Героин Жанаозен

Наши контакты:

Telegram:

==============================

Жителя Мангистау задержали при попытке провезти героин в Жанаозен

Обычно, когда в Казахстане произносят название города Жанаозен, многие вспоминают события 16 декабря года, когда полиция с применением огнестрельного оружия подавила протесты рабочих. Но началось все, а именно забастовка, задолго до этого — 17 мая. После этих событий часть оппозиционеров назвала Назарбаева — Нурсултан Кровавый, обвиняя его лично в причастности к жестокой расправе. Актау, 26 сентября года. Фото — azattyq. Соколова раскрыла и предала огласке факт того, что на протяжении нескольких лет рабочим недоплачивали зарплату. Руководство попросту не начисляло отраслевые и региональные коэффициенты. Причем в некоторых случаях на бумаге эти выплаты фигурировали, в действительности — нет. Позднее Соколову осудили на шесть лет, под давлением она признала свою вину. Однако этой забастовке суждено было выйти далеко за пределы одного нефтяного месторождения. На улицу вышли полторы тысячи человек. Несмотря на то, что компания-разработчик месторождения теряла миллионы долларов, на контакт с забастовщиками она не пошла. Их уволили задним числом, а местная прокуратура объявила форму протеста незаконной. Забастовка была круглосуточной. Многие были на площади целыми семьями. Фото из личного архива Галыма Агелеуова. Однако нефтяники не ушли с главной площади Жанаозена. К ним присоединились их семьи. Люди разбили палаточный городок. Ночью спали, выставляя вахтенных. Против бастующих организовывали провокации и нападения. В августе убили профсоюзного лидера Жаксылыка Турбаева. Спустя три недели обнаружили тело ранее пропавшей дочери одного из участников забастовки нефтяника Карабалаева. В октябре один из бастующих совершил самоубийство. Все это время ни со стороны правительства страны, ни от депутатов парламента, ни местных властей не было никакой реакции. Никаких политических требований забастовщики не выдвигали. Это был трудовой спор. Однако вскоре протест политизировался. В Жанаозен периодически выезжали оппозиционные активисты, журналисты неподконтрольных властям СМИ. Благодаря этому о забастовке узнали за пределами Казахстана. Нефтяников поддержали европейские политики, преимущественно левые. В Жанаозен прибыл депутат Европарламента Пол Мерфи. Позже ему запретили въезд на территорию Казахстана. События в Алма-Ате года. Местная молодежь вышла против назначения Геннадия Колбина. Фото: fergananews. Власти отреагировали жестко. В новейшей истории Казахстана этот день отмечен красным цветом. Сначала из-за пролитой крови, а затем, после года, как праздник — День Независимости Республики Казахстан. До сих пор неизвестно, кто отдал приказ открыть огонь на поражение. Однако определенная часть казахстанцев убеждена — такой приказ могли отдать только с самого верха — из Администрации президента. По официальным данным полицейские застрелят в этот день 14 человек. Однако из различных неофициальных источников поступала информация о более чем сотне жертв. В город ввели войска, объявили чрезвычайное положение, комендантский час. Кровавый День независимости Казахстана или Легенда о Назарбаеве. Если жертв больше, то где же их могилы? Резонный вопрос. Ответ на него пытались найти журналисты, в том числе российские. На условиях анонимности она поговорила с местными жителями. Они рассказывали ужасающие истории. Изначально власти пытались подать конфликт в Жанаозене как нападение воинствующих мародеров на полицию. Однако ряд независимых СМИ, чьи журналисты находились там даже в день расстрела, сумели прорвать информационную блокаду. Вскоре и в сети появилось видео, на котором было видно, что полиция стреляет в спины бегущих людей. Астане нужно было найти крайних и их нашли. Все обвинялись по разным статьям, получили разные виды наказания. Троих забастовщиков оправдали, шестерых амнистировали. Остальные получили условные или реальные сроки от трех до семи лет лишения свободы за организацию беспорядков. Полицейских суд признал виновными в превышении полномочий, однако вину в убийстве людей следствие доказать не смогло. Владимир Козлов получил 7,5 лет тюрьмы за якобы разжигание социальной розни. За убийство людей, пытки во время следствий, провокации во время забастовки наказания никто не понес до сих пор. Игорь Винявский, belsat. Хочаш быць у курсе? Design: Transparent.

