Героин Жанатас
Героин ЖанатасМы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.
У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!
===============
Наши контакты:
Telegram:
>>>Купить через телеграмм (ЖМИ СЮДА)<<<
===============
ВНИМАНИЕ!!!
В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много Фейков!
Героин Жанатас
Их личные истории — органичная часть общенациональной памяти. Причем часть респектабельная и весьма уважаемая. Герой этого интервью — один из них. Выжили не все. О наркотиках, смертельном вирусе и тернистом пути обратно. Первую часть можно прочитать здесь. Не с первой дозы. Для этого необходим временной отрезок. И все зависит от наркотика, который человек употребляет. Впрочем, срок там небольшой. Даже меньше месяца, три недели вполне достаточно, чтобы уже началась абстиненция. Доза, доза, доза. Ты спрашивал про мой первый опыт внутривенного употребления. У меня стандартная была ситуация. Какое-то время, несколько лет, я только нюхал, колоться — это уже следующий этап. Это дно, ад. В моем кругу были наркоманы, кто внутривенно употреблял героин. Я через них, собственно, и покупал наркотики. Но глядя на них, я понимал, что если буду заниматься этим, то стану таким же. Они в каких-то пластиковых кроссовках разорванных зимой ходили. С оторванными подошвами. В каких-то прожженных драных пуховиках. К первой ломке я уже делал инъекции внутривенно. Это вообще такой звонок, что у тебя, дружище, большие проблемы, ты в жопе. Но вместо того, чтобы как-то выкарабкиваться из этой проблемы, я стал усугублять. Всегда ведь есть два пути: правильный и простой. Простой — продолжать употреблять. И я, естественно, как трус, пошел по простому пути. Впрочем, я пытался что-то предпринять. Первые детоксы, куда меня клали, стоили по долларов в сутки. Они были с отдельным номером, с кнопочкой для вызова медсестры, с приставкой игровой у тебя в палате, пепельницей на тумбочке. Полный люкс. Позже все мои реабилитации были связаны уже с бесплатными учреждениями. Деньги к тому моменту кончились. Как правило, меня просто в дурдом отвозили, перекумариться. Она вообще сама по себе исчезает, если ты употребляешь. Рано или поздно. Все деньги заработанные, до копейки, на каком-то этапе начинают уходить только на наркотики, более того: их, этих денег, начинает катастрофически не хватать. До какого-то момента все было, как мне казалось, чинно, цивильно: клубы, понтовые шмотки, отдых, полноценная жизнь. Первое время я даже продолжал трудиться, но с какого-то момента работодатель меня просто отстранил, вывел из бизнеса. Я просыпал работу, таскал деньги из кассы. С того момента, как меня лишили денег, возможности зарабатывать, я вновь, как когда-то, оказался на улице, но уже с дикой дозой, на кумаре и без копейки. Я стал воровать. Любой наркоман на каком-то этапе вследствие своей наркомании начинает обкрадывать семью. Выносить что-то, потому что уже просто нет сил на что-то другое. Потом стал выносить технику, все, что можно продать. У меня были моменты, когда мать отдавала какие-то вещи на хранение соседям, потому что дома у нас был уже полный голяк. Я мог встать ночью, прокрасться к ней в комнату, залезть в сумку, пока она спит, вытащить последние деньги из кошелька и побежать ночью за дозой. Это не шутки. Наркотики — это вообще такая звериная тема, и человек там теряет все, что присуще человеку. В зверя превращается, в чудовище, страдающее, загнанное в угол чудовище, которое само страдает и все вокруг него тоже страдают. Дошло до того, что меня боялись приглашать в гости, в дом не пускали. Если я к кому-то заходил, разговаривали на лестничной площадке. Сперва друзья мне верили, они меня спасали, помогали. Я в тысячный раз клялся, что больше не буду, что сегодня последний раз и завтра завязываю. Только дайте денег. Но наркоман и ложь — это знак равенства. То есть это специфика наркомании: ты всегда вне. Ты вне закона, вне социума, вне дружбы, вне любви. Ты