Фрезия со снежным крылом (Новелла). Глава 1.2
RanobeLibНаступила холодная ночь, но…
«Чёрт, не могу заснуть».
Я лежал в кровати и смотрел в грязный потолок, освещаемый оранжевым огоньком тусклой лампы.
Вечером так и не удалось поработать. Из головы не шла сегодняшняя девушка, и, промучившись около часа, я отложил инструменты.
«Крыльевик!»
Закрыв глаза, я вызвал в памяти её образ.
Худющая, кожа да кости, в изорванной одежде… и с горящими глазами.
Я отказал ей, потому что посчитал заказ бредовым.
Всё, казалось бы, можно выкинуть её из головы и забыть… Но я не могу. Не могу и почему-то злюсь.
Хотя нет, знаю почему.
Никто даже не задумывался о том, чтобы надеть искусственные крылья, сразиться с рулерами и победить, а эта девушка с порога заявила о своей мечте.
Я же сдался с самого начала. Не попытался, заочно опустил руки. Вот это и выводило меня из себя.
Ух, это все её шуточки!
Я пнул кровать, вымещая злобу.
Легче не стало. Вдобавок ко всему заныл обрубок левой ноги, что, конечно, не прибавляло веселья.
Выпить, что ли?
Встав с кровати, я пристегнул скрипящий протез, взял лампу и подошёл к буфету с заветной бутылью.
И тут…
— Крыльевик! Крыльевик!
…В дверь постучали.
А, снова припёрлась!
Сдерживаемый гнев всё-таки вырвался наружу и обжигающим углём вспыхнул в груди. Последний раз я злился так сильно ещё в детстве, когда вдрызг рассорился с другом.
Я распахнул дверь и закричал:
— Захлопни рот и не барабань!
Порыв холодного ветра швырнул мне в лицо снежинки.
Конечно, пришла моя новая знакомая.
— Снова ты! Ты хоть знаешь, который сейчас ча?..
Я так и не договорил.
Девушка сидела, привалившись к двери. Снег практически полностью засыпал её, ярко-красные волосы казались седыми.
— Ты…
Гнев как рукой сняло. Там, где только что бушевало пламя, сейчас выла вьюга, как и на улице.
— Что? Как?..
— К-крыль… евик… — дрожа от холода, чуть слышно прошептала она. — Д-д-деньги…
Она неловко залезла в нагрудный карман и достала белый кошель.
Стоп, а что у неё с волосами? Они… стали короче? Ну да, днём были до талии, а сейчас едва прикрывали уши.
— Н-н-но… тут… н-немного… — добавила она. — Ч-ч-что… достала…
Я невольно принял кошель. Да, он потяжелел, но совсем ненамного.
— Эти деньги… Как ты? — начал было я, но девушка рухнула без чувств. — Эй!
Я тотчас подхватил её на руки и только сейчас заметил.
Колея.
К моей лавке тянулась колея как от саней.
Это что же получается, она… ползла ко мне от самого города? Да ладно…
Наверное, я так бы и стоял, глядя на колею, но девушка застонала, приводя меня в чувство.
Её губы были уже фиолетовыми.
Вот чёрт!
○
Я принёс девушку в лавку и, положа на свою кровать, отряхнул от снега.
«Не, этого мало. Снег у неё и под одеждой. Не согреется она так. Тц!»
Придётся раздевать.
С одной стороны, я не обязан заботиться о незнакомках, но с другой — её смерть скажется на репутации моей лавки.
Усадив девушку, я стянул с неё кофту и обнаружил, что её грудь обёрнута широкой полосой ткани. Это поддёвка, которая защищает сложенные крылья. Называется нагрудный пояс под крылья, или рубел.
Я аккуратно размотал рубел и…
«!..»
В то же мгновение распустились крылья. Именно распустились, как большой цветок, который был белее самого чистого снега.
Такие длинные, широкие…
Растаявшие снежинки осели на перьях капельками, искрящимися в свете лампы.
Зрелище было поистине божественным. Но…
«Так, это…»
У правого крыла недоставало целой трети. Судя по следам от шва, ампутация.
Налюбовавшись, я осторожно сложил крылья и обернул их рубелом, затем переодел девушку в толстый тёплый свитер, укутал одеялом и с облегчением отметил, что она задышала ровнее и глубже.
Бледное аккуратное личико белым пятном маячило в окружавшей нас тьме и выглядело невинным, как у ребёнка.
