Гашиш Террасса Испания

• • • • • • • • • • • • • • • • •

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гарантии ❗ Качество ❗ Отзывы покупателей ❗

• • • • • • • • • • • • • • • • •

👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇 👇

Наши контакты:

▶️▶️▶️ (НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ)️ ◀️◀️◀️

👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆 👆

• • • • • • • • • • • • • • • • •

🚩 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

🚩 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

• • • • • • • • • • • • • • • • •

Гашиш Террасса Испания

За окном автобуса Гренада-Орхива проплывают корявые андалусийские городки, совсем не такие, как на побережье рай новых русских , и совсем не такие как древняя арабская Гренада. Здесь на маленьких автобусных станциях сидят дубленые солнцем андалусийские деды и — транкилло — смотрят на кусочки проезжающей мимо другой жизни. Иногда они подходят к проезжающим поболтать. Или стрельнуть сигарету это скорее повод. И смотрят. Везде на Юге и Востоке одинаковые деды смотрят одинаковыми взглядами. Автобус сворачивает на боковую дорогу и серпантинит по ней, ввинчиваясь куда-то выше и выше. Вокруг — леса и террасные сады. Как это красиво звучит, Сьерра-Невада… Как из детской книжки про путешествия, которые я так любил… Мы едем в Бенефисио, потому что в Испании автостопа нет, а там гляди и кто-нибудь и увезет нас на север от всей этой жарищи. Да и из прошлого любопытство — Рэйнбоу-деревня как никак, то, что мы в России когда-то делать хотели. В старые добрые психоделические времена хе-хе, ведь старые добрые — это всего лишь год назад…. Хочется в лес. Чтобы взгляд скользил по зелени. В общем, старая иллюзия, что от перемены места что-то меняется в тебе. Хотя нет, иногда ведь действительно меняется. Но это пока не поймешь, что ничто не имеет значения, ни хорошее, ни плохое. Тогда оно не станет ни тревожить, ни радовать. Тогда — придет радость покоя и понимания. Кажется, мне не хочется сейчас говорить про Испанию и Бенефисио? Ведь Испания — жаркий и вялый сон, при повороте головы мир запаздывает и остается чуть-чуть там, за краем зрения, и по какому-то странному контрасту с его неторопливостью испанцы все тараторят и тараторят без умолку, очень быстро, и я все пытаюсь их понять, не могу и злюсь почему-то, вот ведь дурак, жара лишает сил, остается вялое безволие, а еще когда я вспоминаю про Бенефисио, мне становится немножко стыдно — ведь это кусочек меня прежнего? Стоим и вертим головами, ища уже здесь признаки того, что неподалеку где-то эта сказочная tipi-village , где белые конусы типи на склонах гор, дредастые загорелые красивые люди, вооот такие джойнты, вооот такие чилимы, барабаны день и ночь и все офигенно круто, ну правда чуваки. Хочется пить, но на кафешке написано, что все на вакасионес и никаких других магазинов, кроме туристской керамической лавки керамические чаши и кувшины с синей росписью, Бухара и Самарканд — нет, здесь — Мавритания! Садимся в тень у боковой дороги в горы, чтобы придти немного в себя после автобуса и перед дорогой, Маша собирает сливы, падающие на нас сверху и уже немного подсушенные солнцем, и вдруг мы слышим барабанный сейшн из одного из деревенских домов - несколько местных керамических дарбук, и неплохо, в общем-то, но здесь, в этой испанской деревушке, тихой-тихой, где сейчас, в часы сиесты, не видно ни души, барабаны кажутся чем-то чужеродным и немного смешным. Лезем по дороге вверх, в гору, вокруг все красивее и красивее, справа сады с редкими домами, переходящие в развалины