Скорость (ск) a-PVP купить Кировская область

Героин Жанаозен

Купить шишки Жамбылская область

Купить ганджубас закладкой Дрезден

Героин Жанаозен

Купить экстази закладкой Москва Зюзино

Купить закладку Бошек Молдова

Героин Жанаозен

Купить гашиш закладкой Лисаков

Бошки Воронеж

Закладки кокаина Москва Черёмушки

Купить ганджубас закладкой Сен-Тропе

Героин Жанаозен

Купить марихуану шишки (бошки) закладкой Заальбах-Хинтерглемм

Жителя Жанаозена задержали с героином и миллионом тенге

Купить закладку мефедрона Дананг и Хойан

Конопля купить Москва Выхино-Жулебино

Люди, отвозившие тела с площади в морг, рассказывают, что на 9 утра 17 декабря в морге и в соседней комнате находилось 64 тела, в том числе тела двух детей Жанаозен, или просто Узень — город на тысяч жителей на западе Казахстана, в Мангистауской области. В толпу бастующих и зевак врезалась машина администрации, загруженная продуктами для праздника. Чтобы заглушить шум, аким приказал громко включить музыку. Тогда молодежь забралась на сцену и начала скидывать колонки. Полиция ушла с площади, и вернувшись через полчаса, открыла огонь на поражение по собравшейся около горящего офиса толпе горожан. Начались молодежные погромы. Люди, отвозившие тела с площади в морг, рассказывают, что на 9 утра 17 декабря в морге и в соседней комнате находилось 64 тела, в том числе тела двух детей. Есть свидетельство хирурга-реаниматолога, у которой на руках умерло 23 человека. Наутро количество раненых в жанаозенской больнице приближалось к , часть раненых сразу отвозили в Актау. Власти не отдают тела родственникам, посещение раненых в больнице запрещено. В городе находится несколько тысяч сотрудников ОМОНа из соседних областей, объявлено чрезвычайное положение. Рядом — молчаливая, не расходящаяся толпа — около 80 женщин. Толпа движется — на будке КПП вывешивают пофамильные списки задержанных. Ходит слух, что сегодня отпустят 28 человек, и женщины переминаются на морозе, слышен стук каблуков. Вчера они стояли до двух ночи, пока их не разогнала полиция. Они стоят не просто так, а как будущие сопровождающие — одинокого мужчину с большой вероятностью задержат снова, а тех, кого задерживают повторно, не выпускают. В списках стоят даты задержания — 16, 17, 18, 19 декабря. И год рождения. Чаще всего — й. Вдруг толпа наваливается на ограждение, омоновцы орут, вскидывают стволы. Из ОВД выходят двое — казах и русский. У казаха разбито лицо, рукой он поддерживает ребра, идет медленно. Он тихо подтверждает толпе — били, сильно, и его сразу же уводит жена. Русский — Артем, 21 год, - остается поболтать. Его забрали сегодня вместе с другом, когда шли домой. Со мной сидел мужик с простреленной ногой. Прикинь, вышел покурить на крыльцо, в онучах, обуваться не стал. Подходит омоновец: документы, то се. Он дает удостоверение личности и рабочее. Рабочее ему возвращает, а удостоверение в пальцах крутит. Ну, мужик, подождал, потом потянул на себя удостоверение. То есть, применил силу. Ну, омоновец ему в ногу стрельнул. Разговаривая со мной, безуспешно пытается сесть. Вместо лица — каша, глаз подбит, кажется, сломан нос, страшные синяки на спине, поврежден пах. Жена тихо говорит, что врача не вызывали — телефоны все еще не работают, а из квартиры Базарбай выходить боится — тех, кого задерживают второй раз, уже не отпускают. Базарбай тракторист, живет в ауле Кызыл-сай под Жанаозеном, но 16 декабря у него родила дочь, и сразу после работы он поехал в город. Его фамилия Кенжебаев, дата рождения — 16 февраля года. Я называю его фамилию, потому что позавчера, через два дня после нашего разговора, он умер. Оказалось, что от побоев разорван кишечник. От дома его детей, где Базарбай остановился в Жанаозене, до роддома — метров. Базарбай вышел из дома в 5 вечера, через метров его забрали. Меня повели в автобус. Внутри автобуса сразу начали бить — дубинками, ногами. Кроме меня в автобусе было человек 30 задержанных. Когда доехали до ГОВД, нас тоже встречала группа омоновцев, тоже били. Нам сказали полностью раздеться, бросить вещи в коридоре. Деньги, сотку сотовый. Больше половины были от 16 до 18 лет, стариков почти совсем не было. Когда мы зашли, нам велели лечь на пол лицом вниз. Зашли около 30 омоновцев