, Geneva, sans-serif
"Times New Roman", Times, serif
"Trebuchet MS", Helvetica, sans-serif
Verdana, Geneva, sans-serif
Webdings, sans-serif
Wingdings, "Zapf Dingbats", sans-serif

Насыщенность шрифта
жирный

Обычный стиль
курсив

Ширина текста
400px
500px
600px
700px
800px
900px
1000px
1100px
1200px

Показывать меню
Убрать меню

Абзац
0px
4px
12px
16px
20px
24px
28px
32px
36px
40px

Межстрочный интервал
18px
20px
22px
24px
26px
28px
30px
32px

Влада ВОРОНОВА

Лимонад за сломанной стеной

АННОТАЦИЯ

Когда победителем конкурса «Полная задница» становится твоя собственная жизнь, все вокруг принимаются делиться с тобой бриллиантами мудрости типа «Если судьба подсунула тебе лимоны, то сделай из них лимонад» и «Если ты оказываешься в тупике, то сломай стену и выйди на свободу». Но при этом никто не скажет, где именно та невидимая стена, откуда взять инструмент для слома и в чём готовить лимонад. А единственное понятное без объяснений — это то, что тебя в сей прекрасный мир никто не звал и ничего тебе не обещал. И что никто не уникален, поэтому незаменимых людей не бывает, а значит ни твоего появления, ни твоего исчезновения никто не заметит.
«Однако это всё ещё не повод сдаваться», — решает Ксана именно в тот момент, когда жизнь уходит, едва насчитав восемнадцать лет. Ксана будет бороться за возможность выпить лимонад за сломанной стеной.

Примечание 1: В романе современность часто переплетается с XIX веком, но это ни в коем случает НЕ исторический роман, а приправленные мистикой ФАНТАЗИИ на тему России девятнадцатого века. Здесь много анахронизмов и выдуманных мест. Никого из героев этого произведения никогда не существовало в реальности. И собственно истории тут мало, действие в основном происходит в начале XXI века. А ещё половина этого романа — слэш, мужчины интимно отношаются с мужчинами. Без эротических сцен, для меня это скучно, но эмоциональная сторона в изобилии.
Примечание 2: Раньше роман назывался «Сильнее смерти, больше жизни, дольше времени», в январе 2017 года был выложен на нескольких сайтах в количестве трёх первых глав, после отложен, удалён и 23.03.2020 возвращён в работу. При этом мне разонравилось прежнее название, и я его изменила. Заодно поменяла имена некоторым персонажам и внесла немалые коррективы в сюжет. Но в этом романе есть фрагменты из старого варианта. Поэтому не удивляйтесь, если увидите несколько эпизодов, которые уже где-то читали.
* * * * *
Внимание! Редактура касается только недовыловленных опечаток. Сюжетных, идейных, антуражных и прочих изменений нет. Книга какой была, такой и осталась, убран чисто технический мусор. (Надеюсь, весь…)

