Глава 484 — Чертовски Удачное Время

От лица Аларика Маэра.

Наклонившись вперёд, я с глухим стуком ударился лбом о шершавую поверхность стола. «Тогда я пойду один», — проворчал я, мои слова при этом были почти заглушены звуком удара о дерево. «Надоело дрожать от страха здесь, в тенях».

«Это ужасная идея», — серьёзно ответил Даррин. Остальные тут же поддержали его. «Мы не знаем, как близко к Тэгрину Келуму успели подойти ваши люди, прежде чем исчезнуть».

Я ударился ноющим лбом о стол во второй раз. «Скоро мы получим больше информации, и тогда я пойду. В отсутствие связи с Дикатеном посещение Тэгрин Келума может оказаться единственным способом узнать наверняка». Я выпрямился, и всё вокруг пьяно покачнулось, что было очень иронично, учитывая, что я был абсолютно трезв.

Оглядевшись, я увидел около пятнадцати человек, собравшихся в кабинете на втором этаже красивого особняка, выходящего окнами на главную улицу Кардигана. Некоторые делали вид, что занимаются своими делами, и внешне не проявляли интереса к нашему разговору с Даррином, однако все они прислушивались к тому, что мы говорили. Большинство присутствующих не скрывали своего интереса и с нетерпением ждали возможности принять участие в беседе.

Никто из них не был в восторге от идеи, что я, прихрамывая, отправлюсь в горы Клыка Василиска, чтобы выяснить, почему наши люди продолжают исчезать возле крепости Тэгрин Келум, не оставляя за собой никаких следов.

«Что? Вы думаете, я не справлюсь?» — прорычал я, встречаясь взглядом с каждым из них, а затем ухмыляясь с мрачным удовлетворением, когда они опускали глаза или отворачивались. Все, кроме Даррина. Я отмахнулся от него, потянулся к фляге на поясе, но остановился и постучал костяшками пальцев по дереву. «Ба. Иди домой, Даррин, тебе здесь больше нечего делать. Иначе твоя кучка сирот будет скучать по тебе».

Даррин помрачнел, и я почувствовал, как моя шея краснеет от вины и сожаления.

Большинство из тех, кто находился на попечении Даррина, были детьми магов, которые либо уже находились в Дикатене, либо были отправлены туда во время недавнего вторжения. Чтобы выследить Артура Лейвина. Поскольку из Дикатена не было никаких известий, и почти никто не вернулся, мы не могли узнать, сколько из них осталось в живых.

«Слишком много восходящих поглотила эта война», — тихо сказал Даррин, глядя в пол. «Тех, кто последовал за Серис, тех, кто был призван для этого неудачного вторжения, и тех, кто всё ещё страдает от последствий ударной волны, вся Алакрия замерла. Те, кто остался, нуждаются в помощи».

Моё внимание привлекло движение в мгле позади остальных. Призрак моего бывшего командира стояла, скрестив руки на груди, из-под тени, скрывающей её лицо, виднелись золотые локоны. Я с трудом сглотнул, сделал прерывистый вдох, а затем резко встал, едва не опрокинув стул. Повернувшись спиной к призраку и ко всем остальным в комнате, я отошёл к окну, выходящему на улицу.

Обычно оживлённая дорога была пуста. Высококровный Кёних объявил военное положение в Кардигане через несколько часов после ударной волны, запретив все неофициальные поездки, закрыв Ассоциацию Восходящих и Центральную Академию, а также отправив по домам всех, кроме самых необходимых работников и госслужащих. Ходили слухи о восстании, однако появление Косы Драгота с отрядом солдат, магов и Инстиллеров заставило население, состоящее в основном из слабых магов и простых людей, отказаться от мысли противостоять Высококровным. Драгот и его отряд захватили Центральную Академию и до сих пор никого не подпускали к кампусу на расстояние броска огненного шара.

Но они попадут внутрь. Я в этом уверен.

Словно вызванный этой мыслью, в конце улицы появился хрупкий на вид человек в растрепанной одежде. Он бросился вверх по улице, словно за ним по пятам гналась пара теневых пантер.

