Глава 44,45,46

В просторной туалетной комнате «Гольфстрима-G550» Амбра Видаль, подставив руки под струю теплой воды, смотрела в зеркало, едва узнавая себя.

Что же я наделала?

Она взяла бокал, сделала глоток вина, с тоской вспоминая, как хорошо все было еще несколько месяцев назад – тихая уединенная жизнь, работа в музее. Ничего этого больше нет. Все пошло прахом в один миг, когда Хулиан сделал ей предложение.

Нет, поправила она себя, все кончилось, когда я сказала «да».

Еще не отойдя от пережитого сегодня ужаса, она попыталась осмыслить, как все это могло произойти.

Я пригласила убийцу Эдмонда в музей.

Меня обманул кто-то из дворца.

И теперь я слишком много знаю.

Нет прямых доказательств, что за убийством стоит принц Хулиан, возможно, он вообще ни при чем. Но Амбра уже достаточно хорошо представляла, как действуют во дворце: крайне маловероятно, чтобы подобное произошло без ведома принца. А то и без прямого его указания.

Я слишком много рассказала Хулиану.

Последнее время Амбре приходилось оправдываться перед ревнивым женихом почти за каждую минуту, проведенную с Киршем, и потому она делилась с Хулианом многим из того, что знала о предстоявшей презентации Эдмонда. Теперь эта откровенность казалась ей безрассудной.

Амбра закрыла воду, вытерла руки и, взяв бокал, допила вино. Из зеркала на нее смотрела незнакомая женщина – некогда сильная и уверенная, а теперь растерянная, подавленная, мучимая раскаянием и угрызениями совести.

Сколько же ошибок я совершила всего за несколько месяцев…

Мысленно возвращаясь в недавнее прошлое, Амбра спрашивала себя: а могла ли она поступить иначе?

Четыре месяца назад дождливым мадридским вечером она была на благотворительной выставке в Центре искусств королевы Софии. Большинство собравшихся устремились в зал 206.06 к «Гернике» – самому знаменитому экспонату музея, огромному, почти восьмиметровому полотну Пикассо, где изображены ужасы бомбежки баскского городка во время Гражданской войны в Испании. Амбре больно было смотреть на эту картину, слишком живо напоминавшую о кровавой фашистской диктатуре Франсиско Франко, правившего Испанией с 1939 по 1975 год.

Она предпочла уединиться в небольшом зале, где выставлены работы одной из ее любимых художниц – галисийки Марухи Мальо; успех ее сюрреалистических полотен в 1930-е годы полностью изменил представления об испанских художницах-женщинах.

Амбра стояла в одиночестве перед картиной «Вербена» – социальной сатирой, наполненной глубокими символами, – как вдруг услышала за спиной низкий мужской голос.

– Es casi tan guapa como tú, – прозвучали слова. Она почти так же прекрасна, как ты.

Да неужели? Амбра, не оборачиваясь, продолжала смотреть на картину. На подобных мероприятиях некоторые посетители ведут себя так, будто они не в храме культуры, а в увеселительном заведении.

– ¿Qué crees que significa? – не отставал мужчина. Как вы думаете, что все это означает?

– Не знаю. – Амбра решила сказать неправду, причем по-английски, надеясь таким образом отвязаться от незнакомца.

– Мне нравится эта картина, – сказал он тоже по-английски, почти без акцента. – Мальо значительно опередила свое время. Жаль, что неопытный зритель за внешним блеском может не заметить внутренней глубины. – Он помолчал. – Думаю, вам тоже приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

Амбра устало вздохнула. Неужели такая тактика еще на кого-то действует? С подчеркнуто вежливой улыбкой она повернулась к мужчине, собираясь окончательно его отшить:

– Сэр, это конечно, очень мило с вашей стороны, но…

И оборвала фразу на полуслове.

Перед ней стоял человек, которого она с самого детства видела на телеэкране и обложках журналов.

– О, – смутилась Амбра, – вы…

– Так нахальны? – подсказал он ей. – Или неловки? Простите, я веду довольно замкнутый образ жизни и не очень хорошо умею знакомиться. – Красивый мужчина улыбнулся и протянул руку. – Меня зовут Хулиан.