древних пастушеских домов, слева русло высохшей реки Рамблы, поросшее цветущими кактусами маленькие желтые цветы, растущие сразу из зеленых шипастых съедобных плодов и еще какие-то кусты, цветущие таким ярко-багровым южным цветом, аж глаза режет и в голову лезут какие - то оренбургские шали с розами и огненные петухи. Но вообще-то меня так замучил рюкзак за плечами при градусной жаре в нем еще некоторые зимние вещи, выехали-то мы из России в марте, а мы пока остаточно жадные, потом прошло , что для меня все эти красоты — будто по телевизору. Под ногами темно-желтый утрамбованный песок, выжженная солнцем земля начало июня! Залезаем на укрепленную по краям площадку — стоянку для машин. На одном из них сидит полуголый дотуземна загорелый немец, маленький и юркий, с пучком на макушке и еще какими-то браслетами-красивостями, и с изумлением смотрит на нас — чудных, со здоровенными рюкзаками и ошалевших от солнца. Далеко еще? Рад тебя видеть, старый приятель, жилище с ходом в небеса. Хочется что-то сказать, спросить, непонятно, поэтому я разузнаю зачем-то, где здесь бассейн для купания, хотя купаться сразу идти мы не собираемся, и — со вздохом мы залезаем в рюкзаки и идем дальше, в сторону — дейтвительно — густого, тенистого, зеленого эвкалиптового леса эх, унылая равнинная выжженная Андалусия, это конечно очень романтично, пыльное коричневое донкихотство, но я хочу леса! Расслабляющий полумрак, древние эвкалипты, сосны, морщинистые платаны, журчит вдруг налившаяся водой река. Вдоль реки вверх идет дорожка, неожиданно такая дачная подмосковная лесная тропа. Начинает накрапывать дождь и мы пытаемся спрятаться под каким-то деревом, понимаем что это бесполезно и быстрыми шагами идем дальше - дождь сильнеет — слева и справа в лес начинают попадаться палатки, но далеко, и вот, наконец — первая поляна, какие-то курятники, странные валяющиеся предметы, шланги, всякие деревянные хреновины и прочие приспособы для жизни. Посередине стоит типи и еще два круга оставшихся от стоявших когда-то типух — сваленные в груду вещи, прикрытые тентом. В типи сидит чумазая деваха немецкого вида. Сидит неподвижно. Чувствуется, что она здесь живет. Только от долгой жизни в лесу появляется эта неторопливость, но нас она почему-то сейчас пугает. Я вспоминаю, как когда-то я так же инстинктивно отшатывался от приехавших из города людей, с их быстро-неловкими движениями, громким голосом и матовым поблескиванием мытых шампунем волос, и решаю не приставать к ней с разговорами. А все-таки у нее во взгляде какой-то непонятный страх…. Спина без рюкзака радостно распрямляется, после дождя веет прохладцей. Мы поднимаемся вверх, среди густо-зеленых сплетений кустов и мощных оплетенных лианами деревьев. Метров через триста лес кончается опушкой, в центре которой стоят несколько типух, одна окружена чем-то вроде забора, за ними — два домика с облупившейся штукатуркой. Когда-то может, когда взгляд был чище? Утром шатает и смутный узор рассветной травы отпечатывается прямо на изнанке мозга, озерная-речная вода поблескивает радостно…. В дверях сидит усатый человек лет сорока, я подхожу, чуть настороженно: 'Привет! Если у вас нет палатки, идите ночевать в Communal House наверху, там куча места… Здесь вообще хорошо, в Испании' - это уж для завязки разговора. Я: 'Знаешь, жара здешняя достала. Начинаю лениться - лежу весь день как овощ, ничего делать не охота'. Подходит вдруг какой-то англичанин: 'А я читал русскую книгу ' Life of the Insects' , написал какой-то Бебебин…' Надо же…. Медленные тягучие голоса, медленная тягучая жара, у меня язык тоже