Он был один.

Я выругался.

Один из наших охранников, суровый громила по имени Акрон, бросился к окну и выглянул наружу. Он тоже выругался. «Сворачиваемся! Есть вероятность, что это место уже обнаружено».

«Саэлий, начинай зачистку здания», — рявкнул я, уже спеша к лестнице, ведущей на первый этаж. «Акрон, Ваалиш, ваши отряды за мной». Поймав краем глаза взгляд Даррина, я добавил: «А тебе лучше покинуть этот доминион. Возвращайся домой, Даррин. Я серьёзно».

Если он и ответил, то я не услышал его за топотом множества ног на лестнице и стуком молотка в моей голове. Я промчался через весь дом и в мгновение ока выскочил через парадную дверь на улицу.

На полпути к особняку, Эдмон из Крови Скривен — тот потрёпанный человек, ранее служивший мне надёжным партнёром в академических кругах, — вскрикнул при виде моего появления. В паре сотен метров позади него четверо солдат Высококровного Кёниха бросились в погоню. Стоило ему обернуться на секунду, бросив отчаянный взгляд на своих преследователей, как один из них тотчас поднял руку, и вспыхнула мана.

Тени на улице становились всё длиннее по мере того, как солнце уходило на запад, и вдруг эти тени вспыхнули зелёным светом. Лучистые струи с шипением ударили в мостовую, прожигая дорогу и щит маны, который в последний момент окружил Эдмона. По лицу Щита рядом со мной струился пот, пока она пыталась сдержать мощную атаку.

«Сэр?» — спросил Ваалиш, и его голос прошелестел сквозь покрытые шрамами губы. Я встретился с его единственным здоровым глазом и кивнул.

Резкий хлопок раздался среди преследующих магов, и все они упали на землю, крича от боли и закрывая руками кровоточащие уши. Воздух вокруг них исказился, когда герб Акрона активировался, сильно надавив на грудь каждого сочетанием плотного воздуха и усиленной гравитации. Наколдованные щиты сковывали солдат, мешая им нормально применить последние тщетные заклинания, пока один за другим их глаза не закатились, и они не потеряли сознание от недостатка кислорода.

Эдмон, спотыкаясь, остановился передо мной, положив руки на бёдра и откинув голову назад, отчаянно втягивая воздух. «Спасибо», — прохрипел он через мгновение.

Я бросил на него взгляд. «Где мальчик Крови Северин? Тристан?»

Он покраснел и сделал полшага назад. «Они поймали нас, Аларик. Мы бросились бежать. Я едва успел перебраться через стену, но мальчик...» Он замолчал, не желая встречаться с моими глазами.

Я окинул взглядом окружающие здания. Несколько лиц уже прижались к окнам, наблюдая за суматохой.

Повернувшись к Акрону и Ваалишу, я сказал: «Вы знаете, где вам нужно быть. Идите». Даррин стоял в дверях дома, который мы только что покинули. «Я сказал, иди домой. У тебя куча потенциальных сирот, которым ты нужен. Я буду на связи».

Схватив Эдмона за воротник рубашки, я торопливо повёл его к ближайшему переулку и затолкал в него. «Подкрепление от Высококровного Кёниха скоро будет здесь, даже если оно пока не в пути. Или ещё хуже. Есть ли какие-нибудь следы Косы? Его Слуги? Неважно. Давай двигаться. Поговорим, когда будет безопаснее». Как только я замолчал, послышались шаги, и я обернулся.

Даррин надвинул капюшон, чтобы скрыть лицо, и нырнул в переулок следом за нами. «У меня ещё есть пара дел в Кардигане, прежде чем я отправлюсь домой».

Я облизнул губы и проверил, на месте ли фляга. «Нет. Я не собираюсь рассказывать твоим приёмным детям, что ты попался или погиб из-за своего собственного упрямства».

