Гелик без головы или случай в Батарейной бухте

Солнце спросонья перебрасывало лучи через кроны соснового бора, бесследно роняя их на идеальную гладь бухты. Из безмятежной воды повсюду выглядывали валуны и огромные бетонные плиты — баррикады, брошенные сюда с вертолетов, может быть, больше, чем полвека назад. Двухкилометровый обрушенный пирс — пунктир бывшей береговой линии, уныло разрезал горизонт, на который, как канапе на шпажки, были нанизаны военные корабли, приведенные в холостую готовность к очередному патриотическому празднеству. Песок под моими ногами застыл в непривычной для него форме — прямоугольников и зигзагов протектора шин бандитского внедорожника. На фоне девственного рассвета и чистейшего штиля за моей спиной уже вторые сутки гремел настоящий рейв. Люди усердно топтали поляну, доводя себя до неопределенной точки безумия. Ничто не могло помешать им — их решимость брала за горло сомневающегося и, страшно хохоча, сжимала ему кадык, заглядывала в глубину зрачков и плевала кислотой прямо в душу. Раньше военными здесь проводились испытания подводных лодок, теперь здесь люди испытывают на прочность самих себя. 

Я вспоминал о том, как несколько часов назад, пока мы с тобой прогуливались по пляжу, слушая музыку с эффектом естественного лесного фильтра, к нам подъехали эти ребята. Из салона наглухо затонированного Гелендвагена высунулись две рожи: Где музыка играет? — спросили они у нас. Вопрос меня удивил — рейверы разогнали колонки на полную мощность, и даже глухой имбецил без труда определил бы направление, откуда исходит звук. 

Молча я показал ему пальцем в сторону сцены. Они попросили сигарету, мы отказали и гелик сорвался с места, продолжая рвать пляж. Очевидно было, что водитель и пассажир совершенно невменяемы, но, в конце концов, это их проблемы — так я подумал. Мы поймали огонёк и вернулись на поляну. Все здесь плясали в исступлении. Мне доставляло невероятное удовольствие наблюдать за тем, как генерируются и моментально отправляются в космос мощнейшие потоки энергии. Создавалось явное ощущение, что просто стоять на танцполе — смертельно опасно. Я пустился в судорожный, даже эпилептический пляс, активный ровно настолько, насколько мог мне позволить каблук туфли, починенный пластиковой пробкой от бутылки. Открыв глаза через какое-то время, я увидел четыре фонаря, плавно выезжающих из леса прямиком на танц-поляну. “Облава” — это первое, что пришло мне в голову. Но, присмотревшись, я понял, что это они, те самые ребята на черном мерседесе. Еще хуже — бандосы. Справа от сцены девушка крутила горящие пои, огненные шары пролетали в миллиметре от съезжающего с горки гелика, но никого это не смущало. В воздухе царило нездоровое спокойствие, казалось, что все принимают происходящее за галлюцинацию. Я напряг зрение и увидел, что перед решеткой радиатора доминирует неопознанный перпендикуляр. Машина напряглась, слегка пробуксовала, и с корнем вырвала молодую сосну, подмяв её под своё стальное брюхо. Дерево рухнуло, танцовщица с огнем наконец отступила в сторону. Несколько рейверов сразу же схватили свежесваленное дерево и бросили его в костер. “Неужели так и задумано?” — пронеслось в голове. На мгновение я даже удивился варварским методам добычи древесного топлива благородными рейверами — совершенно несовременный подход! Гелик проехал через танцпол и влетел в яму, предваряющую выезд на пляж. Тогда он напрягся изо всех сил и выбросил из-под колес дугу земли и песка, после чего уехал восвояси. Никого нисколько не удивило произошедшее, музыка не остановилась ни на секунду, напряжение в воздухе усилилось, но принималось за должное. 

Спустя пару часов до рейва дошли слухи о том, что какой-то неадекватный мужик бегает по лесу с ножом и угрожает людям. Собрали людей, двадцать человек под плотным перекрытием отправились ловить маньяка. Когда его нашли, то выяснили, что это тот самый водитель гелика — он утопил свой танк в ближайшем озере и, озлобившись на людей, пошел искать виноватых в собственной глупости. Бравые рейверы не только помогли безумцу вытащить Гелендваген из воды, но и, покопавшись под капотом, починили машину, убедив водителя больше не мешать людям отдыхать. 

Солнце было уже высоко над бором, когда гелик выехал на пляж бухты во второй раз. Его появление вызвало волну всеобщего оживления: люди стали махать ему, жестами показывая — разворачивайся-ка и уезжай. 

Тогда Лео подошел к машине разобраться, черное стекло опустилось, и свои из салона сказали: 

— Мы отжали гелик, господа!