начинает медленно заплетаться, хочется присесть с ними на ступеньку на несколько сотен лет. Мноо-оого ганджа, пять, десять, двадцать лет ганджа, Испания…. Вначале заходим в Communal House, где грязно и грустно, куча мусора и тряпья на полу, зато на стене нарисован громадный индейский орнамент, и лезем наверх к Big Lodge. Лучше я наверное просто перепишу, что у меня в записной книжке было написано, больно странно мне сейчас обрамлять свои воспоминания архитектурностями, которые может и позабавят кого ненадолго, но ведь ерунда это все… Все это было год назад и теперь кажется недостойным иронии тогда казалось достойным именно ее. А два года назад - 'индейское лето' на Мшинской о, оно было настоящим, теперь я вижу это так! На террасах стоят типи, иногда чудные какие-то, покосившиеся и не очень любимые своими хозяевами, что ли… На некоторых внешние треугольники - колпаки от дождя никогда не видел раньше, не знаю удобно ли, но некрасиво. И все-таки их очень приятно видеть. Возле типух аккуратные грядки со всякой всячиной, к ним протянуты шланги для поливки - верхний конец шланга засунут в родник где-то наверху, и по ветвящимся шлангам вода стекает вниз, к каждой грядке и каждому типи… На крутых участках тропинки вбиты заботливые дощечки-ступеньки. Вдоль тропы ближе к вершине несколько ящиков со старой одеждой для всех give away boxes. Последний поворот выводит нас к Big Lodge Большая Ложа, Большой Типи, в-общем, где все собираются для общих священнодействий, типа поесть food circle или побазарить talking circle - на горной террасе под тенью ох, хорошо! Около него несколько книжек - нью-эйдж, кристаллы, гуру и 'Бродяги Дхармы' по-французски. Тут же кухня и запасы. Мы находим остатки еды, помидоры, дыни, и наедаемся до приятной расслабленности. На площадку вылезает потешнейшая шведская парочка - оба коротко стриженые, но у девы при этом на макушке косичка, сложенная вдвое и скрепленная чем-то роде бельевой прищепки. Вообще, она поражает меня немало - такая маленькая домашняя курочка она очень похожа на курицу , скошенный подбородок, цыплячье нелепое тельце, угловатые детские движения, постоянный восторг в глазах. Ее друг - просто ладный шведский мальчик, но с восторгом в глазах у него тоже все в порядке. Вы только приехали? Я сразу решаю что это неправильно, и разваливаюсь на ковре как можно более нахально и независимо, хе-хе. Спрашиваю что да как, где искупаться, когда еда и т. При виде тщательно вырисованной 'карты Бенефисио' мы начинаем неудержимо хихикать - здесь есть например Храм Богини, Храм Медитационного Отдыха, и даже такая непривычная для Рэйнбоу штука как 'ла тьенда' - магазин. Вся территория разделена на 'общинную землю' купленную отцами-основателями и ' squatted land' захваченную землю. Отмечен соседский лес, куда лучше не суваться за дровами чтобы не надавали по шее, и 'Лес лесничества' good for getting the firewood. Везде нарисованы типухи и прочие красивости. Я с серьезным видом изучаю карту впрочем, приметив запруду у реки, где можно купаться - ранее мы подошли к одному из вырытых и залитых бетоном бассейнов, наливаемых теми же поливальными шлангами, и долго наблюдали за агонией умирающей лягушки. Иногда она лежала обессилено, кверху брюхом, иногда начинала двигать лапами пытаясь перевернуться, но сил уже не хватало, и она замирала, закрыв глаза и выставив жалкое белое брюхо из воды. Она умирала в метре от моих любопытных глаз. Как в метро - видишь старого бродягу с язвами, чувствуешь вонь, и понимаешь что вот он, а вот в двух от него метрах я, в бесполезной скорлупе собственного