Глава 3

Содержание

"Пролетая насквозь, пули разукрашивали стену, а через квартал девочка собирала в жменю крошки со стола.

- Сестрёнка! Сестрёнка! Возьми, поешь, пожалуйста!

Из-за двери показалось худенькое тельце со светлыми, сплетёнными в косичку волосами.

- Опять они?

- Нет. Это наши, солнышко. Возьми! - она протянула ладонь.

Младшая сестра скрестила руки и надулась.

- Я запуталась!

- В чём, дорогая?

Не зная с чего начать, сестричка сделала лицо попроще, а потом ещё сильнее нахмурилась.

- Смотри: это - наши, а то - их. Но у них есть свои, кого они защищают. Они говорят им “наши”, а на наших - “не наши”. - она начала усерднее мять заколку. - Значит наши - не наши, и не наши - наши. Это одно и тоже, да? Я запуталась!

- Ох, сестрёнка, - глаза её наполнились слёзным умилением. - просто поешь. Всё будет хорошо!"

Тень повисла над страницами.

- Маркелов, не заглядывай! Садись уже.

- Что мы так нервно читаем? - друг с барсеткой в руке и улыбкой на лице уселся напротив.

- Исторический роман.

- В пабе?

- Да.

- Когда вот-вот транслировали футбол?

- Да.

- Когда все бухали и кричали?

- Да, капитан.

- А ты не кричал?

- Так точно, капитан!

- И не пил?

- Именно.

- Отчего на борту, зануда?

- Давай уже, моряк херов.

Маркелов заказал виски и провёл взглядом по потолку. Количество камер и датчиков утроилось.

- Кстати, занятная книга. Пока не встречал диалога, где было бы больше двух сторон.

- Автор кто?

- Без понятия. На переплёте имя стёрлось, а первые и последние страницы вырвали. Взял в библиотеке на полке по поводу годовщины. Вступление понравилось и все очень рекомендовали.

- Все - это бабульки-библиотекарши?

- Они самые.

К столу подошла официантка. Маркелов заценил её, а Гвардецкий приметил помаду на зубах. Видимо, косметикой начала недавно пользоваться. Что ж, с её привлекательностью это не удивительно. Жаль, правда, что работает в пабе. От приставаний не избавиться. Парнишка в углу явно пришёл именно из-за неё. Сколько же сердец она разбила, бедняжка. Впрочем, редкий случай, когда дар похуже проклятья.

- Ладно, что я хотел было сообщить?

- Детали по делу. Лёд?

- Спасибо. - пока коллега клал заледеневшие кубики в напиток, то молчал. Он вообще редко что-либо говорит, когда занят. Бульк. - Так вот, ты ушёл пораньше, а зря. Дело передали отделу по борьбе с терроризмом и прочей чушью.

- Какого? Это же очевидно был тот мудак, который...

- Да, да, да, понимаю. Но и ты прекрасно должен понимать, почему так. Да и доказательств нет. Опыт и подозрения тут ни к чему, сам знаешь.

- Ужасно! Сплошные дела, где какой-то идиот тысячу отпечатков оставляет и прячется за соседний угол. Что тут думать, над чем тут размышлять? Нет, я, конечно, не рад, что погибли люди, но какого такого попалось дело, нет, Дело с большой буквы и теперь... Я в ауте.

- Расслабься. Но загадочное утреннее убийство в наших руках.

- Примятая трава, цыганская игла без отпечатков?

- Да.

- Идеальное убийство?

- А вот фиг его знает.

- Выпьем, а то меня ещё треплет. Это дело мы...

- Раскроем?!

- Да, капитан!

- Хватит.

Они выпили. Маркелов подозрительно покосился:

- А как же к этому полупаршивому виски без закуски?

- Нормальный, не паршивый.

- Но ты же заказал, да? Пицца, от которой язык превращается в поляну из костров? Или забыл?

- Забыл.

- Ладно, чёрт с ней.

Чёрт бы с ней, если бы аромат не подкрался обминая кудри Маркелова и сползая мимо раскрывшихся от удивлений глаз.

- Что-то больно ты сегодня хитрожопый!

Та же официантка, погрустневшая, принесла огромную, пробирающую ароматом до мурашек, свежевыпеченную пиццу. Глаза её слегка блестели, парнишка в углу допивал фреш. Удивительный контраст на фоне оставшихся футбольных болельщиков пытающихся утопиться в пиве. Он не смотрел на неё теперь, его занимал центр стола.

