Гарри Поттер и методы рационального мышления

– Осталось уже немного, Квиринус. Я выдержу.
Гермиона подошла к Энтони. Её голос самую малость подрагивал:
– Капитан Голдштейн, вы можете дать мне какой-нибудь совет?
– Главное не бояться, – твёрдо ответил Энтони, – и не думать ни о чём, что оно попытается внушить. Нужно не просто держать свою палочку в качестве щита, а самому
атаковать

страх движением палочки, заставить его отступить, вот так радостные мысли превращаются во что-то материальное… – он прервался и беспомощно пожал плечами, – Я хочу сказать, я
слышал
это и раньше, но…
Вокруг Энтони начали собираться и другие ученики, у которых тоже были вопросы.
– Мисс Грейнджер? – позвал директор мягким, а может, просто уставшим голосом.
Она выпрямила спину и пошла следом за Дамблдором.
– Что ты видел под плащом? – спросил Гарри у Энтони.

Тот посмотрел с удивлением, но всё же ответил:
– Очень высокий, мёртвый человек, то есть, по форме и по цвету… Смотреть на него было больно, и я знал, что дементор так пытается добраться до меня.
Гарри опять посмотрел туда, где перед клеткой и существом в плаще стояла Гермиона.
Она подняла волшебную палочку, встав в позицию, с которой начинается заклинание.
В мгновение ока, сияющий феникс директора исчез.
Изо рта Гермионы вырвался жалкий, тонкий визг, она дёрнулась…

…и сделала шаг назад, Гарри видел как двигается её палочка, как она делает финальный взмах, сопровождаемый словами: «Экспекто Патронум!»
Ничего не произошло.
Гермиона развернулась и побежала.
– Экспекто Патронум!
– произнёс глубокий голос директора, и перед клеткой вновь засиял серебряный феникс.
Девочка спотыкалась, но всё равно продолжала бежать, из её горла начали вырываться странные звуки.
—

Гермиона! – закричали Сьюзен, Ханна, Дафна и Эрни и побежали к ней. В тот же миг Гарри, который, как всегда думал на шаг вперёд, сорвался с места и побежал к столу с шоколадом.
Гарри поднёс шоколад к самому рту Гермионы, но даже прожевав и проглотив его, она всё равно плакала, тяжело дышала и смотрела в пустоту.
Она не могла получить неизлечимых повреждений,
– он отчаянно цеплялся за спасительную мысль, в то время как жуткий ужас и смертоносная ярость сплетались в его душе, –

это невозможно, она подвергалась воздействию дементора менее десяти секунд, и это гораздо меньше безопасных сорока…
Но вслед за этой мыслью пришла другая – она могла получить
временные
повреждения, потому что нет никаких правил, которые бы гласили, что особо чувствительные люди не успеют получить временных повреждений за десять секунд.
Взгляд Гермионы сфокусировался, она огляделась вокруг и уставилась на него.

– Гарри, – с видимым усилием воскликнула она. Все ученики замерли. – Гарри, нет. Не делай этого!
Неожиданно Гарри охватил страх, он боялся спросить – чего он не должен делать? Неужели именно
он
был в её худших воспоминаниях или ночных кошмарах, которые теперь преследовали её наяву?
—
Не приближайся к нему! – крикнула Гермиона. Она схватила его за отвороты мантии, – Гарри, ты должен держаться от него как можно дальше! Он говорил со мной, Гарри, он ищет тебя, и знает, что ты здесь!

– Что… – спросил было Гарри, но осёкся и мысленно себя обругал.
—
Дементор! – Гермиона почти визжала. – Профессор Квиррелл хочет, чтобы он тебя съел!
Все разговоры стихли. Профессор Квиррелл приблизился на пару шагов и остановился (ведь рядом с Гермионой стоял Гарри).
– Мисс Грейнджер, – веско сказал профессор, – я думаю, вам необходимо съесть ещё шоколада.
—
Профессор Флитвик, не позволяйте Гарри подходить к дементору, отправьте его в школу!

Подоспевший директор обменялся встревоженными взглядами с профессором Флитвиком.
– Я не слышал, чтобы дементор что-то говорил, – начал Дамблдор. – И тем не менее…
– Просто спросите, – утомлённо предложил профессор Квиррелл.
– Дементор сказал, как он будет поедать Гарри? – спросил директор.
– Сначала самые вкусные части, – ответила Гермиона, – он… он съест…
Гермиона моргнула. Её взгляд немного прояснился.
И она заплакала.