– Мне известно ваше имя, – призналась Амбра. Щеки у нее горели – она пожимала руку принцу Хулиану, будущему королю Испании. Он был гораздо выше, чем она представляла, с мягким взглядом и обезоруживающей улыбкой.

– Не ожидала увидеть вас здесь. – Амбра быстро взяла себя в руки. – Думала, вас больше интересует Прадо: Гойя, Веласкес… Считала, вы поклонник классики.

– Иными словами, безнадежно отстал от времени? – уточнил он с легкой иронией. – Мне кажется, вы меня путаете с отцом. Мальо и Миро всегда были моими любимыми художниками.

Они еще немного поговорили, и Амбру поразило, как хорошо принц разбирается в искусстве. Вообще-то неудивительно. Человек вырос в Королевском дворце Мадрида, где собрана одна из лучших в Испании коллекций произведений искусства. Возможно, в его детской на стене висел оригинал Эль Греко.

– Надеюсь, мы продолжим наш разговор, – сказал принц, протягивая ей визитную карточку с золотым тиснением. – Хочу пригласить вас завтра поужинать. Тут номер моего мобильного. Сообщите, когда вам удобнее.

– Поужинать? – удивилась Амбра. – Но вы даже не знаете, как меня зовут.

– Вас зовут Амбра Видаль, – спокойно произнес принц. – Вам тридцать девять лет. У вас степень магистра истории искусств Университета Саламанки. Вы директор музея Гуггенхайма в Бильбао. Недавно выступали в дискуссии по поводу Луиса Квилеса, чьи работы, и тут я с вами согласен, прекрасно передают ужас современной жизни, но вряд ли годятся, чтобы привить детям любовь к живописи. Но я не согласен, что они схожи с произведениями Бэнкси. Вы не были замужем. У вас нет детей. И вам очень идет черный цвет.

Амбра с трудом нашлась с ответом:

– Господи, неужели вы думаете, что это сработает?

– Не знаю. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Поживем – увидим.

Тут же как по мановению волшебной палочки материализовались два агента Королевской гвардии, в сопровождении которых принц удалился в другой зал и смешался с толпой вип-персон.

Амбра сжимала в руках визитку, переживая уже порядком подзабытое чувство. Душа пела. Принц только что назначил мне свидание?

В школе Амбра была боевой девчонкой и в среде друзей-подростков считалась «своим парнем». Потом, когда красота ее расцвела, она вдруг заметила, что мужчины в ее присутствии начинают смущаться, мямлить и робеть. Сегодня же она встретила сильного, уверенного в себе мужчину, перед волей которого трудно устоять. Это заставило ее почувствовать себя женщиной. Молодой и привлекательной.

На следующий же вечер водитель забрал Амбру из отеля и привез в королевский дворец на званый ужин, где присутствовали десятка два видных общественных и политических деятелей. Принц представил ее гостям как свою «очаровательную новую знакомую» и весь вечер говорил только об искусстве, что позволяло Амбре принимать самое активное участие в разговоре. Ее не оставляло чувство, что ей устроили своеобразные смотрины, но, как ни странно, это ее нисколько не смущало. И даже напротив – льстило.

После ужина Хулиан отвел ее в сторонку и спросил шепотом:

– Надеюсь, вам понравилось? – Он улыбнулся. – Я хотел бы снова увидеть вас. Как насчет четверга?

– Спасибо за приглашение, – ответила Амбра. – Но завтра я должна вернуться домой, в Бильбао.

– Хорошо. Я прилечу в Бильбао. Вы бывали в ресторане «Этксанобе»?

Амбра с трудом удержалась от смеха. «Этксанобе» – одно из самых знаменитых заведений в Бильбао. Любимое место поклонников искусства со всего света. Ресторан поражает авангардным декором и яркой «дизайнерской» кухней – посетителям кажется, будто они обедают внутри картины, написанной Марком Шагалом.

– Я не против побывать там еще раз, – услышала Амбра собственный голос.

В «Этксанобе» Хулиан заказал тунца, запеченного с сумахом, и спаржу с трюфелями. Блюда подавали на красиво декорированных тарелках. За ужином Хулиан делился проблемами, с которыми столкнулся, когда попытался выйти из-под опеки стареющего отца. Говорил, что его вынуждают продолжить прежнюю политическую линию. В нем чувствовались мальчишеская неуверенность и в то же время задатки сильного лидера, горящего страстной любовью к своей стране. И это нравилось Амбре.