Брови Даррина приподнялись, и он натянуто улыбнулся. «Ты лучше остальных знаешь об упрямстве, Эл. Почему ты до сих пор носишь с собой эту флягу, если не собираешься пить?»

«Мне нужно побыть самим собой», — пробормотал я себе под нос. Осторожно, стараясь не смотреть на тень женщины, стоящей рядом с Даррином, держащей маленький извивающийся свёрток в руках, я добавил: «Сейчас мне нужно быть чем-то большим, чем пьяницей восходящим, которым я был все эти десятилетия...»

Даррин открыл рот, чтобы ответить, но у него не нашлось слов.

Вздохнув и разминая дрожащие руки, я задумался о том, как лучше избавиться от Даррина, но нужно было быть осторожным. Я проверил окна и углы, чтобы убедиться, что за нами больше никто не следит, затем повернул и пошёл по другому переулку. Сделав ещё пару поворотов, я пришёл к выводу, что те зеваки, которые могли заметить наше отступление, уже не смогут увидеть нас, даже если бы они быстро прошли через одно из зданий на этой стороне улицы, пытаясь проследить за нами в надежде получить какое-то вознаграждение от Лорда Кёниха или Косы Драгота за свои старания.

Нажав на одну из кнопок, прикреплённых к моим кожаным наручам, я активировал их и призвал интересующий меня предмет из пространственного хранилища. В моей руке появилось причудливое серебряное ожерелье. Оно было женственным и слишком изящным, чтобы выглядеть естественно на ком-то, кроме высококровных леди, Но у меня не было возможности выбрать дизайн. Я вложил ожерелье в руки Эдмона. «Надень это. Сейчас же», — прорычал я, когда он начал меня расспрашивать.

«Что толку теперь скрывать мою внешность?» — жаловался он. «Мне не следовало соглашаться на...» — он сглотнул, и в горле у него заклокотало, когда он попытался надеть изящное украшение на свою тонкую шею.

«Поторопись!» — я приказал, снова оглядываясь по сторонам. Мана вливалась в мои уши, усиливая слух настолько, насколько я был способен. Мне казалось, что я слышу топот бронированных ног по улице на значительном расстоянииотсюда. «Давай-ка я помогу», — сказал Даррин, бросив на меня взгляд и помогая Эдмону застегнуть ожерелье.

Как только оно оказалось на его шее, от маны, заключённой в нём, сразу же пошла пульсация, а черты лица Эдмона стали какими-то размытыми и нечёткими. В зависимости от того, под каким углом я на него смотрел, он мог быть похож на дюжину разных людей. С первого взгляда никто не смог ни узнать, ни как следует описать впоследствии.

Достав тяжелый плащ из своего артефакта измерения, я накинул его на Эдмона с такой силой, что он впечатался спиной в стену. «Закутайся, веди себя тихо и следуй за мной». Я повернулся, стиснул зубы и пристально посмотрел в глаза Даррину. «Нам нужно разделиться. Ты иди в ту сторону, мы пойдем в эту», — я показал большим пальцем.

Даррин покачал головой, скрестив руки на груди. «Перестань быть таким самоотверженным, Эл. Если мы нарвёмся на патруль, тебе понадобится кто-то, кто действительно может сражаться». Он старательно избегал взглядом размытого Эдмона рядом со мной.

«Чёрт возьми, ты только привлечёшь к нам лишнее внимание!» Я огрызнулся, паника нарастала в моих внутренностях. «Иди в ту сторону. Поверни обратно и иди к библиотеке. Она закрыта, но дежурные охранники падки на взятки. Будешь пытаться следовать за нами, и, клянусь, я надеру тебе задницу».

У Даррина отвисла челюсть, а глаза расширились так, словно он только что увидел воггарта, играющего в “Спор Владык”. Я повернулся к нему спиной и быстро зашагал прочь. Эдмон колебался лишь мгновение, а затем двинулся следом. Мы держались в основном переулков, по крайней мере вначале, но вскоре нам пришлось их покинуть. Хотя на пустых улицах было гораздо меньше глаз, которых нужно было избегать, это также означало, что здесь не было толпы, с которой можно было бы смешаться. Даже если бы проходящие мимо стражники не смогли опознать Эдмона, они бы наверняка поняли, что что-то не так, или остановили бы нас просто за то, что мы оказались на улице.