- Я так устал от пирожков! А эти помидорки, тянущийся сыр, великолепное тесто, ветчина, соус...

- Смотри не запачкай себе штаны.

- Я ведь даже не притронулся.

- Вот и я об этом.

Они посмеялись, чокнулись, расчистили пространство для калейдоскопа вкусовых ощущений и принялись есть. Гвардецкий после первого куска остановился и смотрел куда-то вдаль.

- У нас забрали дело...

- Успокойся ты уже. Есть у нас непростой случай.

- Убила девушка, ростом слегка ниже его, каштановые волосы - но ты это знаешь, цыганской иглой через ткани в сердце - это ты тоже знаешь.

- Девушка? Волосы ещё на экспертизе.

- Примятая трава небольшого размера и если бы ты ползал со мной по ней, то увидел бы лёгкие очертания бёдер и ног на лавочке. Роса высохла под ней раньше и осталось лишь скопление у границ, ну а солнце уже по-своему высушило оставив осадок. Наш убийца - молодая девушка. Вот только б ещё зацепок и понять мотив - были бы на шаг ближе.

- А пока мы разбирались с бумагами ты ничего не хотел говорить?

- Выводит из себя вся эта макулатура.

- Ну, хотя бы можно было узнать детали или что-то найти.

- Да не это меня волнует, понимаешь? Ты помнишь какие дела были до этих? Типичная ревность, месть, убийцы-идиоты оставляющие море отпечатков, изредка банды, которые одним лишь видом горланили “Это мы! Это мы, мусора, мы!”. Теперь одно дело переходит в другой отдел и на сухой остаток имеем случай в котором замешана какая-то девушка. Думаю проблем узнать кто она и что её сподвигло не будет. Но вот знакомый жертвы, Даниил, ты помнишь его лицо?

- Актёр из него откровенно говоря отвратительный.

- И нет чтобы раскрыть это преступление до конца. - Гвардецкий стукнул кулаком о стол. Виски потихоньку вытаскивало эмоции из его интеллигентной натуры. - Утащили из под носа! Сидят там себе, видео с камер наблюдения смотрят и ищут улики. Они типо опытнее. Начальница их отдела без отца бы продолжала в ГАИ бумажки трепать. Теперь же она треплет мне нервы. Я, конечно, понимаю, экономике кранты, чёрти-кто занимает чёрти-какие положения в обществе. Это пиздец. Натуральный! А ведь как мы взрослели? Помнишь чему нас учили?

- Помню.

- Человек разумный – это недавнее определение. Пора становиться людьми разумно-действующими. Понимаешь? Конечно понимаешь. Скорее, понимал. Вот как ты можешь спокойно смотреть на происходящее?

- Почему же спокойно? Я как и ты работаю, стараюсь сделать всё как лучше...

- Именно! Работаешь, потому что семья. Ра...

- Да чего же ты никак не угомонишься. Кушай давай, остынет.

- Работаешь, потому что есть хочется и точка. Неужели у всех есть, и у тебя, есть хотя бы мизерная надежда, что что-либо станет само по себе лучше? Скажи, когда! Скажи, когда мы прекратили действовать, а научились только ждать? Сидеть и ждать. Я не так рос, я не то читал, я не тем интересовался, я не то смотрел – иначе было бы мне сейчас так хреново?!

- Спокойно, не перебирай с алкоголем. Кхм. Дома ночевать собираешься?

- Вряд ли.

Звук СМС. Гвардецкий глянул:

“Ты сегодня снова задерживаешься?”. Ответ: “Да. Проблемы. Поцелуй за меня Ленку.”

Маркелов якобы случайно заметил сообщение коллеги.

- Проблемы?

- Верни лучше ключи от машины.

- Ты уходишь?

- Да, в участок.

- Добром это не кончится.

- Есть мысль. Интересная. Но еду один.

- А я как домой вернусь?!

- Вот деньги на такси. - он хлопнул по столу купюрами, взял пальто и умчался к выходу.

Маркелов сидел в недоумении и со свисающим в руке ломтиком.

- Что за ерунда?

Бутылка промолчала. Вернулась офицантка и забрала гранённый стакан друга. Глаза её покраснели, видимо плакала. Парень в углу с нахмуренным взглядом следил за ней, однако разобрать черты лица мешал сумеречно-тусклый свет.