– Вы просто слишком отважны, Гермиона Грейнджер, – мягко, но отчётливо сказал директор. – Гораздо отважней, чем я предполагал. Вам следовало сразу же развернуться и бежать, а не пытаться завершить заклинание. Когда вы станете старше и сильнее, я знаю, вы сделаете ещё попытку, и я уверен она точно окажется удачной.

– Мне так жаль, – бормотала Гермиона, судорожно глотая воздух, – мне так жаль. Мне… Мне… Гарри, я ужасно сожалею, но я не смогу сказать, что я увидела под плащом, потому что я не смотрела, не смогла посмотреть на него, я знала – это слишком ужасно…
Гарри следовало бы помочь Гермионе подняться, но его руки были в шоколаде, и пока он сомневался, Эрни и Сьюзен подняли её с травы, на которой она лежала, и повели к столику со сластями.

Спустя пять плиток шоколада, Гермиона уже настолько пришла в себя, что даже попросила прощения у профессора Квиррелла. Тем не менее, она то и дело бросала на Гарри встревоженные взгляды. Гарри попытался подойти к ней, но она тут же сделала шаг назад, так что от дальнейших попыток он воздержался. Взгляд Гермионы молча просил прощения и так же молча сообщал: мне нужно побыть одной.
* * *
Невилл Лонгботтом видел нечто мёртвое и полуразложившееся, подтекающее, с лицом напоминающим сплющенную губку.

И, судя по описанию, пока ещё никто не видел ничего более омерзительного. Невиллу удалось произвести своей палочкой небольшое мерцание света, прежде чем он благоразумно и не теряя присутствия духа повернулся и сбежал, решив не пытаться вызвать настоящий патронус.
(Директор ничего не сказал другим ученикам, не советовал никому быть менее храбрым, но профессор Квиррелл спокойно заметил, что если вы совершаете ошибку уже
после

того, как вас предупредили, то это тот случай, когда невежество переходит в глупость.)
– Профессор Квиррелл? – тихонько спросил Гарри, подойдя к нему так близко, как только осмеливался. – Что вы видите, когда…
– Не спрашивайте, – голос был совершенно безжизненный.
Гарри уважительно кивнул.
– А можно поинтересоваться, что вы сказали директору? Дословно?
– Наши худшие воспоминания с возрастом становятся только хуже, – сухо ответил профессор.
– А, – выдавил Гарри. – Логично.

Что-то странное мелькнуло во взгляде профессора Квиррелла, когда он посмотрел на Гарри.

– Будем надеяться, – сказал Квиррелл, – что в этот раз у вас получится, мистер Поттер. Тогда директор сможет научить вас, как с помощью патронуса посылать сообщения, которые невозможно подделать или перехватить. Военную ценность такого умения невозможно переоценить. Это может стать огромным преимуществом для Легиона Хаоса, а когда-нибудь, я подозреваю, и для всей страны. Но если у вас не получится, мистер Поттер… ну,
я
это пойму.
* * *

Мораг МакДугал дрожащим голосом сказала «Ой», и Дамблдор тут же вызвал своего патронуса обратно.
Парвати Патил вызвала телесный патронус в виде тигра, который был крупнее, чем феникс Дамблдора, правда, значительно уступал тому в яркости. Все присутствовавшие громко зааплодировали, но такого шока, какой вызвал патронус Энтони, уже не было.
А затем настала очередь Гарри.
Директор назвал его имя, и Гарри ощутил страх.
Гарри знал, он знал, что провалит попытку, и он знал, что это будет больно.

Тем не менее, он должен был попробовать, потому что иногда, в присутствии дементора, волшебнику, который ранее не мог произвести даже искорки света, удавалось вызвать полный телесный патронус, и никто не понимал, почему.
И если Гарри
не сможет
защититься от дементора, он всё равно должен уметь распознать его приближение, узнать это ощущение и сбежать пока не поздно.
Какое же у меня худшее воспоминание?..

Гарри ожидал, что директор посмотрит на него с беспокойством или с надеждой или даст мудрый совет, но Альбус Дамблдор лишь наблюдал за ним с тихим спокойствием.
Он тоже считает, что я провалюсь, но он не станет говорить об этом, чтобы не подорвать мою уверенность. Если бы у него были верные слова поддержки, он бы их сказал…
Клетка приблизилась. Её металл уже потускнел, но пока ещё не проржавел.