«Итак? Что происходит в Академии?» — спросил я вполголоса, когда решил, что говорить безопасно.

Эдмон, его размытое лицо едва виднелось под глубоким капюшоном, нервно огляделся, прежде чем ответить. «Как вы и предполагали, все Инстиллеры и сотрудники, которые просачивались в город из Тэгрина Келума, засели там. Я бы даже сказал, что они заключены в тюрьму. Драгот прилагает все усилия, чтобы слухи о происходящем не просочились среди населения».

«И вам удалось узнать что-нибудь о происходящем?» — спросил я.

«Судя по всему, часть крепости обрушилась, когда прошла ударная волна. После этого сама крепость словно... обратилась против своих обитателей. Как друзей, так и врагов. Многие, очень многие погибли».

«А Верховный Владыка?»

Последовала долгая пауза. Я схватил Эдмона за рукав рубашки и притянул его ближе. «Ты смог узнать что-нибудь об Агроне?»

Эдмон нервно прочистил горло. «Это всего лишь слухи...»

«Клянусь воспалённой задницей Верховного Владыки, Эдмон...» Я замолчал, увидев стройную фигуру моего командира. Она стояла в ближайшем дверном проёме, а её лицо, обрамлённое волосами, скрывалось в тени. Отвлёкшись, я задумался о том, сколько времени прошло с тех пор, гадая, действительно ли её волосы так лежали на лице, или я просто выдумал это, когда мой усталый, трезвый, хрупкий старый разум представил мёртвую женщину так, как будто она действительно была здесь.

Эдмон не заметил, куда направлен мой взгляд. «По-видимому, несколько автоматических записывающих артефактов всё ещё работают по всему Дикатену». Он снова заколебался, выражение его лица исказилось из-за маскирующего артефакта. «Один из них был забран Фантомом, который вернул его в Алакрию. Лишь немногие видели его содержимое».

Я ждал, всё больше раздражаясь из-за того, что Эдмон тянул время.

Возможно, он заметил это, потому что поспешил продолжить. «Почти все, кто видел запись, были убиты».

«Тогда откуда кто-то знает, что на ней было?»

«Потому что один из Инстиллеров, отвечавший за просмотр, сбежал до того, как Драгот узнал обо всём этом», — сказал Эдмон. Он приподнял брови и бросил на меня многозначительный взгляд.

«Эти слухи позволяют предположить, какие записи могли быть сделаны этим артефактом?»

Эдмон ответил странной улыбкой на своей туманной роже. «Это только подтверждает, что Верховный Владыка действительно покинул нас».

Мой мозг лихорадочно работал, когда я на ходу перестраивал свои планы. Это казалось безрассудным, но если Тэгрин Келум действительно недоступен даже для Косы, и есть доказательства, что Агрона мёртв или захвачен в плен...

Это должно того стоить.

Я вывел Эдмона на улицу и зашёл за закрытый магазин с наградами. Как только я направил поток маны на замок, дверь открылась изнутри. У меня было лишь мгновение, чтобы разглядеть человека в чёрно-малиновых доспехах. Один короткий ониксовый рог торчал из неухоженных волос над ярко-красным глазом, а с другой стороны, где глаз был мутно-коричневого цвета, рога не было видно.

Внезапно его кулак обхватил переднюю часть моей рубашки, и я полетел вперёд. У меня было достаточно времени, чтобы защитить себя маной, прежде чем я пробил витрину магазина и растянулся на улице.

Со стоном я поднял голову с брусчатки и смахнул осколки стекла с бороды. Зазвенел маленький колокольчик, и входная дверь магазина открылась. Человек с кровью Вритры протащил через неё Эдмона. Он остановился передо мной, уставившись на меня своим клювоподобным носом.