ПРОЛОГ

Человек со смартфоном никогда не будет одиноким, потому что, какие бы мысли и чувства у него ни появились, а благодаря смартфону он в любой точке мира в любое время дня и ночи за несколько минут найдёт как минимум десяток сочувствующих единомышленников, настоящих родственных душ.
Человек со смартфоном никогда не будет обманут, потому что, как ни старались бы лжецы, а благодаря смартфону человек быстро найдёт правду — если сам не хочет быть жертвой обмана и не ленится проверять всё услышанное и увиденное.
Человек со смартфоном никогда не будет страдать от скуки, потому что благодаря смартфону он легко найдёт занятие по душе даже тогда, когда сам не знает, чего хочет.
Перечислять извлекаемые из смартфона полезности и приятности можно бесконечно, но особенно ценным он становится, когда превращается в единственный шанс выжить. И это не всегда о том, как кто-то заблудился в городе, в безделье или в личных отношениях.
Иногда проблемы оказываются намного сложнее.
…Темнота и беззвучие были всеобъемлющи и абсолютны. А убежать от них невозможно, потому что порождены они к о мой. Или чем-то подобным, поскольку коматозники не в сознании, они не понимают насколько всё плохо. Ксана же понимала это превосходно. И отчаянно надеялась, что её способность постукивать указательным пальцем левой руки не иллюзорна. И что в 2018 году среди сотрудников нищей провинциальной больницы найдётся тот, кто догадается о том, что Ксана отбивает морзянку. И если ни этот догадливый, то хотя бы кто-то-то ещё из персонала сообразит скачать на телефон приложение для перевода морзянки в текст и текста в телефонную вибрацию по Морзе. А ещё Ксана надеялась, что мать, ставшая после давней аварии эпелептичкой, и отец, астматик с раннего детства и сердечник с рождения, смогли пережить новость о том, что дочь оказалась в реанимации с проломленной головой.
«Папа о морзянке догадается, — думала Ксана. — Он сам меня ей научил».
Если только он жив. Если он или мама могут приехать из деревни в город, а не лежат оба в другой больнице или дома под присмотром сиделки. И если соседи потрудились найти нормальную сиделку, а не желающую лёгких, по её мнению, денег пьянь.
Если, если, если…
Слишком много «если». И всё же Ксана продолжала отбивать азбукой Морзе фразу «Я могу говорить и принимать решения». В сигнале SOS не было смысла — ей и так помогли, а вот доказать, что она дееспособный человек, необходимо.
Но было ещё кое-что. Шанс вернуться от полуовоща-полутрупа к нормальной жизни. И сейчас это важнее, чем посадить за решётку убийц. Хотя и их Ксана прощать ни в коем случае не собиралась. Они своё получат сполна. Но позже. Сейчас надо снова стать живым и настолько здоровым человеком, насколько это вообще возможно.
Шанс на исцеление крепко отдавал шизофренией, поскольку тогда придётся признать, что на Земле есть магия. А с другой стороны — почему бы ей не быть? Сколько ещё учёные не знают о мире? Или магии нет, но есть следы деятельности обитателей других миров? Как известно, любая достаточно развитая технология неотличима от магии для тех, кто в этой технологии не разбирается. Покажи такую банальность как смартфон Александеру Грэму Беллу, Фило Тейлору Фарнсуорту и Владимиру Зворыкину, то эти гении, изобретшие телефон и телевидение, легко поверят, что перед ними колдовство. Слишком не похож смарт на то, из чего состоит известный им техномир. Да что там первый стационарный телефон и первый телевизор! Ещё в середине шестидесятых годов прошлого века говорили о хранилищах информации размером с город, потому что жёсткие диски у компьютера при ёмкости в двадцать пять мегабайт были размером с холодильник и весили столько же. «А в смартфоне, — подумала Ксана, — даже таком древнем и дешёвом, как у меня, флэшка на шестьдесят четыре гигабайта толщиной в почтовую марку и размером в четвертушку от неё. В ноуте жесткий диск на тысячу гигов, оперативка на четыре, и это средненькая недорогая машинка. А с учётом того, что делал комп тогда и делает сейчас, у меня в дамском стрит-рюкзаке лежит колдовство, и в кармане тоже. Причём в магию программерам шестидесятых поверить будет проще, чем в то, что это комп, и тем более магическое объяснение будет понятнее попыток уразуметь, что такое смартфон. А прошло всего-то пятьдесят с небольшим лет».
Ну а если это всё же шизофрения… Да плевать! Чего бы это ни было, а жалеть лучше о сделанном, чем о не сделанном. Использовать надо даже самый призрачный шанс.
И Ксана продолжала попытки достучаться до мира.
Пока же получалось только вспоминать.