благополучия. Я не понимаю что это значит, но что-то значит точно… Во всяком случае, купаться в этом бассейне не захотелось. Мы уже второй год подряд приезжаем, все прошлое лето здесь прожили'. Ко мне ковыляет светловолосый летний детеныш, весь вымазанный с головы до ног, но полностью довольный жизнью. Протягивает мне дыню и лепечет что-то, в чем я с трудом узнаю просьбу ее разрезать каждый раз когда вижу маленьких англичанят, меня охватывает веселое удивление - как, такой маленький, и уже по-английски научился!?! Достаю нож, разрезаю, и мы лопаем ее втроем с малолетним бенефисийцем. Спускаемся вниз к реке, и с наслаждением искупавшись в запруде среди эвкалиптового леса потом я, набрав нападавших эвкалиптовых листьев, пытался делать что-то вроде индийских биди - сворачивал лист, добавлял внутрь немного самокруточного 'Самсона' и досушивал на солнце - получилось похоже, и все же не совсем маленькая запруда с обрывистыми берегами, - но тень! И даже когда сидишь в ней не вылезая, безумное солнце печет голову - А потом высыхаешь за несколько минут и впадаешь в прекрасное безмыслие на берегу больше ничего не буду в скобках писать, пора и честь знать , начинаем искать место чтобы кинуть спальники и отметить ту точку, которая 'дом'. Начавшийся дождь второй и последний за бенефицианскую нашу неделю заставляет искать место под тентом, в дом неохота, больно там грязно, а в лесу кайф. Думаем найти чью-нибудь оставленную стоянку. Над речкой стоит самодельное из пластиковой пленки и тряпок жилище, в нем сидит дедок-лесовичок. Седые длинные волосы негритянской шапкой на голове, не хватает зубов, тощее старческое тельце с обвисшей кожей - когда он раздет, бросаются в глаза сухонькие сморщенные ноги и трогательно обвисшие гениталии. Дед-хлопотун, дед-бормотун. Глядя на него, я все время вспоминаю своего дачелюбивого деда, он тоже постоянно копался на грядках, с цветочками, или с какими-то деревяхами, и все время бормотал то старые маразматические песенки, то стишки смешные, а иногда и вообще затягивал, трагически полузакрыв глаза 'На сопках Манчжурии воины спят…' Этот такой же, только с другими песенками - Битлз, да Саймон с Гарфункелем. Вокруг его 'норы' - Сооружения. Какие-то рвы-канавы, безумные постройки, огороды. Никогда почти не видел его сидящим, все время при деле. Иногда лишь позволял он себе степенно присесть поболтать с такими же смешными, но куда более неторопливыми седоватыми аксакалами Бенефисио…. Он-то и показал нам оставленную какой-то японкой как мы поняли из валявшейся сумки с выброшенными вещами палатку, прямо под его 'норой'. Еще в первый день нам рассказали, что здесь есть уже один русский, Андрей Эндрю, Андреас. В Гренаде Саша рассказывал про него 'да ничего, ничего чувак… тяжеловатый только такой немного знаешь… че-то грузится все время'. Два дня всех спрашиваем народу тут много по лесам и горам рассеяно, всех за раз не углядишь. Наконец, когда я собрался в Орхиву 5 км прогуляться, меня за паркингом нагоняет кто-то дочерна загорелый, с короткими дредами и бороденкой. Короткая пауза. Большой радости сходу не получилось, поэтому заминка, но постепенно начинаем разговаривать, на ходу в сторону города. Он из Минска. Почти сразу начинает с: 'Белоруссия - фашизм, знаешь. Никогда туда не вернусь, меня менты сразу убьют, как только появлюсь. Хочу в Африку, в Сенегал, там жизнь кайфовая, Европа - лажа, тут скоро будет война с мусульманами, мне арабы все рассказали. Я - растаман, я в Африке должен жить'. Я пытаюсь вставить что в Африке не так уж медом мазано, голод, войны, люди бедные, злые. Это все в