- Извините, может мне Вам помочь?

- Нет, нет, нет. Всё хорошо. Может будете ещё что-то?

- Спасибо, но нет. Я вижу вы обеспокоены тем молодым человеком. Я могу решить проблему?

- Не стоит. Всё в порядке. Мне пора, а то вдруг кто увидит и решат, что я флиртую с посетителями.

Она побежала на кухню, а наш следователь вытерев салфеткой кончики пальцев и сделав пару глотков направился к таинственному пареньку. Он встал напротив.

- Привет, я присяду?

- А что надо?

- Просто поговорить.

На нём была почти до глаз натянута шапка, часть лица он скрывал ладонью и ей же опирался, а на стакане каплями стекал фреш.

- Мне кажется ты немного расстраиваешь ту официантку.

- Ты же женат. Какое тебе дело?

- То есть если я женат, то мне должно это помешать помочь кому-то?

- Наивный.

- Скажи, отчего она расстраивается?

- Твоя лысина напоминает мне зад твоей жены. Вы, случайно, не родственники?

- Что ты сказал? - он привстал.

- Говорит рот, а не я. Или ты меня преследуешь, а?

- Что ты несёшь?

- Малину собирал? Она в огороде растёт. А под ними наши родственники лежат.

- Ты что мелешь??? - Маркелов прибавил тону и желал врезать ему.

Увидев гнев полицейского она рванулась к ним.

- Нет! Не трогайте его! Прошу Вас, выйдите, я через минут 10 подойду к чёрному входу, только не затевайте драку!

Маркелов холодно взглянул на неё, взял свои вещи и вышел к чёрному входу.

В переулке лужа, мусор, трубы и не видно звёзд. Звонок в такси, хлопок крышки телефона. Тишина. Пришлось таращиться на кирпичную стену.

“Кто этот парень и что с ним не так? Руки не дрожали, а говорил он совсем неконтролируемую чушь. Бред.”. Десять минут не прошли и вскоре вышла официантка и закурила.

- Извините за него. Не нужно было подходить.

- Что с ним не так?

Она выпустила дым, стукнула пальцем по утончённой сигарете.

- Вообще, если ещё будете, то не трогайте его. Он болен. На голову.

- В прямом смысле?

- Да, в прямом. Это брат.

Так вот почему она работает в пабе! Видимо, чтобы лечить брата ей нужны деньги, а грязную работёнку она считает недостойной себя.

- Извините и Вы, не стоило кипятиться.

- Я Вас понимаю.

Они замолчали, а на фоне ночного беззвучия завыла скорая. Вежливость и дистанция с женщинами - первые уроки брака. Он посмотрел на неё и что-то едва уловимое промелькнуло в мыслях. Впрочем, лишь вспышка.

- Ладно, я желаю Вам удачи. Думаю всё получится и обещаю не вмешиваться. До свидания.

- Прощайте.

Когда Маркелов завернул за угол, в двери послышались два глухих удара.

- Выходи уже.

Брат встал в дверном проёме. Сестра же нетерпеливо спросила:

- Метро, значит, “включим” завтра?

- Ближе к обеду.

- Отлично! Ладно, давай обратно.

Такси проехало мимо переулка, а сигарета летела погибать в лужу.

Пыль асфальта частицами оседала на деталях двигателя. За отраженьем реклам лобового стекла стиснув зубы мчал Гвардецкий. Всю свою карьеру детектива он построил на блеклых делах, которые с течением небольшого времени превращались из нового опыта в высасывающую все соки рутину. События последних дней наоборот влили кипящую кровь в его тело. Доступ к этому освежающему глотку воздуха перекрыло так называемому рациональное распределение обязанностей. Тут-то и вынесло двери к его разуму эмоциональное стремление решить головоломку, не говоря уже о формально недостаточных, но реально существующих оснований вывести на чистую воду подозреваемого.

План выглядел довольно просто и непринуждённо - он собирался под прикрытием работы узнать мнение того самого отдела. Ясно, что они считают случившееся кусочком паззла для своих расследований. Видят ли они в нём часть чего-то иного - главный вопрос. Ошиваться в их отделе было бы чрезмерно глупым поступком, но вот у начальника - другое дело.