нигде, тебя нет нигде, ты вот просто стерт со всех счетов, персона нон грата. Потому что тебя боятся, ты представляешь угрозу. И это так. Ты действительно ее представляешь. Кроме того, район был криминальный. А по понятиям человек, употребляющий внутривенно наркотики, — это вообще не человек. Это западло. Поди вон и скажи спасибо, что мы тебя не бьем сейчас за это. Такие дела. Потому что реабилитацией это сложно назвать. Обычный дурдом, где лежат алкоголики, поднадзорные — то есть люди, которые совершили какие-то преступления, как правило, на сексуальной почве, — и вместе с ними наркоманы. Российская бесплатная медицина. Причем лежал я там уже не в первый раз. Денег нет, наркотика нет, кумарит, я на ломке. Мама просто привозила меня туда и сдавала: грызть спинку железную у кровати. Потому что никаких препаратов в этой больнице, которые могут снять ломку, нам просто не давали. Оставалось терпеть насухую. Бежать некуда. А что еще остается? Терпеть, страдать, мутить Азалептин у медсестры, чтобы вырубаться хотя бы на сутки и не чувствовать этой жуткой боли в теле, когда все выкручивает, выламывает. Я даже не могу вспомнить сейчас, сколько мне тогда было лет. Двадцать пять, кажется. Всех наркоманов проверяли на ВИЧ. У меня тоже взяли кровь. А потом, когда я уже успел вернуться домой, из наркодиспансера областного приходит повестка. Там не указано ничего. Но я сразу понял, в чем дело. То есть других мыслей у меня даже и не возникало. Это было лето, как сейчас помню. Какой-то обветшалый особнячок на окраине. Ну, такой советский, что-то из фильмов с Любовью Орловой х годов. Обшарпанные стены с потрескавшейся штукатуркой. Ты в него заходишь и уже умереть хочешь. Даже если у тебя нет ВИЧ-инфекции. Сама атмосфера, интерьер как бы говорят тебе о том, что ты, дружище, пришел в логово печали и безнадежности. Я помню, что переспросил, мол, сколько мне жить осталось. Так и сказала, прямо глядя в глаза. Потом, правда, оказалось, что не два года. Но это е, информации нет, ничего нет. Там смерть с косой в тумане таком, дымовая завеса, а она катает шары как в кегельбане. И вроде как кегли эти — люди. Эта медсестра и сама не знала, что ответить, назвала число первое, что на ум пришло. Ты нигде, тебя нет нигде, ты вот просто стерт со всех счетов. И закрыла дверь. Типа, нормально, утешила. Когда человеку в 25 говорят, что ему осталось жить два года, ну и наркоману еще вдобавок… Я вышел, сел на бордюр прям там, возле этого диспансера, закурил и стал думать. Первая мысль: надо завязывать, как-то по-другому жить. Если тебе осталось жить всего два года, значит, нужно пуститься во все тяжкие. Ты становишься как берсерк. Бояться больше нечего. То есть я забивал свое сознание: наркотиками, алкоголем, чем угодно. Мне нужно было быть в совершенном дурмане, чтобы моя голова просто не думала, чтобы мой мозг не думал о том, что у меня ВИЧ. Вот так я прождал смерти года три. Потом начались мысли о суициде. У меня люстра в комнате, я с утра просыпался — или не с утра, но все равно просыпался — смотрел на нее и думал: надо вешаться, надо вешаться. Причем никакой информации за эти годы я так и не получил. Я попал в абсолютную изоляцию. И это нормальная такая ситуация с человеком в е, у которого ВИЧ, который каждый день ждет смерти и поэтому не хочет ничего делать со своей жизнью. Я пересек рубеж, озвученный врачом в два года. И просто устал. Стал пытаться вести какую-то трезвую жизнь, и в эти моменты трезвости и просветления что-то делать, выходить на какую-то работу, но потом опять срывы. В общем, это все было волнообразно как-то. Увидел впервые в жизни наркоманов, которые не употребляют. Правда, терапию получил только спустя много лет. Двенадцатишаговая программа — это хороший инструмент, позволяющий жить, не платя за это ни копейки. Основной принцип: одновременно все просто и сложно. Первый шаг — это признание собственного бессилия. Это фундаментальный такой момент, он