Глаз, часть 3

<Предыдущая часть

Утро ворвалось сквозь закрытые веки золотистыми всполохами. Застонав, Игорь открыл глаза и сел на постели. Во рту было сухо, голова как будто пульсировала. Самочувствие было, как после пьянки, хотя Игорь ничего не пил. Когда он, наконец, поднялся с влажных, пропахших потом простыней и вышел в гостиную, наотмашь ударило воспоминание о прошедшей ночи и Марине.

Сон. Конечно, это был сон. Зрачок по-прежнему был заткнут полотенцем.

Игорь подошел и вытащил его. Невольно сморщился — полотенце уже не просто пахло, оно воняло — гнилью, разложением, тленом. Игорь брезгливо отбросил его и инстинктивно вытер об майку пальцы. Сейчас он вспомнил очень четко — тогда, в первый день, он взял чистое и сухое полотенце из шкафа. Это вовсе не была гнилая грязная тряпка. Полотенце стало таким через несколько дней в дыре.

Сегодняшний сон придал Игорю смелости, заменил ужас любопытством. Эта дыра в стене — по-настоящему необычное явление. А раз так, стоит попытаться его исследовать. Сколько Игорь ни заглядывал в отверстие, он не мог разглядеть ничего, кроме теплой тьмы, а фонаря у него не было. Значит, нужно купить фонарь, и не только его.

Ощущая прилив какой-то нервной энергии, Игорь пошел на кухню. За чашкой чая и сигаретой он составил список необходимых предметов, которые нужно купить для исследования Глаза. Насвистывая, он оделся и вышел из дома.

Глаз остался ждать, терпеливо и насмешливо.

…Но ждать пришлось недолго — почти все нужное оказалось в одном магазине. Игорь вошел, неловко закрыв дверь локтем. В одной руке его был пакет, в другой — небольшая вытянутая клетка, в которой с нервным чириканьем прыгала маленькая желтая птичка.

Поставив покупки на стол, Игорь выкурил сигарету, и, глубоко вздохнув, принялся распаковывать пакет. Там были: маленький строительный ломик, связка длинных свечей, комнатный термометр, прут для прочистки труб, фонарик, толстые резиновые перчатки и скотч.

Первым делом Игорь надел перчатки и принялся аккуратно расширять дыру с помощью ломика. Стена крошилась на удивление легко — как будто кирпичи были сделаны из того же старого пластилина, что и шпаклевка, которая раньше закрывала Глаз. Когда отверстие расширилось до пятнадцати сантиметров в диаметре, Игорь остановился. Не стоит раскрывать его слишком сильно. Кто знает, что там.

Первым делом он привязал к пруту свечу с помощью скотча, зажег ее и осторожно просунул в дыру. Он с удивлением наблюдал, как прут погрузился почти на всю длину. Огонек горел теперь в метре от стены, но не освещал решительно ничего. Только маленькое рыжее пятно света вокруг огонька, и не более. Фонарик показал чуть больше — луч его был отчетливо виден, что говорило о том, что в воздухе есть какая-то взвесь, но он так же терялся во тьме, ничего не освещая. Следующим в отверстие пошел термометр. Температура комнаты была +27, после пяти минут за стеной он показывал +33. Значит, там температура выше.

Немного поколебавшись, Игорь снял перчатку и засунул руку по локоть в дыру. Кожу сразу обдало жаром — там было намного теплее, это точно. Сцепив зубы, он поставил таймер на телефоне на пять минут.

Эти пять минут продлились для Игоря как пять часов. Он каждую секунду ожидал, что сейчас в его пальцы вцепится какое-нибудь чудовище, но этого не произошло. Руке просто было жарко.

Наконец телефон запиликал, и Игорь так быстро выдернул руку, что даже ободрал кожу. Внимательно присмотрелся — кожа чуть покраснела, а кончики ногтей побелели и стали непрозрачными. Но, вроде бы, все нормально. Оставался последний номер представления.

Игорь подошел к клетке и вытащил оттуда канарейку. Ему неприятно было использовать в эксперименте птицу, но ничего аналогичного и более гуманного он так и не придумал. Игорь направил луч фонаря в дыру, засунул туда руку с канарейкой и разжал ее. Птичка моментально выпорхнула с громким чириканьем. Игорь внимательно всматривался в луч фонаря.