Из всех нововведений в полиции их затронул лишь косметический ремонт автомобилей. Охрана внешняя как была отличной, так и осталась, а вот двери внутри мог взломать любой. Тем более, что чем глубже в отдел - тем меньше камер включая кабинеты вышестоящих. Эти места ещё не тронули нововведения. Казалось бы это беспечно, но с другой стороны попасть туда постороннему всё ещё остаётся большой проблемой. Прорехой в системе и хотел воспользоваться Гвардецкий.

Коробку передач - на нейтральный. Ручной тормоз - вниз. Он вышел из своей машины и хлопнул дверью. Оставалось пройти охрану, начать видимость деятельности и дождаться удобного момента, чтобы проникнуть в кабинет начальника. Книга осталась лежать на пассажирском сидении открытой. Фонарь своим бесстыдным лучом заглянул внутрь. На помятых страницах разворачивалась своя история…

"Девочка съела жменьку из засохших крошек. Сладко-кислый вкус вновь напомнил о прелестях домашнего хлеба. В кругу семьи большой и ароматный калач стоял посередине стола и все желающие отрывали от него кусочки. Каждый рассказывал о том, что нового произошло за день, какие новости он слышал от соседей, какое положение на других фермах и т.д. Ностальгия словно море медленно уносила вглубь, подальше к Солнцу.

- Сейчас к нам могут прийти наши и нам помогут.

Сестричка кивнула. Они сели на кровать поправляя одежду от дискомфорта железного пружинящего матраса. Обнявшись, они сидели горюя о нелёгкой судьбе и в ожидании благословенного марша сапог.

Посреди потолка свисала проволока, на которой когда-то была прикручена лампочка. Обои обшарпаны и местами порваны, стол выглядел получше - видимо человек интеллектуального рода деятельности тут когда-то жил.

На подоконнике остались какие-то бумаги.

- Сестричка, давай пока почитаем?

- Хорошо.

Старшая потянулась за листами и начала выбирать текст попроще. Содержание бумаг лаконично объяснялись заголовками: “Причины войны”, “Движение за прекращение боевых действий”, “Тактика агитации среди военных” и т.п. В конце нашлась статья “Школьное образование: цели и методы”. То что нужно!

- Итак, начни читать со второго абзаца.

- “Первая задача образования - сделать из материала знаний материал для развития ума. Школа должна учить мыслИть…”

- Нет, нет, “мЫслить”.

- Угу. “Школа должна учить мЫслить, так как…”…

За окном проскользнула тень. На голове была шляпа в форме цилиндра. Видимо их солдат.

- Эй, мужчина, помогите! Мы фаринцы!

Шаги ускорились, стукнула тяжёлая деревянная дверь и в коридоре, споткнувшись, шагал солдат.

- Мы тут!

Он подошёл к двери и заглянул.

- Девочки?!

- Да! - да, сказали они хором.

Солдат побледнел, глаза забегали и он почему-то молчал.

- Вы уже закончили? Можно нам помочь? - старшая ждала действий, а не взволнованного выражения лица.

Юноша над чем-то очень сильно задумался, перебрал варианты в уме и наконец ответил:

- Собирайтесь, если есть что собирать, и идите за мной.

Сёстры взяли бумаги, свернули их в трубочку и пошли за солдатом.

Улица поприветствовала их уже родными руинами. На окраине города они двигались по главному когда-то проспекту. Людей - ни души, но девочки знали, что многие просто попрятались в дома. Где-то вдалеке слышны были роты солдат завершающие своё дело. Прошло минут 10 и компания добралась до бронированной машины. Она, почему-то, стояла одна в переулке.

- Слушай, отвези этих девчонок ближе к штабу, скоро начнётся. - солдат явно волновался.

- Ты что, серьёзно?

- Да, прошу, я не могу поступить иначе.

- Смотри мне в глаза. - водитель сверлил взглядом собеседника. - Ты берёшь это под свою ответственность, понял?

- Да.

- Договорились. - водитель выглянул уже с улыбкой смотря на девочек. - Садитесь, я вас отвезу в безопасное место.

Они сели в кожаные кресла, двигатель зарычал и они умчались за город к бывшему посёлку.

Символы на их форме несколько отличались. Видимо, подумала старшая сестра, это союзные войска. Что ж, лучше, чем ничего. Её, правда, удивило, что везут только их вдвоём. Если бы она не рискнула крикнуть о помощи их бы наверное пропустили.

