Форум торчков

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Солевая зависимость

Форум торчков

Ершов купить закладку MDMA Pills - BLUE

В этом году сообществу «Анонимных наркоманов» России исполнится тридцать лет, но история «АН» в мире куда длиннее: первую встречу провели в году. Сегодня значение анонимных встреч для выздоравливающих наркопотребителей трудно переоценить, многие благодаря им спаслись от смерти или тюрьмы. Мы поговорили с жительницей Москвы Евгенией имя изменено по просьбе героини о том, как она пришла в «Анонимные наркоманы», как справляется с зависимостью и как опыт этих встреч возвращает к жизни без наркотиков. Тем не менее сегодня наиболее корректным считается термин «наркопотребитель». Данные исследований говорят , что эффективность последних примерно равна эффективности других групп для борьбы с алкогольной зависимостью. Я начала употреблять наркотики восемь лет назад. Мне казалось, что тогда всё это было классно и весело: тусовки в «Солянке», дорожки. В ритме «тусовалась — ходила в универ — тусовалась» я прожила два с половиной года и в общем-то проблем не знала. Потом у меня появился молодой человек, который сказал, что я больше никогда не переступлю порог «Солянки», и буквально вынес меня оттуда. Через несколько месяцев клуб закрылся. На пять лет я испарилась из мира тусовок и веществ. Тогда они были мне не нужны, мне было спокойно. С тем парнем я рассталась. Сменила работу, и у меня сильно увеличилась нагрузка — я даже спать не могла нормально. Опять начала тусоваться, вернулись все старые друзья, а с ними и наркотики. В какой-то момент я поняла, что наступила катастрофа. Поняла, что не могу работать, хотя очень люблю. Мир стал серым, а внутри — пусто. Тогда мне казалось, что наркотики спасают меня. То есть как бы спасают. Употребляла, чтобы не было плохо, но когда останавливалась — становилось ещё хуже. Мне казалось, что я управляю наркотиками, но потом поняла: это наркотики управляют мной. И я была готова делать ради них всё, что угодно. Прошлым летом я сидела дома одна с граммом кокаина. Мне хреново, меня тошнит, я пью воду и блюю, но не могу остановиться. Всё это было в два часа дня, в это время я должна была уже быть на работе — пришлось соврать, что отравилась устрицами на фестивале. Не остановлюсь, пока порошок не закончится, а что будет дальше — наплевать. Мне было так плохо, что я могла умереть. Думала: да и по фигу. К тому же летом у меня выросла депрессия, и я заедала её этим дерьмом. Надеялась, что станет легче, но легче не становилось. В то время людям со стороны казалось, что у меня всё нормально, но внутри мне хотелось, чтобы всё исчезло. Чтобы наступила тишина, потому что тебя всё раздражает и бесит. Мне казалось, что я разучилась любить, радоваться, наслаждаться. В конце лета я сидела с другом на «Китай-городе». Тогда подумала, что хочу попробовать героин, он даёт тишину мозгу. До этого принимала только стимуляторы: кокаин и мефедрон. С последнего я быстро слезла, потому что он очень быстро меня разрушал: у меня тогда ухудшилась память, мне стало тяжело вспоминать, что я делала даже позавчера. В какой-то момент я сказала себе: «Приветики, какой героин, куда тебя несёт? В октябре прошлого года я с друзьями поехала в Питер. Мы сидели в гостях, выпивали. В какой-то момент меня начало колотить. В Санкт-Петербурге я никого не знала, у меня не было лишних денег. В три часа ночи я стала звонила своим московским друзьям и попросила выслать мне деньги. Потом из Москвы же мне заказали кокс в Питер. Подруги говорили: «Женя, ты что, остановись». Я говорила им, что они не понимают, и начинала злиться — хотя злилась на саму себя. Ночью еду за закладкой, кладу её в карман — и всё. Когда я пришла домой с остатками порошка, подруга только ложилась спать. Я иду на балкон, сажусь и начинаю долбить это говно дальше, пока оно не кончится. Я не могла себя остановить, мне было наплевать, который час. Твоя нормальная социальная жизнь в такие минуты исчезает: у тебя есть только ты и твои наркотики. Когда я проснулась, то почувствовала себя хуже, чем просто куском говна. Мне, как маленькому ребёнку, хотелось к маме на руки. Ты ничтожна, сломлена, потеряна — и ты не знаешь, что теперь делать. Попросить о помощи любому человеку может