считается самым важным. И самым сложным. Любой наркоман или алкоголик знает, как бросить пить или употреблять, а вот как не начать снова — не знает. Можно лечь на детокс, в больницу, тюрьму, в дурку. Но когда я выхожу оттуда, возникает вопрос: а как не употребить вновь? И вот это загадка, ребус. Программа дает знания, как избежать вот этого момента. То есть начиная от круга общения и заканчивая мировоззрением. Это работа по всем фронтам. У любого наркомана и алкоголика есть окружение. Такие же, как и он, наркоманы и алкоголики. Единственный выход — просто перестать общаться. Это сложно делать, но если ты хочешь жить, то ты это сделаешь. Это жестко. Но все, что касается зависимости от наркотиков и от алкоголя в частности, не решается по принципу шведского стола. Есть какие-то вещи, которые тебя тащат к смерти, и их надо просто отрубить — и все. А значит, и работать только с физикой недостаточно. Если тебя кумарит, тебя можно прокапать, дать тебе такие-то препараты — и все, ломки пройдут. Тебе дадут ряд витаминов, и через три дня ты будешь как огурец, но ум, сознание за эти три дня не изменятся. Они останутся прежними. Изменить сознание — это значит отказаться от привычных схем, от привычного хода мыслей. И самое первое — это перестать себя жалеть. Жалость к себе — это такая лошадка, которая все время тащит на дно. Но если я употребляю не потому, что удовольствия хочу, а потому что мне хреново без наркотика? Предложите мне что-то интересное, и, быть может, я подумаю, идти за вами или нет. То, что ты сейчас описал, — это и есть как раз образ мышления наркомана, то, с чем сложнее всего работать. Я сам под конец с молодыми ребятами, лет на 15 моложе, кололся. Потому что все мои сверстники просто умерли. Да и из тех до сих пор живы, наверное, два-три человека. В нем правды ни грамма. Ни одного процента правды в этих словах нет. Вернее, одна правда есть — наркоман действительно страдает. Ему плохо. Единственная альтернатива — это трезвая жизнь, которая может быть в пятьдесят раз тяжелее, чем жизнь с наркотиками. Но в этой тяжелой жизни тоже есть удовольствия. Я не скажу, что у меня жизнь легкая. Без наркотика. Я часто банально выживаю. То есть чем хороша трезвая жизнь? В принципе тем, что мне от нее почти ничего не нужно. Человеку, который избавился с божией помощью от таких страшных недугов, если он не дурак и научился позитивно мыслить, ему очень мало приходится усилий прилагать для того, чтобы вернуть себя в формат комфорта, счастья, удовольствия от жизни. Никто никого спасать не должен. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Нельзя спасти того, кому это не нужно. Если человеку не нужна помощь, другой человек ничего с этим сделать не может. Если нет мотивации, сделать ничего нельзя, вообще ничего нельзя. Свою голову другому не приставишь, как говорится. Здесь все действия бесполезны. Это сложно и невозможно одновременно. И что дальше? О чем там говорят? Первое время работа построена на том, чтобы не сорваться, не слететь опять в алкоголизм, наркоманию, не употребить. Самый ценный на группе — это новичок. Если человек приходит на группу, вся группа работает на новичка. Объясняет как работать с тягой, какие есть еще шаги. А так разговоры мало чем отличаются от тех, что многие ведут в дружеской компании. Работа, какие-то бытовые дела, какие-то социальные моменты. Планы, страхи, горести, радости, о том, как идет жизнь. Скольких наркоманов ты вообще знал? Насколько я знаю, все они уже несколько лет остаются трезвыми. Что с ними? Семья, дети, работа, налоги, мать их Короче, жизнь. Как-то так. ВИЧ Наркотики Россия. Наркотики Россия Секс. Куда идите? Ты можешь делать все, что захочешь. Сто пятьдесят. Общество Поставить нельзя умереть. Почему в России перебои с лекарствами от рака? Онкология Перебои Россия. Как устроена опиатная зависимость? Медицинский комментарий к рассказу Булгакова Медицина Метадон Наркотики. Google Chrome Firefox Opera.
Купить закладку марихуаны шишки и бошки Караганда
Героин Жанатас
Купить скорость (ск) a-PVP Москва Сокольники
Героин Жанатас
Купить шишки закладкой Москва Раменки
Героин Жанатас
Маленькая родина: Жанатас — город будущего
Купить закладку метадона Ча Ам
Героин Жанатас
Купить закладку гашиша Бразилия
Купить кокаин закладкой Новошахтинск
Для справки. Расстояние от Алматы — км, время в пути — восемь часов. Население Жанатаса сейчас составляет 21 человек. А теперь немного истории. Миллионы лет Жамбылская область и горы Каратау хранили в себе несметные сокровища, пока учёные не открыли фосфоритоносные бассейны Каратау. История Жанатаса неразрывно связана с началом добычи фосфоритов в этом крае, которая началась в конце сороковых годов прошлого столетия. При горнодобывающем комбинате появился маленький посёлок Буркитты, в котором и проживали рабочие. Горнодобывающая промышленность развивалась в те годы в неимоверно короткие сроки. Для того чтобы обеспечить нормальное функционирование предприятий добывающей отрасли, необходимо было строить новые города. И потянулись в Жанатас на всесоюзную стройку граждане со всех уголков необъятной страны советов — строить свое счастье среди бурых склонов Каратауских гор. Участвовали в строительстве города и особые строители — заключённые, отбывающие срок в колонии-поселении. Жанатас рос и преображался на глазах, напоминая зелёный оазис среди скудного ландшафта. В считаные месяцы возводились новые жилые микрорайоны и корпуса предприятий. Каждый житель молодого города был обеспечен работой и жильём. Юные жанатасцы воспитывались в детских садах, учились в школах, посещали дворец пионеров, летом отдыхали в пионерских лагерях. Любой работник знал, что предприятие, на котором он работает, обеспечит его путёвкой в санаторий, достойной зарплатой и пенсией. Советская модель экономики не позволяла предприятиям обанкротиться, потому что они находились под контролем государства. Своими воспоминаниями о том благополучном и добром Жанатасе с нами поделились его основатели. Валерий Крахмалёв , строитель. Возводил город с первого его камня. Но, несмотря на такой контингент, у нас никогда не возникало конфликтов. Все жили и работали дружно и весело. Чтобы город развивался, был построен домостроительный комбинат, аналогов которому не было во всём Советском Союзе. Мы радовались всему: каждому сданному дому, каждому тротуару. У нас был один кинотеатр на весь город, и мы с работы заранее бежали туда, чтобы купить билеты. И как же больно мне было смотреть на то, как наш город умирает, как рушатся дома, которые я строил своими руками Мы не знали, что такое дефицит. У нас всегда было всё в избытке. В магазинах и колбасы разные были, и мясо сайги по семьдесят копеек за килограмм. Прекрасное было время. Мы с женой жили в полуторке, а когда должен был родиться ребёнок, получили по очереди хорошую трёхкомнатную квартиру. Водоснабжение у нас было круглые сутки. Мы не знали, что такое перебои с водой или светом. В году в Жанатасе проживало пятьдесят три тысячи человек. Жизнь тут била ключом. Развитая инфраструктура и условия для нормальной жизни позволяли считать город благополучным и современным. Единственное неудобство — суровый климат с зимними морозами и буранами, с летним зноем и пыльными бурями. Но всё это компенсировалось высокой заработной платой и гарантированным социальным пакетом. Но в то время никто из жителей и думать не мог, в каких нечеловеческих условиях им придётся существовать в дальнейшем, и что их город станет одним из самых депрессивных населённых пунктов Казахстана. Развал Советского Союза привел к тому, что предприятие, ради которого и был создан город, не могло обеспечить не только город, но и своих работников ни зарплатой, ни социальными благами. Объяснялось это отсутствием наличности. Остановка основного предприятия в начале девяностых годов полностью изменила облик Жанатаса. Большая часть трудоспособного населения подалась в другие, более благополучные города. Город будущего превратился в мёртвый город, где остались жить только те люди, которым некуда было уезжать. Им приходилось мириться со всеми лишениями и трудностями, выпавшими на их долю. Вместе с экономикой также пришли в упадок все объекты города. Целые многоэтажные кварталы стояли заброшенными и разобранными. Электричество подавалось на два часа в сутки, воды ни горячей, ни холодной вообще не было, а самое главное — у людей не было денег. Жанатасцы выживали, как могли. Теперь это вспоминается, как дурной сон. И сегодняшний Жанатас всё меньше напоминает послевоенный город. Уже нет тех заброшенных многоэтажек, которые открывались взору при въезде. Их снесли. С приходом компании в Жанатасе начали производить добычу фосфоритовой руды на месторождении Кок-Джон. Мы совершили экскурсию по Жанатасу. В дневное время на вид это совершенно безлюдный город. И лишь вечером, когда сорокаградусная жара спала, на улицах стали появляться люди. Каким помнят жители Жанатаса свой город вчера и каким видят его сегодня и в будущем? Есть ли у них желание перебраться в более благополучное место? Об этом мы и решили у них расспросить. Мой папа работал заведующим аптеки, а мама — фармацевтом. Раньше город был на московском обеспечении. У нас в магазинах было то, чего не было в Алма-Ате или в Джамбуле. Одевались мы по талонам очень хорошо. Но в девяносто пятом нам пришлось отсюда переехать в Тараз. Последние три года город стал меняться. Раньше в городе была безработица. А сейчас создано много рабочих мест. Стоимость квартир, которые раньше просто бросали, очень сильно выросла. Мне нравится этот город, и меня здесь всё устраивает. Родители мои приехали сюда по комсомольской путёвке. Тогда здесь было всего три дома барачного типа, магазин, кинотеатр и танцплощадка. Город рос вместе со мной. И разрушался в девяностых на моих глазах. Переезжать отсюда не собираемся, ведь здесь родились мои дети и внучка. У нас есть большие перспективы на будущее. Главное — что есть работа и жильё. И люди возвращаются в Жанатас даже из России. В то время это была жуткая картина. На въезде в город был разрушенный девятый микрорайон. Куда же я попала?! Инфраструктура здесь развивается, город меняется на глазах. Открываются новые детские сады. Конечно, нам не хватает развлекательных центров, но скоро и это всё появится. Здесь у меня хорошая работа, которую я менять не собираюсь. Жанатас ждёт большое будущее. Десять лет назад я уехал работать в другой город. Но потом опять вернулся в тот же самый дом, в котором когда-то жил, и вот уже третий год живу и работаю в Жанатасе. Ведётся ремонт дорог. Появились светофоры. Даже говорящий светофор у нас есть. И у жителей появился какой-то задор, искра в глазах, из-за того, что город возрождается. Социальный статус меняется. Люди стали зарабатывать деньги. Люди трудоустраиваются. У меня семья, маленькие дети, но, слава Богу, я могу их прокормить. В домах появились свет и вода. Правда вода подаётся на восемь часов, но она есть. Жизнь налаживается. То, что в девяностые годы было разрушено, сейчас восстанавливается. А в скором времени будет ещё лучше. Когда город рушился, было желание уехать. Но сейчас город процветает, и покидать его я уже не хочу. Я занимаюсь бизнесом. Жанатас — город маленький, и я делаю всё, что востребовано. Я бываю в Алматы и на примере большого города учусь строить свой бизнес здесь. Константин и Виктория появились на свет в трудные для Жанатаса времена и хорошо помнят своё детство, которое очень сильно отличалось от жизни столичных детей. Начали строиться дороги, жилые дома, парки, детские сады. У нас пока нет ночных