В тот вечер, после того как охрана увезла Хулиана к личному самолету, Амбра поняла, что пропала.

Но ты ведь совсем не знаешь его, уговаривала она себя. Не торопись.

Несколько месяцев пролетели как одно мгновение. Амбра и Хулиан виделись почти каждый день – ужины во дворце, пикники в его загородных поместьях, даже походы в кино на дневной сеанс. Отношений ничто не омрачало, и Амбра не помнила, когда еще была так счастлива. Хулиан был очаровательно старомоден, часто брал ее за руку, застенчиво целовал, никогда не переступал границ, Амбра была в восторге от его манер.

Три недели назад солнечным мадридским утром Амбра приехала на телевидение анонсировать новые выставки в музее Гуггенхайма. Программу «Telediario»[73] телекомпании «RTVE» смотрели миллионы зрителей по всей Испании. Амбра немного побаивалась прямого эфира, но понимала, что для музея важно «прозвучать» на всю страну.

Накануне вечером они с Хулианом ужинали в траттории «Малатеста», а потом гуляли в парке Ретиро. Там было много семейных пар, дети бегали по дорожкам, играли, смеялись. Амбра ощущала какое-то особенное умиротворение.

– Ты любишь детей? – спросил Хулиан.

– Обожаю, – искренне ответила она. – Порой мне кажется, что только детей мне и не хватает в жизни.

Хулиан понимающе улыбнулся:

– Мне знакомо это чувство.

И при этом так посмотрел на нее, что Амбра вдруг поняла, почему он задал такой вопрос. Она запаниковала, внутренний голос кричал: Расскажи ему! РАССКАЖИ СЕЙЧАС!

Она попыталась заговорить, но слова застряли в горле.

– С тобой все в порядке? – участливо спросил он.

Амбра натянуто улыбнулась:

– Все дело в завтрашнем прямом эфире. Немного волнуюсь.

– Успокойся. Все будет хорошо.

Хулиан ободряюще улыбнулся и, приобняв, коснулся ее губ легким поцелуем.

На следующее утро в половине восьмого Амбра сидела в студии прямого эфира и чувствовала себя на удивление легко и раскованно, беседуя с тремя приветливыми ведущими программы «Telediario».

Она так увлеклась рассказом о музее, что напрочь забыла и о камерах, и о публике в студии, и о многомиллионной аудитории.

– Gracias, Ambra, y muy interesante, – сказала одна из ведущих, как будто подводя итоги. – Un gran placer conocerte[74].

Амбра кивком поблагодарила ведущую, истолковав ее слова в том смысле, что интервью подошло к концу.

Но ведущая почему-то кокетливо ей улыбнулась и вдруг заговорила прямо на камеру, обращаясь к многочисленной телеаудитории:

– Сегодня у нас особый гость. И мы рады его приветствовать!

Ведущие встали и принялись аплодировать. Перед камерами появился высокий, безупречно одетый мужчина. Публика в студии, увидев его, разразилась бурными овациями, все вскочили с мест.

Амбра тоже встала, глядя на мужчину, не понимая, что происходит.

Хулиан?

Принц Хулиан помахал рукой восторженной публике, вежливо пожал руки ведущим. Потом подошел к Амбре и приобнял ее.

– Мой отец всегда был романтиком, – начал он, глядя прямо в камеру, как будто обращаясь ко всей стране. – Когда умерла моя мать, он не перестал любить ее. И я унаследовал романтизм отца. Я верю: когда человек встречает свою любовь, он это сразу понимает. – Принц с нежностью посмотрел на Амбру. – И поэтому… – Хулиан сделал шаг назад, не отводя от нее взгляда.

Осознав, что происходит, Амбра застыла от удивления. НЕТ! Хулиан! Что ты делаешь?

Наследный принц Испании встал перед ней на одно колено.

– Амбра Видаль, сейчас перед тобой не принц, а влюбленный мужчина. – Его взгляд затуманила нежность. Операторы сразу дали его лицо крупным планом. – Я люблю тебя. Будь моей женой.

