Героин Португалия

Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

===============

Наши контакты:

Telegram:

>>>Купить через телеграмм (ЖМИ СЮДА)<<<

===============

ВНИМАНИЕ!!!

В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много Фейков!

Героин Португалия

Опубликовано 11 января После падения авторитарного режима в х годах Португалию захлестнула волна наркомании: на её пике каждый десятый был зависим от героина, смертность от СПИДа была самой высокой в Европе. Два десятилетия силовой борьбы с эпидемией ни к чему не привели, и в конце концов правительство решилось на радикальную смену политики. Наркотики декриминализовали, а зависимых стали постепенно возвращать в общество через программы реабилитации, а не сажать в тюрьму. За 15 лет смертность от СПИДа и наркотиков снизилась в 20 раз. Автор материала задается закономерным вопросом: почему другие страны не спешат перенимать опыт Португалии, если всё так здорово? Когда в стране появились наркотики, они поразили сразу всех. В е годы каждый десятый был зависим от героина: банкиры, студенты университетов, плотники, знаменитости, шахтеры. Португалия была в панике. Аудиоверсия статьи. Альваро Перейра работал семейным терапевтом в Ольяне, городе на юге страны. Кризис начался на юге страны. Для Ольяна, рыбацкого городка в 50 км к западу от испанской границы, е годы были периодом процветания. Прибрежные воды от Кадисского залива до Марокко щедро наполняли рыбацкие сети, туризм развивался, а деньги текли рекой со всего южного региона Алгарве. Но к концу десятилетия героин стал вымывать побережье Ольяна. В одночасье любимый город доктора Перейры превратился в одну из героиновых столиц Европы: от этой зависимости страдал один из ста португальцев, но на юге страны ситуация была еще хуже. Заголовки местных газет выражали тревогу в отношении смертей от передозировок и роста преступности. Перейра вспоминает, как испуганные и растерянные пациенты и их семьи в отчаянии ломились в его дверь, моля о помощи. На самом деле то время было эпохой сплошного неведения. Авторитарный режим, установленный в году Антониу Салазаром, длился 40 лет. Он подавлял образование, ослабил институты и понизил средний возраст окончания школы в стремлении сделать население покорным. Страна была изолирована от окружающего мира, португальцы были в стороне от экспериментальных и расширяющих сознание х. Когда в году после военного переворота режим был упразднен, Португалия внезапно открылась новым рынкам и влияниям. Когда марихуана, а за ней и героин стали проникать на рынок, страна оказалась совершенно не готова к этому. Перейра справлялся с растущей волной зависимости единственно известным ему способом — индивидуальным подходом к каждому пациенту. Двадцатилетняя студентка, все еще живущая с родителями, могла проходить реабилитацию вместе со своей родней, а мужчина среднего возраста, ушедший от супруги и живущий на улице, сталкивался с иными рисками и нуждался в другой поддержке. Перейра импровизировал, обращался к организациям и членам общины за помощью. В году, спустя почти два десятилетия после того, как Перейра случайно обрел специализацию по наркозависимости, Португалия стала первой страной, декриминализовавшей потребление и владение всеми запрещенными веществами. Вместо ареста те, у кого находили личный запас наркотиков, получали предупреждение, небольшой штраф или направление на комиссию, которая состояла из доктора, юриста и социального работника. Также они получали консультацию касательно лечения, снижения вреда для здоровья и доступных служб поддержки. Вскоре опиоидный кризис стабилизировался, и в последующие годы заметно сократилось наркопотребление, уровень инфицирования гепатитом и ВИЧ, а также уровень преступности, связанной с наркотиками, и количество заключенных. Число ВИЧ-инфицированных резко упало с рекордных ,2 новых случаев на 1 млн в году до 4,2 в Результаты произошедших изменений были изучены и приводятся в качестве доказательства сторонниками движения по снижению употребления наркотиков по всему миру. И все же ошибочно всецело приписывать подобную успешную практику изменениям в законодательстве. Замена главных действующих политических лиц в том числе консерваторов, стремящихся следовать примеру США в наркотическом вопросе и успех кампании были бы невозможны без существенного культурного сдвига в восприятии обществом