Канарейка промелькнула раз, два. А потом ее чириканье стало отдаляться, пока не смолкло совсем.

Сжав виски руками, Игорь опустился на пол и истерично захихикал. Птица улетела в стену. Доисследовался, исследователь хренов? Легче стало? Вскочив с пола, Игорь взял фонарь, включил его и положил в отверстие лучом в темноту. Вдруг канарейка полетит к свету и выберется наружу. Сам Игорь собирался поступить так же.

Он схватил чемодан, с которым приехал, и быстро покидал туда все вещи, которые успел выложить. Зарядка от мобильного, паспорт, кошелек. Через двадцать минут он уже заселялся в гостиницу.

Девушка на ресепшене смотрела на него странно — вид у Игоря был всклокоченный и больной. Сердце грохотало в груди, руки слегка подрагивали. Взяв со стойки ключ, Игорь поднялся в номер и упал на кровать. Во рту было сухо и солено.

Вечер прошел как в тумане. Игорь вяло поклацал каналы маленького телевизора, принял душ. Осмотрел руку — кожа приобрела нормальный цвет, но ногти так и остались белыми. Игорь вдруг вспомнил, на что это похоже. Тогда, когда он только переехал от Марины на съемную квартиру и не имел еще никакого опыта в хозяйственных делах, и ему впервые выпала очередь мыть ванну и туалет, Игорь взял из кладовки какую-то бутылку, щедро полил губку, а через минуту выронил ее, лихорадочно отмывая зудящую руку под краном. Это оказалось средство для чистки духовок, содержащее кислоту и крупное предостережение на этикетке: «Перед использованием надеть защитные перчатки». Тогда его ногти стали такими же, матовыми и ломкими, и долго отламывались маленькими кусочками.

Ночь, слава богу, прошла без снов.

На утро Игорь решил, что пришла пора собрать волю в кулак. Нужно окончательно решить, что делать со стеной, с квартирой и этим чертовым городом. Дни отпуска летели с пугающей скоростью, а он только оборвал обои в одной чертовой комнате. В холле гостиницы стоял банкомат. Игорь вставил в него карточку, ввел пин-код, проверил сумму на счете. Сумма оказалась пусть не фантастической, но вполне внушающей уважение. Он откладывал почти всю официальную зарплату, оплачивая из нее только половину аренды квартиры (на остальное и на жизнь вполне хватало наличности за частные занятия, с лихвой), плюс новогодняя премия, плюс отпускные.

Там же, в холле, купил газету с объявлениями, быстро позвонил нескольким мастерам. Теперь их счет уже не казался таким заоблачным. Все бригады пока были заняты, лето — самый сезон, но Игорю обещали перезвонить буквально в течение пары дней.

Все, сделано. Скоро придут люди и за несколько дней закончат то, что ему не удалось толком начать за две недели.

Нужно только замазать Глаз. Да, это зрелище не для посторонних глаз. Ха-ха, глаз.

Квартира встретила Игоря тишиной и легким запахом прелой, как осенние листья, пыли. Погасший фонарь по-прежнему лежал в отверстии. Канарейки нигде не наблюдалось. Вздохнув, Игорь пошел в кухню, где лежали стройматериалы, вскрыл пакет со шпаклевкой. Разыскал на антресолях маленькую кастрюльку. Половина воды, в центр, шпателем — шпаклевка горкой. Раз, два, три, четыре. Хватит. Осторожно перемешать от края к центру. Готово, вы восхитительны! Древняя формула, закрепленная в веках.

Игорь принес в комнату кастрюльку и застыл в нерешительности. Если зашпаклевать дыру, набить ее шпаклевкой целиком, сохнуть она может очень долго. А вдруг рабочие решать открыть ее и переделать? Что тогда? Это его квартира, это его Глаз, и никто не смеет…

Странные, ревнивые мысли прервал звонок мобильного. Такой внезапный и резкий, что Игорь от неожиданности разжал руки, и кастрюлька плюхнулась на пол, встав ровно на дно. Вытерев руки об фуболку, Игорь взял телефон. И крайне удивился, увидев имя звонившего. Маргоша. Надежда юности, услада зрелости. Он совсем забыл про нее.

Помедлив секунду, Игорь принял звонок. Голос Марго был, как всегда, щебечущим и звонким.