быть сложно, а нам — сложнее вдвойне. Вернувшись в Москву, я позвонила другу и попросила найти нарколога. Он отвёз меня к врачу, и она мне тогда сказала: «Мы можем сейчас поставить тебе капельницу, но тебе нужна реабилитация на полгода». Я подумала: «Какая реабилитация? У меня же работа! Я спросила: «Какие ещё есть варианты? В конце разговора она предложила: «А ещё сходи на группы». Я не сразу поняла: какие группы? О чём речь вообще? После этого я долго плакала. Было страшно, что жизнь больше никогда не будет прежней. Я всегда шутила, что я наркоманка. А потом мне пришлось признать это всерьёз: да, я наркоманка. Есть специальные тесты, которые показывают степень зависимости. Я проходила один и думала: наверное, он сейчас покажет какой-то средний результат. Выяснилось, что у меня последняя стадия. Тогда я впервые открыла сайт «Анонимных наркоманов» и обалдела от количества групп в Москве. Подумала, что нужно сходить, но забила и продолжила жить своей обычной жизнью, продолжила употреблять. Потом я написала другому другу и попросила ещё один контакт врача. Так я попала к психологу, и она тоже посоветовала мне «Анонимных наркоманов». В конце ноября я изучила сайт и поехала на свою первую группу. Мне было стрёмно, потому что я должна была оказаться в неизвестном месте и встретиться с людьми, о которых ничего не знала. Что там будет, как будет — непонятно. Я немного опоздала, хотя спешила, как на урок в школе. Зашла и увидела абсолютно разных людей: пожилых, молодых, женщин, мужчин. Они рассказывали разные истории, но все они были связаны с зависимостью. Говорили о том, что волнует, из-за чего они переживают. Местами было смешно, местами — грустно, где-то кровь в венах стыла. В конце я подошла к ведущей и сказала: «Вы знаете, я у вас в первый раз». И вдруг понимаю, что другие люди из группы тоже услышали. У меня как будто случился второй день рождения. Люди, которых я видела впервые в жизни, искренне мне радовались. Они поддержали меня и сказали, чтобы я приходила ещё. Так я и начала ходить в «Анонимные наркоманы». Каждое собрание мы начинаем с минуты молчания в память о тех, кто погиб от этой зависимости, о тех, кто в срыве, и о тех, кто ищет дорогу к нам. Если мы говорим, то только о себе. Ты слушаешь и вычленяешь, что тебе нужно. Ты можешь прийти в любое время и уйти. Ты можешь высказаться, а можешь молчать. Ты никому ничего не должен. Со мной так и было: первое время в группах я только представлялась и полтора часа сидела молча. Когда ты приходишь в «Анонимные», ты представляешься: «Привет, я Женя, я наркоманка». Кто-то использует слово «наркоман», а кто-то — «зависимый» или «зависимая». Обычно встреча длится полтора часа. Есть ведущий: он следит за временем, чтобы все могли высказаться. Собрания проходят каждый день раз в полчаса по всему городу — на сайте можно узнать их расписание. Ты ходишь, когда тебе удобно, но для новичков есть такая рекомендация: девяносто групп за девяносто дней. Слово «бог» можно заменить чем угодно; так, как каждый из нас понимает его. Это что-то, что ты наделяешь для себя силой или энергией. Это некая высшая сила, иногда это ты сам. Каждая группа обеспечивает себя сама, никто её не спонсирует, никто не делает пожертвований извне. Те, кто ходят на встречи, могут оставлять деньги — столько, сколько пожелаю: это называется «Седьмая традиция». Эти средства уходят на покупку чая, кофе, стаканчиков, литературы. Ещё есть такое понятие, как домашняя группа — та, в которой ты берёшь на себя какое-то служение. Я, например, какое-то время разливала всем чай, а кто-то убирал стаканчики в конце встречи. Есть группы, ориентированные на зависимых женщин — я на такую и хожу. Есть группы, куда приходят молодые девушки и парни — от шестнадцати до двадцати с небольшим лет. Есть спикерские группы, где выступает человек с большим опытом чистоты. Единственное условие для членства в «Анонимных наркоманах» — твоё желание прекратить употреблять. О группах можно и нужно рассказывать, потому что многие о них не знают. Ты можешь пойти на встречу «Анонимных наркоманов» даже за границей. Есть специальное приложение для смартфона, в котором на карте отмечаются места встреч. Если открыть Нью-Йорк или Лондон, то сильно удивишься количеству групп