и снова начали нас избивать — по голове, по спине, куда попадет. Ходили по нам. Молодым велели лицом вниз лечь, и потом сверху на голову наступали, чтобы разбить лицо. Потом начали уводить на допрос. Допрашивали на третьем этаже, перед этим разрешали надеть трусы. По обе стороны вдоль ступенек тоже стоял ОМОН, я только тогда понял, как много их к нам приехало. И тоже — идешь мимо двух шеренг, молотят, стараются попасть в пах. Следователь спрашивает, кто, откуда. Я повторяю: я из аула приехал, к дочери, дочь родила. А у меня кровь отовсюду идет. Я говорю: я не вор, я честный человек, у меня просто дочь родила. Меня вниз спускают, снова бьют — признайся, признайся! Но больше к следователю не водили. Водили по очереди на допрос и снова походя лупили кого-нибудь. Разговаривать нам запрещали. К утру пятеро из моей камеры взяли на себя вину, потому что не могли больше это выносить. Мы держались. У многих были уже сломаны руки или ноги. Омоновцы спрашивали: как так случилось, что у тебя нога сломана? Тебя кто-то бил? Нужно было сказать: нет, я шел по городу, упал, нога сломалась. Иначе снова били. Мы научились отвечать правильно. Где-то 15 на 20 метров, все забито людьми, где-то человек. Большинство одеты, но без обуви, многие без рубашек. Окон нет, пола нет — песок, который облили водой, чтобы было сыро. Еще водой обливали молодых. В гараже нужно было сидеть на корточках, руки за голову. В гараже я провел три часа. Потом пришли, сказали название моего аула — кто оттуда? Я подал голос. Меня вывели, снова зашли в здание ГОВД, велели одеваться. Потом уже узнал, что это мой родственник со стороны дочкиного мужа — он мент — меня вытащил, сумел договориться. Мне велели быстро одеваться, но я не мог найти свою одежду, и взял чужую рубашку и свитер, чужую куртку. Меня отпустили. Я думал, что не смогу дойти до дома, медленно шел. Снова остановил патруль. Я сказал, что я из милиции. Я был весь в крови и они поверили. Два дня я харкал кровью, сейчас перестал. Жена Базарбая рассказывает, что в 11 вечера, не дождавшись отца, сын и вторая его дочь ушли на поиски. На улице столкнулись с толпой бегущих подростков — за ними гналась полиция. Тоже побежали. Дочь схватили, бросили в грузовик поверх других задержанных. Отпустили в 4 часа ночи. Ночуем в магазине Маржан — она уже вторую ночь охраняет его от погромов. Полуподвальный магазин в жилом доме, окошки над самым потолком. За окном две группы омоновцев, человек по пять каждая. Одни останавливают машины, роются в багажниках. Другие отлавливают прохожих. Вот остановили двух парней, проверили документы. Один начинает что-то объяснять, тычком его ставят на колени — и омоновец с оттягом бьет его дубинкой по голове. Двое других подхватывают его под руки и волокут за угол дома. Его друг идет следом, подталкиваемый еще одним сотрудником, — не сопротивляется, не пытается бежать. Идем вдоль площади. Омоновское оцепление, на площади пусто. Сгоревшие легковушки еще не убрали, акимат продолжает дымиться. Под ногами — какие-то документы, обломки разбитой техники, обгоревший монитор. Рядом, на подножии стелы и лавочке— запекшаяся кровь. Вдалеке — поваленный обгоревший конус елки. Рядом с ней омоновцы жгут юрту — греются. Это священно, нельзя жечь! ОМОН — со щитами, автоматами, в масках с прорезями для глаз и рта. Передвигаются группами по 20 человек, квадратами. Улицы вымерли. Редкие прохожие — в основном женщины с детьми — спрашивают друг у друга, где можно купить хлеб. Пекарни закрыты. Нас тоже останавливает патруль, и Маржан сочиняет целую историю про русскую подругу, которой страшно сидеть в доме одной. Идите обе в автобус. Дверь закрыта, впускают по трое. У двери очередь человек в пять и крик. Омоновцы задерживают супружескую пару, вышедшую из дома за продуктами. По дороге еще забирают мужчину, выглянувшего из подъезда. Другой двор. У подъезда — тоже очередь: через окошко в закрытой наглухо двери продают хлеб. Из соседнего магазина перепуганная женщина и мужчина вытаскивают одежду, кое-как напиханную в сумки. Не мародеры — владельцы, уезжают в Актау. Задерживаемся у очереди, обмениваемся новостями. Связи по-прежнему нет, а в третьем районе нет и электричества, так что разговоры в очередях — единственный