проблемы. Во многом новые законы лишь отражали те изменения, которые происходили в больницах, аптеках и личной жизни людей. Декриминализация наркотиков привела к положительным тенденциям в медицине, трудоустройстве и жилищном вопросе. Многие граждане старались использовать все свои ресурсы и опыт для эффективной совместной работы на благо своих городов и деревень. Язык тоже начал меняться. Важно заметить, что Португалия приостановила, но не победила опиоидный кризис. Хотя такие показатели, как тюремная смертность, смерть от передозировки или инфекций снижаются, стране еще предстоит решить немало проблем: слабое здоровье из-за продолжительного употребления наркотиков, гепатит С, цирроз печени и рак — все это остается тяжким бременем для системы здравоохранения, которая восстанавливается после продолжительного упадка. У успеха Португалии есть и обратная сторона. Одни из немногих людей, не разделяющих восторг мирового сообщества — сторонники подхода по снижению вреда подход, направленный на сохранение здоровья каждого человека и делающий акцент не на запреты, а на борьбу с последствиями и деструктивным поведением — прим. Они считают, что декриминализация привела к застою и упадку. Власти затягивают с решением, что и в каком количестве можно употреблять, не уделяют должное внимание доступности антидотов и гигиене в тюрьмах. Где же та воодушевленность и смелость, что двигали страной при принятии закона о декриминализации? В первые дни португальской паники, когда столь любимый Перейрой город Ольян разрушался у него на глазах, государство начало политику демонизации наркотиков. Они были объявлены сущим злом: малейшая связь с ними стала наказуема и порицаема. В стране стала популярна народная медицина. Терапевты, психиатры и фармацевты начали независимые исследования, чтобы справиться с возрастающим числом наркозависимых. Ради своих пациентов им приходилось рисковать свободой и репутацией. В году в северном городе Порту психиатр Эдуино Лопес запустил метадоновую программу. Он стал первым врачом в континентальной Европе, который решился на эксперимент с заместительной терапией, доставляя метадоновую пудру из Бостона. Его начинание, к удивлению, поддержало не Министерство здравоохранения, а Министерство юстиции. Инициативу Лопеса осуждала широкая общественность и коллеги, которые приравнивали метадоновую терапию к наркотической зависимости, оплачиваемой из государственного бюджета. Тем временем в Лиссабоне Одетта Феррейра, опытный фармацевт и одна из пионеров-исследователей ВИЧ, запустила неофициальную программу обмена шприцев, чтобы противостоять распространению СПИДа. Она получала угрозы как от политиков, так и от наркоторговцев. Феррейра раздавала чистые шприцы в самом центре Казал-Вентозо, неблагополучного района Лиссабона. Там находился крупнейший европейский рынок сбыта наркотиков. Взамен люди дарили ей мыло, бритвы, презервативы, фрукты и бутерброды, которые она отдавала нуждающимся. Спустя некоторое время Феррейра подтолкнула Португальскую фармацевтическую ассоциацию на первую государственную, а впоследствии и мировую, программу обмена шприцев. По стране прошла волна популярности частных клиник и бесплатных плацебо, однако первый госцентр по лечению наркозависимости — Centro das Taipas в Лиссабоне — Министерство здравоохранения открыло лишь в году. В то время не существовало никаких научных доказательств эффективности данного подхода — они не появились и позднее. Из Ольяна Перейра также направлял пациентов на метадоновую программу Лопеса, которая для некоторых из них была успешной. Но Порту находился на другом конце страны. Перейра тоже хотел опробовать заместительную терапию, но минздрав не одобрил проект. Чтобы добиться своей цели, Перейра периодически просил медсестру спрятать немного метадона в багажнике. В конце концов деятельность Перейры заметило Министерство здравоохранения. Сейчас Перейре 68 лет, он бодр и обаятелен. Атлетическое телосложение, густые кудрявые светлые волосы, медленная и вдумчивая речь делают его невероятно притягательным. Перейра позвал семейного терапевта из другого города присоединиться к нему. Приглашенным доктором был Жуан Гоулан. Когда Гоулан был летним студентом-медиком, ему впервые предложили героин. Жуан отказался, так как не знал, что это. Когда он окончил обучение, получил лицензию и начал работать в лечебном центре в южном городе