там. Сейчас, правда, очно никто не собирается. Все встречи перенесли в зум, хотя такие были и раньше. Многие наркоманы жалуются, что им сейчас тяжелее. Конечно, ногами ходить приятнее — так можно увидеть ребят, обнять их, поржать. На группах мы вообще часто смеёмся. До того как я попала в свою первую группу, я боялась, что это какая-то секта. На сайте часто упоминается бог, и меня это смущало. Но слово «бог» можно заменить чем угодно; так, как каждый из нас понимает его. Там никто не посоветует «сходить в церковь и поставить свечку». Люди, которые не верят в бога, тоже ходят на собрания — просто для них эта высшая сила другая. Ещё мы в конце группы говорим: «Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что не в силах изменить, мужество изменить то, что я могу, и мудрость отделить одно от другого». И я не наделяю эти слова каким-то сакральным смыслом. Первые десять дней без кокаина я прожила «на зубах», постоянно терпела. Физической ломки не было, но была психологическая. Ко мне в гости приехала знакомая, достала пакетик с порошком — и я уже не думала ни о чём. Склейка, утро, я обнюханная в хлам. Для того чтобы справиться с тягой, нужно потратить очень много времени. Я пыталась доказать самой себе, что могу жить прежней жизнью, что могу дальше тусоваться и не употреблять. Нет, это невозможно. Чтобы понять это, мне нужно было сорваться три раза. В предпоследний срыв я ушла на месяц, а есть люди, которые уходят и на годы. Сейчас, если потрясти передо мной пакетом с кокаином, то я, скорее всего, сорвусь. С группами легче проживать такие состояния. У меня может быть жуткая тяга, мне может быть очень плохо — но когда я вижу ребят, то как будто бы и не хотела ещё пять минут назад скончаться в такси. Ты выходишь со встречи в другом состоянии, все тревоги исчезают. Это как поход к психотерапевту: ты высказался и снял напряжение. После группы к тебе могут подойти и сказать: «Чувак, я понимаю тебя». И ты осознаёшь, что ты не один. Ты не какой-то особенный, с тобой сидят двадцать таких же, как ты. Просто у кого-то больше опыта, у кого-то меньше. Тебе могут рассказать, как с чем-то справиться, — ты можешь последовать совету, а можешь и не следовать. Главное, что там нет ненаркоманов. Тебе не нужно объяснять, что ты переживаешь. Я встречала там и очень известных, и очень бедных людей — но все друг к другу относятся хорошо. В Москве ты свыкаешься с мыслью, что всем друг на друга плевать. Но в группе не так — просто потому, что люди понимают, через что ты сейчас проходишь. Они знают, что такое зависимость, и к чему она приводит. На первой встрече мне подарили книгу. В ней рассказывалось о «Двенадцати шагах» — это такая базовая программа, которая учит тебя заново жить. Этот текст возник из аналогичного для «Анонимных алкоголиков», учитывая нашу специфику: сейчас всё для нас наркотики. Мы не пьём, и очень многим сложно свыкнуться с этой мыслью. У тебя может и не быть проблем с алкоголем, но когда ты выпиваешь — ты слабеешь, твоя бдительность падает. Я сама это знаю: четвёртый бокал — и я звоню барыге. И меня не отговорить в этот момент, потому что у меня кураж, мне плевать на всё. Но потом я поняла: сегодня ты пьёшь бокальчик, завтра — два, послезавтра — опять употребляешь наркотики. Так всегда, у зависимых людей по-другому не бывает. По этой программе лечат везде, даже в наркологичках. Например, нам говорят, как думать о ком-то ещё, кроме себя. Наркоманы — самые страшные эгоисты на свете, им плевать на окружающих. Когда я принимала наркотики, мне было всё равно, что, например, скажут родители, когда узнают. Или как быть сдержанными и не распылять своё «хочу» на окружающих — иногда не нужно, чтобы всё было так, как ты хочешь. Сейчас я не хочу употреблять наркотики, но когда случаются тяги, то я понимаю, что это просто бесконтрольное желание. Представьте маленького ребёнка — вот он стоит в магазине, топает ножкой и говорит: «Дай, дай, дай». И вот когда наступает тяга, ты такой же. Ещё нам рассказывают, что боль нужно проживать, а не анестезировать. На что обращать внимание, а на что не надо. Советуют, как не захлёбываться своим гневом и отпускать. Как быть честными, не врать. Это элементарные вещи. То, что для обычного человека легко, мне — сложно. Когда ты перестаёшь хотеть