Фрезия со снежным крылом (Новелла). Глава 3

Опять этот сон...

После падения я очнулась уже на койке в больнице. Когда врач сказал, что крыло придётся отрезать, я разревелась. Но ни слёзы, ни вопли не помогли. Жестокая реальность взяла своё.

Я до сих пор помню звук, с которым перепиливали кости.

А потом выяснилось, что я и хожу с трудом.

Жизнь пошла под откос.

После выписки я буквально осталась без средств к существованию.

«Как холодно…»

Шёл снег. Я стояла на какой-то улице и держала дудочку, которую он подарил мне на память.

Затем я поднесла её к губам и извлекла трель настолько жалобную, что настроение пробило дно и ухнуло ещё ниже.

А ведь я так цеплялась за жизнь, когда ещё могла летать. Самой смешно.

И тут…

— Оу…

Передо мной на тротуар приземлилась девочка лет десяти, немного похожая на Хинарику. Она с неподдельным интересом рассматривала дудочку.

— Красиво.

Видимо, услышала, как я «играла».

— Правда?

— Да. А ещё оно такое же.

— Что?

— Ну вот.

Девочка расправила сверкнувшие крылья.

«А…»

Я присмотрелась.

Крылья были искусственными. Красивыми, конечно, но сделанными из какого-то белого кристалла.

— Ну вот, посмотри, такое же, правда?

Она указала на... клеймо в виде руны пега — раскинувшего четыре крыла коня. Такое же стояло на дудочке.

— Это…

— Это крылья-протезы из «Ахиллеса». Мне их папа купил.

«Ахиллес»… Так называлась мастерская, где делали изумительные искусственные крылья.

— Пока, — попрощалась девочка и улетела.

Кристальные перья сверкнули серебром в лунном свете, как падающие звезды, и исчезли.

— Крылья из «Ахиллеса»…

Это был поворотный момент моей жизни.

«Год уже прошёл?..»

Я проснулась, сладко потянулась, выбралась из-под одеяла и, опираясь на трость, встала, потом посмотрела в окно на заснеженную равнину.

«Холодно там...»

Я вспомнила, как чуть не окоченела на той улочке, и содрогнулась.

«А небо по-прежнему далеко, и крыльев нет», — подумала я, подняв руки и выгнув пальцы.

— Буффо! Буффо-о!

«Да-да, уже иду. Где там мои верные колёса?»

Начинался двадцать седьмой день работы в «Ахиллесе».

— Ты немолод, но грива у тебя шикарная.

— Буффо? (Еда?)

— Мне нравится мыть тебя.

— Буффо-о. (Ну где же еда...)

— Ну же, расправь крылья.

Отношения с Буффоном наладились. Да и сама жизнь домработницы уже не тяготила меня.

Потом я насыпала ему морковь в кормушку.

— Вот, налетай.

— Буффоа-а-а-а-а! (Еда-а-а-а-а!)

Он, фыркая, с жадностью набросился на еду.

— Ну, не торопись, никто у тебя её не отнимет.

— Буфф! Буффо! Буффо-о-о! (Вкусно! Так вкусно! Вкусня-я-ятина!)

Затем я приготовила завтрак и составила список покупок. Тем временем в мастерской зазвенел металл.

Обычное утро в обычном ритме.

И немного погодя...

— Фрезия! — закричал Гарет. — Фрезия, ты где?

«Божечки».

Я открыла заднюю дверь.

— Незачем так орать! Я с первого раза прекрасно тебя услышала.

С моим нанимателем мы по-прежнему цапались каждый день.

— Ну, чего тебе?

— А ты и правда нахалка каких поискать.

— А сам-то. Сколько раз говорила, учись у Оскара.

— …

— Что с тобой?

— Кстати, — резко сменил он тему.

— Что? — прищурившись, спросила я.

— Временные крылья готовы.

Сердце пропустило удар.

— Правда?!

— Ага, сейчас.