Бабилонских газетах пишут, там еды - во, по горло, знаешь какая в Марокко еда? Там люди спокойно живут, гашиш курят, люди расслабленные, не то что в этом Бабилоне! У, Бабилонище! И хиппи эти английские, у-уу, тот же Бабилонище! У каждого VISA- карточка, на нее пособие перечисляется, на него и живут! В Орхиву? Пойдем быстрее, я котенка нашел, маленького совсем, у него хвост переломанный, и вообще он прибитый такой, знаешь, без меня долго не может, надо ему еды купить, быстро надо'. Я тут как в раю живу, чистейшую еду ем, какой в России нет, ганджу курю без проблем, пью самую чистую воду в Испании, ее тут в бутылки разливают и продают, а я ее пью и ею умываюсь. Тут - рай, транкилло! Зло, отрывисто, по-пацански. Через пару минут вдруг, в потоке анти-бабилонских обличений: 'Классно все же говорить по-русски! По-английски так не скажешь! Чувствую, что начинаю садится на его волну и подыгрывать от усталости, но потом - нет, зачем это мне? Да и тебе, братец, от меня не это надо. И пытаюсь мягко его расслабить, типа - ну что ты, чувак, не заморачивайся, все люди разные, тебе это надо, мне - то, и ничего страшного. Но его несет. Поэтому обрываю: 'Ну ладно, Андрюха, пока, вечерком увидимся, винца попьем он пакет вина купил , а я тут пока поброжу спокойно'. Покупаю пива, сажусь на скамейку на орхивской окраине чтобы все это записать, а потом сижу и смотрю на горы. На соседней скамейке сидит пара испанских бабусь, и смачно тараторят на пулеметном, и все же таком красивом испанском языке. Вечером, когда я возвращаясь, мы забираемся метров на триста в горы, в дремучую чащу 'Меня тут никакая полиция не поймает! Они иногда приходят в Бенефисио и устраивают проверки, а сюда им лезть неохота! Я свой паспорт разорвал, документы - это Бабилон! Попадаем под тенистый древесный свод, стоит палатка, перед ней навес, всякое лесное хозяйство, на земле ковры, очаг, костровые приспособы. И действительно - маленький дрожащий котенок с переломленным хвостом. Андрей берет его на руки, и они прильнув друг к другу, оба затихают. Он начинает рассказывать про то как перешел границу горами из Чехии, вместе с подружкой Леной, как они добрались до Берлина, зная один адрес Ульрике которую в Питере вообще много кто знает , зависли у нее на несколько месяцев 'Мы холодильник открыли, а там! На Рэйнбоу кто-то позвал ее в Амстердам, и она при переходе границы попалась, просидела несколько дней в тюрьме, и ее опустили поле того как она рассказала полицейским что собирала на границе с Германией грибы. После она опять вернулась на Рэйнбоу, и тогда-то я и понял что уже слышал про нее, и стал рассказывать про Андрея и Бенефисио, но она спросила равнодушно: 'Ну и как он там? Ну привет, если увидишь. А у меня крыши нет…' - ей восемнадцать лет Настоящий растаман был, землю чувствовал! Тут-то мы и не выдержали… Навсегда поставив тем самым в себя в ряды приверженцев Бабилона и проклятой и гнилой западной цивилизации. И найдя действенный способ борьбы с загрузами - ну нельзя загрузить человека, которому смешно! Если ты гашиш куришь, у тебя дреды из головы сами растут! Настоящий растаман только траву курит. На нем столько денег и крови, знаешь! Его как этот гашиш делают - арабы в Марокко специально на приезжих хиппи охотятся, потом загоняют их в горы в рабство гашиш собирать - жрачку дают, гашиш есть, так вот хиппи там в рабстве и живут. А они потом этот гашиш в Европу гонят'. Мешок 40 кило гашиша! Такой вот кусок здоровенный, знаешь. Он его в Бенефисио притащил, так мы вот такие здоровенные чилимы забивали, и в огонь кусками кидали, чтобы духам тоже