Как у канарейки.

— Игорь, привет! Ты в городе, что ли? Тебя вчера Наташа видела на улице, ты по другой стороне шел.

— Да, Марго, привет. Да, в городе. Прости, что не позвонил, дела навалились.

Маргоша помолчала. Игорь буквально чувствовал исходящие из трубки флюиды деликатного сочувствия.

— Да, Игорек, я знаю про Марину. Понимаю, зачем ты тут. Но, может быть, встретимся?

Игорь поднял взгляд и встретился глазами с Глазом. Уголки его губ тронула слабая улыбка. Секундное колебание.

— Знаешь, а давай. Ты помнишь, где я живу?

Живу.

— Помню. — Марго хихикнула. Как не помнить. Что они творили в этой квартире, когда однажды родители с Мариной уехали на дачу, а он остался готовиться к вступительным в универ…

— Сразу предупреждаю, у меня ремонт.

— А может, лучше тогда в кафе или парке? — знакомые интонации. Каприз напополам со скукой.

Игорь не отводил взгляда от Глаза.

— Нет. Я хочу кое-что тебе показать. Мне нужно узнать твое мнение.

Знал, чем потрафить.

— Ну ладно, окей. Захватить что-нибудь?

— Не надо, я сам куплю.

— Ну все, буду через полчаса.

— Давай через час, я немного приберусь.

Нажав на отбой, Игорь обвел глазами комнату. В принципе, особой грязи тут не было, кроме той, что осталась от Марины, следы ремонта он уже убрал. Игорь так и не удосужился выкинуть пустые бутылки и собрать диван. Рука почему-то не поднималась.

Вооружившись мешком для мусора, Игорь отправил в него все следы распада своей умной и любимой сестры. Старое постельное белье свернул в рулик вместе с покрывалом, засунул туда же. Быстро подмел, протер пол и мебель от пыли. Выставил мешок в коридор, быстро переоделся, взял кошелек. Захватил мусор, вышел из квартиры. Запирать ее не стал — налетайте, люди добрые! Было бы на что налетать.

Завернув к бакам (пока, Мариш), Игорь уже с пустыми руками быстро двинулся к ближайшему магазину. Выбор прост и однозначен — бутылка сухого белого вина (как любит Маргоша), вишня в шоколаде, сырная нарезка. После секундного раздумья взял пакет замороженных королевских креветок — как раз успеют свариться к ее приходу. На кассе добавил к набору презервативы и чуть не загоготал в голос от пошлости и банальности этого набора. Хотя в душе отчего-то крепла уверенность, что «гидрокостюмы», как их называла Марина, сегодня ему не пригодятся.

Вернувшись в квартиру (на все сокровища так никто и не покусился), Игорь столкнулся взглядом с Глазом. Быстро поставил на огонь воду для креветок и вытащил из шкафа старую скатерть. В ящике кухонной тумбы нашел несколько кнопок для стен с длинными остриями. Занавесил Глаз. Вода закипела.

Маргоша постучала в дверь тогда, когда Игорь вываливал готовые дымящиеся креветки в дуршлаг. Установив девайс на раковину, чтобы стекли остатки воды, Игорь вытер руки и пошел открывать дверь.

Марго улыбалась. На ней были старые джинсы и растянутый белый свитер в крупную дырочку. Кроссовки, светлые волосы, стриженные под каре, заложены за уши. Ну просто девчонка пятнадцати лет.

— Ты извини, я не наряжалась, у тебя же ремонт, — проговорила она, входя в квартиру и чмокая его в щеку.

Игорь улыбнулся.

— Ничего страшного. Я и сам, как видишь, — он обвел взглядом свой непритязательный наряд, состоящий из шорт до колен и старой рубашки-поло.

— М-м-м, креветочки! — Маргоша уже была на кухне. — Ого, сыр!

Через десять минут они уже накрыли подобие стола в гостиной. На скатерти на стене взгляд Маргоши не задержался, равнодушно скользнул мимо. Игорь налил вино в найденные в серванте бокалы, они чокнулись и выпили. Марго сразу принялась за креветки.

— Ты извини, я голодная. Как-то не очень романтично, да?

Игорь засмеялся и промолчал. С Маргошей было легко. Легче, чем с кем бы то ни было.