Я задрожал от боли и ярости. Один алый глаз, один карий...

Я сплюнул кровь ему под ноги. «Вольфрум из Высококровного Редвотера». Предатель и двойной агент. Я слышал о его предательстве, о том, как он едва не захватил леди Каэру, но в таком виде я его не видел, только в образе маленького проныры, который служил ему прикрытием, и поэтому не сразу узнал его.

Призрачное видение моей бывшей командирши, прислонившейся к стене позади него, одарило меня печальным взглядом и извиняющимся покачиванием головы, словно сожалея, что она не из плоти и крови, чтобы помочь мне.

Солнце было уже позади, лишь слегка выглядывая из-за далёких крыш. Условия не были идеальными для любой моей магии, но я не мог позволить ему схватить меня без боя.

Эдмон, оказавшийся в руках Вольфрума, начал трястись и хрипеть. «П-пожалуйста, он заставил меня, у меня не было выбора! Я могу рассказать тебе всё, что ты захочешь, только не делай боль…кхх!»

Серебряное ожерелье быстро сжималось, заглушая слова Эдмона перед тем, как вонзиться ему в шею. По груди потекла густая горячая кровь, и лицо его стало отчётливо видно. Он смотрел на меня в ужасе и растерянности, его белые губы беззвучно шевелились.

Прости, Эд, — подумал я, забирая свою ману с артефакта, который обеспечивал анонимность не только путём сокрытия лица. Пока Вольфрум с удивлением и раздражением смотрел на умирающего, я, воспользовавшись отвлечением, начал напитывать маной свою эмблему — Солнечную Вспышку.

Вритрокровный бесцеремонно бросил тело Эдмона на землю. «И после такого простолюдины считают жестокими нас», — сказал он, обернувшись ко мне и приподняв одну бровь.

Мана устремилась к Солнечной Вспышке, и солнечные лучи ярко осветили улицу, сделав небо белым. Вольфрум закрыл глаза рукой и зашипел от неожиданности.

Активировав “Близорукий Распад”, я направил его на свои собственные глаза, а не на врага и, защитив зрение от бликов, вскочил на ноги и бросился бежать. Что-то ударило меня сзади, подкинуло в воздух, закружило, и снова я упал на землю. Мой мозг смутно осознавал, что меня подбросило ещё несколько раз, прежде чем я остался лежать неподвижно. Я знал, что на этот раз мне не удалось уйти невредимым, но, пока я не двигался, я ещё не чувствовал всей боли.

«Чертовски удачное время, чтобы бросить пить», — прокомментировала тень моей командирши, наклонившись рядом со мной.

«Чертовски удачное время, чтобы умереть», — ответил я, тяжело дыша.

Оба моих заклинания ослабли, и я ожидал, что Вольфрум вдоволь насладится моей попыткой сбежать. Однако, вместо того, чтобы приблизиться ко мне, он застонал от усилия, и послышался глухой свист воздуха.

Я перевернулся на бок, всё моё тело было в синяках и кровоподтёках, но я едва почувствовал это из-за того, что все внутренности скрутило, а сердце сжалось.

Даррин вылетел на улицу из-за спины Вольфрума и обрушил на уроженца Вритры стремительную серию ударов и пинков, усиленных ветром.

Охваченный отчаянием, я послал резкий импульс с помощью “Слухового Разрыва”, направленного на Вольфрума. Он вздрогнул, промахнувшись струёй огня души направленной в грудь Даррина.

«Чёрт бы тебя побрал», — прорычал я, поднимаясь на ноги. Каждый сустав от шеи и ниже ныл, и я чувствовал, как сломанное ребро врезается в мягкие ткани моих внутренностей. Заглушая боль, я потянулся к третьему уровню Близорукого Распада.

Моё тело превратилось в череду размытых теней. Я, спотыкаясь, двинулся вперёд, не в силах больше ни бежать, ни хотя бы притвориться, что бегу. Весь мой план рухнул в мгновение ока. «Иди, дурак! У меня всё... под контролем».

