Гашиш купить Бомбей
Гашиш купить БомбейГашиш купить Бомбей
__________________________________
Гашиш купить Бомбей
__________________________________
📍 Проверенный магазин!
📍 Отзывы и Гарантии!
__________________________________
👇Наши контакты (Telegram):👇
__________________________________
⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔
📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!
📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!
__________________________________
Гашиш купить Бомбей
Я сижу на заднем сиденье пятисоткубового «энфилда» — диктофон в руке, другая судорожно цепляется за плечо автора этой простой истины. Я разбираюсь в мотоциклах и знаю, что это утверждение верно. Другие истины Грегори Робертса вызывают сомнения — и не только у меня одного. В написанном им романе «Шантарам» слишком много крови, любви и страданий и слишком мало событий, которые можно приложить к собственному опыту. Неизвестно к тому же, насколько близок роман к опыту самого Робертса — грабителя банков, приговоренного к 20 годам, беглеца, выбравшегося из самой охраняемой тюрьмы Австралии, изгнанника, приехавшего в Бомбей по фальшивому паспорту, уличного бойца, вошедшего в состав совета бомбейской мафии, и писателя, продавшего больше миллиона экземпляров своей — якобы — автобиографии. За рулем передо мной — высокий крупный мужчина во всем черном. Ему 57 лет, у него широкая грудь, перекачанные бицепсы и многократно ломанный нос. Понять о нем что-нибудь по тому, как он ведет мотоцикл, нельзя — Робертс везет меня по пляшущим бомбейским улицам аккуратно и медленно, как возят девушку, которую боятся спугнуть. Притормаживает на перекрестке. Поворачивает голову длинный хвост русых волос хлещет меня по лицу. Хвастается, выкатив серо-зеленые, делающие его похожим на рептилию, глаза. Вначале тут была дырка на месте вытащенного кирпича, в которой стояла крошечная Дева Мария. Люди из трущобы пришли ко мне однажды: беда, наш храм сносят. Нужны были деньги, чтобы сделать храм попредставительней: мрамор там, туда-сюда. Я дал немного. Теперь здесь бесплатно кормят нищих, и каждый вторник сюда приходят тысячи человек. Иногда делаешь вроде бы маленький шажок — как камень бросаешь в реку, — а последствия грандиозны. Мотоцикл едет дальше. Низкий ровный стук двигателя сливается с миллионом шумов Бомбея. Мимо нас проплывают чистильщики ушей, массажисты, крысоловы, разносчики, цветочницы, продавцы воздушных шаров, акробаты, храмовые служки, глотатели огня, дрессировщики мартышек и змей, нищие, драгдилеры, самобичеватели — все те, кому в книге посвящена отдельная строчка, глава или абзац. Роман необъятен, как город, в котором в любую секунду может случиться все что угодно. Робертс резко заваливает влево, объезжает мотоциклиста, который мчится нам наперерез, и кричит: «Смотри, смотри! Вот она — наша трущоба». Маленький поселок из скрепленных между собой кусков пластика и картона зажат между дорогой и морем. На углах ныряющих в темноту проходов играют в «Матку» — описанную в романе подпольную лотерею, вместо билетов использующую номера из телефонного справочника. Тут же стирают, готовят, пьют чай и курят гашиш. Герой романа, беглый австралиец, принявший имя Шантарам, открыл здесь бесплатную клинику для нищих — и Робертс показывает мне место, где она находилась на самом деле. Его здесь знают — люди подходят, здороваются, благодарно принимают скрученные в трубки пачки купюр. Робертс раздает деньги, подкалывая собеседников, справляясь о здоровье детей, раздавая мелкие поручения. Сомнений быть не может — он и вправду прожил здесь не один месяц, мы стоим в толпе прототипов. Таким образом мы начинаем проверять факты — потому что доподлинное, документально подтвержденное совпадение известно только одно: и Шантарам, и придумавший его Робертс бежали из австралийской тюрьмы. Для затравки я спрашиваю про побег. Я прыгал с парашютом, я был на двух