Царство сновидений отодвинуло дневные невзгоды на задний план.
Хм, кого-то она мне напоминала…
Загудел ветер, хлопнула задняя дверь, испуганно заржал в стойле Буффон.
А снег валил и валил…
Дынь... Дынь... Дынь...
Где-то далеко звенел металл. Колокол, что ли?
Я попыталась открыть глаза и привстать, но веки как будто налились свинцом, голова отказалась отлипать от подушки, да и тело совсем меня не слушалось.
«Ух… Интересно, что это за звук?»
Дынь... Дынь...
Он повторялся через равные промежутки времени и, казалось, твердил: «Вставай. Вставай».
Судя по всему, уже утро. Солнце заливает комнату ярким светом, а кровать такая мягкая и тёплая... Стоп, кровать? Как? Почему?
Я пошарила в воспоминаниях, но мозг ещё спал, и ухватить кончик нужной нити никак не удавалось.
Собравшись с силами, я открыла глаза и прошептала:
— Где я?
В воздухе парили пылинки и малюсенькие ворсинки.
Кое-как повернув голову, я заметила рядом с кроватью что-то блестящее, металлическое, такое знакомое...
«Крылья!» — Я рывком села. — «Вспомнила!»
Вчера, когда Гарет выставил меня из «Ахиллеса», я отправилась в город, прямиком в ломбард, и заложила все свои вещи, палку и свою величайшую гордость — волосы.
К сожалению, денег дали очень мало, но я не потеряла надежду и отправилась к крыльевику, однако на обратном пути повалил снег. Я не сдавалась, ползла и ползла вперёд, а потом...
А что потом? Не помню. Вроде как я добралась до лавки и... каким-то непостижимым образом оказалась в этой кровати.
Машинально я опустила взгляд и...
— Ой!
Рубел остался на месте, но кто-то надел на меня мужские тёмно-коричневый свитер и штаны.
Надел. Значит, перед этим он меня раздел. Меня, заснувшую и беззащитную.
Внутри всё похолодело, тело затрясло, к горлу подкатила тошнота.
Что со мной сделали?! Раздели, а потом... Нет... Нет! Этого не может быть!
Металл продолжал звенеть, но теперь моё сердце билось с ним в унисон и, казалось, с каждым ударом подскакивало выше и выше, перекрывая доступ воздуху.
Через несколько минут наступила тишина, и немного погодя я услышала:
— О, просну-улась?
Девушка уже не спала и сидела на кровати.
Встретившись со мной взглядом, она испуганно отшатнулась.
— Ну, как ты?
Припадая на протез, я подошёл к ней.
Она тут же натянула на себя одеяло, прикрывая грудь. Красные глаза смотрели резко, настороженно.
— Что… вы со мной сделали?
— А?
— Вы меня раз... — прервавшись, она ещё выше подняла одеяло. — Раздели.
— А-а, ну да.
Вот ты о чём. Ну, у меня была причина.
— Тебя с ног до головы замело снегом. Надо же было высушить и согреть.
— Вы лжёте.
Ого, не доверяешь. Ладно-ладно, дело твое.
— Не лгу. Лучше скажи, как себя чувствуешь.
— Нормально, — бросила она.
— А волосы? — спросил я, намекая на новую стрижку. — Заложила?
Молчание.
И тут…
Раздалось бурчание.
Девушка тут же прижала руки к животу и, неудержимо краснея, опустила голову.
Божечки. Ну ты даёшь.
— Поешь хоть?
Накормив её супом и сушёным бататом, я поинтересовался:
— И откуда ты вся такая пришла?
Девушка отвела взгляд и прикусила губу, явно не желая отвечать.
— Тогда как тебя зовут?
— …
— Слушай, будешь молчать, мы с тобой вообще с места не сдвинемся.
— …
Молчишь? Ничего, сейчас заговоришь.
— Фрезия Гигантеум.
Девушка вздрогнула и застыла.
Так и знал.
Ещё вчера я вспомнил об одном рулере. Девушка лет пятнадцати-шестнадцати, огненно-красные волосы, рубиновые глаза, ампутированное правое крыло — все приметы совпадали.
— Родилась в Ливзе, что в восточной части Сандерсонии. Старшая дочь своего рода. Однажды не справилась с полётом и упала... Я прав?
Девушка по-прежнему молчала, не поднимая головы.
Тогда я выложил всё, что знал о ней.