Даррин сделал вид, что не услышал меня, танцуя вокруг серии заклинаний огня души и ветра пустоты.

Из своего артефакта измерения я извлёк горсть капсул в бумажной обёртке. Подбросив их в воздух, я выпустил быстрый хлопок Слухового Разрыва, уничтожив их. На улицу повалил густой дым. В дыму висела тончайшая искрящаяся пыль, и я снова влил ману в Солнечную Вспышку. Пыль засияла, как десять тысяч звёзд, пробиваясь сквозь дым и делая невозможным что-либо разглядеть.

Низко пригнувшись, я побежал туда, где всё ещё ощущались всплески маны и слышалось шипение и хлопки скрещивающихся заклинаний. Даррин снова погрузился в непроглядное облако, но порывы пустотного ветра срывали покров так быстро, как только он успевал образоваться. В моей руке появился чёрный клинок, и я влил в древко из зачарованного дерева такое количество маны, на каком смог сосредоточиться.

Выпустив внезапный Слуховой Разрыв, а затем менее мощный Близорукий Распад, направленный на Вольфрума, я пролетел мимо Даррина, когда он отразил серию вращающихся огненных черепов, и бросился на нападавшего. Разноцветные глаза Вольфрума сузились в напряжённой концентрации, и его окутал щит чёрного ветра. Мой клинок прошёлся по поверхности щита, и наша мана заискрилась и затрещала, борясь друг с другом.

Он оказался сильнее, и моё оружие не смогло пробить его щит.

Я убрал клинок в сторону и перекатился вперёд, едва избежав колющего лезвия пустотного ветра, который рассёк воздух позади меня.

«Аларик из Крови Маэра». Голос Вритрокровного был как ледяная вода, которой плеснули мне в лицо. «Ты был настоящей занозой в заднице в последние месяцы. Тебе следовало уйти, пока мог. Если ты будешь совать свой красный бородавчатый нос в дела Косы Драгота, тебе придет конец».

Я поднялся на ноги, держа клинок перед собой. Позади Вольфрума облако медленно начало рассеиваться, но Даррина я не видел. Я благодарно вздохнул. Он сбежал.

«Вот что я тебе скажу, парень», — сказал я, выпуская ману, направляемую в Солнечную Вспышку, когда каменная пыль осела, больше не предоставляя поверхности для усиления света. В моей левой руке появилась коробка, которую я спрятал за спиной. «Война окончена. Ваш Верховный Владыка, вероятно, мёртв, ваши Косы были изувечены и опозорены. Моя начальница, хотя на самом деле она никогда ею не была, пропала без вести и не выходила на связь с Алакрией после ударной волны. Почему бы нам просто не договориться и не пойти разными путями, а?» — я многозначительно поднял бровь. «Этот континент страдает. Сколько магов ещё не восстановились? Целые города, как этот, закрылись. Всё, что мы пытаемся сделать, — это поставить людей на ноги».

Пока я говорил, на лице Вольфрума появилась усмешка. «Верховный Владыка вернётся, и когда это произойдёт, мы подарим ему гору черепов — это всё, что останется от вашей предательской группировки».

Я сделал шаг назад, мои глаза метались по сторонам, словно в поисках пути к отступлению.

Вольфрум улыбнулся. В своей уверенности он расслабился. «Жалко. Я ожидал большего от одного из лучших шпионов Алакрии». Его лицо потемнело. «Да, теперь мы знаем, кто ты. Удивительно, что тебе удалось скрываться так долго. Но, как и для любой старой, больной собаки, наступает время, когда тебя нужно усыпить».

Его рука сжалась в кулак, и вокруг него начали сгущаться тёмный огонь и ветер.

В пламени по обе стороны от Вольфрума снова появились теневые фигуры. Справа от Вольфрума стояла моя бывшая командирша, женщина, которая помогла мне сбежать со службы Верховному Владыке, её очертания мерцали и плясали. Слева от него — другая женщина. Та, что с тёмным свёртком на руках. Моя жена. Моя семья.