Фару, героин уже был везде. Впоследствии, как и Перейра, юноша выбрал специализацию, связанную с лечением от наркозависимости. Два молодых врача присоединились к борьбе с наркоманией в году, открыв первый лечебный центр на юге Португалии. Жители были категорически против, поэтому докторам приходилось импровизировать по ходу дела. В следующем месяце Перейра и Гоулан открыли второй центр в Ольяне. Другие семейные терапевты создавали центры на севере и в центральных регионах, формируя хоть и не плотную, но действующую сеть. Все больше врачей понимали, что наиболее эффективным средством борьбы с зависимостью является индивидуальный подход и социальная адаптация зависимых людей. Однако лечение оставалось локальным и нерегулярным. Первый официальный звонок с просьбой изменить португальские законы о наркотиках поступил от Руи Перейры, бывшего судьи конституционного суда, который провел пересмотр уголовного кодекса в году. Он понял, что практика заключения людей за решетку за употребление наркотиков была абсолютно неэффективной и противоречила этике. Он рекомендовал найти новый способ борьбы без уголовного наказания для наркозависимых. Хоть к его советам не прислушались моментально, они не прошли незаметно. В году, спустя 10 лет работы центра в Фару, Гоулана пригласили принять участие в разработке и реализации национальной программы по борьбе с наркотиками. Он собрал команду экспертов для поиска возможных решений проблемы. Финальные рекомендации, включая полную декриминализацию наркотиков, были представлены в году и одобрены Советом министров в году. В году новый национальный план действий вступил в силу. Сегодня Гоулан — португальский повелитель борьбы с наркотиками. Он служил путеводной звездой для восьми чередующихся консервативных и прогрессивных администраций, прошел через горячие конфликты с законодателями и лоббистами, изменения в научном понимании зависимости и приход к толерантности по отношению к наркозависимым. Он пережил период постоянных сокращений и неблагоприятную политическую обстановку, которая только недавно стала менее враждебной. Сейчас Гоулан постоянно находится в разъездах по всему миру в качестве амбассадора декриминализации наркотиков. Разные страны, которые переживают похожую ситуацию — от Норвегии до Бразилии — снова и снова приглашают его рассказать об успехе португальского эксперимента. По его словам, если бы эпидемия героина затронула только низшие слои населения Португалии или расовые меньшинства и не касалась бы среднего и высшего классов, то решение проблемы приняло бы другую форму. В каждой был один или несколько зависимых. Португальская политика опирается на три столпа. Во-первых, не существует разделения на легкие и тяжелые наркотики, есть только здоровые и нездоровые отношения с веществами. Во-вторых, нездоровые отношения зачастую вызваны плохими отношениями с близкими, с миром и с самими собой. В-третьих, искоренить все наркотики невозможно. В оживленном, стремительно развивающимся районе Лиссабона, давнем прибежище маргинальных сообществ, находится незаметный центр с названием IN-Mouraria. С до в центре оказывают помощь мигрантам и беженцам без документов, а с до — наркозависимым. Персонал, состоящий из психологов, докторов и волонтеров как правило, бывших наркозависимых , предоставляет стерильные иглы, нарезанные квадраты фольги, дозы крэка, сэндвичи, кофе, чистую одежду, туалетные принадлежности, экспресс-тестирование на ВИЧ и консультации. Бесплатно и анонимно. Когда я была в этом центре, я видела, как некоторые молодые люди стояли в ожидании результатов тестирования на ВИЧ, пока другие играли в карты, жаловались на притеснения со стороны полиции, примеряли выданную одежду, обменивались советами, смотрели фильмы и всячески поддерживали друг друга. Они отличались по возрасту, религиозной и этнической принадлежности, полу, мировоззрению. Они прибыли из разных уголков страны и мира. Когда худой пожилой мужчина вышел из ванной комнаты, неузнаваемый после бритья его бороды, энергичный молодой человек перестал листать журнал и неожиданно взмахнул руками, словно ликуя. Почему бы тебе не сбрить свою бороду? Не надо ставить на себе крест, дружище. Тот улыбнулся. Я ходила в этот центр в течение месяца. За это время я познакомилась с некоторыми добровольцами, например, с Жуаном. Этот невысокий голубоглазый мужчина всегда тщательно описывал все