Он с привычным скрипом протеза вернулся в мастерскую и осторожно вынес его.

«Уа!»

— Ну как, здорово?

Крыло-протез, имитирующее где-то половину настоящего. Белое, аккуратное. Шедевр, одним словом. И не скажешь, что временное.

— Так, раздевайся, и примерим.

— У-угу… Только отвернись, — попросила я и неуверенно сняла платье. После того эпизода в ванной я ещё несколько раз оголялась при Гарете, но до сих пор нервничала.

Нервно оглянувшись и убедившись, что Гарет действительно не смотрит, я размотала рубел. Обретя свободу, крылья раскрылись и сбросили пару перьев.

— Замри.

Гарет приподнял правое крыло и медленно поднёс протез, проверил, подходит ли размер, и, кивнув, смазал маслом рубец.

Я взвизгнула и дёрнулась от щекотки.

Потом он прижал искусственное крыло и зафиксировал его.

«Наконец-то. Да, наконец-то!»

— Смотри.

Гарет подтащил широкое ростовое зеркало со створками, которым обычно пользовались клиенты.

И я увидела себя во всей красе.

— Ух ты!..

Я не ошиблась, назвав работу Гарета шедевром. Он подогнал все так точно, что теперь правое крыло казалось идеальным отражением левого, только перья на конце серебрились металлом.

— Оно как будто из снега, — высказала я свое впечатление.

— Тогда назовем его снежным крылом.

Двадцать минут спустя.

— Мог бы и не идти со мной.

— Ну, я не хочу, чтобы ты сломала крыло. Я ж только что его закончил.

— Хмф…

Фрезия недовольно поджала губы.

Мы пришли на лужайку рядом с домом, чтобы испытать снежное крыло.

— Ну и ладно. Только отойди вон туда, чтобы не мешать.

— Хорошо, хорошо.

— Ух!

Она взъерошила волосы, мотивируя себя, и начала шумно махать крыльями.

Чтобы летать на протезах, нужно сперва привыкнуть к их весу и укрепить грудные крыльевые мышцы, ослабевшие от долгого бездействия.

Но Фрезия вела себя иначе

«Ничего себе», — невольно восхитился я.

Она так ловко и мощно махала крыльями, как будто всю жизнь летала на протезах. А ещё её пышная грудь колыхалась, притягивая взгляд.

Постепенно темп нарастал. Поднялся ураганный ветер, трава на лужайке пошла волнами.

Фрезия наклонилась вперед, как будто собиралась выпрыгнуть из кресла-каталки, замахала крыльями на максимальной скорости и...

— А-а-а!

...С криком взлетела.

Точнее, хотела взлететь.

— Уа-а-а!

А на деле она устремилась прямо на меня.

— Ух?..

Я был совершенно не готов к удару и, перекувырнувшись в воздухе, упал.

— Ай!

— Ух!

Придя в себя, я понял, что на лицо навалилось что-то большое и мягкое. Естественно, я взялся за это что-то мягкое и оттолкнул.

— Ну ты и тяжелая!

— Уа-а! Ты где меня трогаешь?!

— А?

— Насильник!

Фрезия заехала кулаком прямо мне по лицу.

— Ты первый, кто осмелился облапать меня!..

— П-прекрати! Ну извини, ай!

Будущее сулило одни проблемы.

Прошло три дня.

— Так!

Я в который раз попыталась взлететь, замахала крыльями...

«Держать, держать равновесие!.. Уа-а!»

…И шумно упала.

— Ай-ай-ай…

Всю попу уже отбила.

Очередной провал.

— Кх…

Это какое уже падение? Сотое? Двухсотое? Нет, я понимаю, неудачи — это тоже часть тренировок, но когда прогрессом даже не пахнет...

Я прикусила губу. Такими темпами мечта о Гранд-руле мечтой и останется.

Сгорая от стыда, я заставила себя встать.

