Гарри Поттер и методы рационального мышления

– О, Гарри, – мягко произнесла Гермиона. Она замялась. – То есть, я для тебя… то, что ты защищаешь?

– Нет, я как раз хочу сказать, что именно тебя Волдеморт отправлять в Азкабан не собирался. Даже если б он захватил мир, с тобой было бы всё в порядке. К тому моменту он уже связал себя обещанием не причинять тебе вреда, потому что… в общем, были причины. Поэтому в самый решающий миг, когда я заглянул вглубь самого себя и нашёл силу, неведомую Волдеморту, я это сделал, чтобы защитить всех, кроме тебя.
Гермиона медленно расплылась в улыбке.

– Кажется, Гарри, я никогда не слышала ничего настолько неромантичного.
– Всегда пожалуйста.
– Нет, правда, так гораздо лучше, – сказала Гермиона. – В смысле, теперь это меньше похоже на какую-то одержимость.
– Да, я тебя понимаю.
Они радостно кивнули друг другу и уже более спокойно продолжили вместе наблюдать за рассветом.
– Когда-то я размышлял, – тихо заговорил Гарри, – об альтернативном Гарри Поттере – человеке, которым я мог бы стать, если бы Волдеморт не убил моих родителей, –

Если бы Том Риддл не попытался скопировать себя в меня.

– Наверное, этот другой Гарри не стал бы таким же умным. Скорее всего, он гораздо хуже знал бы магловскую науку, несмотря на то, что его мать была маглорождённой. Но у этого другого Гарри Поттера была бы… теплота в сердце, унаследованная от Джеймса Поттера и Лили Эванс. Он бы заботился о других людях и спасал бы своих друзей. Я в этом уверен, потому что Лорд Волдеморт так себя не вёл никогда, понимаешь… – на глаза Гарри навернулись слёзы. – Получается, что эта часть и есть тот самый остаток.

Солнце уже взошло над горизонтом, золотой свет освещал их обоих, отбрасывая длинные тени на террасу.
– На мой взгляд, ты и так вполне хорош, – заметила Гермиона. – В смысле, вполне возможно, что этот другой Гарри Поттер стал бы хорошим мальчиком, но, наверное, думать за него постоянно приходилось бы мне.

– По традиции, другой Гарри поступил бы в Гриффиндор, как и его родители, и вы бы с ним так и не подружились. Хотя, в своё время Джеймс Поттер и Лили Эванс были главными старостами Хогвартса, так что вряд ли бы он оказался настолько плох.
– Эта картина прямо стоит у меня перед глазами, – сказала Гермиона. – Гарри Поттер, гриффиндорец, подающий надежды игрок в квиддич…
– Нет. Только не это.

– Вошедший в историю как напарник Гермионы Джин Грейнджер, которая посылала его делать черновую работу и после этого, не выходя из библиотеки, докапывалась до истины – благодаря книгам и собственной великолепной памяти.
– Похоже, тебе очень уж нравится эта альтернативная вселенная.
– Возможно, его лучшим другом стал бы Рон Уизли – самый-самый умный мальчик в Гриффиндоре, и они сражались бы плечом к плечу в моей армии на уроках Защиты, а после помогали бы друг другу с домашней работой…

– Хватит, меня это уже начинает пугать.
– Прости, – ответила Гермиона. Хотя она по-прежнему улыбалась – видимо, каким-то своим мыслям.
– Извинения приняты, – сухо отозвался Гарри.
Солнце в небе поднялось ещё немного выше.
Через некоторое время Гермиона снова заговорила:
– Как по-твоему, мы полюбим друг друга позже?

– Гермиона, я знаю не больше, чем ты. Но почему это вообще так важно? Нет, в самом деле, почему всегда считается, что это так важно? Может, когда мы станем старше, мы полюбим друг друга, а, может, и нет. Может, наша любовь будет долгой, а, может, и нет, – Гарри слегка повернул голову – солнце слишком сильно грело ему щёку, и ему нечем было от него закрыться. – Неважно, что будет дальше. Не стоит запихивать наши жизни в какой-то шаблон. По-моему, когда люди навязывают себе шаблоны, они в итоге оказываются несчастными.

– Значит, никаких навязанных шаблонов? – спросила Гермиона. В её глазах мелькнула лукавая искорка. – Это похоже на сложный способ сказать «никаких правил» – что теперь мне кажется гораздо осмысленней, чем в начале года. Если уж я собираюсь быть Сверкающей Принцессой Единорогов, и у меня есть собственная машина времени, то, полагаю, я могу не обращать внимания на правила.

– Я не говорю, что правила – это всегда плохо, особенно, когда они действительно подходят людям. Плохо, когда люди бездумно следуют правилам, как в случае квиддича. Но разве это не ты отвергла шаблон героя, ради того, чтобы просто делать то, что можешь?

