Главная болезнь человечества
Мир оказался серьезно больным не внезапно, однако лишь сейчас болезненный приступ начал давать видимые проявления в столь большой части организма. Не все осознают предыдущий период как ремиссию продолжительной болезни под названием взросления человечества. В прошлом веке ее главный приступ манифестировал под именем фашизма, который полагали вылеченным хирургией Второй мировой войны. Считалось, что выздоровление закрепили определенной социально-экономической диетой с продуктами, производимыми в обертках разных «измов» (из которых практически исчез приготовляемый с многочисленными технологическими нарушениями коммунизм). Часть мира, все более и более размежевываемого на «цивилизованный» и «другой», некоторые со временем стали относить к «другому» сугубо в зависимости от принадлежности к периферийному капитализму или реликтам иных некапиталистических формаций. Диспропорции в развитии многообразно несовершенного планетного организма ранее позволяли не обращать особого внимания на гноящиеся поражения в проблемных частях «другого» мира. Теперь же они вызвали усиленный прилив «крови» в непосредственной близости к центрам регуляции мировых денежных потоков, и «цивилизованный» мир пришел, наконец, в смятение.
Предыдущая язва вблизи этих центров открылась в момент слома империи, когда-то предложившей миру целебную пилюлю от социального отчуждения и погибшей в итоге от ее побочных эффектов. Отход от привычного образа жизни усилил дисбаланс и привел к кровавым последствиям в том самом регионе, в котором когда-то началась первая планетарная война, продолжившаяся через некоторое время и Второй мировой. Около тридцати лет назад там, на языке современной медицины, случилась аутоиммунная атака — одних клеток организма против других. Находящийся в наибольшем тонусе главный центр регуляции «товарно-денежного кровотока», несмотря на сопротивление других органов «организма», решил урегулировать вскрывшийся нарыв полноценным «кровопусканием», попутно применив уж точно в таких случаях неуместную «радиационную терапию» обедненным ураном, а далее заморозил рану «анестетиком» военного присутствия, который требует своей добавки и не дает ране зажить полностью. Тогдашний уровень глобализации и развития информационных технологий делает тот конфликт более блеклым по сравнению с теперешним «кровотечением». В этот раз увеличение «кровопотерь» связано с активизацией воздействия ослабленного более тридцати лет назад органа, который в товарно-денежном метаболизме играет роль крупного поставщика питательных веществ.
Однако организм — это отнюдь не только про сугубо материальные факторы и товарно-денежный обмен, хотя для цивилизации потребления именно они, в первую очередь, определяют отношения между государствами-органами. Такой приоритет экономики и позволял формировать мировую политику на основе весьма прагматичных факторов (Realpolitik) и загонять различия идеологического характера (психику планеты-организма) в прокрустово ложе столкновения цивилизаций, что, однако, зачастую не препятствовало взиманию ренты всевозможными дельцами с противоборствующих сторон (война войной, а обед — по расписанию). При этом пар от возмущения народных масс последствиями политики «разделяй и властвуй» время от времени стравливается в отношении «конечных исполнителей» творимых на Земле ужасов государственного и межгосударственного масштаба. Проще всегда оказывалось «выписывать» санкции государствам-изгоям, чем принудить к смене правил игры выгодоприобретателей, предпочитающих вести опосредованные войны. И так получалось, что охваченная своими собственными навязчивыми идеями голова «организма» Земля могла не слишком-то замечать проблемы других частей тела, а сердце и голова и вовсе действовали вразнобой.
Голова и сейчас практически не замечает проблемы иных частей организма: ее беспокоит, главным образом, зияющая рана в непосредственной близости от нее — своя рубашка из века в век оказывается действительно ближе к телу. Неприемлемость такого избирательного отношения начинает осознаваться человечеством, лишь когда большая беда переступает порог собственного дома.
Все клетки организма одновременно и уникальны в проявлении своей жизнедеятельности, и обладают сходством, присущим тому или иному органу. Это обеспечивается общим для всех «клеток» «генетическим материалом», который у человечества Земли, с присущим ему уровнем эволюционного развития, очевидно, каким-то образом отличается от такового других человечеств Вселенной. Для подавляющего большинства людей эти проявления иной разумной жизни — пока очень далекая и абстрактная возможность, потому что и Вселенная в целом все еще воспринимается многими как преимущественно бездушная, неживая среда, лишенная сознания в его современном узконаучном понимании.