— 1 — (редактура от 06.05.2022)

— Хорошее это дело — кризис. Отлично очищает от иллюзий. Сразу осознаёшь истину.
— И какая же истина у тебя осозналась?
— Писатель в XXI веке — профессия вымершая, потому что пишет каждый второй, и девять из десяти пишущих публикуют свои работы бесплатно, ради внимания и комплиментов. А читателю плевать, какой текст чешет им желаемым образом эмоции — фанфик на рекламный ролик с симпатичными актёрами или роман, именуемый критиками «жемчужиной мировой литературы». Читатели запоминают только название чесалки, но никогда не замечают имя её автора, поэтому для читателей нет разницы между Шекспиром из библиотеки, Шушем3000 из соцсети и Шекрисом из книжного магазина. И неизбежно, что платному они всегда предпочтут бесплатное. А поскольку никто не снежинка и не уникальность, то похожих текстов множество, и на одну платную книгу Шекриса найдётся сотня аналогичных от разных бесплатных Шуш, через которые не виден будет и столь же бесплатный, но не навязывающий себя любому и каждому в соцсетях Шекспир.
— Ты писатель, тебе виднее. Но почему ты думаешь, что мне не нужно покупать газетный киоск?
— Как только появились книги и новости в электронных читалках и смартфонах, то бумажные книги и бумажные новости сразу же стали мусором: не светятся в темноте и не затеняются на ярком свете, не подстраивают облик страницы под вкусы читателя, нет опции озвучки текста, держать и листать их надо двумя руками, они занимают много места, воняют пылью и краской — и это только самые основные недостатки. Потому бумажные книги и новости издаются только для отмывки криминальных денег и в символическом количестве, а на самом деле их почти никто не покупает, и ничтожно малое количество любителей бумаги даже себестоимость печати не оправдает. Поэтому, если ты не в доле по отмыву денег, то на киоске разоришься. И не спрашивай, как я собираюсь зарабатывать, если гожусь только на сочинительство, да ещё возраст и здоровье в состоянии потрёпанном. Я сам ищу ответ на этот вопрос.
«И не только тебе нужен ответ, — мысленно хмыкнула Ксана, среднерослая стройная брюнетка с короткой стрижкой, чёрными глазами и соблазнительно пухлыми губами. — Мне тоже хочется знать, как заработать, если я могу только рисовать, а профессия художника стала вымершей ещё раньше, когда только появилась фотография. Какое-то время барахтанье было, но первые же дешёвые фотоаппараты размером с кирпич, грошовая плёнка и общедоступные по цене печатные салоны, позволяющие заказать хоть набор карманных снимков, хоть плакаты на стену, своё дело сделали. И пока нет толковой профессии на замену, от моих восемнадцати лет и отличного здоровья пользы ноль».
Говорящих Ксана не видела, те стояли у неё за спиной в переполненном вагоне метро. Но правильность их слов от этого не менялась. Как и тот факт, что собственных перспектив у Ксаны тоже нет.
«И всё же я в лучшем положении, чем сочинители, — попыталась она себя утешить. — Фотография убила художников, зато породила множество арт-дизайнеров. Рисовальщики нужны в рекламе, в производстве упаковок, в мультипликации, а сейчас ещё и в создании компьютерных игр. Пусть у большинства работа механическая, всего лишь повторять в другом ракурсе то, что создано концепт-артерами, однако можно кормиться тем, что делать не противно, и останется время на живопись, за которую никто не даст ни гроша, но наговорят комплиментов в соцсети. Другое дело, что рисовальщиков больше, чем надо. Моделлеров по десятку на место, у концепт-артеров вообще безработица семьдесят процентов».