мельчайшие детали и нюансы того, что я изучала. Жуан хотел убедиться, что я понимаю, какова их роль в центре социальной поддержки, и что она заключалась не в том, чтобы заставить кого-то отказаться от наркотиков, а в том, чтобы снизить риски, которым подвержены наркозависимые. Если лечение не идет на пользу, то существует риск, что им будет слишком стыдно возвращаться в центр. Тогда мы теряем их. А это совсем не то, чего мы добиваемся. Жуан убежден, что неудача является неотъемлемой частью процесса лечения, и он знает это как никто другой. Жуан — активист, выступающий за легализацию марихуаны и не скрывающий того факта, что он ВИЧ-инфицированный. Сейчас он — счастливый новоиспеченный дедушка, который узнал о рождении внука спустя много лет после разлуки с сыном. Жуан перестал принимать спидболы смесь кокаина и опиатов после нескольких неудачных попыток вылечиться, каждая из которых была тяжелее предыдущей. Долгое время он употреблял марихуану в качестве заместительной терапии — метадон не оказывал на него никакого эффекта, как и многочисленные программы лечения. Но все лицемерие декриминализации заключалось в том, что хотя употребление марихуаны не являлось преступлением, ее покупка преследовалась по закону. Жуан отказался и уехал, а потом незаметно для себя обнаружил, что он снимает деньги в банкомате, чтобы вернуться. После этого он погрузился в новые отношения и организовал свой собственный бизнес. В одно время на него работали более тридцати сотрудников. Затем наступил финансовый кризис. По утрам я встречалась с волонтерами центра, и вместе мы шли на окраины Лиссабона. Я познакомилась с Ракель и Сареей. Во время своих смен девушки надевали большие светоотражающие жилеты. Они работали в Crescer na Maio r — негосударственной организации, которая занимается снижением вреда. Шесть раз в неделю они загружали большой белый фургон питьевой водой, влажными салфетками, перчатками, коробками с фольгой и грудами аптечек, в каждой из которых, согласно государственным стандартам, были зеленые пластиковые пакеты с маленькими бутылками фильтрованной воды, лимонная кислота, небольшой металлический поднос для приготовления пищи, марля, фильтр и чистый шприц. В Португалии нет официальных точек для инъекций несмотря на то, что они разрешены, несколько попыток их открытия провалились. Поэтому Ракель и Сарея сказали мне, что они ездят непосредственно туда, где люди покупают и употребляют наркотики. Они высовывали головы из дыр в стенах, подобно кротам из той игры, где их нужно прихлопнуть молотком. Одна женщина поделилась, что собирается обратно в Анголу, чтобы разобраться с недвижимостью своей матери, и как она с нетерпением ждет этой поездки. Другой мужчина поведал, что сделал своей интернет-подруге визу с разрешением на въезд в Португалию. Этот вопрос смутил его. Девушки отдали ему кусочек фольги, и он в сопровождении своей лучезарно улыбающейся подруги удалился, помахав всем на прощание. Раз в неделю в шумном кафе северного туманного Порту встречаются участники группы поддержки из Caso — единственной в Португалии организации для бывших и настоящих наркозависимых, которой управляют они сами. Они приходят сюда каждый вторник, чтобы выпить чашечку кофе, съесть по пирожному или горячему сэндвичу и поговорить о проблемах: обсудить политику в отношении наркотиков хотя с момента принятия закона прошло уже 15 лет, не все в нем ясно и поспорить с той горячностью, которая свойственна людям из северной части страны. Здесь мы так не говорим. На севере мне постоянно об этом напоминали: смотреть на наркотическую зависимость с точки зрения здоровья и болезни — сужать понятие. Некоторые люди могут употреблять наркотики без особого вреда для профессиональных и личных отношений. Как они мне сказали, это становится проблемой, только когда действительно становится проблемой. Caso получала поддержку от Apdes — общественной организации, целью которой является снижение вреда и расширение возможностей, в том числе программы для людей, употребляющих наркотики для удовольствия. Их успешный проект Check! Я не раз слышала мнение, что если употребление наркотиков не просто исключат из списка уголовных преступлений, а разрешат по закону, все эти вещества должны будут соответствовать высоким стандартам качества, как продукты питания, вода и медикаменты. Несмотря на заметные успехи Португалии, другие страны не