Через полчаса Маргоша расслабленно откинулась в кресле и достала из коробки конфету.

— Ох, спасибо, накормил. Я же с работы, пришла и сразу тебе позвонила.

— Работаешь в воскресенье?

— Я же бармен, забыл? Смена была с восьми до пяти.

Точно, забыл.

Они расслабленно болтали о ерунде, как старые друзья, которыми, впрочем, они и являлись. Игорь пожаловался на цены у строителей. Марго — на вредного администратора, который ставит смены слишком плотно. Особой романтики в их общении так и не появилось, но Игоря это не сильно волновало. Он уже признался сам себе, для чего позвал Маргошу в гости на самом деле.

Она заговорила об этом сама, когда Игорь разливал по бокалам остатки вина.

— А что это у тебя на стене? Что там занавешено?

Рука Игоря на мгновение замерла над бокалом.

— Трудно объяснить. Собственно, я для этого тебя и позвал. Сложно носить это в себе.

Маргоша заинтересованно выпрямилась в кресле, не отводя глаз от стены.

Игорь подал ей бокал и начал свой рассказ. Издалека, от первого ремонта. Про то, как они с Мариной нашли рисунок на стене. Про неудачи в жизни Марины, про то, как она изменилась. Как умерла. Как Игорь приехал и открыл Глаз. Про поход к соседке. Про канарейку. Про свои сны.

Маргоша слушала, открыв рот. В конце своего рассказа Игорь эффектным жестом фокусника (он не хотел так, само получилось) стянул скатерть со стены. Глаз смотрел на них обоих одновременно.

— Вау. — Маргоша встала и протянула руку к дыре. Заглянула в нее. Засунула руку внутрь. Прижалась ухом к стене. — Блин, там и правда тепло. А ну, дай фонарь и прут!

Когда Маргоша повторила все манипуляции, которые вчера уже проделывал Игорь, ее глаза стали в два раза больше.

— Охренеть, вот это да! Надо залезть туда! Давай расковыряем ее!

Игорь хотел возразить ей, сказать, что это безумие, но промолчал. Собственно, для чего еще он позвал ее? Разве он не знает Маргошу, которой жизненно необходимо везде сунуть нос? Знает, поэтому и пригласил именно ее, а не кого-то другого. Признаваться себе было тяжело и противно, но сделать в одиночку то, что предложила Маргоша, ему было страшно.

Маргоша уже рылась среди инструментов, сваленных в углу.

— Игорь, где фомка?

— Какая фомка?

— Ну, ломик такой загнутый. Есть?

Игорь припомнил, что вроде бы есть, где-то в кладовке. Вооружившись фомкой, он принялся крошить стену. К нему моментально присоединилась Маргоша с гвоздодером. Дело шло до смешного быстро и легко. Рыхлые кирпичи крошились, как известняк. Через десять минут отверстие уже достигло полуметра в диаметре. Еще через пять Маргоша наклонилась и поняла, что спокойно сможет пройти в образовавшийся лаз.

— Где веревка? — деловито поинтересовалась она.

Игорь стоял в растерянности, не в силах оторвать взгляд от черной, пульсирующей теплом темноты.

— Алё гараж! — Маргоша пощелкала пальцами у него перед глазами. Игорь с трудом отвел глаза от бездны.

— Что?

— Веревка нужна, есть?

Маргоша даже начала приплясывать от нетерпения.

Игорь медленно пошел в сторону коридора. Затылком он чувствовал взгляд Глаза. Правда, теперь это не было похоже на глаз. Скорее, на жадный рот. Веревка нашлась в кухонном ящике. Точнее, это был нераспечатанный моток бельевого синтетического канатика. Маргошу находка полностью удовлетворила. Она распаковала веревку, продела ее в петли джинсов, завязала на узел и обмотала бедра еще раз.

— Если затянется, не дай Бог, хоть не на животе.

Игорь слушал Маргошу вполуха. Его охватил неукротимый внутренний мандраж, в горле пересохло, а колени заледенели. Ему вдруг очень сильно захотелось отговорить Марго от опрометчивого решения, но что-то не давало ему раскрыть рта, челюсти сводило. Игорь с трудом сглотнул. В ушах звенело.