И…

— Расслабиться бы тебе немного.

— Закрой рот и не мешай.

Обернувшись, я зло уставилась на Гарета.

Всякий раз, когда я уходила на тренировку, он под каким-нибудь предлогом увязывался следом.

— Изгибай протез сильнее. Твоё крыло...

— Я не поняла, чего это ты в последнее время так разговорился? Я не просила тебя приходить, знаешь ли.

— Хочу и хожу.

— Ты уже забыл, кто здесь профи по полётам? Я. Мне помощь не нужна.

— Чего? Я так-то повыше тебя буду.

— Вот только не надо врать. Я никогда не слышала о рулере по имени Гарет Маркус.

— И что?

— Что «и что»?

У меня тоже есть гордость рулера. И я почти побеждала в Гранд-руле. Если бы не падение, я бы получила лавры и счастливо жила вместе с сестрёнкой.

— Вот если бы ты был Оскаром, то я бы с радостью послушалась.

— Нгх…

Гарет скривился. Как хорошо, что при упоминании Оскара он затыкается.

Но не сегодня.

— Если бы был Оскаром? — внезапно переспросил он. — А-а-а, точно, понятно!

— Что?

— Да так… Мне тут в голову отличная идея пришла. Я сейчас! А ты тут особо не безумствуй.

Он запрыгнул на Буффона и улетел.

Провожая пегу взглядом, я склонила голову набок.

— Отличная идея?

Идея и правда была лучше не придумать.

— Вот тебе особый тренер.

— А?.. — удивилась Фрезия.

Особый тренер жизнерадостно представился:

— Привет! Я, Кловер Текторум, с сегодняшнего дня буду учить тебя! Надеюсь, мы сработаемся!

— К-Кловер, о чём ты?

— Я научу тебя летать!

— А? Но ведь…

Вижу, она совершенно растерялась. Что же, поясним.

— Кловер летает на искусственных крыльях намного лучше тебя. Кроме того...

Я подмигнул ему, и мальчик широко улыбнулся.

— Я брал уроки полёта у самого́ Оскара Уингбаллета!

И…

Недоумение Фрезии мгновенно сменилось изумлением.

— Ч-что?.. Что ты сказал? У… У Оскара?!

— Да! Они с мамой дружат, вот он меня и тренировал!

Что самое главное, ни слова лжи.

— П-правда?! Значит, Кловер, ты знаешь Оскара?!

— Ага, и очень хорошо!

— Тогда… Тогда где он сейчас?!

— Эм…

Не смотри на меня.

— Он живёт очень далеко.

— Где очень далеко?!

— Эм…

Сказал же, не смотри на меня.

— Ну, я не знаю. Сегодня спрошу у мамы.

— У-угу!.. Узнаешь, сразу расскажи мне! Обязательно! Ты пообещал!

Она схватила Кловера за плечи и принялась трясти в избытке чувств.

Успокойся, а.

— Так, — вмешался я. — Кловер учился у Оскара Уингбаллета, поэтому можешь учиться у него.

— У самого Оскара… — со сверкающими глазами проговорила Фрезия и покраснела. — Хорошо! Всё, Кловер, я готова!

Сработало.

Десять минут спустя.

— Ага, а теперь немного сведи крылья. Да, вот так, хватай воздух! Классное чувство, правда?

Кловер здорово отыгрывал опытного тренера. Конечно, я чуть заметными жестами показывал ему, что надо делать.

— Чуть наклонись вперед.

— Но мне так неудобно.

— Оскар лучше знает, согласна?

— Да, Оскар… Хорошо, — послушалась Фрезия. Не то что со мной.

— Да, а теперь изогни колени.

— Э? Но…

— Так говорил Оскар.

— Хорошо.

— Поставь колени на землю.

— Но…

— Так говорил Оскар.

— Хорошо.

Такая смирная, я прямо диву даюсь. Наверное, «Оскар» — это волшебное слово: скажи его, и она всё сделает. Даже три раза крикнет: «Буффо!»