досталось'. В России барабаны, говоришь? Да ты че? Какие такие в России могут быть барабаны? Вот здесь у нас барабаны! Каждый вечер я иду на Big Lodge, беру в руки джамбей и играю вместе с друзьями! И все духи этого места слышат и радуются! Вечером на Big Lodge нам говорят что завтра в Орхиве рынок, и все пойдут за едой. В Испании это легко, после рынка обычно остается много чуть тронутых гнильцой овощей и фруктов, которые сегодня съесть самое оно, а до завтра не доживут, а хозяева, когда их спрашиваешь про что-то старое, часто дают тебе внагрузку кучу совершенно свежих овощей проверено еще в Гренаде. Со всех окрестных лесов повылезали Люди Радуги. Нам было неохота лезть в машину, к тому же я уже знал короткий путь, через полуразрушенную стену и фруктовую рощицу, где можно было набрать сколько хочешь отличных, лопающихся от спелости и нагретых солнцем апельсинов и лимонов. Когда мы добираемся до рыночной площади у реки, под мостом уже явно пора - цветистая кучка бенефицианцев расслабленно топчется около микроавтобусов, собирающих нераспроданный товар, и мусорных машин. Андрей бегает уже помогая собирать ящики - ему за работу дадут потом пару ящиков свежака. Иногда кто-нибудь из невысоких смуглых грузчиков кричит 'Эй, Family! Подбегает юный бельгиец, с которым мы вчера перебросились парой слов за общим костром, глаза - сияют. Он тычет мне в нос пакет с рыбой и объясняет 'Прикинь, чувак, я не покупал эту рыбу! Я ее нашел! Она досталась мне бесплатно! Понимаешь, иду я, смотрю под ноги, а там - пакет с рыбой! Мы будем есть ее вечером на Big Lodge! Понимаешь, я совсем ничего за нее не платил! Наверное, это не самая плохая в мире игра, и кто я такой чтобы думать обо всем этом плохо? Но зачем мне думать об этом хорошо? Вот, короче, я об этом и не думаю никак, просто смеюсь: 'Классно, чувак, hardcore…'. Мы взяли немного выброшенных сладких булочек к чаю чай у меня с собой еще с Германии, здесь с чаем совсем беда , и набрали пакет персиков. Постояли немножко со всей толпой все бурно делятся найденным и загружают машину жратвой на общую кухню и пошли в El Supermercado купить мороженого прекрасного орехового мороженого, то что надо на такой жаре и посидеть около позеленевшего памятника каким-то героям, падшим в бою то ли за, то ли против Франко. Очень люблю я посидеть вот так еще лучше с бутылкой пива, или вина в незнакомом маленьком городке и смотреть на людей. Тусовочка девчонок после школы - белое на смуглом. Мамы с колясками, красивые, но с лицами отмеченными уже следом забот. Подростки здесь, как и на Востоке, появились уже спортивные костюмы, правда не заметно чтобы злые. И старики - почему-то всегда и везде мне симпатичнее бывают именно старики - у них уже нет жизненной энергии на то чтобы быть злыми, или глупыми, и они остаются в том, что есть естественное состояние человека, стоит ему только перестать напрягаться у нас это тоже так, но только в деревне. Топать назад лень, стоим, стопим, и нас довозит почти до Бенефисио маленький микроавтобус принадлежащий английской паре лет тридцати в этих местах полно англичан, купивших себе участок дешевой земли в горах и поселившихся возле Бенефисио. Громко стучит движок раздолбанной машины, и за всю дорогу мы лишь обмениваемся парой улыбок, зарядом доброжелательности, а в общем-то тут базарить особо и не требуется мой излюбленный тип водителей на трассе. Оля: 'А, Бенефисио, заезжали мы туда, два раза. Последний раз даже хотели немного пожить, приехали с Аликом, а там как раз какая-то зараза расплодилась, люди болели. Сидим мы как-то в Big Lodge тогда, зимой, это