Гашик Польша

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

«Красный чех» в Красноярске.: perensona23 — LiveJournal

Гашик Польша

Пробы Экстази Люблин

Последняя фотография Ярослава Гашека. Осень г.. Когда через сутки открыли дверь, обнаружили пустую комнату, открытое окно и… бумажных корабликов. Гашек как ни в чем не бывало сидел в ближайшем кабаке. К врачам Ярослав не шел, заранее знал, что они скажут: бросить пить и есть жирное и острое. Но чего стоит жизнь без выпивки, острого и жирного? Человек по имени Йозеф Швейк действительно существовал. Этот действительно существующий Швейк потом еще встречался Гашеку в русском плену, в лагере для военнопленных в Дарнице, под Киевом. И еще через несколько лет, когда Гашек, уже воевавший на стороне красных, попался белочехам. Швейку велели Гашека конвоировать, а он вместо этого помог бежать. Больше про этого человека ничего не известно. И называть его прототипом гашековского героя в полном смысле слова, пожалуй, нельзя. Кстати, насчет прототипов. Был у Гашека на войне приятель — ординарец поручика Лукаша Франтишек Страшлипка, вечно готовый рассказать какую-нибудь забавную историю. И все же главным источником, из которого Ярослав Гашек черпал сюжет для своего романа, была его собственная жизнь! В Бугульме, где Гашек одно время был комендантом, теперь его музей. Среди экспонатов преобладают Швейки всех видов и форматов. Помните аптекарский магазин Пруши? Тот, где служил некий Фердинанд, по ошибке выпивший бутылку жидкости для крашения волос? Швейк рассказывает об этом случае своей служанке пани Мюллер на первой же странице романа. А пана Кокошку, тоже аптекаря, который был ужасный чудак и, когда Швейк, бывший у него в учениках, нечаянно запалил бочку с бензином и аптека сгорела вместе с домом, выгнал его, не дав доучиться аптекарскому делу? У него еще тоже был слуга по имени Фердинанд, подмешивавший мышиный помет в целебные травы для коров. Об этом Швейк вспоминает в беседе с писарем Ванеком. Так вот, и пан Пруша, и пан Кокошка действительно существовали и действительно держали в Праге по аптекарскому магазину. Что же касается слуг, то, служили там Фердинанды или нет, история не сохранила. Зато юный Ярослав Гашек служил. Сначала у Кокошки, когда в 13 лет потерял отца и не на что стало доучиваться в гимназии. Мышиным пометом, может, и не торговал, а вот порошком из графита, выдаваемым за дорогую ртутную мазь от вшей, — частенько. Эту гадость Ярослав по научению папы Кокошки всучивал директору сиротского дома. Для нее пан Кокошка придумал делать порошок из мела, а говорил, что из корня китайского багульника. Частой посетительницей была миловидная жена слесаря, просившая средства от несварения желудка, мучившего ее мужа. Ярослав, зная, из чего именно хозяин изготавливает это снадобье, заговорщицким шепотом посоветовал пани слесарше, вместо того чтобы травить пана слесаря сомнительными лекарствами, взяться самой готовить для него еду, на что та наивно отвечала, что у мужа начались проблемы с желудком именно с тех пор, как она стала готовить. Два года юный Гашек надувал покупателей в аптеке, пока на Петршине не забастовали пекари. Их жиденькая демонстрация как раз проходила мимо аптеки, когда Ярослав высунулся из окна и принялся размахивать красным флагом. В полиции Ярослав объяснил, что просто вывешивал на просушку красную юбку служанки, опрокинувшей на себя пузырек с нашатырным спиртом. Полиция-то поверила, а пан Кокошка — нет и выгнал ученика. Тут уж пришла очередь аптекаря Пруши — у него юный оболтус Гашек простоял за прилавком еще полгода, тоже от души развлекаясь. История не сохранила сведений, за что его на этот раз выгнали. Это наверняка было что-то забавное. Впрочем, у Ярослава как раз скопились кое-какие деньги, позволившие ему некоторое время не работать, и он поступил в коммерческое училище, где, кроме прочего, выучил русский, венгерский, польский, немецкий и французский языки. Несколько месяцев все выглядело так, будто Ярослав и вправду выбился в люди и теперь уж его ждут карьера и обеспеченность. Но в один прекрасный вечер Гашек встретился с другом по училищу, принялись вспоминать, как в каникулы путешествовали по Чехии и Словакии, как ночевали в стогу, как