Кловер искоса взглянул на меня. Я кивнул и показал, что делать дальше.

Всё шло точно по плану.

— Теперь возьми меня за руки.

Фрезия послушалась.

— Сестрёнка Фре, у тебя более чем достаточно сил, чтобы летать. Но одного этого мало.

— В каком смысле?

— Ты не умеешь хватать воздух.

— Хватать… воздух?

Кловер снова взглянул на меня, и я слегка развёл руки в стороны.

— Сперва раскрой крылья.

— ?..

Фрезия ничего не понимала, но и не спорила. Она веером развернула красивые крылья, кончик правого сверкнул на солнце.

— А теперь медленно складывай их... Да, вот так. И остановись, когда напряжение будет максимальным.

— Напряжение…

Фрезия свела крылья где-то на четверть.

— Вроде вот так.

— Это и есть стойка для хватания воздуха. А сейчас представь, что он имеет массу.

— Массу?

— Да, массу. Так говорил Га... Оскар.

Вот теперь ошибаться нельзя.

— А теперь гони эту массу вниз. Почувствуй, как она опускается к ногам.

— Попробую.

Фрезия взмахнула крыльями и...

— Ах!

...На мгновение оторвалась от земли.

— Да, отлично! А теперь веди крылья вверх. Представляй, как поднимаешь массу воздуха.

— Поняла!

Она подняла крылья, потом опять опустила — и так снова и снова, пока так называемая «масса» не развеялась.

«Молодец, продолжай!»

Волнуясь, я привлёк внимание Кловера и покрутил кулаком.

— Сестрёнка Фре, сильнее! — тут же сказал мальчик.

Мощность взмахов усилилась.

На лужайке родился локальный ураган, трава расходилась кругами, вокруг нас поднялась пыль, летали какие-то стебельки.

Фрезия двигала крыльями всё быстрее, быстрее, быстрее.

«Вот, сейчас!»

И…

Она взлетела.

«Ах!»

Земля быстро удалялась. Кловер с Гаретом уменьшались и вскоре стали не больше муравьев.

«Да, да, да!»

Чувство парения, шум ветра, приятное онемение внизу живота.

«Лечу! — возликовала я. — Я лечу!»

Но тут...

— Уа!

Налетел резкий порыв ветра. Я летала давно, отвыкла, поэтому не удержалась и перевернулась.

— А-а-а!

Тело резко потяжелело.

Земля приближалась.

«Падаю!»

Я вспомнила тот день два года назад, тот момент, то отчаяние.

Тогда я потеряла всё.

— Фрезия! — внезапно услышала я. — Раскрой крылья!

Я рывком раскинула крылья.

— Да, хватайся за воздух! Так же, как ты делала!

Та же схема. Ощутить «массу» воздуха и гнать, гнать её вниз.

Лёгкость постепенно возвращалась, падение замедлялось.

Я умудрилась практически полностью погасить скорость.

— Буффон!

Пега заржал и поймал меня на большие крылья у самой земли.

«Спасена…»

Благодаря импровизированной подушке я кое-как приземлилась.

Сердце колотилось так, будто, казалось мне, стремилось вырваться из груди.

— Молодец. Хорошая рула.

Гарет погладил меня по голове большой рукой. Как отец, который хвалит усердную дочь.

«А! Это же... как в детстве... кажется».

Я всмотрелась в лицо Гарета.

Такое чувство, что я сейчас вспомнила нечто очень важное.

— Что такое? — удивился он

— Нет… Ничего.

«Этого… не может быть».

Фрагмент воспоминаний сверкнул на прощание и растаял.

Прошло десять дней.

Сегодня к нам в гости пришёл Кловер: Фрезия сказала, что хочет во что бы то ни стало отблагодарить его.

— Ого, вот это да! — воскликнул мальчик, когда увидел стол, на котором стояли золотистый суп, запечённая тушка резила и большая миска с салатом.