было в таком громадном типи как вдруг вбегает старуха английская, такаа-ая страшная, все растрепанная, глаза шизовые, с какой-то палкой дымящейся в руках, и ну ей размахивать у всех над головами, окуривать, и орать ' Go sickness! Андрей рассказал немного историю Бенефисио - оказывается все это раньше держалось на паре старых английских хиппи, которые все местное хозяйство и завели. Причем в начале действительно все очень бодро было - работали, устраивали всяки-разны дела, водопроводы-бассейны-огороды, приехала куча народу, родилось много детей уже прямо тут, в типухах, но потом 'хозяйка горы' отчего-то умерла, ее друг загрустил и уехал, и дальше все пошло так как идет. Give me cientos pesetas! Дай мне сто песет! Один раз мне пришлось поднять засранца за шиворот и дать повисеть в воздухе, за что потом видевшие это взрослые долго объясняли мне что 'насилие' это типа ' no good'. Но, кстати говоря, это тут, в Бенефисио, но когда мы ходили в поисках машины в Альмерион - засквоченную деревню, где живут в камионах больших грузовиках, оборудованных под целые дома , караванах и прочих жилищах и никакой идеологии типа как на Рэйнбоу нету - там картинка совсем иная 'wild parties everywhere! Волна там совсем другая - люди менее торжественные и более прямые. Нет правил, не запрещен алкоголь. Меньше приехавших на каникулы. И тоже очень красивые места - в Альмерион ведет узкая дорога вдоль иссохшего русла той же Рамблы, петляющая среди цветущих кустов с огненно-желтыми цветами. А река сразу за деревней - волшебная и мягкая. Купаясь там мы видели бросившуюся в глаза еще в Гренаде парочку - оба юные, лет двадцати, парнишка с раскосыми азиатскими глазами , везде таскающий за собой диджериду, но высокий - метис, и с ним белокурая девочка голландского такого вида, оба грязные, но все же очень красивые, и у каждого по собаке - как-то мы вместе набирали еду после рынка. Так вот, тьфу, блин, про Бенефисио я. И, кажется, тема начинает себя исчерпывать, так что:. На самом-то деле вот оно и все. Мы пробыли там дней десять, за это время полазили по очень красивым горам, поговорили с жителями рассеянных по склонам типух одна из них целиком из кожи - тяжеленная, стоявшая там ясно дело постоянно уже лет пять как , они были разные, неплохие в общем-то, но остались для меня все же картинками. Скорее всего это больше моя вина, я разучился легко сходиться с людьми и долго-долго смотрю на них теперь со стороны, не подходя очень близко. А может так оно и было всегда. И в конце концов, несмотря на все местные прекрасности, нам все это надоело, везти нас никто не хотел, и мы вышли на маленькую трассу не доезжая до перекрестка, в одну сторону на Мадрид, Галисию и Страну Басков на севере, и в другую на Валенсию и Каталонию Барселону , по которой мы приехали в Андалусию два месяца назад. В конце концов нас взял человек живущий неподалеку от Бенефисио, на машине с французскими номерами, на вопрос ' Vous etez Francais? Он-то и вывез нас на дорогу, идущую вдоль моря на север, в сторону Барселоны. А дальше - другая история, которая до сих пор не закончилась. Автобус или трудная и жаркая автостопная трасса на юг, до Орхивы Orgiva , недоезжая пару километров надо остановиться у кафе Санта-Ана, и пройти минут сорок вдоль реки налево, до Бенефисио. В другую сторону от дороги, вдоль той же реки - Альмерион. Дорога вдоль моря на восток через Nerja и Almunecar , потом поворот на север на Гренаду, и кажется в центре пути поворот направо на Орхиву. Потом так же. Beneficio-Tribe A. Гренада, Сакрамонте, Испания.

А29 a-pvp MDPV наркотик Лефортово