Героин, Метадон Рубежное

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Героин, Метадон Рубежное

С года правительство Украины финансирует программу заместительной поддерживающей терапии ЗПТ , в которой нуждаются люди с наркотической зависимостью. В частности, те, у кого зависимость от опиатов, принимают метадон — препарат, который помогает им оставаться в стабильном и здоровом состоянии, при этом полностью отказавшись от наркотиков. Эта программа одобрена ООН и применяется во многих странах мира, в том числе в Украине. В России она не просто не применяется: метадон под запретом, а все программы реабилитации не предполагают заместительной терапии. Когда часть территорий Украины оказались оккупированы после начала полномасштабного вторжения России 24 февраля года, люди с зависимостью лишились и ЗПТ. Мы поговорили об этой проблеме с волонтерами, а также с теми, кто остался без лекарства в оккупации. Побеседовать с Женей — девушкой, которая участвует в программе ЗПТ в городе Рубежное Луганской области, — мы смогли в присутствии волонтера Алексея Квитковского. Женя еще не оправилась от пережитого и согласна отвечать на вопросы только в присутствии знакомого, которому может доверять. Моего парня убило. Я только по носкам его тело смогла узнать, он был весь черный. У меня больше нет друзей. У меня теперь много кого нет. У меня полностью все изменилось. Я до сих пор разговаривать не могу нормально'. По словам Жени, в ее дом попал снаряд на четвертый день войны: 'Что-то сильное прилетело между третьим и вторым подъездом. У меня там в середине как раз была двухкомнатная квартира. Это была очень сильная волна. Я даже не знаю, что это за сила такая была'. Она попыталась вернуться домой и забрать вещи и документы, но все было уничтожено. Под завалами остались и препараты. Перед началом войны активисты успели договориться с украинским минздравом о том, чтобы люди на ЗПТ могли в экстренных случаях получать запас препаратов на месяц. Когда российские войска перешли границу, Жене и другим пациентам ЗПТ в Рубежном выдали терапию на этот срок. Часть Женя носила при себе, остальное оставляла дома. Найти запасы лекарств в развалинах квартиры она так и не смогла. А то, что было с собой, быстро закончилось:. Если б я еще одна была, может, и полегче было бы. Но мне вообще не хотелось жить, ничего делать не хотелось. Я просто хотела, чтобы 'раз' — и все. Очень хотела покончить с собой. Ощущала себя одна, никого рядом не было. И с ребенком на руках. Страшно, тяжело. И я не знала, как дальше вообще, как выбраться. Сначала я вообще не знала, как из Рубежного выезжать, еще и с ребенком таким. Очень тяжело. Только ради дочки я старалась'. Далеко не всю свою историю Женя может рассказать сама. Когда она начинает плакать от страшных воспоминаний о войне, рассказ продолжает Алексей, который помогал ей выбираться из оккупированного Рубежного:. Ходить она не может, а коляска была сломана. Потому Женя постоянно ходила с семилетним ребенком на руках. А она худенькая, до 50 килограммов. И вообще ничего не было, она осталась одна в разбомбленной квартире'. Вместе с другими жителями разрушенного дома Жене пришлось перебраться в подвал. Многие соседи боялись выходить на улицу из-за непрекращающихся обстрелов. А Жене периодически приходилось выходить одной, чтобы найти еду для себя и дочери:. Первые дни мне приходилось оставлять дочку и идти искать поесть. Когда начинались обстрелы, я падала на землю и ждала, пока все утихнет, чтобы можно было идти дальше. То, что мы жили в подвале, — это ничего не сказать. Потому что было холодно, и ребенок у меня сам себя не может обслуживать. Я сейчас вспоминаю это все — и меня накрывает. Я не знаю, как рассказывать, что мы перенесли'. Прожив в подвале пять дней, Женя с маленькой Никой смогли переехать к знакомым, квартира которых уцелела. Но и там были сложности, говорит Алексей:. Она ограничена в движениях — и для нее было самым любимым развлечением смотреть мультики и детские блоги в телефоне. Но так получилось, что телефон этот оказался дома на зарядке, когда в здание попала ракета. Разбомбило квартиру — и все, телефона не оказалось. А Ника просто не понимала, куда у нее забрали эту любимую игрушку, этот телефон. Она его все время требовала, все время просила. Это было невозможно. Их люди хорошие пустили к себе, но потом у них уже от постоянного крика волосы дыбом вставали, и они начинали спрашивать, когда они уже уедут'. Поняв, что оставаться в чужом доме больше нельзя, Женя вместе с дочкой уехала в Старобельск — в надежде, что там еще работает кабинет ЗПТ. Без лекарств она с каждым днем чувствовала себя все хуже. Но метадона в Старобельске не было, в больнице, куда Женя обратилась за помощью, ей помочь не смогли. Тогда она сказала Алексею, что хочет покончить с собой:. Некоторые бравируют этим, мол, 'я вздернусь пойду' или еще что-то. И ты чувствуешь по голосу, что это не то. А когда она мне сказала, то я почувствовал, что она на грани. Я ей сказал: 'Женя, мы тебе поможем по-любому. Не вздумай ничего делать. Все будет хорошо, мы все сделаем. Только еще чуть-чуть потерпи. Как только выедешь в Украину, сразу все будет окей'. Активисты договорились с врачами, чтобы Жене могли оказать помощь в Днепропетровске, который находится под контролем украинских властей. Там программа ЗПТ продолжает работать и по сей день. Пока Женя с Никой десять часов объездными путями добирались до города, препараты для нее уже выделили. По словам Алексея, активисты понимали, что метадон в данном случае — предмет первой необходимости. Сейчас Женя с Никой уехали из Украины. Они живут в Нидерландах, но оправиться от пережитого не могут до сих пор, говорит Женя: 'Нике сейчас намного лучше. Мы просто выходим на улицу — и она улыбается, рада, что мы можем просто идти. Мне сейчас, конечно, тоже лучше, но я все еще не могу отойти. Страшно, если слышу шорохи или звук железа. Сразу же накрывает'. Специфический 'звук железа' возникает при кассетных бомбардировках, объясняет Алексей, который продолжает работать в воюющей Украине. По его словам, во время такого обстрела происходит взрывов одновременно и в зоне поражения находятся целые районы:. Я когда-то работал на заводе, там листы железа разгружали. И когда один лист железа кидаешь на другой, получается очень похожий звук на эту кассетную бомбардировку'. Алексей Квитковский рассказывает, что из-за войны люди не только теряют доступ к лекарствам, как Женя, но и сталкиваются с насилием со стороны российских войск или бойцов так называемых 'ДНР' и 'ЛНР' — в том числе из-за того, что у таких пациентов есть метадон. Большинство, кто на ЗПТ, выехали в Украину — кто раньше, кто позже. Во время войны всем тяжело, но наркозависимые люди страдают еще больше. Потому что они даже не имеют доступа к лечению', — говорит Алексей. Тем, кто оказался без доступа к лекарствам, Алексей и другие активисты помогают выезжать с оккупированных территорий. Оказываясь в свободной Украине, люди начинают рассказывать о жестоком обращении. Одна из подопечных Алексея из Рубежного называть имя она боится рассказала, что, войдя в город, российские военные и ополченцы так называемой 'ДНР' фотографировали медицинские карты людей, которые принимали заместительную терапию, и склоняли некоторых пациентов к сотрудничеству. С их помощью они находили тех, кто получил запас препарата, ходили по домам и отбирали лекарства, говорит волонтер:. Получил свой препарат на месяц. У тебя он есть, и ты сидишь и уже думаешь, куда тебе выехать, как. Ты знаешь, что у тебя есть еще на 20 дней этих препаратов, и ты все рассчитываешь. Тут звонок в дверь, и твой знакомый из программы говорит: 'Привет, это я, открывай'. Человек открывает — и тут забегают к нему вооруженные люди, говорят: 'Мы знаем, что у тебя есть препарат. Лучше отдать по-хорошему, или будем искать'. По словам Алексея, его подопечная из Рубежного встретила знакомого по терапии возле подъезда, с ним были военные. Он предложил 'по-хорошему' отдать препараты. Девушка соврала, что, не выдержав стресса, приняла месячный запас лекарств сразу, но вооруженные люди ей не поверили:. А там пожилая мать