Возвращаясь к клеточно-организменной аналогии, можно вспомнить, что клетки организма могут составлять как здоровую ткань, так и опухолевую, развивающуюся за счет здоровой и ведущую, особенно в случае злокачественности, к гибели всего организма. Даются весьма разные оценки тем или иным «клеткам» и «клеточным объединениям» нашей планеты: точка зрения отдельно взятой «клетки» зависит как от ее специализации и дифференциации в «организме», так и той среды, в которой она в итоге оказывается. В момент острого приступа извечной болезни человечества мнения поляризуются особенно ярко, поэтому прийти к пониманию, что явилось раковым проявлением, а что — реакцией отторжения омертвевшей ткани, не так легко, как это может показаться подавляющему большинству в пылу противостояния. Даже известная науке история человечества показывает, как сильно подчас менялись оценки тех или иных событий. Мудрость и милосердие Вселенной состоит в том, что важные и нужные для организма — как единого целого — преобразования порой даже вызывали к жизни страшные и отвратительные потрясения. Эти трансформации, чей конечный результат был малопонятен самим их орудиям, иногда приводили к отмиранию целых государств и наций-органов и приобретали форму, не находившую оправданий с точки зрения господствующей морали, поскольку сами же люди препятствовали более гармоничной, лучшей реализации назревших преобразований. То есть человечество в целом платило в таком случае высокую цену за свою собственную недальновидность.
Безумно полагать, что органы планетного организма, хотя бы лишь в границах его т.н. цивилизованной части, уже научились соизмерять свои собственные интересы с интересами других и решать конфликты мирным путем. В условиях, когда ни одна часть планеты не смогла полностью выявить себя как надежный и гуманный ориентир будущего, необходимость в коренных преобразованиях назревала давно. Теперь она имеет возможность реализоваться столь драматически. Это становится все более и более видным даже на самом поверхностном уровне реальности, в т.ч. столь акцентированном товарно-денежном и политическом. Не на пустом месте ведутся и рассуждения о сопутствующем кардинальном «идеологическом» преобразовании мироустройства, для которого глобальный кризис мировой безопасности имеет шансы создать условия через ветвящуюся цепочку политико-экономических бедствий. К этому имеет смысл прислушиваться хотя бы затем, чтобы не упустить из виду глубинную и слабо осознаваемую трансформацию. Пускай даже слова о ней все еще больше относятся к феномену веры и мало кого способны рационально убедить по причине расхождений провидимого с очевидностью и декларируемого с действиями. Но ведь сама очевидность по своей природе бывает обманчивой.
Несмотря на две самые преобладающие в регионе конфликта полярные позиции, кто-то воспринимает потери всех сторон как жертвы, призванные искупить дорогой ценой последствия неумелой и безответственной мировой политики. Но такую политику вызвало повсеместно охватившее общественную жизнь развращение человеческой природы, выразившееся в сложившемся мировом порядке, с его региональными особенностями и предысторией. Каждая сторона конфликта умеет найти оправдание своим действиям в современной информационной реальности, которая не сравнится по своей насыщенности даже с периодом официально последней мировой войны. Если в мирное время противоборствующие стороны вели свою пропаганду, завышая свои достижения и преуменьшая свои промахи, то во время войны, которая в известном трактате Сунь-цзы и хадисе пророка Мухаммада обозначается как путь обмана, манипулирование было и вовсе неизбежно. Факты военные и морального характера могли искажаться, диверсия являлась законным тактическим маневром. Само по себе это никак не отрицало существование объективных отличий в мотивах и способах противодействия, которым одерживающие на каком-то этапе победу стороны давали свою оценку — ведь это победители пишут историю. Именно поэтому общая история победы оказывается уязвимой для ревизионизма не только со стороны меняющихся властных режимов, но и бывших союзников.