Тем не менее, становиться бухгалтером, как настаивала мать, Ксана не хотела. «Мама всё ещё живёт по-старинке, когда в каждой фирме было по бухгалтеру. А сейчас всё через программное обеспечение делается, один бухгалтер обслуживает с десяток предприятий. И к тому времени, когда я закончу универ, один бухгалтер будет обслуживать целую сотню заведений. Всё, что реально от бухгалтера требуется, это мастерство манипулирования статьями, которые сокращают налоговые выплаты, и умение ловить ворующих сотрудников, а считает всё и учёт всему ведёт программа. Поэтому всё чаще бухгалтер нужен с дополнительным дипломом юриста, а у выпускника, не доказавшего своё умение манипулировать законами и классификацией денежных средств, нет шанса получить работу. Но главное, бухгалтер из-за разницы в финансовом законодательстве намертво привязан к своему региону, и для работы в другой стране или даже в другом штате надо переучиваться, заново диплом или лицензию получать. А дизайнер-аниматор — это везде одинаково дизайнер-аниматор, безо всяких доучиваний и подтверждений. С такой профессией я легко смогу менять одну страну на другую по мере того, как меняется их выгодность».
Ксана вздохнула. Формально всё так, но проблема была в оплате работы и в её приятности. Дизайнер-аниматор — это понятие растяжимое, с таким дипломом занимают много очень разных должностей. Например, концепт-артер делает эскизы компьютерной игры, множество цветных картинок на заданную тему, иногда чёрно-белых — по ситуации, и его никто не ограничивает в фантазии, а после заказчик среди разных вариантов выбирает те эскизы, которые пойдут в игру, и платит за концепт-арт весьма щедро. После этого многочисленные моделлеры переводят картинку в визуализацию игры, в то, что покупатель увидит на экране смартфона или компьютера. Конечно, у гейм-фирмы есть огромные библиотеки движений с готовыми болванчиками, масса референсов и прочих заготовок, на которые можно натянуть всё что угодно, любую деталь арт-концепта, от кирпичной кладки до смеющейся физиономии, однако после необходимо делать что-то типа ретуши, придавая живость, натуральность и выразительность изображению. Да и сам концепт надо сначала перевести из эскиза в многочисленные текстуры, те самые кладки и физиономии, отдать 3D-дизайнерам и рендерам для наложения на болванчиков и только после этого фазовщики, прорисовщики, колористы и ещё куча народа принимаются ретушировать визуальный ряд, постоянно сотрудничая с текстурщиками, 3D-дизайнерами и рендерами, потому что вылезают неизбежные ошибки и не хватает каких-то заготовок и текстур. Работа туповатая, механическая, но требования к картинке растут в геометрической прогрессии, поэтому почти все моделлеры должны владеть навыками академических рисунка и живописи, классического скульптора, профессионального чертёжника и пользователя высокосложными дизайнерскими программами, количество которых увеличивается непрерывно, как и число изобразительных и дизайнерских задач, возникающих при создании игр. Пусть игры и входят в число самых покупаемых товаров, зато конкуренция на этом рынке запредельная, покупателя надо привлекать не только закрученным многовариантным сюжетом, когда в одной игре десять и более разных историй, но и спецэффектами покрасивее, и картинкой понатуральнее. Или бесконечным, стремительным потоком картиночно ярких мини-игр на вечерок и на самую различную тематику. Или в игре одна история, где на фоне многочисленных красивых иллюстраций, вполне живописного уровня, которые команда рядовых артеров делает по заданным концепт-артом образцам, игроку надо решать всевсяческие интересные задачки. И множество других вариантов игр, для которых нужен рисовальщик, что означает деньги на собственную ипотечную квартиру метров в тридцать и в приличном районе, кредит на машину, хорошую медстраховку и пенсионные накопления даже у молодого, едва начавшего работать специалиста.
Поезд остановился, часть пассажиров вышла, но ещё больше вошло, и на Ксану навалилась толстая потная бабища, не мывшаяся не меньше недели, притиснула её к столь же немытому тощему мужичонке. Метро и в более умеренное время года весьма неприятный транспорт, а в летнюю жару оно превращалось в кошмар.
«Хорошо ещё, что я надела капри и топик. В платье тут рехнёшья от неудобства».