способ для жанаозенцев узнать, что происходит в их городе, кто из родственников и друзей задержан, кто ранен, кто умер. Но сейчас тут обсуждают новости из официальных СМИ. А я учительница, так у меня в сентябре дети нефтяников на учебу не вышли. Семьям не на что было детей одеть, канцтовары там, учебники. А мы в семье о политике вообще никогда не говорили. И с ТОЙ стороны тоже были бы трупы. Не только мы бы плакали. Женщины тихо сообщают, что в Жанаозене уже составлен расстрельный список. Пять тысяч — больше чем го. Люди, вчера убегавшие от пуль, честно ждали приезда правительственной комиссии, чтобы начать переговоры. Комиссия во главе с министром МВД действительно приезжала, но на площадь следователи так и не пришли. Жанаозенцы простояли весь день, а когда стемнело, ОМОН разогнал их слезоточивым газом. Омоновцы хватаются за автоматы, и я буквально оттаскиваю Маржан от них. Затем дикторы опрашивают экспертов о причинах события в Жанаозене. Эксперты тянут в разные стороны — один говорит про руку Запада, другой про ваххабизм. Комендантом города, отвечающим за действие ЧС, является ни много ни мало — начальник областной полиции Кабылов Аманжол Жайгалиевич. В камуфляже, каждые три минуты подписывает документы, разговаривает по двум телефонам. Из бумажки следует, что на площади проводилось праздничное мероприятие, и бастующие в количестве человек пошли на шествие молодежи, чтобы его сорвать. Он говорит, что нефтяники грозились поджечь в юрте инспектора ГОВД по делам несовершеннолетних, которая в тот момент дежурила на площади. Что впоследствии нефтяники начали нападать на мирных граждан и поджигать здания, в которых также находились мирные люди. Что из горящего акимата выпрыгивали люди, и глава роно Бурамбаева, которую город заочно приговорил к смерти, сломала обе ноги, выпрыгнув со второго этажа. Около 10 полицейских избито, замначальника ГОВД до сих пор в коме. А их было свыше 3 тысяч человек. Присоединилась молодежь, но нужно отметить, что беспорядки были начаты уволенными работниками, именно ими, среди которых пожилые люди и женщины. Были произведены выстрелы в воздух — никакой реакции. Мы начали стрелять. Несмотря на это, толпа несколько раз нападала, но была отбита. Потом приехало подкрепление. И 17 декабря после обеда удалось полностью взять город под контроль. Все, кто задержаны , задержаны за мародерство. Там за воротами стоят их родственники. Идут работы по установлению причастности к зачинщикам беспорядков. По нашим законам, это — особо тяжкое преступление. А родственники не хотят смириться с этим. Мы же с улицы всех выгребаем сюда. Отпечатки пальцев, кто такой. Сегодня уже ловили с холодными оружиями, с кастетами, с ножами. В подвалах жилых домов и на крышах изымаются зажигательные смеси, подготовленные для применения против сотрудников, обеспечивающих охрану правопорядка. Можете представить себе, сжигают все, всех прохожих избивают, и как, по-вашему, кто может на площади в этот момент находиться? И на признаки организованности произошедшего 16 декабря ничего не указывает. Просто взбесились. Молодой улыбчивый аким города Орак Сарбопеев после своего чудесного спасения из горящего здания акимата тоже сидит в ГОВД. Ему там выделили кабинет. Орак возглавляет город только с 20 декабря года. Сам того не зная, он немедленно опровергает слова полиции: убитых не 11, а 13, и забастовщики в погромах не участвовали. И не могу говорить о них плохо. Но их требования не обоснованны. Зарплата фактически же выросла…. Я ни в коем случае не на стороне работодателя. Просто люблю называть вещи своими именами. Люди же разные. У всех правда своя, но истина одна. Вот об этом надо не забывать. Власти города, области республики нефтяников очень уважают. Мне, конечно, приятно, когда нефтяникам повышают заработную плату. Есть бюджетники, есть коммунальщики, есть военные. И вот эта разница растет. В определенный момент она может вырасти так, что недовольство будет. И мне как акиму в глубине души не хотелось бы, чтобы эта планка поднималась. Потому что люди живут и по нижней, а цены поднимутся. День независимости, понимаете? Мне просто хотелось, чтобы по всей республике были хорошее настроение. На оформление много потратили. И что-то