Неудивительно, что и теперь одни факты произвольно высвечиваются, другие — замалчиваются, хотя это и происходит в разной степени и в различающихся аспектах. Однако некоторой особенностью современного периода колебания чаш видимого и непроявленного на весах воспринимаемой реальности явились ранее недоступные способы конструирования артефактов реальности, широко известных под названием фейков. Их обилие и принятие их на вооружение как допустимого оружия информационной войны всеми глобальными сторонами такой войны привели к тому, что основные человеческие массы противоборствующих сторон осуществляют свое целеполагание на основе невероятной смеси фактов и домыслов. При этом подмена смыслов обсуждаемых явлений в обильном информационном потоке зачастую становится настолько малозаметной, что даже не требует чудес словесной эквилибристики, никогда и так не бывавшей уделом большинства. Но как тогда наиболее нравственно должны поступать широкие человеческие массы, которые не могут лишь по хотению великого множества современных прорицательствующих совершить «квантовый скачок» и преобразиться в мгновение ока, победив заодно морок сознательного хаоса?
Противоборствующая сторона как единое целое может и должна, для своего же блага, вести сражение за свои идеалы, в т.ч. свободу и безопасность, хотя эти два идеала в своей конкретной исторической реализации могут вступать в противоречие. Действуя с неизбежно несовершенным восприятием реальности, но ориентируясь на общепринятую для нее мораль, такая сторона тем самым будет иметь основания для того, чтобы избежать дезинтеграции и ослабления или исчезновения. В конце концов, сложившаяся в разных частях Земли этика обладает рядом универсальных черт и позволяет относиться милосердно к поверженным врагам. Такова, во всяком случае, этика преобладающих в регионе конфликта христианских культур; речь лишь о том, насколько избирательна и последовательна сторона в следовании ей, насколько ей удается избегать тенденций расчеловечивания себя и противника. Может статься и так, что спасительными оказываются раскол и сохранение ядра лучшей части (во всяком случае, с точки зрения суда истории или небесных велений – кому что ближе), иногда – даже в соединении с бывшим противником. (Если это союз не на идейных, а корыстных началах или только из инстинкта сохранения, то речь лишь ограничивается тривиальным предательством, которое противостоит понятиям достоинства в традиции всех мировых культур.) Невозможно ожидать, что стороны, за каждой из которых стоит своя правда, способны будут узреть свет общей, превышней Истины во всем его сиянии, находясь в пекле кровавой борьбы. (А старый миропорядок, ныне рядящийся в более благообразный образ инклюзивного капитализма, пока благоволит тем играм постмодерна, которые отрицают даже саму возможность Единой Истины.) Но части нашего планетного организма действительно в разной степени и с разных сторон приблизились к пониманию спасительной Истины, и в ведущей роли отдельных наций и культур в отдельные исторические периоды тоже можно усматривать особую мудрость космического мироустройства. Несмотря на это, все они принадлежат к глобально одному уровню развития человечества. А значит, они должны находить способы бороться с естественным образом вспыхивающей мизантропией. К этому призывали (и предлагали к тому практические пути) все великие духовные лидеры, религии и нравственно-философские учения.
Людям свойственно искать виновных и выяснять, кто первым нарушил сложившийся порядок и явился зачинателем конфликта. Так поступают всегда, разве что теперь это более затруднено информационным камуфляжем. Но многие ли стремятся понять, почему противники пришли к сложившемуся положению вещей, почему были упущены лучшие возможности и нет ли в том собственных прегрешений? Ведь даже в обычной мирной жизни люди постоянно забывают примерять на себя самих библейскую максиму о бросаемом в грешника камне. Между тем, еще Будде приписывают слова о том, что если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель. Поэтому способность бесстрашно смотреть в зеркало на свое собственное несовершенное обличье (за которым все же можно попытаться узреть универсальный и тем совершенный прообраз-лекало), а также следование золотому правилу нравственности, звучавшему на страницах всех духовных заветов, — одни из первых и наиважнейших составляющих на пути сохранения и развития человеческой жизни на Земле. Ибо это и ведет к пониманию каждым человеком того самого духовного начала и глубинного единства всех людей, без осознания которых никакие политико-экономические или военные меры не помогут человечеству эффективно справляться с его главной болезнью.