Фрезия Гигантеум. Гениальный рулер, о котором мир узнал три года назад. Она появилась на нашем небосклоне подобно ярчайшей комете и благодаря своей невероятной быстроте выиграла несколько крупных гонок, после чего вошла в группу наиболее сильных летунов.
Но на Гранд-руле ей не повезло: перед самым финишем заложила неудачный манёвр и камнем рухнула на землю. Тогда она чудом избежала гибели, но правое крыло пострадало настолько, что пришлось отрезать повреждённую часть.
Затем Фрезия ушла из спорта, и до сих пор никто ничего о ней не знал.
— Ну и, трагирулер, зачем ты пришла ко мне?
Фрезия несколько раз моргнула и пробормотала:
— Вас это не касается.
— Э-э, нет, милочка. — Я откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на девушку. — Говори, да внятно, а то не возьмусь за твой заказ. Дело принципа, знаешь ли.
Она стиснула одеяло в руках и со страдальческим видом поводила взглядом по сторонам.
Боится, вишь ты. Надо бы успокоить её.
— Не волнуйся ты так. Я не собираюсь выдавать тебя властям или продавать работорговцам.
Но Фрезия всё равно не ответила, лишь зыркнула исподлобья.
— Не, есть умельцы, которые работают чисто за деньги. Но не я. Ненавижу это дело… — И я открыл ей одну тайну: — Знаешь, несколько лет назад ко мне пришла одна такая. Состроила страдальческую мордашку, прямо как ты сейчас, и попросила сделать ей крылья. Денег, мол, немного, но я прошу вас. Ну, я и сделал, а что да зачем — спрашивать не стал. И… на следующий день её не стало.
— Почему? — наконец-то раскрыла рот Фрезия.
— Она была рулером. Повредила крылья, отчаялась и искала, где бы умереть. Получив от меня крылья, поднялась на один известный пик и сиганула в море. О ней даже в газетах писали.
— …
— Поэтому-то я и допрашиваю вас, умирающих лебёдушек.
— Мне нужны крылья не для самоубийства, — негромко сказала Фрезия.
— Уже хорошо. Но ты давай-ка объяснись всё-таки.
— Но…
— Не волнуйся, — как можно мягче успокоил её я. — Ничего с тобой не случится.
Она снова сжала одеяло, потупилась, а потом посмотрела на меня.
Молчание затягивалось. Время как будто остановилось.
Совсем некстати я обратил внимание на то, что суп подгорел.
И…
— Я…
Фрезия разомкнула красивые губы и заговорила пустым, лишённым эмоций голосом.
Через десять минут…
— Ясно… — вздохнул я.
Фрезия устало опустила взгляд на забинтованные руки. Понимаю, вспоминать такое прошлое нелегко.
Я… У меня нет слов.
Ей точно шестнадцать лет? Не каждый взрослый переживает столько невзгод, сколько пришлось на её долю.
Конечно, кое-что из её биографии я слышал от других и находил в газетных статьях, но чтобы всё было так плохо…
А ведь она всем сердцем стремится снова взмыть в небеса.
Крылья — это жизнь рулера. Травмировав их, летуны уходят и ведут тихую, малопримечательную жизнь.
И никто не возвращается в строй на протезах.
Но она не теряет надежду, несмотря ни на что…
Я молчал. Фрезия тоже не поднимала головы.
Какое-то время мы сидели в тишине, а потом приглушённо заржал Буффон, и я будто проснулся.
— Я всё понял, — сказал я, вставая со стула.
Решено.
— П-постойте! — всполошилась Фрезия. — А, м-м, крыльевик! Сделайте мне крылья!
— Сделаю.
— Э? — выпучила она глаза. Не рассчитывала, похоже, услышать положительный ответ.
Я посмотрел в её большие, чистые и даже пленительные глаза и увидел в них своё отражение.
Так бы смотрел и смотрел… А-а, что?!
— Будут тебе крылья, сказал же, — опомнившись, быстро повторил я. — Однако не гарантирую, что с ними ты победишь в руле. Кроме того, индивидуальные выйдут дороже. Будешь отрабатывать, причём усердно.
— Отрабатывать?..
— Вон, — ткнул я большим пальцем через плечо.
Там, на стене, висел лист бумаги, на котором моим корявым почерком было написано: «”Ахиллес” зарегистрирован в торгово-ремесленной ассоциации Носгардена». А чуть ниже: «Требуется работник».