«Если бы мы сказали: "мы не разрешаем", то Дельфин бы сейчас читал стихи на концертах»

Прошло четыре года с тех пор, как я написал статью «Там, куда я ухожу — весна» про музыканта Александра Петрунина, работавшего с Дельфином над альбомом "Звезда". Это грустная история про человека, который написал очень популярные хиты, но умер в безвестности и нищете.

В свое время публикация вызвала много споров. Одни жалели Александра Петрунина, а другие говорили, что это обычная история сессионного музыканта. Написал музыку? Гуляй, дружище! И нечего раздувать скандал.

Примерно месяц назад ко мне постучался Ренат Ибрагимов, тоже бывший музыкант Дельфина. Автор музыки альбомов “Юность” и “Существо”.

Ренат Ибрагимов прочитал статью про Александра Петрунина и сказал что у него случилась примерно та же ситуация. Он писал музыку для певца и поэта Дельфина, — два отличных альбома — а потом был некрасиво уволен. Ренат посчитал, что за свою работу он недополучил денег и респекта. И захотел об этом рассказать.

Сегодня Ренат живет в Канаде. У него бизнес, далекий от творчества. Музыкой он больше не занимается.

Я взял у Рената интервью.

— Как вы познакомились с Дельфином?

— Я еще давно делал электронную музыку, а в начале 2000-х начал работать в клубе “16 тонн” звукооператором. И однажды там выступал Дельфин. Мы познакомились, слово за слово, он взял мой контакт. Через некоторое время позвонил и сказал, что ему нужен звукорежиссер для концертов. А я тогда работал с Гришковцом — и отказался.

Но прошел где-то год и мы опять встретились в той же обстановке. Клуб “16 тонн”, Дельфин выступает. И меня попросили помочь ему, встать за пульт, что я и сделал. Так мы стали работать — я стал его концертным звукорежиссером. Год, примерно, 2005.

— Видел ли ты тогда Александра Петрунина? Ведь в то время были концерты как раз в поддержку альбома “Звезда”, который он написал.

— Когда я начал работать, Петрунина не было ни в каком виде. Но он появился чуть позже, когда мы делали “Юность”.

Ведь как было? Мы сначала выступали, а потом начали делать материал. И я уже выполнял роль саунд-продюсера. Я сам не понял, как это произошло. Ведь я согласился на работу концертным звукорежиссером. А вот я уже непонятно сколько времени сижу и делаю треки в студии, но за ту же зарплату. Со мной никто ничего не обсуждал. Ну окей.

И спустя некоторое время в студии появляется Mewark — Александр Петрунин. Может быть, Дельфин был не очень доволен моим результатом? Не знаю. Но они вместе пытались что-то делать. И, судя по тому что ничего не вышло, у них ничего не получилось.

Позже я сказал директору, что работать в студии за те же деньги несправедливо. И мне выплатили сумму за студийную работу над альбомом "Юность".

— Какое участие сам Дельфин принимал в своей музыке?

— Хороший вопрос. Как это происходило? Я сижу за компьютером и делаю рыбу. Набрасываю какой-то барабанный луп. Гитарист Паша Додонов начинает наигрывать мелодии, мы записываем дубли и Андрей говорит — “ну вот это интересно, давайте отложим”. Таким образом набираются интересные дубли. И дальше я начинал с ними экспериментировать. А Андрей дает направления — “так не очень”, “это интересно”, “а это круто”. И вот так происходил процесс. Дальше появляется рыба — набросок, и поверх него он писал текст. После чего мы записываем вокал.

Когда меня спрашивают, что я делал в альбомах “Юность” и “Существо”, я говорю — все кроме гитары и вокала. Но направления давал Андрей. При этом никакого контракта никто не подписывал.

— Как встретили альбом "Юность"?

— Нельзя сказать, что всем сильно понравился результат. Если вы послушаете, то это очень лоуфайная синти-музыка. И на протяжении всей записи мы двигались в этом направлении, и всем было нормально. А в результате, когда альбом был готов, Андрей был недоволен им, хотя все время одобрял направление.