и больной ребенок. Ее заводят в отдельную спальню, раздевают и у нее в бюстгальтере находят эти препараты. Она с собой носила, боялась, что прилетит ракета, пока ее нет. Они их забрали и говорят, мол, 'ты, хоть и наркоманка, неплохо сохранилась'. После этого, говорит девушка, один из военных сказал остальным, что она занимается секс-работой он использовал другую, оскорбительную формулировку. В действительности девушка подрабатывала вебкам-моделью. Мать-одиночка, — рассказывает Квитковский. Троих ополченцев. А если она откажется, пообещали ее как наркоманку отвезти в комендатуру, где их 'друзья с Северного Кавказа' с ней совсем по-другому будут разговаривать и просить не будут. И она была вынуждена это сделать'. По словам коллеги Алексея, активиста Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова Вячеслава Матюшкина, украинцы, принимающие заместительную терапию, столкнулись с насилием со стороны российских силовиков и пророссийских боевиков еще в году. Не стало заместительной терапии. И, по разным источникам, только в Крыму это обошлось нам более чем в смертей людей, которые употребляли наркотики. Официальные власти России говорят, что всех их отправили в реабилитационные центры, на программы и все прочее. Но на деле все не так'. Речь на неподконтрольных Украине территориях идет не только о дискриминации, но и об откровенном насилии, говорит Алексей Квитковский. В году как активист он уже работал с наркопотребителями и помогал им выехать с территорий так называемых 'республик'. В первое время, несмотря на отсутствие лекарств, люди могли оставаться в родных городах и приезжать за препаратами в украинские больницы:. Они на подконтрольную Украине территорию заезжали раз в десять дней, получали препараты ЗПТ и выезжали в Луганскую область неподконтрольную, домой'. Но когда в так называемых 'ЛНР' или 'ДНР' такие люди попадали в руки местных силовиков, они сталкивались с издевательствами. В частности, Алексею известны случаи, когда людей на долгое время запирали в подвалах без возможности принять лекарства так же поступали с активными наркопотребителями, не давая им принять наркотики. Это приносило пациентам серьезные физические страдания, после которых люди соглашались на сотрудничество с МГБ министерство государственной безопасности так называемых 'республик'. Алексей рассказывает, как одного из молодых людей с зависимостью сотрудники этого так называемого министерства заставили во время поездок в Украину фотографировать воинские части, номера служебных автомобилей и собирать другую подобную информацию:. И вот он эту флешку прятал в тайник на улице, кто-то ее оттуда забирал, а ему клали дальнейшие инструкции в это место. За ним потом СБУ проследило, и мне даже показали видео задержания'. Мужчину арестовали, а потом суд отправил его на 13 лет в колонию. Обвинение запрашивало 15 лет тюрьмы, однако срок сократили из-за того, что он сотрудничал со следствием. После этого мы всем пациентам сказали переезжать на территорию, подконтрольную Украине. Потому что точно такое же было потом еще раз. Я не знаю, был ли он действительно агентом. Но так получилось, что таких людей стали использовать спецслужбы. Причем и те, и другие'. И до войны и после начала конфликта на Донбассе в Украине многие относились к ЗПТ с большим предубеждением — общество все еще дискриминирует наркопотребителей, рассказывает Алексей:. К обычному человеку вот так не придут и не скажут такое, \\\\\\\\\\\\\\[как девушке в Рубежном\\\\\\\\\\\\\\], обычной девчонке. А как только они узнают, что она наркозависима — все, для них это не человек. Для них это не девушка, и с ней можно делать все что угодно. Не будет никакой ни моральной ответственности, ни какой-либо другой'. При этом Алексей, который сам находится на заместительной терапии и помогает другим пациентам, убежден, что наркопотребителей преступниками делают не сами наркотики, а наркополитика государства. По его словам, зависимость — это болезнь, которую необходимо лечить, но никак не наказывать за нее. Метадоновая заместительная терапия, которую