Плащ приблизился. Он почти разваливался, и в нём зияли прорехи, хотя, по словам аврора Горянова, ещё утром плащ был новым.
– Директор? – произнес Гарри. – Что вы видите?
Голос директора был спокоен, как и его вид.
– Дементоры – существа, сотканные из страха, по мере того, как твоя боязнь дементора уменьшается, уменьшается и отвратительность его вида. Я вижу высокого, худого, обнажённого человека. Он не разлагается. Просто на него немного неприятно смотреть. Это всё. А что видишь ты, Гарри?

…Под плащом Гарри не увидел ничего.
Вернее, это его разум
отказывался
видеть что-либо под плащом…

Нет, его разум пытался увидеть под плащом что-то очень неправильное, Гарри чувствовал, как его глаза пытаются совершить ошибку. Но он заранее приложил массу усилий, чтобы натренироваться замечать подобные крохотные ощущения замешательства, натренироваться отмахиваться от попыток подделать реальность. Каждый раз, когда его разум пытался придумать какую-то ложь относительно того, что же было под плащом, этот выработанный рефлекс быстро его останавливал.
Гарри смотрел под плащ и видел…

Непростой вопрос. Гарри не позволял себе увидеть что-то ложное, и потому он не видел ничего, будто отмерла часть коры мозга, отвечающая за зрение. Под плащом было слепое пятно. Гарри не мог узнать, что же там было на самом деле.
Он только знал, что это было хуже любой разлагающейся мумии.
Непознаваемый ужас под плащом был уже совсем близко, но белый феникс, сияющая птица из лунного света, всё ещё разделял их.

Гарри захотелось сбежать, как уже сбежали некоторые ученики. Половина тех, у кого не получилось вызвать патронус на первом занятии, сегодня попросту не пришла. Из оставшихся половина сбежала прежде, чем директор убрал свой патронус, и никто не сказал им ни слова. Когда Терри повернулся и ушёл ещё до того, как наступила его очередь, раздались редкие смешки, но Ханна со Сьюзен, уже отказавшиеся от своей попытки, крикнули остальным заткнуться.

Но Гарри был Мальчиком-Который-Выжил, и если он сдастся даже не попробовав, то заметно упадёт в глазах окружающих.
Однако гордость и статус, как оказалось, сильно обесценились в присутствии того, что находилось под плащом.
Почему я всё ещё здесь?
Не стыд за возможную трусость удерживал ноги Гарри.
Не надежда на восстановление репутации заставила его поднять палочку.
Не желание овладеть заклинанием Патронуса сдвинуло его пальцы в исходную позицию.

Это было что-то другое, что-то, что просто обязано было противопоставить себя той кромешной тьме под плащом. Гарри должен был проверить, есть ли в нём силы отбросить эту тьму.
Сначала Гарри собирался последний раз попробовать воспоминание о покупке книг отцом, но в последнюю минуту, уже стоя перед дементором, он решил использовать другое воспоминание, которое он ещё не пробовал. Это воспоминание не было тёплым и счастливым в обычном смысле, но почему-то он чувствовал, что оно подойдёт лучше.

Гарри вспомнил звёзды, ужасно яркие, немигающие, сияющие в безвременной пустоте. Он позволил этой картине заполнить себя, заполнить целиком, как барьер окклюменции, закрывающий весь разум, он потерял тело и вновь стал чистым созерцанием пустоты.
Яркий, сияющий серебром феникс исчез.
И дементор врезался в его разум, как кулак бога.
СТРАХ / ХОЛОД / ТЬМА

На мгновенье, когда две силы столкнулись, мирные воспоминания о сияющих звёздах выдержали давление страха, а пальцы Гарри начали совершать натренированные до автоматизма движения палочкой. Они не были тёплыми и счастливыми, эти сияющие точки света в абсолютной черноте, но именно этот образ задержал дементора. Ибо безмолвные горящие звёзды громадны и не ведают страха, их природное состояние – светить в холоде и тьме.

Но был изъян, трещина, слабое место в этом статичном образе, противостоявшем неудержимой силе. Гарри почувствовал вспышку гнева, когда дементор попытался присосаться к нему и будто поскользнулся на мокром льду. Его мысли начали съезжать в сторону, к горечи, чёрной ярости, смертельной ненависти…
Наступило время сделать финальный выпад.
Он почувствовал фальшь.
– Экспекто Патронум, – прозвучали пустые, бессмысленные слова.