переваливали через Татры, поднявшись на две тысячи метров, и как Гашек чуть не женился на некой Маришке с горного хутора. Махну-ка ночью в Словакию! На первый раз Гашека простили. Но ветер странствий слишком манил его, и Ярослав исчез опять. Куда ездил Гашек? Сам он утверждал, что в Африку, помогать бурам против англичан. И еше на Балканы, воевать против турок вместе с македонцами и болгарами. Биографы Гашека относятся ко всем этим россказням в меру собственной доверчивости. Все-таки пан Ярослав был большим любителем приврать Доподлинно известно только то, что он был в Румынии, где его арестовали за бродяжничество, а в Венгрии сбежал от двух жандармов, которые вели его в окружную управу. В Праге Гашек объявился в разбитых сапогах, фетровой шляпе, давно потерявшей форму, но имевшей на тулье украшение в виде вороньих перьев. О том, чтобы поступить куда-нибудь на приличную службу, теперь уже не было и речи. Лучшим другом Гашека сделался некий Ганушка — карманный вор. Познакомились они так: Ганушка залез к Гашеку в карман, а тот заметил и дал обидчику в морду. В те годы в Праге зачитывались Максимом Горьким Кроме всего прочего, у Ярослава развилась нешуточная страсть к сливовице и другим крепким напиткам, которые он щедро заливал пивом. Каждое заведение имело свой стиль, свой круг посетителей, свой сорт пива считалось, что кабатчик может гарантировать высокое качество только одного сорта, вот в пивных и не принято было разливать несколько. Одновременно с тягой к спиртному у Гашека открылся и литературный дар. Сначала — устный. В застольных беседах он вдохновенно рассказывал о своих похождениях, с легкостью привирая и мистифицируя публику. Солью этих рассказов были грубые шуточки, настолько непристойные, что поражали даже завсегдатаев пражских пивных. Вот только однажды, описывая со сцены тяготы бродяжничества, он на глазах у изумленной публики снял ботинки и продемонстрировал свои грязные портянки. Хозяин решил, что это уж слишком, и Гашека выгнал. Что же касается рассказов, потерпев фиаско на эстраде, Гашек принялся публиковать их в газетах, уже в виде путевых заметок. Одна из таких развеселых публикаций была снабжена фотографией автора и его друга, купающихся во Влтаве в женских купальных костюмах, что наделало в Праге много шуму. Другого такого производителя скандалов во всем городе не было! И мало на кого в пражской полиции имелось столь пухлое досье, как на Гашека. То он в нетрезвом виде справлял малую нужду перед зданием полицейского управления. То повредил две железные загородки вокруг деревьев. То средь бела дня зажег зачем-то три уличных фонаря. То стрелял из пугача, наводя на прохожих панику. И каждый раз дело кончалось кутузкой и присуждением штрафа, который с пана Ярослава было решительно невозможно взыскать за неимением у него какой-либо наличности, а также постоянного места жительства. Гашек и его приятель Кудя купаются во Вталве в женским купальных костюмах. Эта фотография, появившаяся в газетах в году, наделала в Праге много шума. Но наибольшее беспокойство полиции Гашек доставил в году, сделавшись анархистом. Он отрастил усы и отпустил длинные волосы, как у сербов именно сербы были самыми заклятыми врагами Австро-Венгрии, ибо не желали терять свою независимость , раздобыл где-то папаху и огромную сербскую изогнутую трубку. И еще стал редактировать анархическую газету. И что полицейского ударил вовсе не он, а какой-то парень с милым и добрым лицом, скрывшийся в толпе. Но месяц Гашеку пришлось-таки отсидеть за решеткой. Неизвестно, куда еще завела бы пана Гашека стихийная оппозиционность, если бы всему этому безобразию не был положен неожиданный конец. Дело в том, что Ярослав влюбился в девушку из весьма приличной семьи. Ярмила Майерова была умна, интеллигентна и миловидна. У ее отца был четырехэтажный дом и собственная фирма гипсовых украшений. Можно себе представить, что сказал пан Майер, когда дочь выказала желание выйти замуж за скандального журналиста, завсегдатая полицейского участка, пьяницу и анархиста. И все же молодые люди продолжали встречаться тайно. Однажды, гуляя с Гашеком где-то за городом, Ярмила вывихнула ногу, и Ярослав нес ее на рукахнесколько километров до железнодорожной станции. Это несколько смягчило родителей девушки, и они согласились познакомиться с Гашеком. При встрече ему были выставлены такие условия: немедленно порвать с анархизмом, перестать совершать антиобщественные поступки и устроиться на приличную службу. Свои подвиги в этом журнале Гашек припишет вольноопределяющемуся Мареку. На самом деле это он, Гашек, измышлял всевозможные научные теории вроде губительного воздействия музыки на диких животных, впадающих в тоску и погибающих с голоду. Была и статья о домовых, объявившихся в Коширжах. Мистификация вышла такой убедительной, что проблемой коширжских домовых заинтересовались в парламенте! Ярослав с сыном Рихардом. Таких встреч у отца с сыном за всю жизнь не набралось и десятка. Из штата журнала Гашека вскоре выкинули. Но какое это имело значение, раз главной своей цели он достиг: женился на своей Ярмиле! Законный брак свершился 15 мая года. Это событие, впрочем, очень мало изменило образ жизни Ярослава. И снова он кочует из одной пражской пивной в другую. Приходи, я одна на свете! И это, мол, будет очень забавно. Деньги Гашек теперь зарабатывал отчасти юморесками в журналах, но главным образом торговлей собаками по примеру пана Фукса. В конце концов обманутые покупатели обратились в суд. Соответчицей привлекли и Ярмилу. Дело вполне могло кончиться тюремной решеткой для обоих супругов, но, по счастью, присяжные решили, что достаточных доказательств мошенничества нет. Зато Ярмиле стало очевидно: ее брак невозможен! Родители горячо поддержали ее в намерении вернуться к ним. Как ни умолял Ярослав жену остаться, все было тщетно! Театральный парикмахер Эдуард Бройер удержал его. Полицейский врач обнаружил сильный невроз. Вышеназванный Г. Ярмила тут же прислала мужу весточку, что возвращается и что ее отец согласен оплатить лечение Ярослава по первому разряду. На самом деле в сумасшедшем доме Гашеку понравилось, и он сам упрашивал врачей подольше не выпускать его и дать отвыкнуть от спиртного. Отвыкнуть, впрочем, не удалось. И вот Гашек снова заставляет жену сидеть по ночам в одиночестве и лить горькие слезы. Теперь он увлекся политической мистификацией общенационального масштаба — придумал Партию умеренного прогресса в рамках закона. Под стук пивных кружек и взрывы хохота писалась программа, включавшая, между прочим, национализацию дворников, бесплатную горчицу к сосискам и защиту пражан от землетрясения в Мексике. Ритуал приема в партию новых членов был таким: соискатель становился на одно колено, и ему наголову выливали пинту пива. Гашек в специальной газете описывал историю партии, причем пустячные события из жизни ее членов преподносились как деяния, исполненные глубокого общественного значения. Удивительно, но на выборах в парламент Партия умеренного прогресса кроме голосов самих шутников набрала еще целых двадцать! Ярмила тем временем еще несколько раз уходила и возвращалась, ссоры сменялись бурными примирениями. Во время одного из таких примирений супруги и зачали сына. Казалось, теперь их союз скреплен надежно. Ярослав захотел показать месячного Рихарда друзьям. Воспользовавшись тем, что Ярмила спит, вынул младенца из колыбели и тихонько унес. В пивной шумная компания весело отпраздновала появление на свет Рихарда Гашека. Потом все, как было заведено, отправились в следующий трактир, потом еще в один, и еще Через три дня испуганный Ярослав прибежал в ту. Оказалось, что именно у них, но, к счастью, Ярмила давно разыскала сына. Это стало последней каплей в чаше ее терпения — так Гашек остался без семьи. Но и через три года с русского фронта он чуть не каждый вечер писал своей Ярмиле письма. Писал, чтобы никогда их не отправлять Когда государь император Франц Иосиф I издал манифест об объявлении войны, Гашек сразу уехал из Праги, чтобы избежать призыва в действующую армию. Скитаться ему было не привыкать, и он переезжал из город в город, уверенный, что как-нибудь переждет мировую войну. Через несколько часов его арестовали и отправили в полицейское управление. Ярослав объяснил, что просто желал проверить бдительность австрийской контрразведки. Отсидел под арестом неделю, после чего под конвоем был препровожден на призывной пункт. По дороге уверял господ жандармов, что ему, дескать, некогда навешать призывную комиссию, он слишком долго дома не был, но в ответ получил удар под ребра и совет не валять дурака Попытка объявить себя клиническим идиотом, предпринятая Гашеком, не удалась. Его призвали. Впрочем, отпустили на один вечер проститься с семьей. За столом пил только содовую: дескать, он теперь на службе и хмелеть ему до конца войны не полагается, однако захмелел сильнее всех. Оказывается, официант поставил для него бутылку сливовицы за дверью в уборной. Имелось в виду, что солдат австро-венгерской армии, пойманных при попытке перейти на сторону врага, казнили через повешение. Сдаться русским было заветной мечтой большинства чешских солдат. Был даже случай, когда 1-й Пражский полк сдался в полном составе С полковым оркестром впереди и под музыку! Гашек — первый справа. Полк Гашека располагался, понятно. Он явился туда в мундире и цилиндре, раздобытом для смеху по тому случаю, что на него не хватило военной фуражки. Правда, ехал в арестантском вагоне. И вот в составе й роты под командованием поручика Лукаша Гашек шлепает солдатскими сапогами в районе Сокаля, на передовой. Кстати, батальоном действительно командовал капитан Сандлер, одним из взводов — кадет Биглер, канцелярией заведовал старший писарь Ванек. Гашек уцелел — только его фуражка оказалась простреленной. Первая попытка кончилась неудачно: шел к русским и даже встретил трех русских солдат, но те немедленно подняли руки и заявили, что хотят, чтобы он взял их в плен. После непродолжительной дискуссии Гашек настаивал на противоположном победило большинство; пришлось вести военнопленных в штаб. В полку ходил анекдот, что, когда майор Венцель выглянул в окно и увидел, как из-за угла один за другим появляются русские солдаты, бросился наутек, решив, что враг прорвал фронт. С ней на груди он и сдался в плен. В рядах австро-венгерской армии последним Гашека видел поручик Лукаш. Это было 24 сентября года, ранним утром. Была объявлена тревога, русские приближались, рота спешно покидала ночлег, на ходу одеваясь. Одни Гашек и Страшлипка, о чем-то шептавшиеся всю ночь, сохраняли спокойствие. Причем Гашек неторопливо и старательно накручивал портянки, словно страшно важно было сделать покрасивее. А Страшлипка все возился с веревкой и никак не мог почему-то затянуть рюкзак с продуктами Лукаша. Поручик прикрикнул было на них, чтобы поторапливались, но русские ударили совсем рядом, и он, махнув рукой на нарочито медлившую парочку, выбежал на улицу. Со второй женой Шурой Львовой, которую писатель выдавал за княжну. Гашек женился на ней, не разводясь с Ярмилой. Под суд не попал лишь потому, что в Чехии брак, заключенный в Советской России, считался недействительным. Дальше биография Гашека запестрела названиями русских лагерей для военнопленных. Под Бузулуком, где содержалось 18 тысяч заключенных, началась эпидемия тифа, и две трети умерли. Гашек тоже заболел, но чудом выжил. Тут его заключение, к счастью, кончилось: в лагерь приехали чешские офицеры, набиравшие соотечественников в легион, воюющий на стороне России с Австро-Венгрией за независимую Чехию. Этот легион к году разросся до целой армии — 50 тысяч человек! Вот только когда в России началась Гражданская война, армия эта раскололась. Большинство во главе с Томашем Масариком встали на сторону белых, а позже предали их и стали просто грабить все на своем пути, прихватив и поезд с царским золотым запасом. Другие стали воевать за красных. Бывший анархист Гашек оказался среди последних. Дальше начинается самый смутный и противоречивый этап его биографии, изрядно искаженный не только собственной фантазией Гашека, но и политизированным вымыслом советских биографов. Вроде бы пан Ярослав вдруг резко изменился и принялся всерьез бороться за русскую революцию Хотя, скорее всего, сам факт выхода Гашека из легиона и переход на сторону красных случился главным образом из-за того, что, подравшись в кабаке с русским прапорщиком тот возмутился, что чехи, будучи младше по званию, не спросили у него разрешения подсесть за стол, а Гашек ударил его бутылкой по голове , он рисковал угодить под трибунал. У красных же избиение царского офицера бутылкой не каралось. Гашек дезертировал из чешского легиона, за что был объявлен изменником родины и заочно приговорен к смертной казни. Интересно, что, когда красные через несколько месяцев отступали из Самары, Гашек, уже красноармеец, объяснил, что должен на минутку забежать в гостиницу за документами, и потом преспокойно направился в сторону, противоположную эвакуирующимся. И все же деваться ему было некуда. Сохранять нейтралитет в пылаюшей раздором России было невозможно, а граница далеко Прошатавшись четыре месяца, скрываясь и от красных, и от белых однажды Гашеку даже пришлось прикинуться деревенским дурачком, чтобы спастись от патруля белочехов , он снова примкнул к революционным войскам. Два года Гашека переводили с места на место, поручая всевозможную работу. Оказалось, впрочем, что монахинь весельчак комендант вызывал, чтобы те вычистили казармы и выстирали красным кавалеристам белье. Потом Гашека перевели в Иркутск, и чего он только здесь не делал! Сам он позже утверждал, что ездил по поручению иркутского руководства в Монголию со сверхсекретной миссией — встречаться с каким-то китайским генералом для чего спешно изучил монгольский и китайский языки. Вряд ли это правда. Зато точно известно, что пан Ярослав занимал пост в политотделе 5-й армии, заседал в городском совете и издавал сразу несколько газет, в том числе первую в мире! На страницах Гашек развернул такую увлекательную борьбу с шаманами, по своему обыкновению выдумывая занимательные факты, что тираж разлетался как горячие пирожки. Гашек чуть было не осел в России насовсем. Купил дом на берегу Ангары. Нашел себе новую жену. Александра Гавриловна Львова была женщиной удивительной биографии. Трехлетней девочкой ее увидел в семье татарина-сапожника горького пьяницы, несмотря на мусульманство совершенно непьющий русский сторож уфимского ликероводочного завода, увез от родителей и удочерил. Потом, когда Шура выросла и стала работать в типографии, на нее обратил внимание чех Гашек, и она сделалась Гашковой. Красавицей Шура не была: плотная, ширококостная. Зато умела довольствоваться малым. Единственное, чего недоставало пану-Ярославу в России, — это спиртного. Но вынужденному воздержанию Гашека пришел неожиданный конец: в ноябре года Коминтерн собрал всех красных чехов, рассеявшихся по России, и направил их на родину: в Кладно вспыхнула забастовка, и нужно было попытаться раздуть ее в социалистическую революцию. Из России он привез жену и утверждает, что она — урожденная княжна Львова. Разумеется, такими глупостями, как организация революции, Гашек дома заниматься не стал и вообще забыл о своей при надежности к компартии. Впрочем, охотно рассказывал о Советской России. Но мститель, едва ступив на чешскую землю, тоже обо всем забыл, получил за мнимые легионерские заслуги в подарок от Чешской Республики табачную лавку и зажил тихо мирно. На Гашека же посыпались обвинения. Коммунист, изменник — еще полбеды. Бедную Шуру, не знавшую ни слова по-чешски, Гашек подолгу оставлял одну. Его ждали друзья и кабаки, к тому же в его сердце снова вспыхнула любовь Умолял и о свидании с сыном. Впрочем, на примерного папашу Гашек все равно не тянул Со временем деньги, данные большевиками на революцию, у пана Ярослава вышли и встала проблема: на что собственно, жить? Вот тут-то Гашек и его приятель — бывший контрабандист Франта Сауэр — и надумали открыть собственное издательство. Но раз есть издательство, нужны рукописи, чтоб их издавать! Первую часть Гашек написал быстро. И решено было, не дожидаясь продолжения, издать ее тоненькой книжечкой. Одновременно с чешским изданием роман выйдет во Франции, Англии и Америке! Иллюстрации нарисовал известный художник Йосеф Лада. Он давно приятельствовал с Гашеком, еще с довоенных времен, и однажды даже продал ему за 10 крон свои именины. Просто Гашеку почему-то захотелось побыть в роли виновника торжества. Праздничный кулич, тосты — все в тот день досталось Ярославу, для него жгли бенгальские огни и играли на рояле. Гашек сиял, но, когда праздник кончился, 10 крон Ладе так и не отдал. И тогда художник, ругаясь, отнял у него подарки и зачерствевший кулич. Вот и теперь вышло примерно то же. Лада нарисовал Швейка, и образ так понравился компаньонам, что вместо обговоренного гонорара в крон Сауэр