— Игорь, Игорь! Да что с тобой такое! — Маргоша потрясла его за плечо. Игорь обернулся к ней. Девушка протягивала ему конец каната.

— Не знаю, сколько здесь метров, и насколько удастся продвинуться. Но ты держи, на всякий случай. Если начну дергать, тяни. Договорились?

— Да. — Игорь с трудом разлепил запекшиеся губы. Маргоша взяла со стола фонарь, и, кинув последний взгляд на Игоря, протиснулась в проем.

Темнота мгновенно поглотила ее.

Это был последний раз, когда Игорь видел Маргошу.

∗ ∗ ∗

Сначала он слышал ее голос. Он звучал неожиданно глухо, как из-под земли. Еще Игорь отметил, что обычно звонкий и мелодичный голос Маргоши звучит как-то невыразительно и плоско. Как на старых кассетах с плохим переводом.

— Пол здесь чуть ниже, чем в комнате. Странно — свечу вниз и вижу только ноги, не вижу, на чем стою. Просто темнота, и все. И вокруг то же самое. — Марго помолчала минуту. Шнур медленно полз через ладонь Игоря. — Знаешь, тут странно. Жарко и… как будто воздух осязаемый. Такой мягкий и упругий. Но идти через него легко. Никогда не чувствовала подобного. Игорь уловил, что Маргошин голос начал отдаляться. Судя по звуку, прошла она уже метров тридцать.

— Марго, иди уже обратно! — крикнул он в проем.

— Сейчас, еще пять…

Голос Маргоши оборвался. Просто закончился, и все. Не было ни крика, ни предсмертного стона. Как будто одним нажатием кнопки выключили звук. В ту же секунду слабо натянутый шнур медленно опал.

Игорь застыл в полном ступоре. Горло сдавил ледяной ужас, накатило ощущение фатальной непоправимости того, что он натворил. Он принялся лихорадочно сматывать веревку, отшвыривая в сторону бесполезные метры. Шнур выскользнул целиком, и Игорь поднял его конец поближе к глазам.

Он не был оборван или даже обрезан. Синтетический материал был оплавлен, причем так, что белый шнур даже не почернел. Как будто его аккуратно срезали раскаленными ножницами. Ни крови, ни малейшего намека на какие-либо следы.

Остаток веревки растворился в темноте вместе с Маргошей.

∗ ∗ ∗

Игорь до утра шатался по городу. У него не было сил даже пойти в гостиницу. Хотелось идти, идти, так, чтобы ветер звенел в ушах, холодил влажное от пота лицо. Но раскалившийся за день воздух так и не остыл, он был похож на влажное теплое желе. Игорь вспоминал последние слова Маргоши («жарко, и… как будто воздух осязаемый… такой мягкий и упругий…»), и во рту появлялся отчетливый медный привкус ужаса. Как будто весь мир провалился в Глаз.

Рассвет Игорь встретил в небольшом сквере в центре города. Вышедшие на работу дворники поглядывали на него с недоверием и опаской — выглядел он не очень презентабельно. Мокрая от пота футболка, всклокоченные волосы, щетина на ввалившихся щеках. Так выглядят если не бродяги, то те, стабильность чьего мира уже пошатнулась и дала трещину, которая росла с каждой минутой, грозя поглотить в своем чреве все, что когда-то имело значение.

Что делать дальше?

Этот вопрос крутился в голове Игоря, как навязчивый рефрен. Ему страшно было возвращаться домой, страшно быть рядом с этим непонятным и опасным проходом, который уже медленно убил одного и поглотил другого. Сомнения нет — то, что Игорь называл Глазом, не имело отношения к этому миру. И Игорю совсем не хотелось разбираться в этом явлении дальше.

Если он сделает еще хотя бы шаг в этом направлении, трещина окончательно разорвется, и в нее рухнет все. Игорь был уже в крошечном шаге от безумия. В шаге от потери своей жизни, здравомыслия, будущего и настоящего. Чем закончатся попытки разобраться? Тем, что он пойдет домой и шагнет в дыру в стене, не в силах совладать с любопытством, которое уже было на грани мании.

Что там?

Что? Там?

Ад? Или Рай? А может, пустота? А может, параллельный мир? А может, войдя в темноту, он выйдет из шкафа в доме простого обывателя в проклятом городе Р’льех?