И Гарри провалился в свою тёмную сторону, глубже и глубже, быстрее и дальше, чем когда-либо, вниз, вниз, вниз, ускоряясь по мере того, как дементор вцепился и стал пожирать неприкрытые, уязвимые части его разума, выедая свет. Угасающий рефлекс цеплялся за остатки тепла, но даже когда к нему пришли образы Гермионы, мамы и папы, дементор извратил их, показал ему Гермиону, лежащую мёртвой, трупы его мамы и папы, а затем и это было высосано без остатка.

В этом вакууме просыпались воспоминания, худшие воспоминания, нечто забытое так давно, что эти нейронные цепи вообще не должны были сохраниться.
– Лили, хватай Гарри и уходи! Это он! – кричал какой-то мужчина. – Уходи! Беги! Я задержу его!
В пустых глубинах своей тёмной стороны Гарри не мог не подумать, каким невообразимо самоуверенным был Джеймс Поттер. Задержать Лорда Волдеморта? Чем?

Затем послышался другой голос, резкий и пронзительный, как свисток чайника. Каждый нерв Гарри будто обложили сухим льдом, будто к телу прикоснулся металл, охлажденный жидким гелием.
И этот голос произнес:
– Авадакедавра.
(Палочка выпала из ослабших пальцев мальчика, тело упало и забилось в конвульсиях. Глаза Дамблдора в тревоге расширились, и он начал вызывать свой патронус).
– Только не Гарри, нет, пожалуйста, только не Гарри! – закричала женщина.

Нечто, оставшееся от Гарри, лишённое света, в мёртвой пустоте своего сердца слушало и удивлялось: неужели она думала, что Лорд Волдеморт остановится, если его вежливо попросить?
– В сторону, женщина! – раздался пронзительный, обжигающий холодом голос. – Ты мне не нужна, мне нужен только мальчишка.
– Только не Гарри! Пожалуйста… пощадите… пощадите…

Лили Поттер, подумал Гарри, казалось, не понимала, из какого сорта людей получаются Тёмные Лорды. И если это было лучшей стратегией спасения жизни своего ребёнка, которую она могла придумать, то произошедшее – её окончательный провал как матери.
– Я даю тебе редкий шанс сбежать, – ответил пронзительный голос. – У меня нет причин тратить на тебя время, и твоя смерть не спасёт ребёнка. Прочь, глупая женщина, если у тебя есть хоть капля здравого смысла!

– Только не Гарри, нет, пожалуйста, возьмите меня, убейте меня вместо него!
Пустота, которая была Гарри, опять удивилась: неужели Лили Поттер серьёзно надеялась, что Лорд Волдеморт ответит «Да», убьёт её и оставит ребёнка невредимым?
– Прекрасно, – послышался голос смерти, теперь с нотками холодного веселья. – Я принимаю твои условия. Тебе – умереть, а ребёнку – жить. А теперь брось палочку, чтобы я мог убить тебя.
Повисла жуткая тишина.
Лорд Волдеморт засмеялся ужасным презрительным смехом.

А затем, голос Лили Поттер вскрикнул в отчаянной ненависти
– Авада ке…
Голос, несущий смерть, закончил первым, проклятием быстрым и точным.
– Авадакедавра.
Ослепительная зелёная вспышка отметила смерть Лили Поттер.
А мальчик в колыбельке увидел их. Глаза. Сверкающие ярко-красные глаза, светящиеся, как маленькие солнца. Встретившись с глазами Гарри, они заполнили собой всё пространство…
* * *

Другие дети увидели, как Гарри Поттер упал, они услышали его крик, тонкий, пронзительный, режущий уши, словно ножом.
Директор крикнул «
Экспекто Патронум!»
, и в яркой серебряной вспышке возродился сияющий феникс.
Но ужасный крик Гарри Поттера продолжался и продолжался, даже когда директор поднял его на руки и понёс прочь от дементора, даже когда Невилл и профессор Флитвик одновременно бросились за шоколадом и…

Гермиона узнала, она моментально узнала свой кошмар, который теперь становился реальностью, каким-то образом он становился правдой.
– Дайте ему шоколад! – запоздало потребовал профессор Квиррелл. Маленькая фигурка профессора Флитвика уже метнулась навстречу бегущему директору.
Гермиона тоже побежала к ним, хоть и не знала, чем она может помочь…

– Вызовите патронусов! – крикнул директор, поднося Гарри к месту, где стояли авроры. – Все, кто может! Поставьте их между Гарри и дементором! Он всё ещё пожирает его!
На миг все замерли в ужасе.
– Экспекто Патронум! —

крикнули профессор Флитвик и аврор Горянов, а затем и Энтони Голдштейн, правда, сначала у него не получилось, а потом Парвати Патил, первая же попытка которой увенчалась успехом. Энтони попробовал ещё раз – его серебряная птица расправила крылья и крикнула на дементора. Дин Томас прорычал слова заклинания, будто они были написаны огнём, и его палочка дала жизнь огромному белому медведю. Восемь пылающих патронусов встали между Гарри и дементором. Дамблдор положил мальчика на высохшую траву, но крик Гарри всё не смолкал.