новое привнести. Никогда не было, чтобы зимой юрты ставили — я попросил, поставили. Чтобы поднять немного настроение, все-таки семь месяцев стояли. Я го числа выходил к бастующим людям, говорил: давайте проведем хорошо. Вы в обиде, но это не только ваш праздник. Я хотел, чтобы люди с хорошим настроением Новый год встретили, праздник почувствовали. Мы молодежь собрали — давайте пройдемся по городу. Чтобы они ощущали их причастность к родине — а это не только этот маленький город, чтобы духом почувствовали. У нас даже в детских садах гимн поют, понимаете? Ну, на площади пошел негатив. Думаю, пошумят и успокоятся. Говорю: давайте хоть музыку включим…. Дети испугались, разбежались. Бастующие подтолкнули на это, но сами в беспорядках не участвовали. Молодежь начала оказывать агрессию на сотрудников полиции. И я ушел в акимат. Я до последнего надеялся, что ребята успокоятся, но начался погром. Милиция начала предупредительные выстрелы окна кабинета, в котором находился аким, на площадь не выходят. Два заместителя, советник, помощники прыгали из окна. Некоторым удалось с заднего входа убежать. Я с автоматчиками ушел, когда здание начинало гореть уже. И связь мы не отключали. У нас и раньше связь была плохая. Кто-нибудь плечом вышку заденет и все. Антенны на этой вышке, ей 40 лет, сейчас на уровне министерства связи и информации этим занимаются. Там специалисты нужны, и оборудование устаревшее. Честно говоря, в больнице и в морге я еще не был. Ведь не так просто принять такую армию. Еще сейчас обзваниваем транспортников, всех предпринимателей, нотариусов даже, чтобы завтра все вышли, базары. Безопасность обеспечена, и жизнь продолжается. Только свадеб почему-то сейчас в городе нет. Я думаю, что теперь все эти люди поняли, что они не правы. Будем ставить их на место. Кого-то, конечно, накажем, не все слова понимают. И заново заживем — подружимся, помиримся, подыщем работу ребятам. Мы просто сделаем так, что люди больше на площадь не приходили. Мы это просто не допустим. Скажем: ребята, сюда нельзя. Никто не захотел. Вот это страшно. Кинжегали возглавляет областной независимый профсоюз. За 10 дней до итогового собрания, 28 декабря, двое неизвестных в масках подкараулили его в подъезде и методично переломали Мухтару кости лица — обе скулы, обе глазницы, проломили лоб. Теперь организацию возглавляет Кинжегали. Быть профсоюзным активистом в нефтяной Мангистауской области очень опасно. Их избивают, им подкидывают героин, их сажают на реальные сроки. Правоохранительным органам нельзя отказать в понимании ситуации — иначе как социальную рознь происходящее в Мангистау не опишешь. В городе, где вода подается по часам, а на покупку утюга нужно брать кредит — накопить невозможно, история имеет большой успех. Убийство произошло прямо в цеху, после собрания, где Турбаев выступил инициатором переизбрания председателя профсоюзной организации, который, по мнению рабочих, проводил политику работодателя. Подозреваемых у полиции нет до сих пор. Девушку изнасиловали и зарезали. Профсоюзники рассказывают, что до года работала схема трехсторонней комиссии при трудовых спорах. Теперь она упразднена, и мирных — работающих - путей отстаивать свои права рабочим просто не оставили. Они пришли на месторождение Каражанбас и подробно разъяснили рабочим про отраслевой и региональный коэффициенты, про то, что нефтяникам недоплачивают, про то, что суточная добыча нефти должна контролироваться, потому что, судя по объемам, она налево уходит. Рабочие выбрали их своими представителями. И я это расцениваю как взятку. И сразу же вся борьба прекращается. Но рабочие уже не успокоились. И вслед за Каражанбасом взбунтовался Жанаозен. Слишком много смертей, и дело уже давно не в заработной плате. В поселке Шетпе люди разобрали рельсы, остановив пять поездов. Группу адвокатов, выехавших из Актау оказать помощь задержанным в Жанаозене, в город не впустили. Закрепить в Конституции право детей с редкими заболеваниями на медицинскую помощь: петиция. Здесь всё начиналось Фото автора. К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например: Google Chrome Firefox Opera.

Героин Жанаозен

Экстази Москва Троицк

Конопля Хевиз

Героин Жанаозен

Купить ганджубас Шри-Ланка