От последней мысли Игорь захихикал, прижимая ко рту кулаки. Он представил, как семья лавкрафтовских монстров (как их там) — шары с кучей глаз и щупалец, спокойно пьет чай за столом, как вдруг распахивается шкаф, и оттуда вываливается Игорь, и мамаша-монстр кричит на своем языке:

— Боже, еще один! Откуда только берутся эти МЕРЗКИЕ ЧУДОВИЩА!

Почувствовав, что на него внимательно смотрят, Игорь перестал смеяться и повернул голову. Это был пожилой усатый дворник, зажавший в одной руке мобильник, а в другой метлу. В его глазах была только усталость — видно, уже не впервой было иметь дело с неадекватными подгулявшими посетителями сквера. Поняв, что еще немного, и дворник вызовет милицию, Игорь встал и пошел прочь.

Через час он вернулся домой, но почти сразу вышел, прихватив бумажник. Он наконец принял решение, и оно казалось ему справедливым. Игорь позавтракал в круглосуточном кафе, ожидая, пока откроются магазины. В восемь утра он направился прямиком в строительный. В восемь сорок он был уже дома, а в подъезде, возле его двери, стоял лист гипсокартона размером метр на два и кусок фанеры чуть поменьше. Игорь быстро принял душ, поменял одежду, положил включенный фонарик на кирпич в стенном разломе и вышел. На часах было десять утра.

Игорь дал Маргоше ровно сутки на то, чтобы выйти на свет.

Он хотел, чтобы она вышла. Он боялся, что она выйдет. Игорь помнил, что стало с его рукой и ногтями после пяти минут пребывания в темноте. Маргоша провела там уже около двенадцати часов. Он не хотел представлять, во что она могла там превратиться, но не мог.

Маргоша так и не вышла.

Утром следующего дня Игорь вернулся, переоделся, достал шуруповерт и быстро прикрутил лист фанеры к стене, ведущей во влажную и жаркую черную пещеру. Следом настала очередь гипсокартона. На стене получился чуть выпуклый участок, но это совершенно не вызывало никаких подозрений. Закончив с этим, Игорь распечатал рулон обоев и аккуратно обклеил стену. Выглядело так, будто он начал ремонт, но срочные дела вынудили его прерваться.

Все остальное решилось в течение буквально двух дней. Его теперь подстегивал не только мистический страх. Маргошу начали искать, и ее мать уже звонила Игорю. Слава богу, Маргоша не сказала ей, куда именно идет, и это его спасло. Пока спасло.

Игорь быстро нашел риэлторское агентство, а в нем — самого цепкого риэлтора с хамским гладким лицом и крупным перстнем на пальце. Игорь объяснил ситуацию, риэлтор понимающе кивал — конечно, он понимает. Уже на следующий день в квартире Игоря появилась бригада рабочих, которую прислал агент. Квартира будет продана дистанционно, документы подпишет агент, на которого Игорь оформил доверенность, он же после продажи рассчитается с рабочими. Разумеется, за беспокойство он возьмет не пять, а десять процентов.

Да хоть все сто, думал Игорь, сидя в поезде, который уносил его обратно в столицу, к работе, жизни и здравомыслию, прочь от безумия и Маргоши, которая снилась ему с завидной регулярностью.

Впрочем, ушлый риэлтор оказался честным, и уже через месяц на счет Игоря поступила солидная сумма. Еще через месяц Игорь прибавил эту сумму к своим накоплениями и купил угловую квартиру на десятом этаже новостройки.

∗ ∗ ∗

Однажды ночью, в начале зимы, когда Игорь уже лег в постель и потушил ночник, в стену вдруг постучали. Игорь сначала не обратил внимания, решив, что это что-то у соседей, но стук повторился вновь — настойчивый и громкий. Игорь встал и запахнул халат, медленно двинувшись в сторону восточной стены. Она выходила на улицу, но глухой стук раздавался именно от нее. Постучали в третий раз, и Игорь вздрогнул. Он узнал эту торопливую бодрую дробь.

Ту-ту-тук. Ту-ту-тук.

Ты извини, я не наряжалась, но у тебя же ремонт.

Игорь приложил ладонь к стене, оклеенной виниловыми обоями. За окном было минус пять и выл ветер, но стена была теплой.

Читать историю на нашем портале.