«Это твои похороны», — проворчал я, хотя знал, что это были лишь слова.

Горящий череп, достаточно большой, чтобы проглотить меня целиком, сгустился рядом с Вольфрумом, а затем рванулся вперёд, широко распахнув свою зияющую пасть. Я швырнул вниз мана-клетку, которую всё это время сжимал в руках. Прозрачная мана взвилась вверх и сложилась в плоскую прозрачную стену между мной и ним. Череп ударил по ней, и барьер дрогнул.

Создав вспышку Слухового Разрыва и влив столько маны, сколько мог, в третий уровень своего герба, я развернулся и отпрыгнул в сторону.

Улица передо мной взорвалась, когда стена чёрного пустотного ветра прорвалась сквозь клетку. Я тяжело шлёпнулся на спину, и этот удар выбил из меня дыхание.

Задыхаясь от боли, я не мог пошевелиться и только смотрел, как Даррин появляется с высокого балкона соседнего дома, его тело окутывает мана ветра. За те полсекунды, что потребовались ему для падения, на Вольфрума обрушился град ударов сзади и сверху, заставив его пошатнуться. Даррин ударил Вритрокровного коленом между лопаток, повалив Вольфрума на землю. Кулаки, овеваемые режущим ветром, падали быстрее, чем я мог уследить за ними дрожащим, запятнанным кровью зрением.

Гигантский череп из огня души и ветра пустоты вспыхнул. Даррин был поднят со спины Вольфрума вспышкой чёрного огня, а барьер маны разлетелся на куски со звуком, похожим на треск камня. Словно в замедленной съёмке, я отчётливо видел, как чёрный огонь втягивается в открытый рот и глаза Даррина, даже в его поры. Я почувствовал, как огонь души укоренился в его ядре, как призрачный жар сжигает его.

Он упал на землю, как мешок с песком, его тело обмякло, а глаза закатились.

С приливом адреналина я вскочил на ноги и, спотыкаясь, пронёсся мимо Вольфрума, который сам медленно поднимался, словно не обращая внимания на нашу битву.

Я едва успел заметить, как затрещали мои колени, когда я упал на них рядом с Даррином, сжимая его ослабевшую руку в своей. «Я сказал тебе уходить», — простонал я, когда все силы покинули меня.

Тень моей командирши опустилась на колени напротив него. Её пальцы провели по его щеке, не размазывая грязь и кровь, которыми он был испачкан.

«Прости меня, мальчик», — я задыхался, когда огонь души пожирал его тело, делая Даррина неузнаваемым. Я почувствовал, что Вольфрум движется позади меня, но опасность, которую он представлял, больше не имела значения.

При звуке моего голоса к Даррину вернулась жизнь. Он схватил меня за руку, и его глаза встретились с моими. В них плясал огонь души. Он попытался заговорить, но у него вырвался лишь болезненный стон. Он стиснул зубы, когда его спину свело судорогой. Его рука вырвалась из моей.

Призрак моей командирши переместился, внезапно оказавшись передо мной. Её руки обхватили моё лицо, а её пронзительные карие глаза впились в меня. «Это не твоя вина, Аларик. Ты ни в чём не виноват».

Я опустил голову. «Мы оба знаем, что это неправда, Синтия».

Сильные пальцы взяли меня за волосы и потащили к ногам. «Подними своего друга. Пока ты не станешь сопротивляться, я буду сдерживать свой огонь, и он будет жить. Будешь испытывать моё терпение, и он умрёт в одно мгновение. Если ты думаешь, что сможешь прекратить его страдания таким образом, поверь, что смерть от огня души — это не та участь, которую можно пожелать тому, кто тебе дорог, и в конце концов она лишь многократно усилит твои собственные страдания».

Я сплюнул кровь на землю у ног моего похитителя, но наклонился, чтобы поднять Даррина, как он велел. «Ты ни черта не знаешь о страданиях, парень. Ничто из того, что ты можешь сделать со мной сейчас, не может быть хуже того, что чистокровные собаки Вритры, уже сделали».