войнах, и ничто так никогда и не сравнилось с этой минутой. Но в миг, когда твои ноги коснулись земли, все меняется. Убежав, ты должен сменить имя, почерк, манеры. Ты становишься чистым листом, на котором нужно заново написать жизнь. И ты понимаешь все это в тот самый момент, когда пятки ударяются об землю с другой стороны стены. Это тяжелое чувство. Чистый лист, на котором Робертс описал свою жизнь, стал попутно энциклопедией жизни бомбейской — всеохватывающей, пространной и полной. Это самый лучший путеводитель по самому удивительному городу на свете. В нем есть все — от фанатиков партии «Шив Сена» до деталей гибели Индиры Ганди, от устройства АК до методов ранней диагностики холеры, от исследования экономики трущоб до подробного анализа процессов, происходящих на черном валютном рынке. В нем масса велеречивой философии, которой потчует героя бомбейский авторитет Кхадер Кхан. В нем много девичьих слез. В нем много оружия и крутых парней. И еще в нем много тюрем — потому что книга написана в тюрьме. Кстати, как вообще можно писать в тюрьме? Два года без неба и без людей — только крики, и стоны, и плач соседей. В одиночке люди ищут способ искалечить себя — режутся, вешаются, топятся в параше. Это непросто — утопить самого себя в параше, и я лучше не буду вдаваться в подробности, но там был один умный парень, сумевший решить и этот вопрос. А еще там был парень, бросавшийся на охранников. Каждый раз, когда вертухай открывал дверь, он уже стоял на пороге, выжидая момент. И они били, и били, и били его, и потом забрасывали назад в камеру. Каждый раз невидимые друг другу люди кричали: «Убей их, кусай их, порви их! Она поможет — и ты выйдешь живым. Возьми одеяло, расстели его у дверей, сядь и повторяй за мной то, что я тебе говорю». Что еще за индийская мастурбация? Конечно, мы не медитировали — мы просто выкрикивали свои имена и кричали: «Я люблю тебя, я думаю о тебе», а не «когда я выберусь, я выбью тебе глаза», как было принято раньше. Понемногу к нам присоединились другие камеры. Через два месяца начальник ШИЗО вызвал меня и сказал, что не знает, что это за мумбо-юмбо, которому я обучаю людей, но эта херня работает. Не было больше ни суицидов, ни драк с охраной. Начальник спросил, есть ли у меня просьбы. Я процитировал Достоевского: сказал, что лучше просижу 15 лет с пером и бумагой, чем два года без. И мне разрешили писать, хотя это было против правил. Мы проезжаем мимо рыбацкой гавани — сюда приходила вся контрабанда во времена Шантарама, и здесь высадились не так давно атаковавшие Бомбей террористы. Это были мотивированные, преданные друг другу, храбрые парни и девушки. Большинство террористов — просто люди, доведенные до исступления. Называя их террористами, ты играешь в игру Буша, Путина и Шарона. Ты вообще знаешь, почему нехорошо убивать? Мы всегда ходили туда, потому что здесь продавался лучший гашиш в Колабе, и в конце концов нарвались. Они ждали на лестнице внизу — пятеро на троих. Я успел вытащить свои ножи и полоснуть одного по глазам. Развернулся и ударил другого в легкое и почувствовал, как нож ударился в кость на спине. Они упустили инициативу, и я попытался ударить третьего — сверху вниз, чтобы лезвие ушло под ключицу. Нож соскользнул, и я просто распорол ему руку, но они сбежали. Потом один передал, что найдет меня, отрежет голову и пропинает ее по всей Колабе. Я ответил: приди и возьми. Это старые, проверенные слова — так отвечал персам под Фермопилами Леонид». Профессиональные и однообразные описания драк занимают в «Шантараме» треть романа — странным образом эта дрянь читается легче, чем слезливые рассуждения о любви, которым отданы другие главы. Это квинтэссенция блатной романтики, роман, переполненный такой дурной сентиментальщиной, что ему позавидовало бы и радио «Шансон». Я вручаю специально захваченный диск Дины Верни, и Робертс действительно приходит от подарка в восторг. Тогда, «используя диск