Аудитория в студии и ведущие шоу затаили дыхание в радостном предвкушении. Амбра чувствовала, что взгляды миллионов телезрителей всей страны устремлены на нее. Кровь прихлынула к щекам, ей казалось, что софиты сжигают лицо. Сердце неистово колотилось. Она смотрела на коленопреклоненного Хулиана, и тысячи мыслей теснились в голове.

Как ты мог поставить меня в такое положение? Мы ведь знакомы совсем недавно. Я должна тебе кое-что рассказать о себе… И это все изменит…

Амбра не помнила, долго ли она, онемев, в панике, стояла так. Наконец одна из ведущих с развязным смешком сказала:

– Похоже, сеньорита Видаль в шоке. Сеньорита Вида-а-ль? Прекрасный принц у ваших ног на глазах всего мира предлагает вам руку и сердце!

Амбра лихорадочно пыталась найти выход из положения. Но выхода не было. Она поняла, что оказалась в западне. У нее нет выбора.

– Я поражена, это так неожиданно, это какая-то волшебная сказка со счастливым концом. – Она расправила плечи и с нежной улыбкой посмотрела на Хулиана. – Конечно же, я согласна.

Студия взорвалась аплодисментами.

Хулиан поднялся и обнял Амбру. Оказавшись перед камерами в крепких объятиях принца, Амбра вдруг поняла, что они никогда так не обнимались.

Десять минут спустя они уже сидели в его лимузине.

– Похоже, я застал тебя врасплох, – говорил Хулиан. – Прости. Я хотел, чтобы все было романтично. Поверь, ты мне бесконечно дорога и…

– Хулиан, – резко прервала его Амбра, – ты мне тоже дорог. Но подумай, в какое положение ты меня поставил! Мне и в голову не приходило, что ты так быстро сделаешь предложение. Мы ведь едва знакомы! И мне многое надо рассказать тебе, это важно… о моем прошлом.

– Прошлое не имеет значения.

– Нет, имеет. Огромное значение.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Я люблю тебя. Это главное. Верь мне.

Амбра пристально смотрела на него. Хорошо. Раз так… Совсем иначе она представляла этот разговор, но у нее опять не было выбора.

– Тогда слушай, Хулиан. В детстве я подхватила ужасную инфекцию, от которой чуть не умерла.

– Понятно.

Амбра продолжала говорить и чувствовала, как у нее все внутри обрывается.

– Из-за этой болезни все мои мечты завести ребенка… так и остались мечтами.

– Прости, не понял?

– Хулиан, – безжизненным голосом прошептала она, – я не могу иметь детей. Эта болезнь, в детстве, она сделала меня бесплодной. Я всегда хотела ребенка, но у меня никогда не будет своих детей. Прости. Я знаю, как это важно для тебя. Но ты только что сделал предложение женщине, которая не сможет родить тебе наследника.

Лицо Хулиана побелело.

Амбра закрыла глаза в ожидании его ответа. Хулиан, ты должен обнять меня и сказать: все будет хорошо. Скажи, что все это не важно и ты все равно любишь меня.

Но он молчал.

Он даже инстинктивно чуть отстранился от нее.

И в этот момент Амбра поняла: все кончено.

 Глава 45

Подразделение электронной безопасности Королевской гвардии – тесный крольчатник из глухих комнатушек без окон в подвальном этаже дворца. По соображениям секретности вынесенное за пределы просторных казарм и арсенала гвардии, оно состояло из десятка серверов, телефонного коммутатора и покрытой мониторами слежения стены. В штате восемь человек, все до тридцати пяти лет. Они отвечают за защищенные линии связи между дворцом и гвардией и обеспечивают общую электронную поддержку.

Сегодня, как обычно, здесь было душно, воняло попкорном и разогретой в микроволновках лапшой быстрого приготовления.

Тут я и попросила устроить мне кабинет, подумала Мартин.

Пиар-координатор формально не входил в структуру гвардии, но работа Мартин требовала, чтобы рядом постоянно были мощные компьютеры и технически продвинутый персонал. Поэтому подразделение электронной безопасности было более подходящим местом для нее, чем недостаточно хорошо оснащенный кабинет во дворце.

Сегодня мне понадобятся все наши мощности.