— Нравится? Стряпня — мой конёк.

— Сестрёнка Фре, ты просто нечто!

— Тогда давайте помолимся.

Помолимся. Виндия, наш великий небесный Бог, спасибо за еду на нашем столе.

И ужин начался.

«М-м, вкуснотища. Сегодня она особенно постаралась», — попробовав суп, удивился я.

Скорее всего, из-за Кловера Фрезия не пожалела мяса и специй.

— Очень вкусно! — сообщил Кловер, уписывая еду за обе щеки.

— Да? Вот и хорошо, — необычайно довольно улыбнулась Фрезия.

— Сестрёнка Фре, а ты не будешь?

— О, я не голодна.

— Хм…

«Опять».

Фрезия вообще ела мало: не больше двух ложек супа и крошечного ломтика хлеба. Конечно, я знаю, что девушки берегут фигуру, но не надо доводить до абсурда.

Как-то раз я спросил, почему она так скромничает, и услышал в ответ: «Моя сестра у своих... хозяев ест мало, поэтому я не могу позволить себе жить в роскоши».

Держит себя в строгости, как и всегда.

Но есть надо.

В гонках без выносливости никуда. Если она собирается участвовать в долгой Гранд-руле, то тем более должна набраться сил.

Видимо, придётся снова прибегнуть к помощи великого Оскара.

— Послушай, Кловер.

— М-мо, фыфвонка Фуве?

— Так, не разговаривай с набитым ртом.

Фрезия заботливо, как и подобает старшей сестре, вытерла ему рот полотенцем.

— Я хотела спросить тебя об Оскаре.

«Так». — Я навострил уши, не отрываясь от еды.

Сверкая глазами, Фрезия продолжила:

— Помнишь, о чём мы говорили?

— О чём?

— Ну, о том, что встретиться с ним не выйдет.

— А-а… — протянул Кловер.

— Ну и? Когда Оскар освободится? — спросила Фрезия, всем телом наклонившись вперёд.

Кловер мельком взглянул на меня, и я как бы невзначай перекрестил вилку и нож.

— Э-эм, Оскар сказал, что очень занят… Так что в ближайшее время никак.

— Понятно… — погрустнела Фрезия. — Жалко. Я хотела хотя бы мельком увидеть его.

— Прости.

— Нет, ты тут не при чём… Ну ладно.

Внезапно она смущённо опустила голову и покраснела. Так, это мне уже не нравится.

— А Оскар… э-э, ну… ещё не женился?

— Ещё нет.

— Правда?!

Фрезия мгновенно повеселела. И чему она радуется?

— То есть он живёт один.

И тут Кловер не придумал ничего лучше, как ответить...

— Нет, он живёт с девушкой.

«Идиот!» — мысленно заорал я.

Но было уже поздно.

Фрезия оцепенела.

— С… С девушкой... — округлив глаза, повторила она, несколько раз похлопала ртом, как выброшенная на берег рыба, и наконец завопила: — Что-о?! К-Кловер! Кто она?!

Она так всполошились, что вскочила со стула и нависла над Кловером, словно жена, которая узнала, что муж ей изменяет.

— Э-э?! В смысле «кто»?

— Кем она приходится Оскару?!

— Ну, понимаешь...

Только не смотри на меня.

— Эм-м… Кажется, работницей...

— Э, работницей?

— Да. Оскар нанял её домработницей.

— Вот как…

Фрезия заметно расслабилась.

— Нанята, работает по дому... Ясно, домработница... Главное, что не жена и не возлюбленная.

— Д-да.

— Как камень с души… — выдохнула она и добавила: — Но пусть не задирает нос.

Могла бы промолчать.

— Да, пусть не задирает. Обычной домработнице нечего и рассчитывать на Оскара.

— Ну знаешь... — вздохнул я.

Фрезия как-то странно посмотрела на меня.

Продолжение