наркотики, ты начинаешь совершать импульсивные действия. У кого-то ревность просыпается. И вот тут важно уметь сказать себе «остановись». К сожалению, если мы не будем контролировать эти состояния, то мы вернёмся к наркотикам. Нам рассказывают, как со всем этим работать. Первый шаг выглядит так: ты должен принять своё бессилие перед болезнью. Сколько бы ты ни был чистым — месяц, год, тридцать лет — одна секунда может сломать всё. Нет никакой таблетки, нет никакого лекарства, которое ты примешь и вылечишься. Нужно принять факт, что твой мозг — твой главный враг. Для меня мысль, что я не могу самой себе доверять, была ужасной. Трудно понять, что твоя собственная голова постоянно будет пытаться тебя обмануть — и будет делать это феерически. Я до сих пор под большим впечатлением. Например, я могу ехать на работу в хорошую солнечную погоду. Мне не нужны наркотики, я о них даже не думаю. Еду, смотрю на что-нибудь, а в голове проносится: «Ты не сможешь жить чистой жизнью». Как будто в твоей голове сидит второй человек и он с тобой разговаривает. Это звучит как безумие, но это так. Вдруг чистая жизнь не для меня? Важно понять не только то, что это неизлечимая болезнь, но и то, что ты в ней не виновата. Когда я начала заниматься с психологом, то осознала, что моё «наркоманское» поведение было в жизни всегда, даже в детстве. Я манипулировала людьми, я врала, когда мне было что-то нужно. Например, у меня как-то вышла двойка в четверти накануне отпуска с родителями. Я сделала всё, что можно, чтобы они о ней не узнали, потому что иначе я бы не получила ништяков в поездке. И я врала, сначала родителям, а потом в школе, чтобы учителя не вызывали их в школу. Такое манипулятивное поведение, как мне объяснила психолог, формируется из-за многих причин: в какой-то степени влияет семья, в какой-то — страх одиночества. Многие начинают употреблять наркотики из-за страха одиночества. Наркотики — это анестезия для твоих проблем, твоей боли. Но их нужно не заглушать, а проживать — а я не умела делать это так, как это умеют другие люди. Вот, например, вы расстались с парнем или девушкой — вам больно, но через какое-то время эта боль исчезает. Значит, вы прожили её. А я не умею так. Любую боль и пустоту я буду забивать наркотиками. Меня не научили или у меня такая психика. Ты так сильно хочешь, чтобы боль исчезла прямо в эту секунду, — и тебе плевать, что ради этого нужно сделать. Программа не будет работать, если я сама с собой не буду честной. Страхи для нас губительны, зависимость очень их любит. Но программа рассказывает, как с ними можно бороться. Однажды я решила рассказать отцу. Моя мама тогда уже знала, что я хожу на собрания, а папа — нет. Моя голова нарисовала мне все варианты, что со мной он сделает. Все самые страшные. В тот день от группы до дома мне надо было идти пятнадцать минут, я же шла два часа. В воображении меня уже выгнали, пристегнули наручниками, избили, убили — всё, что угодно. В моей голове ни разу не промелькнула мысль, что папа, когда услышит, просто обнимет и скажет: «Всё нормально. Говори, как мы можем тебе помочь». То же самое можно сказать и о чувстве стыда. После первых десяти дней чистоты я на одну ночь сорвалась. Утром, когда я стояла у окна, мне было стыдно перед людьми, которые сейчас идут по улице. После этого мне было страшно прийти на группу и рассказать об этом: мне казалось, что я не оправдала ожиданий. Но когда я рассказала ребятам, они ответили: «Мы такие же. Ты думаешь, мы не срывались? Не врали? Мы делали то же самое». Тебя там никто ни за что не судит. Там нет божьих одуванчиков. Люди там рассказывают такие вещи, что ты в шоке. Но при этом принимаешь и не судишь, потому что знаешь, что наркотики могут с тобой сделать. У тех, кто ходит на группы, может быть спонсор. Это слово — калька с английского, но по сути это твой наставник. Ты ходишь на встречи, смотришь на людей и разговариваешь с ними, после чего можешь подойти к любому и сказать: «Не хотел бы ты стать моим спонсором? Но вообще эта история про постоянный поиск, у меня сейчас уже второй спонсор. Для кого-то этот человек остаётся наставником, для кого-то становится другом. Спонсор — это такой же наркоман, которому ты можешь позвонить в любое время. Два наркомана — это уже группа, так