Последние несколько месяцев главной заботой Моники было информационное сопровождение постепенного перехода власти к принцу Хулиану. А это нелегко. Переход власти – это очередной повод для выступлений противников монархии.

Согласно испанской конституции монархия – «символ нерушимого единства и неколебимости Испании». Но Мартин знала: на самом деле в Испании никакого единства нет. В 1931 году Вторая республика положила конец монархии, но затем в 1936 году был путч Франко, который вверг страну в Гражданскую войну.

Сегодня восстановленная и ограниченная конституцией монархия считается либерально-демократической. Но многие либералы продолжают выступать против короля, называя его власть пережитком темного религиозного и милитаристского прошлого и считая монархию постоянным напоминанием о том, что Испания до сих пор не вполне соответствует требованиям современного мира.

В пресс-релизах последнего месяца Моника Мартин по-прежнему поддерживала привычный имидж короля – он лишен реальной власти, но его любит народ, и он служит символом нации. Получалось не очень, ведь монарх оставался главнокомандующим вооруженными силами и главой государства.

Глава государства, думала Мартин, в стране, где церковь толком от государства не отделена. Близкие отношения престарелого короля и епископа Вальдеспино на протяжении многих лет действовали на либералов и противников церкви как красная тряпка на быка.

И вот теперь принц Хулиан.

Мартин знала, что своим постом целиком обязана принцу, но именно из-за него ее работа в последнее время становилась все труднее. А несколько недель назад принц устроил настоящую пиар-катастрофу.

В прямом эфире национального телевидения, стоя на одном колене, он сделал это нелепое предложение Амбре Видаль. Не хватало только, чтобы она отказала ему на глазах у миллионов телезрителей, но, слава Богу, у нее хватило ума согласиться.

К несчастью, после помолвки Амбра Видаль повела себя не лучшим образом, и ее бесконечные экстравагантные выходки постоянно создавали проблемы для Моники Мартин.

Но сегодня эта тема полностью отошла на второй план. Волна медиаактивности, вызванная событиями в Бильбао, достигла беспрецедентных масштабов. За последний час мир захлестнуло настоящее цунами конспирологических теорий. К сожалению, некоторые из них касались епископа Вальдеспино.

Авторы самых неприятных версий исходили из того, что стрелок из Бильбао получил доступ на презентацию Кирша «по прямому указанию кого-то из королевского дворца». Целые тучи новостных сайтов раскручивали захватывающую теорию, согласно которой прикованный к постели король и епископ Вальдеспино составили заговор, чтобы убить Эдмонда Кирша – полубога виртуального мира, блистательного американского гения, который выбрал Испанию своим домом.

Они уничтожат Вальдеспино, думала Мартин.

– Всем внимание! – почти кричал Гарза, вбегая в комнату электронного слежения. – Принц Хулиан и епископ Вальдеспино сейчас находятся где-то на территории. Проверьте все камеры и найдите их. Немедленно!

Потом командор прошел в кабинет Мартин и сообщил ей новости о принце и Вальдеспино.

– Ушли? – с недоверием переспросила она. – И оставили телефоны в сейфе?

Гарза пожал плечами:

– Очевидно, чтобы мы не смогли до них добраться.

– Нам бы лучше их найти, – сказала Мартин. – Принцу Хулиану необходимо срочно выступить с заявлением. И дистанцироваться от Вальдеспино как можно дальше. – Она пересказала Гарзе все, что всплыло в Интернете за последний час.

Теперь удивился Гарза.

– Все это полный бред. Вальдеспино не может стоять за убийством.

– Не может… и может. Убийство так или иначе связано с католической церковью. Обнаружена прямая связь между убийцей и высокопоставленным иерархом церкви. Посмотрите. – Мартин вывела на экран компьютера очередное сообщение ConspiracyNet, основанное на новой информации от источника, называющего себя monte@iglesia.org. – Это появилось несколько минут назад.

Гарза наклонился и начал читать.

– Ну нет! – возмущенно воскликнул он. – Папа? Авила не мог быть лично знаком…

– Читайте дальше…

Закончив, Гарза выпрямился, отступил на шаг и принялся усиленно моргать, словно пытался пробудиться от страшного сна.

В этот момент его позвали из комнаты визуального контроля:

– Командор Гарза! Я нашел их!