спешат следовать ее примеру. Встречи ССГАООН на высшем уровне проводятся каждые 10 лет для утверждения политики по борьбе с наркотиками, в частности, чтобы обсудить проблемы наркотической зависимости, связанных с ней заболеваний, отмывания денег, перевозки веществ и наркокартелей. Ко времени следующей сессии в году уровень употребления наркотиков и связанных с ними преступлений сильно повысился. Вопреки такому разочарованию, в году все же произошли многообещающие изменения: в Чили и Австралии открылись первые клубы лечебной марихуаны. Основываясь на примере других, четыре штата в США ввели понятие лечебной марихуаны, и еще четыре разрешили ее употребление для удовольствия. В Дании появился самый большой в мире центр контролируемого приема наркотиков, во Франции такой центр был создан впервые. В Южной Африке предложили легализовать медицинскую марихуану. Канада на государственном уровне наметила план по легализации не вызывающей зависимости марихуаны и по созданию большего количества мест контролируемого приема наркотиков. В правительстве Ганы заявили, что они собираются декриминализировать любое употребление наркотиков. Самым серьезным изменением стала легализация марихуаны. Местные активисты долго осаждали Гоулана с просьбами разрешить в Португалии продажу марихуаны. Несколько лет он отвечал, что время пока неподходящее. Легализация одного вещества поставит под сомнение португальскую политику в отношении наркотиков и снижения вреда. Если дело не в самих наркотиках, а в людях, их употребляющих, если не существует разделения на легкие и тяжелые наркотики и если все запрещенные вещества следует воспринимать одинаково, не значит ли это, что тогда нужно разрешить все виды наркотиков? Чтобы декриминализация и легитимизация начали происходить по всему миру, требуется значительный культурный сдвиг в плане восприятия наркотиков и зависимости от них. Но раз уж консервативная католическая Португалия смогла превратиться в страну, где закон разрешает однополые браки и аборты и где употребление наркотиков не является уголовным преступлением, значит, такие масштабные изменения возможны где угодно. Как гласит девиз политики по снижению вреда, все всегда можно изменить, главное — желание. Когда Перейра впервые открыл центр по уходу за наркозависимыми в Ольяне, то он столкнулся с активным сопротивлением со стороны местных жителей. Они беспокоились, что из-за наркош жизнь может стать небезопасной. Но вышло совсем наоборот. Несколько месяцев спустя соседка пришла просить прощения. Раньше она не знала, что на ее улице было три наркоторговца. Когда местные покупатели перестали приходить, те собрались и уехали. Само здание центра — неприметная двухэтажная постройка. Сверху — офисы, снизу — открытый зал ожидания, ванные комнаты, склад и поликлиника. Двери открыты с утра, 7 дней в неделю, дней в году. Посетители слоняются тут весь день: кто-то на прием к врачу, кто-то поболтать, убить время, помыться или забрать недельную норму метадона. Однажды центры попытались закрыть на Рождество, но пациенты попросили этого не делать. Некоторые были далеко от дома и родных, и для них это учреждение — возможно, единственная возможность вернуться к обществу и нормальной жизни. В подсобке стоят ряды небольших емкостей с метадоном со вкусом банана, на каждой написаны имя пациента и краткие сведения о нем. Центр в Ольяне обычно обслуживает около человек, но это число может удвоиться в летние месяцы, когда сезонные рабочие и туристы приезжают в город. Кто угодно, проходящий лечение в любом регионе страны или даже за ее пределами, может прислать свой рецепт и отправиться в Алгарве в идеальный снижающий вред отпуск. Пообедав в ресторане бывшего работника центра, врач предложил посетить один из его особенно любимых проектов. Годы работы с людьми, страдающими наркозависимостью, кое-чему его научили, и все полученные знания он применил при создании специального медицинского учреждения на окраине Ольяна — Центра по борьбе с зависимостями. Несколько похожих учреждений открыли в других регионах страны, однако этот был разработан специально для нужд юга. Перейра ушел с поста директора еще несколько лет назад, но преемник попросил его остаться, чтобы помочь с текущими делами. Сейчас Перейра уже должен быть на пенсии и он действительно пытался уйти , но в государственных клиниках Португалии наблюдается нехватка