с года применяют и в Украине, признана ВОЗ и ООН одним из самых эффективных методов лечения опиоидной зависимости. Одним из первых регионов в мире, который запустил программу ЗПТ, стал Гонконг в году. Кроме того, с появлением программы ЗПТ эксперты ООН зафиксировали в Гонконге снижение уровня преступности среди людей, испытывающих сложности с наркопотреблением. Аналогичные данные организация приводит и по другим государствам, открывшим программу ЗПТ. На сегодняшний день заместительная терапия есть во всех странах Америки, Западной Европы, во многих странах Восточной Европы и странах Балтии, а также в большинстве стран СНГ — за исключением России, Узбекистана и Туркменистана. По данным Центра общественного здоровья Украины на 1 января года, в стране проживали 14 пациентов ЗПТ. Каждый из них проходит один из курсов терапии, открытых в Украине. Из-за российского вторжения и оккупации под угрозой оказались по меньшей мере групп в Херсонской, Луганской, Донецкой, Запорожской и Харьковской областях. Мы — телеканал 'Настоящее Время'. Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи — смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории. На стартовую. Как живут в оккупации украинцы, которым нужна заместительная терапия Текст Екатерина Митрохина, иллюстрации Любовь Моисеенко 20 июня года. А то, что было с собой, быстро закончилось: 'Когда пропадает терапия, сразу пропадают силы. Когда она начинает плакать от страшных воспоминаний о войне, рассказ продолжает Алексей, который помогал ей выбираться из оккупированного Рубежного: 'У Жени непростой ребенок, у Ники ДЦП детский церебральный паралич. А Жене периодически приходилось выходить одной, чтобы найти еду для себя и дочери: 'Постоянно стреляли. Но и там были сложности, говорит Алексей: 'У таких детей, как Ника, обычно есть какое-то свое увлечение. Тогда она сказала Алексею, что хочет покончить с собой: 'Я понял, что это не шутки. По его словам, во время такого обстрела происходит взрывов одновременно и в зоне поражения находятся целые районы: 'Когда идет кассетная бомбардировка, сразу несколько бомб падает — и такой звук. Отдай по-хорошему, или будем искать' Алексей Квитковский рассказывает, что из-за войны люди не только теряют доступ к лекарствам, как Женя, но и сталкиваются с насилием со стороны российских войск или бойцов так называемых 'ДНР' и 'ЛНР' — в том числе из-за того, что у таких пациентов есть метадон. С их помощью они находили тех, кто получил запас препарата, ходили по домам и отбирали лекарства, говорит волонтер: 'Вот сидишь ты дома, пациент ЗПТ. Девушка соврала, что, не выдержав стресса, приняла месячный запас лекарств сразу, но вооруженные люди ей не поверили: 'Взяли у нее ключи от квартиры, вошли. Оккупация против заместительной терапии: насилие и уголовные дела с года По словам коллеги Алексея, активиста Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова Вячеслава Матюшкина, украинцы, принимающие заместительную терапию, столкнулись с насилием со стороны российских силовиков и пророссийских боевиков еще в году. В первое время, несмотря на отсутствие лекарств, люди могли оставаться в родных городах и приезжать за препаратами в украинские больницы: 'На программу ЗПТ многие люди приезжали из Луганска, например, в Лисичанск. Алексей рассказывает, как одного из молодых людей с зависимостью сотрудники этого так называемого министерства заставили во время поездок в Украину фотографировать воинские части, номера служебных автомобилей и собирать другую подобную информацию: '\\\\\\\\\\\\\\[Сотрудники 'МГБ'\\\\\\\\\\\\\\] даже ему дали специальный маленький фотоаппарат с флешкой. Читайте далее 'Фильтрация' за деньги и вымогательство на блокпостах. За что украинцам приходится платить на оккупированных территориях 'Он сказал: 'Вы, украинцы, ездите на своих машинах с автоматами'. Семью из Киева расстреляли в автомобиле при попытке эвакуироваться 'Она не хочет на тебя смотреть, ты мама-наркоманка'. Как живут в России семьи, где родители употребляют наркотики.

Каннабис, Марихуана Красногоровка купить