В машине недалеко от руля была установлена рация. Сестрички молчали осматривая говорящий прибор. Вскоре из него донеслось чёткое сообщение:

“Всем войскам! Для деморализации противника будет произведена зачистка. В течение пятнадцати минут немедленно покиньте участок.”

А эвакуация жителей? Почему ни слова об эвакуации? - задавала себе вопросы старшая."

Итак, утреннее дело об убийстве. Всё очень странно, неясно, но любая информация, конечно, пригодится. Я один, без напарника и вообще я слишком всем этим занят и меня совсем не волнует утащенное из под носа дело.

Примерно такие предложения звучали в голове Гвардецкого отыгрывающего роль занятого. Кофеварка закончила бурлить и вливала топливо для мозга пачкая белую чашку. В нагрудном кармане лежали припасённые отмычки. Пара глотков. Пора.

Что ему нужно было так это скорее узнать подробности. Раз за это принялся отдел по борьбе с терроризмом, то в этом есть нечто способное пролить свет на ситуацию. Как бы Гвардецкий не любил утончённость и дипломатичность в общении, но эмоции изредка прорывались вглубь вражеского фронта.

Все так называемые начальники довольно тесно общаются друг с другом, что бы кто не говорил. Есть надежда узнать что-либо в его переписке или бумагах. Подозреваемый плюс уникальное дело плюс алкоголизм вышестоящих лиц равно бесконтрольной страсти любопытство. Он с юности любил две вещи: находчивых девушек и женщин и ощущение близости решения. Первое делало из него умного, интеллигентного человека, второе превращало в стрелу рассекающую воздух пока та не вопьётся в цель.

Гвардецкий присел, большим пальцем слегка прижимал “ключ”, второй рукой прочесал зубцы. На обратном движении один из них закрепился. Осталось аккуратно пройтись по остальным. Он уже не раз делал это с замком от гаража, когда забывал ключи. Вообще забывчивым его назвать сложно, но с кем не бывает.

Последний зубец принял нужное положение и “ключ” провернулся. Он оставил его на месте и прикрыл дверь. Комната, как обычно, выглядела аскетично. Всё тот же остроугольный стол, компьютер с допотопным монитором, шкаф с бумагами. Из нового лишь повешенный буквально вчера портрет нового президента. Гвардецкий осветил себе дорогу к столу, сел и начал осматривать оставшиеся бумаги.

Не то, не то, не то… Приказ о передаче дела уже интереснее. Всё. Стопка бумаг кончилась. Лишь на левом углу осталась парочка испорченных печатью листов. Вернув стопку в исходное положение, он на всякий случай просмотрел их. Ничего нового. Однако лежавший на столе фонарик просветил некоторые слова написанные на обратной стороне. “Религиозные террористы… Секта - турагенство для Рая… Неизвестный проповедник… Возможен повтор… Вторые исламисты…”.

Спасибо человеческим привычкам за то, что они оставляют следы! Видимо, разговаривая по телефону начальник записывал свои впечатления от услышанного. Что ж, неплохая информация - подумал Гвардецкий. - значит, тут замешан не только мутный свидетель.

Дело не без обоснования было передано в отдел по борьбе с терроризмом, хоть те и любят отбирать кажущиеся нужными кусочки их паззла. Хороший вопрос, - Гвардецкий начал приводить всё порядок. - этот хмырь один из фанатиков или тот неизвестный? В данном случае погнаться за ним то же, что и подбросить монету.

Он задвинул стул, по привычке чуть ли не вытер лёгкий слой пыли с монитора и направился к выходу. Этих сведений как раз и не хватало, но теперь лишь оставалось найти повод наведаться в гости к подозреваемому.

Дверь закрылась и он пошёл дописывать бумаги за прошедшее дело о любовнице отравившей жену любимого. Пока Гвардецкий писал, к нему вернулось желание трясти поочерёдно ногами. В горле пересохло и он жадно пил кофе. Лёгкая злоба с игривым интересом дразнили друг друга. Оставалось составить план действий.

Два глухих удара по мокрому стеклу. Гвардецкий открыл один глаз и посмотрел кто стучит. Маркелов смотрел на него с ожиданием. Стекло опустилось и запах утренней свежести начал вытеснять ароматизированную духоту.

- Доброе утро, псих.

- Доброе.

Вытирая лицо руками и промассировав глаза он посмотрел на напарника.

- Осталось двадцать минут, пойдём.

