Федерико Гарсия Лорка (1898-1936)
Pavel Zakharov
Добрый день, дорогие читатели! Простите редкость нашего постинга, у нас было некоторое количество неотложных дел. Да, канал нельзя забрасывать, но поймите и нас тоже, не надо отписываться, мы правда стараемся делать все на максимум :) А теперь по делу: сегодня мы познакомимся с творчеством Федерико Гарсии Лорки.
О жизни и судьбе поэта:
Родился Лорка 5 июня 1898 году в испанской провинции Гранада. В школе учился очень плохо, зато с самого детства активно участвовал в различных творческих движениях - проводил большую часть своего времени в Гранадском художественном обществе. В 1914 году начал учиться в университете Гранады, изучая там право, философию и литературу. Обучение закончил выпуском своего первого поэтического сборника "Впечатления и пейзажи". Затем переехал в Мадрид, где познакомился с Сальвадором Дали, который произвел на него очень сильное впечатление в творческом плане. Начинал писать пьесы для театра "Эслава". В последующие годы стал одним из самых известных деятелей искусства, наконец-то прославился - пошли постоянные концерты, постановки в театрах Испании. Также этот яркий, но, к сожалению, последний этап жизни Лорки связан с путешествиями; в частности, он успел побывать в Нью-Йорке. Американский мегаполис смог так сильно расположить поэта, что в 1931 году вышел его сборник "Поэт в Нью-Йорке". Прямо в начале испанской революции, Федерико вернулся в Испанию, где был расстрелян франкистами 19 августа 1936 года.
О творчестве, о стихах:
Пейзажи родной Андалусии и фольклорные мотивы стали одним из главных источников вдохновения поэта. В стихах он примеряет на себя образ «андалузца-цыгана». Его «Книга стихов» пропитана самобытностью, духом испанского народа - чувствуется влияние андалузских народных песен «сигирий». А вершиной такой своеобразной «народной поэзии» стал цикл «Цыганское романсэро». Допустим, в стихотворении "Романс о луне" на фоне фольклорного сюжета о нашем единственном спутнике, забирающем жизнь ребенка, разворачивается картина народной испанской жизни - поэт серьезно экспериментировал, совмещая мистику и быт.
Также вам, дорогие читатели, надо понимать, что в народные мотивы Лорка умело добавлял нотки сюрреализма, который был для поэта всего лишь одним из множества способов восприятия и осознания мира. И Нельзя четко сказать, что Лорка был сюрреалист. Ведь сюрреализм возник в жизни поэта из-за его близкого друга, Сальвадора Дали, под влиянием которого поэт даже пытался рисовать картины, которые у него (к счастью или наоборот, мы так и не узнаем) не получались. На сюрреалистичные мотивы в поэзии повлияло также соприкосновение Лорки с «американской культурой», которая в то время претерпевала расцвет.
А теперь наше любимое, поэзия!
"Песня о семи сердцах"
Семь сердец
ношу по свету.
В колдовские горы, мама,
я ушёл навстречу ветру.
Ворожба семи красавиц
в семь зеркал меня укрыла.
Пел мой голос семицветный,
разлетаясь легкокрыло.
Амарантовая барка
доплывала без ветрила.
За других я жил на свете
и живу. Мою же душу
в грош не ставят мои тайны,
и для всех они наружу.
На крутой вершине, мама
(той, где сердце заплуталось,
когда с эхом побраталось),
повстречались я и ветер.
Семь сердец
ношу по свету.
Своего ещё не встретил!
Ты знать не можешь, как тебя люблю я, —
Ты спишь во мне, спокойно и устало.
Среди змеиных отзвуков металла
Тебя я прячу, плача и целуя.
Тела и звёзды грудь мою живую
Томили предрешённостью финала,
И злоба твои крылья запятнала,
Оставив грязь, как метку ножевую.
А по садам орда людей и ружей,
Суля разлуку, скачет к изголовью,
Зеленогривы огненные кони.
Не просыпайся, жизнь моя, и слушай,
Какие скрипки плещут моей кровью!
Далёк рассвет и нет конца погоне!
Мне страшно не вернуться к чудоцветам,
твоим глазам живого изваянья.
не страшно вспоминать перед рассветом,
как на щеке цвело твое дыханье.
Мне горько, что безлиственным скелетом,
засохший ствол, истлею в ожиданье,
неутоленным и неотогретым
похоронив червивое страданье.
И если ты мой клад, заклятый роком,
мой тяжкий крест, которого не сдвину,
и если я лишь пес, бегущий рядом, -
не отбирай добытого по крохам
и дай мне замести твою стремнину
своим самозабвенным листопадом.
Любовь моя, цвет зелёный.
Зелёного ветра всплески.
Далёкий парусник в море,
далёкий конь в перелеске.
Ночами, по грудь в тумане,
она у перил сидела -
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.
Любовь моя, цвет зелёный.
Лишь месяц цыганский выйдет,
весь мир с неё глаз не сводит -
и только она не видит.
Любовь моя, цвет зелёный.
Смолистая тень густеет.
Серебряный иней звёздный
дорогу рассвету стелет.
Смоковница чистит ветер
наждачной своей листвою.
Гора одичалой кошкой
встаёт, ощетиня хвою.
Но кто придёт? И откуда?
Навеки всё опустело -
и снится горькое море
её зелёному телу.
- Земляк, я отдать согласен
коня за её изголовье,
за зеркало нож с насечкой
и сбрую за эту кровлю.
Земляк, я из дальней Кабры
иду, истекая кровью.
- Будь воля на то моя,
была бы и речь недолгой.
Да я-то уже не я,
и дом мой уже не дом мой.
– Земляк, подостойней встретить
хотел бы я час мой смертный -
на простынях голландских
и на кровати медной.
Не видишь ты эту рану
от горла и до ключицы?
- Всё кровью пропахло, парень,
и кровью твоей сочится,
а грудь твоя в тёмных розах
и смертной полна истомой.
Но я-то уже не я,
и дом мой уже не дом мой.
- Так дай хотя бы подняться
к высоким этим перилам!
О дайте, дайте подняться
к зелёным этим перилам,
к перилам лунного света
над гулом моря унылым!
И поднялись они оба
к этим перилам зелёным.
И след остался кровавый.
И был от слёз он солёным.
Фонарики тусклой жестью
блестели в рассветной рани.
И сотней стеклянных бубнов
был утренний сон изранен.
Любовь моя, цвет зелёный.
Зелёного ветра всплески.
И вот уже два цыгана
стоят у перил железных.
Полынью, мятой и желчью
дохнуло с дальнего кряжа.
- Где же, земляк, она, - где же
горькая девушка наша?
Столько ночей дожидалась!
Столько ночей серебрило
тёмные косы, и тело,
и ледяные перила!
С зелёного дна бассейна,
качаясь, она глядела -
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.
Баюкала зыбь цыганку,
и льдинка луны блестела.
И ночь была задушевной,
как тихий двор голубиный,
когда патруль полупьяный
вбежал, сорвав карабины...
Любовь моя, цвет зелёный.
Зелёного ветра всплески.
Далёкий парусник в море,
далёкий конь в перелеске.
Это все, что хотелось бы рассказать об этом удивительном поэте. Ниже под постом я приложу книгу стихов, над которой Лорка работал в конце своей жизни. Всего хорошего!