Глава 10 - Страшная новость
Уехать далеко не получилось, через метров 300, когда я только стал набирать скорость, высветилась ошибка – низкий уровень масла.
Подыскивая на обочине кармашек, чтобы съехать с дороги, я сбавил ход и мягко покатился по грунтовке, поднимая облачка пыли.
Заглушив мотор, я вылез наружу, натянул майку на нос, чтобы спастись от пыли, и прошёл к багажнику.
Открыв багажник, я поморщился, бардак был кромешный.
Передвинув рукой сумку со спортивными вещами, я случайно выронил из верхнего кармана протеиновый шейкер, который открылся и растёкся белой жижей по бархатному салону.
Твою ж мать! Выкинув на улицу полупустые бутылки с газировкой, я двумя пальцами взялся за липкий шейкер и, держа подальше ноги от падающих капель протухшего протеина, положил пластиковый шейкер на землю.
Выкидывая бумажные пакеты, в которых когда-то лежали бургеры, я задел свой затёртый под старину рабочий портфель, из которого выглянула кипа бумаг.
Достав портфель, я свободной рукой вытащил наконец-то найденное масло и, обходя машину, закинул портфель на пассажирское.
Я открыл капот, снял колпачок и аккуратно, стараясь не пролить мимо, залил в тонкое отверстие масло. И как только я закончил, хлопнув капотом, как снова поднялся ветер и моментально забил глаза пылью. Щурясь, я наощупь вернулся к багажнику, закинул масло и поспешил сесть за руль.
Летающие снаружи песчинки с треском задевали кузов и вместе с бумажными пакетами уносились прочь.
Сунув руку в портфель, я нащупал упаковку влажных салфеток и потянул на себя, попутно вытащив с ней ещё несколько бумаг.
Протирая руки и покрасневшие глаза, я потянулся к пассажирскому карманчику, где обычно хранил всякий мусор, и кончиком куртки задел вывалившийся лист.
Опершись рукой о соседнее сиденье, я взял бланк с синим обрамлением и, вернувшись на место, стал читать.
Звуков, кроме всё ускоряющегося сердцебиения, я больше не слышал.
Закрыв глаза и без сил опустив голову на подголовник, я замер, чувствуя, как колышется грудная клетка.
– Господи. – тихо слетело с моих губ.
Губы стали подрагивать, а по щекам потекли слёзы. Смахнув их тыльной стороной руки, я, как в кино, перенёсся воспоминаниями в строгий кабинет главного врача.
Пожилой мужчина с серебристыми от седины волосами долго собирался с мыслями, чтобы сказать такую короткую фразу:
«Михаил, у вас злокачественная опухоль поджелудочной железы»
Следующие его слова звучали всё хуже и хуже, словно я был уже не там, и мне удавалось слышать только обрывки из слов: «Вам нужно лечение и немедленно...» – доктор из-под густых бровей смотрел на меня немигающим взглядом и, как заклинатель, продолжал. – «От силы вам осталось жить полгода или два, если повезёт, но я бы не откладывал…».
И снова звон в ушах...
Картинка ускорилась, как при перемотке старой плёночной кассеты, и снова перенесла меня в настоящее, где я продолжаю сидеть в машине, но уже не обращая внимания на льющиеся слёзы.
Прерывисто дыша, я сдерживался, чтобы не орать, и даже не заметил, как побелевшими руками схватился за руль.
Посмотрев в зеркало заднего вида, я взглянул на коробку и, заорав во всё горло, стал, как загнанный зверь, метаться из стороны в сторону.
Повернувшись, я схватил коробку и вырывал часть картона, от чего из образовавшейся дыры вывалилась рамочка с фотографией. И то, что я на ней увидел, повергло меня в шок...