- Пойдём.

Гвардецкий отложил книгу, благодаря которой уснул, вернул окно обратно и вышел разминаясь на ходу. Они двинулись к участку начиная осведомлять друг друга о происшедшем.

На боковое стекло уселась синица. Задерев голову вбок она глянула на содержимое салона. Повернув клюв в другую сторону тень её полностью попала на страницы исторического романа.

“Большие камни разлетались прочь, а мелкие застревали в узоре шин. Старшая сестра не могла опомниться от новости. Всё думала, не ослышалась ли она. Никакой эвакуации или начала восстановления жизни - всё ради морального поражения противника, как будто недостаточно самого факта освобождения города.

- Голодны? - спросил водитель.

- Да! - мигом отреагировала сестричка.

- Сейчас доедем и сразу в столовую.

Полевая кухня быстро переросла в пункт передачи продуктов и теперь в посёлке и военные и жители могли не бояться голода.

Впереди появились первые дома. Кое-где не хватало куска стены, где-то были выбиты окна и черепица потрескалась. Однако всё выглядело куда целее, чем в городе.

По единственной улице шли горюя люди. Ничего, кроме самой столовой тут не находилось, потому все известия разносили мальчишки с помощью газет. Удивительно как тут сохранилась атмосфера жизни.

- Приехали.

Он вышел, открыл девочкам дверь и помог выйти. Несколько солдат охраняли вход во двор, где из нескольких столов и деревянных стульев была сооружена столовая. Один старик и две женщины обедали.

Отдав честь сторожам, водитель провёл их внутрь.

- Вараныч, что сегодня можно покушать.

- О, привет!

- Привет!

- Ну, осталась каша, суп вот недавно приготовился и всё.

- Накорми этих девчушек, а я пока к Лебедю зайду.

- Хорошо, давай.

Водитель повернулся к ним.

- К вам подойдёт Лебедь - такой худощавый и с торчащим зубом - поможет. Я уезжаю.

- Спасибо.

- Не за что. - он им улыбнулся.

Направляясь к выходу, улыбка превращалась в угрюмость и мимика закончила свои преобразования в сосредоточенное, нахмуренное лицо.

- Что будете, дамы? - с искренним довольством спросил повар.

- Всё!

- Мог бы и сам догадаться. - и засмеялся.

Чернявый и заросший мальчишка с открытым ртом бежал держа охапку газет.

- Новости! Новости! Новости!

Младшей сестричке этот парнишка понравился. Он бойко оповещал всех и со всей серьёзностью раздавал газеты.

- Возьмите! - он подошёл и сестричка, засмущавшись, прикрылась старшей сестрой.

- Спасибо.

И тот побежал дальше.

- Держите! - пародируя голос мальчишки он вернул себе внимание.

Взяв кашу и суп в каждую руку и сжав меж рёбер газету они уселись в крайнем углу. Кривой забор, вытоптанная земля, державшиеся на добром слове стулья - обстановка, до которой никому не было дела. Все сидели и читали газеты.

- Сестричка, может почитаешь?

- Нельзя читать во время еды. Ты читай, ты ещё не начала.

Итак, передовица гласит:

“Финал! Один из последних городов захвачен, но противник всё ещё не ослабляет хватку. Благодаря нашей доблестной армии, нам удалось окружить их. Никто не успел убежать! Враги засели в зданиях пяти микрорайонов и не собираются сдаваться. Поэтому в 14:00 будет произведена зачистка этих районов. Просим не волноваться…”

Оставалось буквально пара минут.

- Ложь! - вскрикнула старшая сестра.

- Что такое?

- Ложь! Наглая, отвратительная ложь!

Да, да, именно ложь, девчёнки. Находящийся в паре километров посёлок не знал, что противники давно слиняли и, кроме жителей или случайно забрёдших душ, в зданиях никого нет.

Атмосфера жизни создавалась благодаря грамотно распространённой фантазии зовущейся “Ложь”.”

- Лжёшь!

- Нет.

Маркелов поражён. Надо же, за единичным случаем действительно скрывалась некая секта. И, что самое удивительное, нужный отдел взял нужное дело.

- И, я так понимаю, отдельных личностей они не знают?

- Судя по всему. Бумаги-то всё равно у них, а вот записи говорят именно это.

- Да уж. А тот чмырь своим высокомерным видом и тоном как будто и не скрывал, что что-то знает.

- Если я не ошибаюсь, то на одной из полок стояла разукрашенная Библия. Если взять тот факт, что церкви начинают закрываться из-за недостатка посетителей…

- То не удивительно, что самые радикальные тянутся своими щупальцами за жизнь.

- Именно.

- Интересно, интересно… - Маркелов оценивал масштаб событий. - Так. Хорошо. А ты что будешь делать? Не зря ты бросил меня и полетел сюда как ошпаренный, да? Ты же это просто так не оставишь.

- Не оставлю.

Лифт остановился. Двери открылись и отдел начинал свою нелёгкую работу - очередь за кофе, очередь для распечатки, а остальные стучали по клавишам.

Не успев сделать и пары шагов свою дверь распахнул начальник.

- Неужели! Гвардецкий, зайди на минутку.

Напарники переглянулись.

- Ты ничего не учудил?

- Я оставил всё как есть. Наверное проблема в отчёте.

Маркелов сел к себе и тревожно наблюдал за другом. Гвардецкий взял отчёт, сделал три глубоких вдоха и уверенной походкой направился в кабинет начальника.

Три стука.

- Заходи. - дверь захлопнулась. - Присядь.

Ележанов дочитывал последнее сообщение пришедшее на электронную почту. Молчание начинало затягиваться. Гвардецкий почувствовал как вспотели кончики пальцев.

- Отчёт готов?

- Да, конечно. - он положил его на стол.

Начальник повернулся, положил эти бумаги на край стола. Снял очки, положил локти на стол и скрестил пальцы.

- Переверни лист перед собой.

А4 лежал пустой стороной прямо напротив Гвардецкого. Он взял его за кончик, медленно потянул и быстро перевернул.

- Отпуск?!

- Ты десять лет работаешь как проклятый, без перерыва. Заслуженный отпуск. И ещё. Кто тебе разрешил заходить в мой кабинет?

- Я не… - начал было он уверенно.

- Ты! Именно ты, никто другой. - начальник уставился на него. - Пока что, нам не перечислили всех денег, бюджет хромает. Ты думаешь, я закрываю себе кабинет на ключ и всё?

Гвардецкий молчал.

- Ты, конечно, отличный детектив, вот только в этот раз твоей внимательности не хватило.

Молчание.

- Спасибо, конечно, что все бумаги на месте. Вот только стул - с ним маленькая заминка.

Гвардецкий вспомнил, что он поставил его по вмятинам на ковре. Где же прокол?

- Каждый раз, когда я выхожу из кабинета, я задвигаю его обратно. Но! одна сторона чуть-чуть отодвинута от стола. Буквально с палец расстояние. Представь как я удивился, когда 15 минут назад я захожу к себе, хочу отодвинуть стул, а он ровно-ровно приставлен к столу.

Молчание.

- Отпуск на месяц. Что ты искал?

- Я не нашёл то, что хотел.

- И не найдёшь. Хорошего дня и отдыха.

“Я ему должен.” - с беспокойством отметил он у себя в голове. Он был из немногих, кто понимал Гвардецкого, однако будучи начальником вёл себя престранно. Что ж, подпись сделана, скоро придут забирать оружие и прочие радости жизни.

Он вышел в коридор, медленно выпустил воздух и направился на своё место.

- Ну что там?

- Отпуск.

- Неожиданно! Не спалил?

- Спалил.

- Ну нет. - Маркелов огорчился. - Ты же себя изнутри выешь, если не разберёшься.

- А кто сказал, что я не собираюсь разобраться?

Они хитро переглянулись.

- Ахах, ну если что - я помогу.

- Спасибо!

Мотель выглядел уставшим от всех этих посетителей-однодневок. Серый, уже не привлекающий, двухэтажный мотель.

Было всего три номера люкс. Насколько они соответствуют своему названию некому судить. Друг Даниила держал несколько оставшихся на плаву церквей и на эти деньги открыл гостиный бизнес. Где-то он шёл вгору, где-то еле покрывал расходы. Главное, что это серое здание далеко от города.

- Ты снова на балконе?

- Да.

- Смотри не упади! - она подбежала и обняла его.

- Что случилось?

- Торговый центр, рынок, центральная площадь, детский сад и переход метро - началось!

Минуя сантиметр за сантиметром сигарета летела погибать в лужу.

<< Глава 2

>> Глава 4

Содержание