сразу обещал , а Гашек повысил до Лада на радостях угостил их пивом, а в итоге получил лишь несколько пар контрабандных носков из старых запасов Сауэра денег-то у веселой парочки никаких не было да еще, как выяснилось позднее, всемирную славу. Напоминаю вам другие окололитературные посты , которые мы обсуждали ранее. Anonymous comments are disabled in this journal. Your IP address will be recorded. Log in No account? Create an account. Remember me. Masterok Валерий masterok wrote, - 12 - 27 Masterok Валерий masterok - 12 - 27 Previous Share Flag Next. Давайте отвлечемся от географии. Поговорим опять о литературе. Почему опять? А помните нашу литературную страничку? Лично я много читаю, но не могу похвастаться 'не попсовым' чтением. Однако, 'Бравого солдата Швейка' читал и с удовольствием узнал побольше об авторе. Вот пересказываю вам Там многие считают, что Ярослав Гашек оклеветал национальный характер, выставив своего героя идиотом. В пражском кабачке. Гашек - второй справа. Ярмила Гашкова. Как и Швейк, Гашек пытался симулировать ревматизм. Собственный дом появился у вечного бродяги Гашека лишь за полгода до смерти. Пан Ярослав и пани Александра встречают гостей в своем доме в Липнице. Итак, роман издавался по частям — с пылу с жару, прямо из-под пера Гашека. Беда в том, что, получив первые гонорары, пан Ярослав сразу утратил охоту к продолжению работы и погрузился в кутеж. Сауэру пришлось прибегнуть к крайним мерам: сговориться с художником Панушкой увезти легкомысленного писателя из Праги, подальше от компании и кабаков. Панушка нарочно встретился Гашеку, когда утром тот шел с кувшином за пивом, и попросил помочь донести мольберт до вокзала. При виде поезда в Гашеке, как и следовало ожидать, проснулась охота к перемене мест, и он легко дал себя уговорить немедленно махнуть в чудесный городок Липницу. Несчастная Шура две недели ходила справляться о муже в полицейский участок, пока не получила от него телеграмму. Эту телеграмму с новым адресом и приглашением приехать Гашек послал ей спьяну и наутро, коря себя, еще бегал на почту в надежде отозвать обратно. Но было поздно, и жена вскоре приехала. Здесь подавалось прекрасное немецкобродское пиво, чудесные копченые сосиски и кнедлики. Вопреки надеждам компаньона, Гашек и в Липнице быстро оброс друзьями, да и старые, каким-то чудом разнюхав, где он, стали съезжаться из Праги. Жизнь вошла в прежнюю колею. Как-то раз, выпросив у лесничего ключи от пустующего замка в окрестностях Липницы, устроили кутеж. Уходя, забыли в замке и заперли местного учителя. Проснувшись среди ночи, тот стал колотить в окна и кричать. И даже принес автору ощутимые деньги. На исходе зимы Гашек ошпарил руку — пришлось нанимать секретаря, летнего безработного Климента Штепанека. С условием выплаты крон при любых обстоятельствах. И все же за год и 9 месяцев Гашек сочинил страниц! Просто он не обременял себя обдумыванием отдельных слов, никогда ничего не переписывал и вообще не читал — сразу запечатает рукопись в конверт — и в типографию! Но это уже не имело особого значения — всего через полгода Гашек умер. В последний год он болезненно растолстел, жаловался на мучительные боли в ногах и желудке, но к врачам не шел, заранее зная, что они скажут: бросить пить и есть острое и жирное. А жизнь без спиртного, острого и жирного, по мнению Гашека, не стоила ломаного гроша. Уже совсем больной, не встаюший с постели, он попросил однажды коньяку. Шура принесла теплого молока. Местный священник Отакар Семерад хотел было отказаться хоронить Гашека на кладбище, а только за оградой — у него были с Ярославом личные счеты. Ведь однажды веселый писатель дал шарманщику 10 крон, чтобы тот два часа подряд играл под окнами священника непристойную песенку. Эту песенку друзья и спели у могилы Гашека. Tags: Литература , Персона. Вот так выглядит трафик в блоге год по месяцам. Статистика Google Analytics за месяц года …. Post a new comment Error Anonymous comments are disabled in this journal. We will log you in after post We will log you in after post We will log you in after post We will log you in after post We will log you in after post Anonymously. Post a new comment. Preview comment. Post a new comment 18 comments.