– Полагаю, ты прав, – Гермиона наклонила голову и посмотрела вниз, на землю под стенами Хогвартса. Солнце стало слишком ярким – хотя, как подумал Гарри, сетчатка глаз Гермионы всегда восстанавливается, и потому она может спокойно смотреть на солнце. – Гарри, ты сказал, что думал, будто мне всегда было предначертано стать героем. Теперь мне кажется, что ты совершенно не прав. Если бы мне это было предначертано, всё было бы гораздо проще. Чтобы делать то, что ты можешь, ты должен прилагать для этого все усилия, ты должен делать выбор. Снова и снова.

– Это не обязательно противоречит тому, что тебе предначертано быть героем, – сказал Гарри, вспоминая о взглядах компатибилистов на свободу воли, а также о пророчествах, которые он не должен знать, чтобы осуществить. – Но мы можем обсудить это позже.
– Ты должен делать выбор, – повторила Гермиона. Одним гладким движением она оттолкнулась, сделала сальто назад и приземлилась на ноги. – И сейчас я его делаю.

– Никаких поцелуев! – воскликнул Гарри, вскакивая на ноги и готовясь уворачиваться. Правда, он сразу же осознал, что Девочка-Которая-Ожила двигается гораздо, гораздо быстрее.

– Я не буду вас снова целовать, мистер Поттер. Пока вы сами не попросите, если это вообще когда-нибудь случится. Но у меня внутри просто бурлит от всех этих тёплых чувств, и я чувствую, что могу взорваться, если не сделаю хоть что-нибудь, хотя, сейчас я внезапно осознала, что это как-то нездорово, что девочки не знают другого способа выразить благодарность мальчикам, кроме поцелуев, – Гермиона достала палочку и направила её вперёд и вверх, как в тот раз, когда она давала клятву верности Дому Поттеров перед Визенгамотом.

– Чёрт! Не надо, – попытался остановить её Гарри. – Ты представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы освободить тебя от прошлой клятвы?..
– Слушай, не спеши с выводами. Я не собиралась снова клясться в верности твоему Дому. Привыкай верить в моё здравомыслие, если собираешься стать моим таинственным юным волшебником. А теперь, пожалуйста, подними свою палочку.

Гарри медленно достал Старшую палочку и скрестил её с палочкой Гермионы (десять и три четверти дюймов винного дерева), подавляя остатки беспокойства о том, что она делает неверный выбор.
– Может, ты по крайней мере воздержишься от слов вроде «пока смерть не заберёт меня»? Я, кажется, упоминал, что у меня теперь есть Философский Камень. А также от слов типа «до конца этого мира и его магии»? Сейчас подобные фразы нервируют меня гораздо сильнее, чем раньше.

На крыше, покрытой квадратной черепицей, в ярких лучах утреннего солнца лицом друг к другу стоят, скрестив палочки, двое уже-не-совсем-детей в чёрных мантиях с синей оторочкой. У девочки карие глаза и пышные каштановые кудри, её фигура словно излучает силу и красоту, причём не только благодаря магии. У мальчика зелёные глаза, очки, растрёпанные чёрные волосы и недавно воспалившийся шрам. Под ними каменная башня, которую никто никогда не видел с земли, растущая из широкого основания замка Хогвартс. Далеко внизу виднеются зелёные холмы и озеро. Вдалеке стоит красно-чёрная цепочка вагонов вместе с локомотивом. Этот поезд, который нельзя назвать ни магловским, ни полностью волшебным, огромен, но с этой высоты кажется крошечным. Небо почти безоблачно, если не считать слабых мазков оранжево-белого там, где водяная дымка отражает солнечный свет. Лёгкий бриз несёт рассветный холодок и утреннюю сырость, однако огромный сияющий золотой шар уже высоко поднялся над горизонтом, и его лучи дарят тепло всему, чего они касаются.

– Ну, может, теперь ты будешь нервничать меньше, – отвечает герой своему загадочному волшебнику. Она понимает, что не знает всей истории, но тот фрагмент истины, который ей ведом, сияет внутри неё ярко, как солнечный свет, согревая так же, как солнце согревает её лицо. – Я сама выбираю этот путь.
Своей жизнью и магией я клянусь в дружбе Гарри Поттеру,
Клянусь помогать ему и верить в него,
Быть его правой рукой, и… э-э… левой рукой,
И иногда идти туда, куда он не может идти,

Пока смерть не заберёт меня по-настоящему – в смысле, если это вообще произойдёт.
А если этот мир или его магия закончатся, мы разберёмся с этим вместе.
* * *
На этом книга «Гарри Поттер и методы рационального мышления» заканчивается.
Я не буду писать продолжений – я высказал всё, что хотел, и закончу на этом.
С удовольствием разрешаю вам самостоятельно писать новые истории в этой вселенной, если вы захотите.

Если вы хотите прочесть эпилог, который выйдет отдельно (и не скоро) или какие-нибудь ещё побочные истории, которые я, может быть, напишу, а, может быть, и нет, подписывайтесь на рассылку на сайте hpmor.com. Также в этом случае вы получите уведомление, если я начну новую большую работу над чем-то художественным.
Я рад, что написал эту книгу для вас,
И я польщён, что вы её прочитали.
Многие из вас объявили себя моими друзьями,
и это знание греет меня изнутри.

Желаю вам долгой жизни и процветания —
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь