Год 1937 был годом 20-летия революции и 20-летия создания органов ВЧК-ОГПУ-НКВД

«Вперед, Онежские зори» (Медвежьегорск).  5 августа, № 30 (141), 2015. С. 5

Рубрика: День памяти и скорби...

Грандиозные масштабы «зачистки» 1937-то были напрямую связаны с этими датами. Уже многое было сделано для нейтрализации возможных противников: прошел в 1936 году 1-й Московский процесс, 2-й – перешел на 1937 год, и арестованы фигуранты для 3-го Московского процесса.

Были уничтожены почти все крупные политические деятели. В мае 1937-го состоялись открытые процессы по представителям высшего командования Красной Армии, которые обвинялись в «военно-фашистском заговоре», в их число входили три маршала из пяти, существовавших в то время.

Начиная с конца зимы 1937 г. разрабатывалась акция по истреблению менее опасных, но гораздо более многочисленных соотечественников всевозможных «антисоветских элементов».

Как известно, тщательно подготовленная кампания по репрессированию, начавшаяся по всей стране 5 августа, должна была закончиться в «четырехмесячный срок», т. е. до декабря 1937 года (по полякам – в ноябре, по «харбинцам» – до 25 декабря). Причем в приказах НКВД, подписанных Ежовым, специально оговаривалось, что предложенные лимиты не могут быть уменьшены, но могут быть увеличены.

В одной только Москве за четыре неполных месяца, первоначально отведенных под операцию, по имеющимся документам расстреляли 14 334 человека, т. е. лимиты легко были превышены почти втрое по сравнению с первоначально заданными. Об увеличении лимитов продолжали просить с мест постоянно. 16 августа 1937 года плановые цифры были спущены и для тюрем. Появилась специальная директива Н. Ежова за №59190. В частности, в директиве, направленной в Ленинградское УНКВД для Соловецкой тюрьмы, говорилось:

«С 25 августа начать и в двухмесячный срок закончить операцию по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ... Для Соловецкой тюрьмы утверждено для репрессирования 1.200 лиц».

Руководство тюрьмы по личным делам, «меморандумам», оперативным сводкам быстро составило списки на 1116 человек, которые были утверждены ленинградским начальством наркомом УНКВД ЛО Л.М. Заковским и его заместителем Гариным (Жебеневым И.Н.).

Против спущенных лимитов Соловки запросили еще дополнительные. К намеченным 1116-ти было добавлено около 700 человек.

Первые 1116 (фактически 1111) человек составили первый Большой Соловецкий этап; заключенные были погружены на баржи якобы для отправки через Кемь в другие лагеря, и больше их никто не видел.

Долгие годы считалось, что баржи были затоплены месте с людьми в Белом море. И лишь в июле 1995 года в архиве УФСБ Архангельска были обнаружены расстрельные списки на 1111 человек и документы, позволявшие думать, что заключенные с Соловков все-таки прибыли на материк и где-то в районе между поселком Повенец и Медвежьегорском расстреляны.

Еще немало времени понадобилось, чтобы усилиями найти место расстрела и захоронений Большого Соловецкого этапа. Это место по соседнему урочищу назвали Сандармох. О втором и третьем этапе и сегодня известно лишь то, что они состояли соответственно из 509 и 198 человек, и что второй этап был расстрелян, по-видимому, в Ленинграде, а третий, не отправленный, скорее всего, на Соловках.

В тот, 1937, год была очень теплая зима, навигация продолжалась почти до Нового года. Второй этап был отправлен с Соловков 8 декабря.

Чекисты, сопровождавшие на барже свыше пяти сот заключенных, везли секретное предписание для коменданта Ленинградского УНКВД «Прибывших из Соловецкой тюрьмы расстрелять».

Третий этап не успели вывезти с Соловков, его расстреляли в феврале 1938 года. Место расстрела, несмотря на многолетние усилия исследователей, пока не определено.

Изучая документы архивов МВД и КГБ, картина расстрелов в Сандармохе постепенно стала вырисовываться. Нас уже трудно удивить подробностями. Но расстрелы в Сандармохе поражают особой жестокостью и каким-то первобытным нарочитым варварством. Медвежьегорская опер бригада для проведений массовых расстрелов была создана в августе 1937 года – всего около 30 человек из 3-го отдела Белбалтлага, включая некоторых бывших заключенных и даже заключенных с неотбытым сроком. Одни отвечали за подготовительные работы в лесу, другие – за вывод обреченных из камер изолятора и подготовку их к отправке, третьи – за конвоирование, четвертые – за приведение приговоров в исполнение. По прибытию ленинградской оперативной бригады, которую возглавил зам. начальника АХУ УНКВД ЛО капитан госбезопасности М. Р. Матвеев, к ней присоединилась медвежьегорская оперативная бригада.