медиков-профессионалов, а молодые врачи редко выбирают эту специализацию. Возраст его коллег по всей стране также приближается к пенсионному, и растут опасения, что заменить их будет некому. Они сами себя лечат. Он смеется над своей шуткой и выходит из машины. Стеклянные двери центра открываются перед нами, и внутри мы видим яркое, чистое, лишенное официозности помещение. Кабинеты врачей и администраторов находятся на втором этаже, куда ведет круговая лестница. Первых пациентов здесь приняли 9 лет назад. Как и многие другие учреждения в стране, центр работает в рамках обширной программы по социальной реабилитации и восстановлению здоровья наркоманов. В одно время в учреждении могут находиться максимум 14 человек. Обычно лечение длится от 8 до 14 дней. Оно бесплатное, но попасть в центр можно только по направлению врача. Когда пациенты приезжают в клинику первый раз, они сдают на хранение все личные вещи без исключения. При выходе из центра их возвращают. Воспоминания могут стать триггером. Семья, друзья, неудавшиеся отношения могут побудить пациента вернуться к наркотикам. Слева от входа расположены комнаты приема и обитые мягким материалом изоляторы с массивными камерами наблюдения по углам. У каждого пациента — своя палата, простая и комфортабельная. В другом помещении — цветные карандаши и мольберты для рисования, печь для обжига и коллекция ярких самодельных пепельниц. Многие заядлые курильщики не могут отказаться от своих привычек. Пациенты всегда заняты: делают что-то руками, занимаются физическими упражнениями или художественным ремеслом, не тратят время впустую. Чтобы помочь пациентам вернуть контроль над телом, в центре есть небольшой спортивный зал, физиотерапия и джакузи. Благодаря тому, что они учатся создавать хорошие и красивые вещи, люди с деструктивным поведением, у которых были проблемы с телом, межличностными отношениями и взаимодействием с обществом, получают шанс преобразовать свою жизнь. Он считает, что каждый человек, какими бы недостатками он бы ни обладал, может найти свой путь, если оказать ему должную поддержку. Перейра считает себя достаточно строгим, но, по его словам, он никогда не наказывал и не осуждал своих пациентов за ошибки и рецидивы. Они в любое время могут покинуть центр. И их всегда примут назад, если возникнет такая необходимость. Даже если это будет в десятый раз. Перейра не может вылечить больных по мановению волшебной палочки, у него нет универсального рецепта, он может предложить только ежедневный поиск равновесия: подъем, завтрак, занятия художественным ремеслом, прием таблеток, физические упражнения, работа, учеба, взаимодействие с окружающим миром, движение вперед. Жизнь, как он не раз говорил мне, может быть очень сложной. Оригинал: The Guardian. Автор: Сюзана Феррейра. Published 4 декабря На 12 лет посадили россиянина, застрелившего бывшую подругу за отказ возобновить отношения. В Николаеве группу Ислангириева будут судить за похищение людей и вымогательство. Конец эпохи бедности. Кому в Украине перестали платить зарплату. Российские офицеры из состава групп СЦКК, почти открыто, руководили боевиками из их штабов. Педофилы под защитой? Дезинформационная кампания России: Кремлевские историки и войны памяти. Почему зависла перезагрузка Государственного бюро расследований. Как у меня украли с карты грн на онлайн-площадке Kabanchik. Как один тоталитарный режим пытался дискредитировать другой. Как боролись с наркоманией в Португалии. Почему другие не берут пример? На 12 лет посадили россиянина, застрелившего бывшую подругу за отказ возобновить отношения 5 Фев, В Николаеве группу Ислангириева будут судить за похищение людей и вымогательство 5 Фев, Кому в Украине перестали платить зарплату 30 Янв, Российские офицеры из состава групп СЦКК, почти открыто, руководили боевиками из их штабов 30 Янв, Дезинформационная кампания России: Кремлевские историки и войны памяти 31 Янв, Почему зависла перезагрузка Государственного бюро расследований 31 Янв, Погода на 10 дней от sinoptik. Письма читателей. Новости IT Технологии Загрузка

Конопля купить Домодедово

Героин Португалия

Купить шишки закладкой Владимирская область

Купить шишки закладкой Сиань

Метадон Железногорск

Бошки Муйне

Героин Португалия

Купить экстази закладкой Тайланд

Крис купить Ереван

Купить закладку амфетамина Москва Братеево

Героин купить Братск

Героин Португалия