«Голос Зангези», текст В. Хлебников, голос Н. Пшеничникова, Центр им Мейерхольда

ЦИМ как будто повторил события 1923 г. Тогда был единственный показ «Зангези» в поставке В. Татлина с лекциями Н. Пунина и Г. Якубовского о творчестве В. Хлебникова. В 2019 - единственный показ «Голос Зангези» в поставке Н. Пшеничниковой тоже предварялся лекциями об авангарде Д. Давыдова и В. Золотухина.

Программное/итоговое произведение Хлебникова (сверхповесть) включает прозаические и стихотворные части, сложно связанные (образуют плоскости). В тексте есть математические выкладки, «доски судьбы», разные языки (звездный, птиц), игры. Такой метатекст, в котором можно прочитать что угодно

Наталья Пшеничникова стала голосом пророка Зангези (русский Заратустра?), взломавшего мировой код и пытающегося о чем-то предупредить людей. Эволюция ощущений/сознания Зангези - его голоса происходила на наших глазах в течение часа с небольшим. Одинокий голос записанный, реплицированный, искаженный – заполнил весь объем зала, потом исчез, потом появился снова, но другой. Довольно драматично слова рассыпались на звуки и разлетелись по залу листовками с новой азбукой.

Сложный саунд-дизайн переупаковывает звуки и раскидывает их по залу. Получается изменчивая звуковая среда /первичный бульон

Облик Зангези тоже менялся – от безликой фигуры в темном до пророка в чем-то античном и многими масками, и обратно. Как положено, в конце он умер, чтобы воскреснуть

Визуальное сопровождение перформанса очень аскетичное. В основном темно/черно, несколько раз мелькнут фрагменты текста, и исчезающий Зангези появится на видеопроекции

В этой истории главным были, конечно, голос, звуковая ткань, неожиданное ее построение. Театральное действие минимальное – по словам исполнительницы (она же композитор, автор идеи, либретто, режиссер) все превращения детские – завернулся в занавеску и в кого-то превратился.

Театр музыканта. Требует воображения. Может очень многое