Поэтому в следующем альбоме — “Существо” — я решил работать более осознанно. И делал его сам, так как считал нужным. Полтора года работы. На первом этапе немного был Паша Додонов, но все остальное время были только я и Андрей. И весь звуковой ряд — это я. И когда рецензенты писали что Паше Додонову удалось достичь многослойной гитарной атмосферы, мне это было не очень приятно читать. 

— Ну да, забавно.

— Альбом “Существо” был для меня очень личным. Он прямо подействовал на мою психику, потому что слушать постоянно песни о том, как все умерли — это так себе. Была тяжелая нагрузка. У меня был ощущение, что я просто измотан. И все в команде обсуждали, что я — полноценный участник этой записи. Готовился видеоклип, и я тоже должен был в нем поучаствовать. А потом так хоп — без объяснений — все проходит без меня. И у меня, конечно, начались обиды.

А потом у нас сменился директор. И новый директор звонит и говорит: “Ренат, Андрей принял решение сменить — внимание! — техническую команду”. Я так, типа, “объясни”. “Ну, заменить тебя и двух техников”.

То есть я, проведший 80% времени над альбомом “Существо”, делающий все от начала и до конца, от записи до мастеринга! И мне говорят, что я просто технический чувак? Это было так. И все.

Я сказал ему — "Я не считаю что вы со мной рассчитались за альбом “Существо”. Потому что мы не получили никаких выплат. Ничего". И директор сказал: “Мы подумаем”. И потом он перезвонил и сказал: “Мы считаем, что ничего тебе не должны”.

— А почему платили только за концерты? Это же странно.

— Это негласно было: за работу над альбомом нам платили с концертов. И повышали выплаты после выхода альбома. Но меня после этого сразу уволили, так что никаких денег за "Существо" я не получил.

Сейчас я нахожусь в Северной Америке и понимаю что здесь не могло бы быть такого обращения с интеллектуальной собственностью. Мы бы смогли подать иски, потому что Дельфин зарабатывает на нашем труде. Он должен выплачивать какую-то комиссию. И если бы мы сказали: "мы не разрешаем", то Дельфин бы сейчас рассказывал стихи на концертах. Он бы не песни пел. Стихи стихами, но музыку делал я и Павел Додонов.

— У вас были конфликты? Почему так произошло?

— После альбома “Существо” я стал немного отдаляться и закрываться, потому что я был не удовлетворен тем, как оценивалось мое участие. У меня возникла ситуация, что мне нужна была поддержка команды. Но поддержки не было.

Я думаю, что на Дельфина повлияло, как встретили альбом “Существо”, потому что говорили, будто это то же самое, что и альбом “Юность”. И вроде как ничего нового. 

А он хотел делать что-то новое и решил, что для этого надо поменять людей. И когда я отдалился, решение пришло само собой.

— Послушай, а может благодаря тому что он пишет стихи, и выбирает, какой тейк взять, потому он — звезда, все и существует? Может быть вы должны быть благодарны Дельфину, что он вас взял и трудоустроил?

— Если люди так считают, то можно сказать это вслух. Но так никто не говорил. Юридически в России я бы ничего не доказал. Здесь (в Канаде — прим.) — сто процентов бы доказал. Важно то, что мы сделали интеллектуальный продукт, и у нас есть в нем доля. Это правда — никакого письменного договора у нас не было. Но что с того? Это как сказать: “У тебя кто-то украл, но ты же не подал заявление”. Это не перестает быть кражей. Потому что Дельфин продолжает зарабатывать деньги, исполняя материал, который делал не только он. Это очевидно всему цивилизованному миру, кроме России.

И тут есть момент лицемерия — в творческом плане мы группа. Но что же вы тогда не зарегистрировали права? Ведь Дельфин же принимал участие в регистрации авторских прав! Почему он не сказал: “Почему здесь нет Рената, нет Додонова?” Ну хотя бы в каком-то проценте! Давайте обсудим? Нет же. Он совершенно спокойно все подписал на себя.

— А в титрах как написано?

— Там написано хитро — звукоинженеринг, клавиши Ренат Ибрагимов, гитара Павел Додонов, а тексты Дельфин. Ну, то есть, не написано “музыка”. Возможно, это юридически грамотно.

«Русский шаффл» — канал о русской музыке.