как рычаг», я спрашиваю, не считает ли он дешевые сантименты непременным атрибутом любого уголовного творчества? Робертс перестает улыбаться. Большинство уголовников — жестокие, больные психопаты, опасные люди с нестабильной психикой, из тех, что становятся еще полицейскими и судьями. Какие там, в жопу, сантименты? В тюрьме живешь среди тысячи кровожадных маньяков — разумеется, ты пребываешь в страхе. Это значит — карцер и лишение свиданий. И каждую ночь ты идешь спать с мыслью, что ты будешь стоять голый, пока шесть человек бьют тебя по лицу и топчут сапогами твои босые ноги. Как тут не бояться? Уважение — вот ключевое слово. Зэк должен уважать других и не позволять им не уважать себя самого. У зэка должен быть такой взгляд, чтобы, встретившись с ним глазами, осужденный и надзиратель имели бы только две возможности — улыбнуться или отвести глаза в сторону. Подожди, я покажу. Он снова встает и, заложив руки за спину, несколько раз обходит вокруг стола — мы сидим в баре «Леопольд». Каждый раз, когда мои глаза встречаются с его, Робертс подмигивает и улыбается — и, ей-богу, никогда в жизни я не видел лица страшней. Я отвожу глаза. Робертс глушит мотор в тени большого дерева. Крупные зеленые попугаи взмывают вверх, рассаживаются на ветках. Внутри церкви пусто и гулко, за грязными темными стеклами витрин — пыльные флаги и полковые знамена: Афганская церковь построена в память о солдатах, погибших во время старых английских войн. В начале х Робертс, как и его герой, тоже участвовал в войне — доставлял медикаменты и оружие моджахедам. Но я, конечно, провел в Афганистане значительно меньше времени, чем Шантарам. И, честно говоря, когда я воевал на Шри-Ланке — это было хуже, много хуже. В те дни здесь часто случались проверки, и пойманному с оружием в «военной зоне» грозил как минимум семилетний срок. Для гангстеров это была идеальная территория — в других местах мы не могли быть уверены, что противоположная сторона не вооружена. Мы заменяли номера рядов на свои: у каждой банды был номер. Мы сидели здесь, они сидели там, и курьеры бегали взад-вперед с предложениями. Потом люди выходили к алтарю, клали руку на крыло этого орла и клялись. Как и в Афганистане, войны касались контроля над территорией, над улицами. Улица состоит из магазинов, каждый магазин платит хафту — еженедельную дань. Здесь решалось, кому платить, — здесь, под флагами, которые несли в бой люди, в честь которых воздвигнута эта церковь. Это самый странный век в человеческой истории. Он начался с теории относительности Эйнштейна и продолжился принципом неопределенности Гейзенберга, доказавшим теоретический предел точности любых измерений. Потом появилась модель расширяющейся вселенной Хаббла, позволившая нам понять, что все вокруг не статично. В ХХ веке была предпринята первая систематическая попытка истребления целого народа, был расшифрован геном, и миграция из деревни в город впервые приобрела массовый характер. В результате мы оказались отчуждены от всего, что казалось незыблемым в недалеком прошлом. Моя трилогия — об отчуждении, и я разделил ее на три части — конфликт, изгнание и поиск смысла, приводящий героя домой. Сейчас я написал сиквел — хронологически он будет третьей книгой, и напишу еще приквел. Я пишу историю XX века на основании фактов из моей собственной жизни. В «Шантараме» рассматриваются все аспекты изгнания. Главная книга об изгнании — это, конечно, «Божественная комедия» Данте, и в романе представлен каждый уровень дантовского ада. Второй уровень аллегорий — Библия. Я стою в замешательстве — меньше всего я рассчитывал услышать что-то подобное. Нераспознанный автор аллегорической истории всего двадцатого века, которого миллион читателей считает автором захватывающей, хоть и плохо написанной, авантюрной истории, заводит мотоцикл с одного толчка. Я не удивляюсь. Революционер, контрабандист, моджахед, зэк, уличный боец, болливудский актер и иностранец, написавший самую продаваемую книгу об Индии, должен в конце концов жениться на принцессе — это фактически закон жанра. И принцесса Франсуаза — маленькая, изящно и дорого одетая женщина, на самом деле встречает нас на м этаже отеля Four Seasons, в номере, который называется просто «Сюита Шантарама». Сидя высоко над Бомбеем, мы пьем французское шампанское за столом, под стеклом которого лежат присыпанные розовыми лепестками выкидухи и золоченые кастеты. На полу — дорогие ковры, на коврах — шелковые подушки. В соседней комнате пожилая принцесса в третий раз за вечер меняет дизайнерские наряды. Робертс, кажется, наконец устал. Но когда я говорю, что все это никак не вяжется с образом человека, в году основавшего и возглавившего «Анархистскую народную освободительную армию» в Мельбурнском университете, он заводится снова — с полтычка, как хорошо отлаженный мотоцикл. Раньше я верил, что революция — это ответ, но со временем понял, что идею нельзя победить пулей. Победить идею можно только другой, лучшей идеей. Я нашел этот эталон. Ты не ответил мне, почему убивать нехорошо. У тебя есть эталон? Тогда слушай. Отличительной чертой Вселенной является стремление к объединению, созиданию и усложнению. В нормальных условиях частицы вещества постоянно соединяются, порождая более сложные образования. Вселенная стремится к предельной сложности, и все, что способствует движению к предельной сложности, — это добро, а все, что мешает этому процессу или замедляет его, — зло. Это определение объективно, основано на знании и универсально. Человеческая жизнь — самый сложный из известных нам примеров организации материи. После убийства вся эволюция, длившаяся миллиарды лет, пропадает впустую. Поэтому — и только поэтому, а не потому, что это противозаконно, — убивать нельзя. Помнишь часовенку, которую я построил в Колабе? Вот оно — самое маленькое действие, ведущее к упорядочиванию материи, ведет нас к лучшему миру. В этом лучшем мире не будет ни террористов, ни путиных, шаронов и бушей, ни флагов, гимнов и наций. В этом мире мы долетим до Марса и расселимся по всем галактикам, усложняя и упорядочивая их, потому что это и есть наша задача. Мы — величие всей Вселенной, и смысл нашей жизни в том, чтобы развивать, усиливать и ускорять общее движение к усложнению. Понял, нет? Я снова узнаю фразу — он слово в слово повторяет своего босса Кхадер Кхана. Можно наконец поинтересоваться, неужели тот прямо так и говорил? Абдель Кхадер Кхан не любил философствовать — он и по-английски, честно говоря, вообще не умел говорить. Он снова страшно подмигивает, но на этот раз я улыбаюсь. За тремя стеклянными стенами апартаментов с грохотом разлетаются в черном небе яркие звезды гигантского фейерверка. В вонючей трущобе, в тридцати двух этажах под нами, люди празднуют свадьбу и усложняют таким образом мир. Золотой фонд. Роман Грузов. По такому случаю «Афиша» вспоминает, как путешественник Роман Грузов встретился с писателем в Индии. Кажется, его не слишком интересует ответ. Робертс останавливает мотоцикл на Colaba Causeway. Бомбейские трущобы — одна из важных локакций «Шантарама». Он медленно идет к алтарю вдоль потемневших от времени деревянных скамеек. Купить «Шантарам» Книга. Купить «Тень горы» Книга. Читать «Шантарам» Bookmate. Читать «Тень горы» Bookmate. Расскажите друзьям. Путеводители «Афиши». Пикник «Афиши». Редакция Условия использования Политика конфиденциальности Рекламодателям Правовая информация. Спецпроекты Рубрики Авторы Теги Архив. Приложение Афиши. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии в соответствии с Правилами.
Гашиш купить Бомбей
Купить закладку кокаин Армянск
ArteOlfatto Black Hashish купить в Ставрополе в интернет-магазине парфюмерии De-parfum
Гашиш купить Бомбей
«Бомбей в кость»: автор «Шантарама» — о тюрьме, войне и «Божественной комедии» - Афиша Daily
Гашиш купить Бомбей
Бомбей. Инструкция к применению.