Ксана выругалась и протиснулась к выходу, решила оставшийся путь пройти пешком — дом московской подруги, у которой остановилась Ксана, был недалеко. Поезд остановился, Ксана вышла на перрон, выбралась через толпу на улицу и пошла по проспекту в сторону супермаркета. У входа в подземный переход на небольшом раскладном прилавке женщина средних лет продавала самодельную бижутерию. Такая торговля, насколько Ксана заметила по нескольким дням проживания в Москве, была для этого города необычной. Впрочем, тут окраина, заселяют её свежепонаехавшие провинциалы, которым в скором времени предстоит перебраться в район получше, а значит здесь по-настоящему и не Москва. Покупателей, впрочем, у женщины всё равно не было.
«Ещё один никому ненужный творец», — отметила Ксана. Изготовление украшений из бересты и кожи, шкатулок для них, чехлов для смартфонов и косметичек требовало огромного труда, но цена, по которой изделие могли купить, вряд ли оправдывала стоимость материалов, не говоря уже о работе и затраченном на создание дизайна креативе. Современные технологии позволяли мелким фирмочкам штамповать огромными количествами полимерную и внешне не отличимую от натуральных имитацию бересты и кожи по грошовой себестоимости и продавать за три гроша по всему миру, получая пусть небольшую из-за обилия конкурентов, однако всё же прибыль.
«Кстати, — отметила Ксана, — побрякушки, брелки и чехлы на телефон покупают даже в кризис, особенно всякие грошовые-миленькие: вроде и не деньги, и настроение поднимает, а на самом деле в кошелёк производителя летят миллионы. Поэтому дизайнеров там надо много, чтобы люди постоянно видели новую дешёвую игрушку, которую не жаль выкинуть на следующий день, чтобы взять ещё одну. А в играх и в мультах у персонажей хватает украшений. Поэтому художник-аниматор при желании и старании может освоить две профессии по цене одной. Реальный дизайн ювелирных изделий и бижутерии стоит по тридцать тысяч баксов в год в европейских и американских академиях дизайна. И столько же за дизайн аксессуаров. В России намного дешевле, конечно, и качество образования не хуже, но хрен после найдёшь работу. Особенно такую, на которую можно нормально прожить и без проблем менять работодателя».
Продавщица что-то говорила, нахваливая товар, только Ксана не слушала — она не носила украшения: любые побрякушки мешали и раздражали. Ксана разглядывала прилавок только как повод поразмышлять о возможном заработке. Однако внимание привлёк слишком крупный для женской руки браслет.
— А разве мужчины носят бижутерию из натуральных материалов? — удивилась Ксана. — Они вроде бы только стальные покупают.
— Скоро летний солнцеворот, — ответила продавщица. — Под него и мужчины покупают.
— Интересно, — отметила Ксана и взяла браслет, сама не зная зачем. Понравился необычный узор его декора, и вообще было в нём что-то особенное, какая-то изюминка, которую Ксана хотела понять. Узор оказался эффектной смесью приамурских и карельских мотивов, причём декоратор знал толк и в том, и в другом. За плечами Ксаны был профтехлицейский факультет «Декоративно-прикладное искусство и народные промыслы», направление «Роспись по дереву и металлу», а там различные узоры разбирали подробно и толково, даже с их смысловым значением. И если кросскультурность в декоре была частым явлением, то Приамурье и Карелия в числе модных регионов не были никогда — это кельтские, индийские, скандинавские и южноафриканские мотивы тащили все, кому не лень, соединяли в самые причудливые сочетания.
Но было ещё что-то. Некая непонятность. Ксане даже показалось, что браслет вибрирует, из него доносится едва слышная музыка.
«Что за бред! Музыка из чьего-то телефона. И это не вибрация, а меня трясёт после метро. Там кого угодно затрясёт».
Ксана отмела прочь всякие неуместные ощущения и сосредоточилась на узоре. Он был ассиметричным, все составные части узора в единичном экземпляре — это вполне заурядно, каждый третий браслет такой. И всё же
Большегрудая малышка сильно искушает
Учительница мастурбирует у себя дома (20 фотографий)
Любовница старается как может (20 фотографий)

Голозадая засунула палец в жопу

Report Page