клубов, дискотек, но мне не скучно — есть интернет. Я слышала, что скоро в городе построят развлекательный центр для молодёжи. Я люблю свой город и уезжать насовсем не хочу, разве что только для учёбы после школы. Я думаю, что со временем жизнь у нас станет ещё лучше. Пожалуй, нет. Жанатас у нас спокойный и тихий, единственное — некуда молодёжи пойти. Молодёжь у нас в основном занимается спортом, а других развлечений пока нет. Говорят, что в начале девяностых жизнь в городе была веселее. Но я уверен, что по прошествии нескольких лет город станет, как и прежде, процветающим. Городское водохранилище — излюбленное и безопасное место отдыха жанатасской ребятни. Здесь они спасаются от палящего зноя. Вода в озере тёплая и чистая, а на берегу дежурят спасатели. Но очень скоро в городе появится бассейн при центре досуга, где жанатасцы смогут заниматься плаванием круглый год. Городской Монумент славы и сквер вокруг него когда-то находились в плачевном состоянии. А сейчас это место полностью привели в порядок. Перед памятником выложена тротуарная плитка, появились клумбы с цветами. Сегодня это здание — лишь уцелевший артефакт тех времен. И вот недавно она открыла свои двери для прихожан. Теперь у жителей Жанатаса есть свой новый ресторан. Очень скоро он начнёт принимать гостей. Вот так выглядят автобусные остановки. В Жанатасе нет городских автобусов, но в скором времени по городу начнёт курсировать общественный транспорт. А пока жители пользуются услугами такси. Железнодорожное полотно и мост разделяют город на две части: микрорайоны и частный сектор. Жанатас — это конечная станция железнодорожной ветки от города Тараза. Это одно из самых крупных экспортно-ориентированных предприятий в Казхстане. Оно объединяет несколько подразделений в семи регионах страны. Частный сектор, раскинувшийся прямо у подножья хребта Каратау, с виду нам напомнил маленький кусочек крымского побережья. Город тогда ещё был заброшенным. У нас была только эта мечеть на двести человек на окраине, а сейчас построили ещё одну в центре. Это говорит о том, что экономика идёт вверх. Старая мечеть отреставрирована силами спонсоров. В ней сделан капитальный ремонт. Нашему городу ещё нужен православный храм, ведь у нас есть и русскоязычное население. Но с помощью Бога, я уверен, храм у нас вскоре появится. Восемьдесят заброшенных домов в Жанатасе были недавно снесены. Но пока такие пустые пятиэтажки ещё делят территорию города со своими жилыми собратьями. Постепенно жизнь в эти дома должна вернуться. Уже несколько домов восстановлены, и к ним подведены все коммуникации. То, что двадцать лет назад разрушалось, теперь обретает новую жизнь. Возможно, пройдёт ещё несколько лет, и Жанатас вернёт себе былую славу успешного промышленного города. Версия для печати. Фото: Олег Спивак. В году наш корреспондент побывал в городе Жанатасе , который в то время больше напоминал полигон из постапокалиптических компьютерных игр. Но говорят, что три года назад жизнь в городе стала меняться. Журналист Vox Populi Алёна Мирошниченко решила отправиться в Жанатас вновь, чтобы узнать, как сейчас выглядит этот городок в Жамбылской области, и как живут жанатасцы. Хребет Каратау. Здание Сарысуского акимата. Детский парк. Торговый центр. Частный сектор. Президентский парк. Новая мечеть. Новый ресторан. Главный имам Галымжан Конакбаев. Маленькая родина: Жанатас — город будущего. Смотрите также. Все опросы. Вчера 0. Список лекарств, которые больные должны получать бесплатно. Телефон call-центра, где человека проконсультируют по всем вопросам. Как часто обновляются протоколы лечения и какие права есть у пациента. В этой статье мы Войти Зарегистрироваться Войти через Соцсети.
«Схождение в ад»: откровения человека, пережившего героиновую волну 90-х
Купить закладку конопли Экибастуз
Героин Жанатас