Хабаровск купить Амфетамин, Мефедрон, Кокаин
Гашиш купить Бомбей
Грегори Дэвид Робертс. Что можно узнать об Индии из этой книги? Что Бомбей — это сплошные трущобы, толпы, пыль, гашиш, наркотики, проститутки, нищие, глаза. Много разноцветных глаз. Кстати, в качестве проституток лучше брать европеек, а гашиш только кашмирский. Хотя надо отдать должное автору, чувствуется, что он любит Индию даже со всей её грязью. Что можно узнать о герое? Что он — это такой себе Марти Сью, непобедимый рыцарь без страха и упрёка. После прохождения в далёкой юности курса первой помощи способен вправлять вывихи, лечить ожоги, справляться с переломами. Ему легко даётся не только побег из тюрьмы, но и язык, который не очень-то хорошо знают и сами жители Индии. После трёх месяцев на героине, почти без еды и свежего воздуха прийти в себя за пять дней и быть способным. Да раз плюнуть! Про то, что герой может выдержать 9,5 часов жестоких избиений и даже не потерять сознание, и упоминать не стоит. А, ну да, ещё он с ходу может определить, что обувь сделана в Милане, легко в коротенькой записке находит отсылки к Библии и отлично разбирается в архитектуре:. Вообще от «Шантарама» осталось впечатление, как будто болливудский фильм попытался снять американец, к примеру. Вроде бы и пытается сказать «покрасивше», а не получается. Ну или влияние героина на мозг автора оказалось сильнее, чем можно было предположить. В книге очень, ну просто очень много отступлений, описаний, переходов и при этом из них не так-то просто выудить нужную информацию. Ну вот, к примеру:. В команде у нас возникло три варианта: серые, красные, цвета коньяка. Так какие же они всё-таки были? О, а это потрясающее и не раз упомянутое описание АК на полторы страницы? К чему оно? Или биографии чуть ли не каждого мимо проходящего персонажа, который и появится-то, наверное, только на ближайших десяти страницах, но зато мы точно будем знать, где он родился и кто его воспитывал. А Афганистан? Зачем в книге потребовалась история афганской войны, описание местных жителей? Разве эта часть что-то добавляет к восприятию героя? Может быть, он показывается с какой-то новой стороны? Зачем, автор, за что? Разве что дать возможность Лину почитать Шекспира. В Афганистане. Господин Робертс , конечно, старается придать герою вид побрутальнее, говорит нам, что Шантарам уродлив, могуч, вонюч и волосат, но хрупкая и ранимая ваниль душа рвётся наружу, видать:. А ещё он до ужаса наивен. Бежит в чужую страну, никого там не зная, доверяется первому попавшемуся индийцу, соглашается пойти с ним в странный отель… Хотя надо отметить, что остальные персонажи в этом плане ничем не лучше Лина: вываливают ему всю информацию, которую обычно «никому не рассказывают». И философствуют. Особенно радует в этом плане главарь мафии Кадер:. Как сказал один участник моей команды: ' В дальнейшем я не хочу себя терзать такими отвратительными бонусами'. LynxJunior написал а рецензию. Эксперт Эксперт Лайвлиба. Шантарам Грегори Дэвид Робертс 4,2. После трёх месяцев на героине, почти без еды и свежего воздуха прийти в себя за пять дней и быть способным выполнять до двадцати серий отжиманий по тридцать раз с минутным отдыхом между сериями. Я делал отжимания каждый день, дополняя их пятью сотнями приседаний, пятикилометровой пробежкой, сорок минут плавал в море. А, ну да, ещё он с ходу может определить, что обувь сделана в Милане, легко в коротенькой записке находит отсылки к Библии и отлично разбирается в архитектуре: На тяжелых каменных архитравах над дверьми и окнами красовались высеченные пятиконечные звезды. Подобная тщательная отделка фасадов, некогда широко распространенная в городских постройках, ныне стала практически утерянным искусством. Колонны с каннелюрами… Вообще от «Шантарама» осталось впечатление, как будто болливудский фильм попытался снять американец, к примеру. Ну вот, к примеру: Глаза его были такого же цвета, какой приобретает песок у тебя на ладони за несколько минут до того, как солнце опустится за морской горизонт. Господин Робертс , конечно, старается придать герою вид побрутальнее, говорит нам, что Шантарам уродлив, могуч, вонюч и волосат, но хрупкая и ранимая ваниль душа рвётся наружу, видать: Надо было прикинуться на две части шоуменом, на две части льстецом и на одну часть донжуаном, добавив чуточку озорства, капельку снисходительности и щепотку нахальства. Особенно радует в этом плане главарь мафии Кадер: Бог невозможен. И это первое доказательство того, что он существует. С точки зрения света, жизнетворного фотона, известная нам вселенная нереальна. Сил моих больше нет, пора попрощаться с этим убожеством. Комментарии все комментарии. Ostrovski 31 января г. LynxJunior 31 января г.
Рынок медицинской марихуаны-Размер, тенденции, перспективы и рост
Гашиш купить Бомбей
A Paradigm Shift in Policy Thinking for Women – Ashank Desai Centre for Policy Studies, IIT Bombay
Гашиш купить Бомбей
Гашиш, Экстази, Марихуана Остров Кефалония купить
Гашиш купить Бомбей
Кокаин, Бошки, Шишки купить Семипалатинск