В число обычных средств, которые использовались в Медвежьей Горе для операций по приведению приговоров в исполнение, входили веревки для связывания приговоренных по рукам и ногам и придушивания сопротивлявшихся. При местном чекисте Бондаренко еще находилась, в виде «личного холодного оружия», железная трость длиной около метра, остро заточенная с одного конца и с припаянным молотком и топориком с другого, нечто вроде самодельного ледоруба.

Матвеев привнес в обычную медвежьегорскую процедуру ленинградский «опыт». По его указанию и рисунку были изготовлены березовые круглые дубины, которые в Медвежьей Горе назвали «колотушками» или вальками», их использовали для нейтрализации» заключенных. От удара по голове двухкилограммовой колотушкой человек чаще всего терял сознание.

Для подготовки к расстрелу в изоляторе размещали по 200–300 человек. После сверки «установочных данных» заключенных раздевали до нижнего белья и в комнатах, называемых комнатами «вязки рук» и «вязки ног», связывали их. После укладывали в комнате, называемой «ожидальня». Когда набиралось 50–60 человек, конвоиры начинали носить на плечах и грузить людей в кузов машины.

В каждую машину усаживался конвой по четыре человека и проводник с собакой. Караван из грузовых и замыкавшей их легковой машины выезжал из ворот изолятора.

Команда, работавшая в лесу между Медвежьегорском и Повенцом, заранее выкапывала в легком песчаном грунте глубокие ямы квадратной формы. Во время раскопок было обнаружено 236 расстрельных ям. Подле ям разводили костры для обогрева конвоя и освещения места в ночное время. Приезжали машины, их подавали к ямам. Расстреливали непосредственно в яме, постепенно поднимаясь по телам всë выше к поверхности земли.

По завершении расстрелов машины отправлялись обратно. И так за ночь делали насколько рейсов. С последним рейсом отвозили убитых в изоляторе. К четырем утра операцию заканчивали…

В списке расстрелянных в Сандармох нет ни политических, на партийных деятелей. Вов жестокости и кощунство по отношению к человеческой жизни выпало испытать людям науки, культуры. Здесь было расстреляно множество инженеров, служащих с высшим образованием, экономистов, агрономов, профессоров различных университетов страны; очень много, как нигде, обычных школьных учителей, литераторов, журналистов.

Расстрелы Соловецкого этапа в Сандармохе начались 27 октября, затем был перерыв четыре дня, потому что Матвеев запил, расстроившись из-за побега одного заключенного (его вскоре поймали и расстреляли). Первого ноября расстрелы возобновились и продолжались до 4 ноября. По окончании операции одни палачи были награждены, другие (уже в декабре, т. е. месяц спустя) арестованы.

Например, приказом по УНКВД ЛО от 20 декабря 1937 года «За самоотверженную работу по борьбе с контрреволюцией» был награжден ценным подарком, а именно – радиолой c пластинками – главный убийца Соловецкого этапа Матвеев, другие члены опер бригады, работавшей с Матвеевым, награждены пистолетами Коровина и часами.

Большинство же сотрудников, участвовавшие или имевших отношение к расстрелам Соловецкого этапа, были арестованы и этапированы в Москву

Главный исполнитель расстрелов Соловецкого этапа в Сандормохе Матвеев с санкции Л. П. Берии через полтора года, в марте 1939 года, всё же был арестован. Комендант УНКВД Ленинградской области А. Поликарпов, чья подпись стоит под всеми предписаниями на расстрел, узнав об аресте Матвеева, застрелился.

Судьба Матвеева, в отличие от многих других, сложилась благополучно. Военным трибуналом войск НКВД ЛВО он был осужден по ст. 193–17  «а» УК РСФСР на 10 лет ИТЛ. Но при пересмотре дела Военной коллегией Верховного суда СССР срок ему снизили до 3 лет. Наград не лишили, к тому же освободили досрочно. Во время войны он уже занимал должность начальника внутренней тюрьмы УНКГБ; к его прежним наградам добавился орден Ленина.

Так 1937 год подошел к 12 декабря – важному рубежу, из-за которого в значительной степени и затевалась кровавая бойня, – к выборам в Верховный Совет.

Материал подготовлен на основе архивных данных

ДИРЕКТОР МУЗЕЯ С.И. КОЛТЫРИН

ПАМЯТИ СИЛЬНЫХ ДУХОМ ЛЮДЕЙ

В бесконечном мерцании звезд,

В бесконечном движении тел,

Говорили: «Ползи», – и я полз,

Говорили мне: «Пой», – и я пел.

Разгоняя немыслимый бред,

Раздвигая давление тел

Я увидел божественный свет

И душою к нему полетел.

Оторвавшись от диких идей,

Безнаказанно рвущих рассудок,

Всё мне слышится стон людей,

Tex, расстрелянных под слово «ублюдок».

Как случилось, что стали мы стадом,

Воспевая безумство вождей,

Убивая честнейших, кто не шел одним рядом,

В коммунизм приглашая людей...

С. Ферин