что вам вместе легче. Когда я звоню своему спонсору и говорю, что меня перекрыло, она отвечает: «Я знаю, я уже это проходила». И рассказывает о своей жизни как о твоей собственной. Моя наставница знает обо мне всё. Прорабатывая «Двенадцать шагов», ты понемногу сдаёшь их спонсору. Для этого есть специальное руководство с вопросами. Например, там есть такой: «Что для тебя зависимость? Ответы пишу на бумаге, а потом рассказываю о них спонсору. Она советует, на что обратить внимание, о чём ещё можно подумать. Но это не руководство к действию, а форма наставничества — ведь универсальной формулы нет. Чтобы не сдохнуть под этим бременем, ты просыпаешься и говоришь: «Сегодня я чистый». Ты живёшь сегодняшним днём и не думаешь, что будет завтра. У меня есть счётчик дней трезвости. У других наркоманов он тоже есть: люди празднуют месяц, два, год, десять лет чистоты. Все считают их. Когда ты видишь эти дни, ты начинаешь ими дорожить. Я плакала, потому что понимала: нужно начинать всё заново. И иногда я думаю: а каково сорваться человеку после тридцати лет чистоты? Ещё у нас есть такое правило: ты чистый только сегодня. Вот представьте, что вам говорят, что вы навсегда зависимы и вы никогда не сможете выздороветь. Вы никогда не сможете жить так, как жили раньше, и вы всегда под угрозой срыва. Вынести это очень тяжело. Поэтому для того, чтобы не сдохнуть под этим бременем, ты просыпаешься и говоришь: «Сегодня я чистый». Некоторые рассказывали, что когда у них начинается тяга, они говорили себе так: «Сегодня я не употребляю, а завтра позвоню барыге». На следующий день просыпаешься и говоришь ещё раз: «Сегодня я трезвый, завтра позвоню». Ты не ставишь себе срока чистоты, кроме сегодняшнего дня. Ты не можешь сказать: «Я буду чистой три месяца». Так твой мозг говорит тебе: «Ну вот, три месяца я был чистым, теперь можно». Правда, эта штука работает не со всеми, у меня так не получится. Для каждого, кто ходит на группы, выздоровление — на первом месте. Мой молодой человек из «Анонимных наркоманов», он в январе вытащил меня из срыва — хотя ему нельзя было этого делать, потому что нам лучше не общаться с употребляющими. Тогда мы из-за этого расстались: он сказал, что из-за всего, что происходит со мной, он втягивается обратно в зависимость. Любовь не любовь — не важно. Я тогда даже не обиделась на него и подумала: «Ничего себе, вот это сила воли». Потом уже ему спонсор сказал, что бегут от проблем наркоманы, а другие люди проживают неприятности. Сейчас все мои друзья и коллеги знают, что я хожу на группы. Но это у меня так: многие другие скрывают, потому что наше общество любит судить. У меня, к счастью, все отреагировали хорошо. Для многих «Анонимные наркоманы» становятся новым домом, а люди там — твоими новыми друзьями. Теперь я внутренне оберегаю «Анонимных», потому что они очень много раз помогали мне. Нарколог сказала мне, что не знает, как это работает — но это работает. Это спасает людей, их жизни. Раньше мне казалось, что я свободна в употреблении, а без него — нет. Но так меня обманывал мозг. Я поняла, что свободна именно сейчас. Что не наркотик принимает решение, а я сама. У меня появился выбор. С наркотиками его нет. Интернет-сайт для девушек о стиле, красоте и развлечениях. Использование материалов Wonderzine разрешено только с предварительного согласия правообладателей. Все права на картинки и тексты принадлежат их авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет. Мы используем cookie, чтобы собирать статистику и делать контент более интересным. Также cookie используются для отображения более релевантной рекламы. Вы можете прочитать подробнее о cookie-файлах и изменить настройки вашего браузера. Wonder zine. Комьюнити Поиск. Личный опыт «Сегодня не употребляю»: Я хожу на встречи «Анонимных наркоманов». Как работать с зависимостью и жить без наркотиков 22 апреля Рассказать друзьям 10 комментариев пожаловаться. Другие статьи по темам Сюжет. Жизнь Личный опыт Здоровье. Наркотики Наркозависимость. Комментарии Подписаться. Комментарии загружаются. Авторизуйтесь чтобы можно было оставлять комментарии. Подписаться на Wonderzine. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет Мы используем cookie, чтобы собирать статистику и делать контент более интересным.