Гарза и Мартин бросились в закуток агента Суреша Бхаллы, уроженца Индии, недавно поступившего на службу. Он указывал на монитор, куда была выведена видеозапись одной из камер слежения. На мониторе два человека – один в епископском облачении, другой в строгом деловом костюме – шли по дорожке парка.

– Восточный сад, – сказал Суреш. – Две минуты назад.

– Они вышли из здания? – удивился Гарза.

– Смотрите, сеньор. – Суреш прокрутил в ускоренном режиме записи с нескольких камер во дворце, а потом включил изображение в режиме реального времени: двое мужчин выходили из сада и двигались по внутреннему двору.

– Куда они идут?

Мартин уже догадалась куда. Она заметила, что Вальдеспино идет по обходной дорожке, чтобы не попасться на глаза журналистам, наводнившим главную площадь.

Как она и предполагала, Вальдеспино и принц дошли до южного служебного входа в собор Альмудена, епископ отпер дверь и пропустил принца вперед. Потом вошел сам и захлопнул дверь. Епископ и принц исчезли с экранов.

Гарза молча смотрел на закрытую дверь на мониторе, судя по всему, не очень понимая, что такое он несколько мгновений назад увидел.

– Держите меня в курсе, – наконец сказал он и отвел Монику Мартин в сторону.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Гарза прошептал:

– Не знаю, как епископ Вальдеспино сумел убедить принца Хулиана уйти с ним из дворца и оставить телефоны в сейфе. Но я уверен, что принц не в курсе обвинений, которые выдвигают против Вальдеспино. Иначе бы не пошел с ним.

– Согласна, – кивнула Мартин. – Даже страшно подумать, какую игру ведет епископ, и… – Она замолчала.

– Что – и? – спросил Гарза.

Мартин вздохнула:

– Просто подумала, что Вальдеспино захватил очень ценного заложника.

В четырехстах километрах севернее Мадрида в атриуме музея Гуггенхайма у агента Фонсеки зазвонил телефон. Шестой раз за последние двадцать минут. Он взглянул на высветившийся номер и невольно вытянулся по стойке «смирно».

– ¿Sí? – Сердце его забилось учащенно.

С ним заговорили по-испански, неторопливо и отчетливо:

– Агент Фонсека, как вам прекрасно известно, будущая королева Испании совершила сегодня ряд опрометчивых поступков, ее имя оказалось связано с сомнительными людьми, а репутации королевского дворца нанесен существенный урон. С целью не допустить худшего крайне важно доставить ее во дворец как можно скорее.

– Дело в том, что местонахождение сеньориты Видаль выяснить в данный момент не представляется возможным.

– Сорок минут назад личный самолет Эдмонда Кирша вылетел из аэропорта Бильбао и направился в Барселону. Сеньорита Видаль находится на борту.

– Откуда вы знаете? – невольно воскликнул Фонсека и тут же пожалел, что не сдержался.

– Если бы вы должным образом выполняли свои обязанности, – сурово проговорили в телефоне, – то выяснили бы это самостоятельно. Вам и вашему напарнику следует немедленно отправиться вслед за ней. Военный борт ждет вас в аэропорту Бильбао.

– Если сеньорита Видаль в том самолете, – сказал Фонсека, – значит, и американский профессор Роберт Лэнгдон с ней?

– Да, – прозвучал голос, в котором слышалось неудовольствие. – Не знаю, как ему удалось убедить сеньориту Видаль оставить охрану и бежать с ним, но в любом случае он нам только мешает. Ваша задача найти сеньориту Видаль и вернуть ее во дворец. Если понадобится – силой.

– А если Лэнгдон вмешается?

На минуту повисла тяжелая тишина.

– Постарайтесь минимизировать возможный ущерб. Но ситуация настолько взрывоопасна, что – в крайнем случае – профессором Лэнгдоном можно пожертвовать.

Глава 46

ConspiracyNet.com

Последние новости

КИРШ В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ

Первая часть презентации научного открытия Эдмонда Кирша собрала около трех миллионов зрителей. После убийства футуролога тема оказалась в топе крупнейших мировых телеканалов и сетевых ресурсов. Аудитория выросла, по некоторым оценкам, до восьмидесяти миллионов.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