Гермиона не могла вызвать патронуса, поэтому она просто побежала к лежащему мальчику. Мысленно она пыталась понять, как долго Гарри уже кричит. Двадцать секунд? Дольше?
Лицо Альбуса Дамблдора выражало страшное страдание и замешательство. В его руках была длинная чёрная палочка, но он не произносил никаких заклинаний, только в ужасе смотрел на тело Гарри, бьющееся в конвульсиях…

Гермиона не знала, что делать, она не знала, что делать, она не понимала, что происходит, и самый могущественный волшебник в мире, казалось, был растерян не меньше её.
– Используйте своего феникса! – прорычал профессор Квиррелл. – Заберите его подальше от дементора!
Без единого слова директор поднял Гарри и исчез во вспышке пламени вместе с внезапно появившимся Фоуксом. Патронус директора тоже исчез с того места, где охранял дементора.
Ужас, замешательство и внезапные перешёптывания.

– Мистер Поттер поправится, – повысил голос профессор Квиррелл, но его тон вновь был спокойным. – Думаю, прошло чуть больше двадцати секунд.
А затем ослепительный белый феникс появился вновь, как будто он прилетел откуда-то, существо из лунного света возникло перед Гермионой и прокричало ей голосом Альбуса Дамблдора:
– Он всё ещё пожирает его, даже здесь! Как? Если тебе это известно, Гермиона Грейнджер, ты должна сказать мне! Говори!

Старший аврор уставился на неё, как и многие ученики. Профессор Флитвик не повернулся, он держал свою палочку нацеленной на профессора Квиррелла, который подчёркнуто держал свои руки на виду.
Медленно тянулись секунды, которые уже никто не считал.
Она не могла вспомнить, она не могла чётко вспомнить свой кошмар, она не могла вспомнить, почему она считала его таким реальным, почему она боялась…
Гермиона осознала,
что
именно ей следует сделать, и это было тяжелейшим решением в её жизни.

Что если с Гарри случилось то же самое, что и с ней?
Её руки и ноги были холодны, как смерть, мир вокруг потемнел, страх переполнял её. Она видела Гарри умирающим, маму с папой умирающими, всех своих друзей умирающими, все умирали, и в самом конце она тоже умирала, одна, совсем одна. Это был её тайный кошмар, о котором она никому никогда не говорила, это он дал дементору власть над ней, умереть в одиночестве – что может быть страшнее.

Она не желала снова попадать в то место, она не хотела, она не хотела оставаться там навечно…
– В тебе достаточно храбрости для Гриффиндора, —
произнёс спокойный голос Распределяющей Шляпы в её памяти, –
но ты будешь делать то, что правильно, на любом факультете, который я тебе предложу. Ты будешь учиться, ты будешь помогать своим друзьям на любом факультете, который ты выберешь. Так что не бойся, Гермиона Грейнджер, просто реши, где твоё место…
На раздумья не было времени, Гарри умирал.

– Сейчас я не могу вспомнить, – хрипло ответила Гермиона, – подождите, я подойду к дементору ещё раз…
Она побежала к клетке.
– Мисс Грейнджер! – пропищал профессор Флитвик, но не попытался её остановить, он продолжал держать свою палочку нацеленной на профессора Квиррелла.
– Вы, все! – крикнул аврор Комодо командирским голосом. – Уберите патронусы с её пути!
– ФЛИТВИК! – заорал профессор Квиррелл. – ПРИЗОВИТЕ ПАЛОЧКУ ПОТТЕРА!

Гермиона ещё не успела осмыслить сказанное, а профессор Флитвик уже закричал «
Акцио!»
, и она увидела, как палочка, лежавшая рядом с клеткой дементора, взмывает в воздух.
* * *
Глаза открылись, мёртвые и пустые.
– Гарри! – выдохнул какой-то голос в мире без цвета. – Гарри! Поговори со мной!
В поле зрения, прежде заполненном отдалённым мраморным потолком, появилось склонившееся лицо Альбуса Дамблдора.
– Ты раздражаешь, – произнёс пустой голос. – Умри.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь