«Еще живые котики приезжают к нам на эвтаназию на такси». Перспективы бессмертия в России: трупы в жидком азоте, украденные головы и итальянская мафия

Даже тот, кто говорит, что хочет умереть, не хочет умирать по-настоящему. Кто-то желает наконец прекратить свои мучения, вызванные психическим или физическим заболеванием, кто-то — привлечь к себе внимание. Крионика уже на протяжении почти полувека предлагает каждому (за определенную сумму денег) потенциальное бессмертие, благодаря заморозке тела умершего человека в жидком азоте. В Европе существует лишь одна крионическая компания «Криорус», и она находится в России. Но в последнее время в ней происходят странные события. Журналист Михаил Карпов разбирается в запутанной истории, связанной с кражей мозгов, итальянской мафией и любовной драмой.

Лето 2020 года, в Москве только сняли часть ограничительных мер. Открылись кафе, и в одном из таких заведений меня ждет пара — мужчина и женщина. Мужчина — это футуролог Данила Медведев, а женщина — его жена, трансгуманистка, которую он просит называть Пион. «Давай расскажем про итальянскую мафию!» — подзуживает его она. Меня же больше интересуют украденные замороженные в жидком азоте головы. Но читателя, который не знает об этом ровным счетом ничего, пожалуй, следует сначала ввести в курс дела.

Идея о том, что замороженную материю можно будет тем или иным способом оживить, давно привлекала человека. В самом деле, если лягушки могут вмерзнуть в лед, а потом по весне оттаять и поскакать по своим лягушачьим делам дальше, чем люди хуже? При должном развитии медицины и науки возможно все.

Примерно так рассуждал американский ученый Роберт Эттингер, написавший книгу «Перспективы бессмертия», а потом основавший организацию «Институт крионики». Она занимается всевозможными разработками и научными исследованиями по криосохранению человеческого тела и обладает собственными криохранилищами, в которых находятся — нет, не трупы, не тела, но «криопациенты». Помимо нее хранилища для криопациентов в США есть только у компании Alcor.

Таким образом, неблагодарным делом обеспечения предполагаемого бессмертия для своих клиентов занимаются в мире всего четыре компании. Две в Америке, одна в Китае и, собственно, одна в России — та самая «Криорус».

Почему так мало? Во-первых, для того, чтобы заниматься всем этим всерьез, нужны деньги. Во-вторых, деньги эти достаточно сложно заработать за счет клиентов, которых не так много, ведь отдать немалую сумму только за то, чтобы твое тело лежало в жидком азоте, пока в неопределенном будущем кто-нибудь не придумает, как его оживить, хочет далеко не каждый.

***

Это, впрочем, не значит, что никаких других попыток открыть крионическую компанию не предпринималось. Данила Медведев, который помимо прочего является сооснователем «Криорус», очень любит рассказывать историю Роберта Нельсона, одного из первых крионистов.

Нельсон организовал в 70-е годы подобную фирму и громко заявил на весь мир, о том, что у него есть «суперхранилище» для криопациентов, а скоро будет «совсем суперхранилище». Торговал местами в сосуде-дьюаре, в который утрамбовывал тела под завязку, а потом укатил отдыхать, не позаботившись о том, чтобы туда вовремя заливали хладагент — жидкий азот. В результате все криопациенты разморозились и начали постепенно превращаться в то, о чем пел Егор Летов.

Историю о Нельсоне Данила Медведев рассказывал мне в первую нашу встречу в офисе «Криорус» в 2014 году. Помещение представляло собой пару комнат в доме, расположенном в центре Москвы и было завалено литературой. В нем находились двое: сам Медведев и директор компании, Валерия Прайд. Настоящая ее фамилия — Удалова, однако на визитке, которая до сих пор лежит в ящике моего рабочего стола, написано именно «Прайд», в телевизионных программах, в которых она выступает, ее титруют как «Прайд», поэтому, пожалуй, будем называть ее именно так.

В тот день между нами состоялся достаточно странный разговор, в ходе которого мне рассказывали о том, что изобретение нанороботов, которые соберут по молекулам мозг умершего человека (или «починят» размороженный») — дело времени, однако это произойдет неизбежно. А значит, надо не ждать, а готовиться — то есть, вовремя записываться на крионирование.

На следующий день я съездил в Сергиев Посад, где, в частном секторе находилось криохранилище — ангар, больше похожий на дачный туалет-переросток, в котором высились два дьюара. Дьюар — это огромный сосуд, стенки которого максимально изолированы от воздействия внешней среды. Тело, охлажденное предаврительно до определенной температуры, опускают туда и заливают жидким азотом. Азот через определенное время подливают. И вот в таком сосуде, под кустарно сработанной крышкой, покоится сразу несколько тел — прямо как у Нельсона, упомянутого выше. 

Что ж, подумал я, каждый делает то, что хочет и как хочет. Несмотря на то, что комиссия по лженауке РАН считает крионику мошенничеством и надувательством, заниматься таким делом исключительно из-за денег невозможно — в это нужно верить. И Медведев, который на тот момент вроде как был председателем совета директоров компании, и Валерия Прайд, директор компании, определенно, верили в это. Каждый в меру своих желаний, устремлений и понимания того, зачем все это нужно. И, видимо, каждый из них думал, что знает, зачем это нужно другому. Ведь, несмотря на то, что Валерия Прайд была старше Данилы Медведева почти на 20 лет, они уже давно к тому времени жили вместе как муж и жена.

***

В то время, вроде бы, ничего особо интересного с российской крионикой не происходило, а загородное криохранилище тип «люфт-клозет» тоже не особо впечатляло. Это сооружение охранял один сторож, и тогда я написал в своей статье, что, мол, сидит он там зря, ведь вряд ли кому-нибудь придет в голову красть замороженных мертвых людей. А сами они точно никуда не денутся.

«Вот этот пассаж из статьи, как мы видим, оказался ошибочным», — с иронией отмечал в конце лета 2020 года Данила Медведев, после встречи в одной из только что открывшихся после локдауна кофеен, где мы обсуждали почти детективную историю, которая произошла в «Криорусе». Но, пожалуй, вначале стоит ввести читателя в курс дела — а то если не знать о том, что происходило в фирме в последние 15 лет хотя бы вкратце, ничего не будет понятно.

***

Компания «Криорус» была создана в 2005 году, и с самого начала ею действительно руководили два человека: Валерия Прайд и Данила Медведев, который был первым генеральным директором криофирмы.

По его словам, держалось это сотрудничество исключительно на том, что он «довольно сильно модерировал ее взаимодействие с внешним миром», недвусмысленно намекая, что Валерия была достаточно экзальтированной и сложной женщиной. Нынешняя жена Медведева, которая представляется как Пион, активистка трансгуманистического движения, более прямолинейно заявляет, что «у людей с базовым психиатрическим образованием есть консенсус, что там психопатия».

— У меня алекситимия, поэтому мне немного проще общаться с ней, чем остальным, — поясняет Медведев. — Это когда свои эмоции либо не вербализуются, либо вообще не ощущаются. Моя задача была по факту гасить все неадекватное поведение и держать его в каких-то рамках. У меня, как-никак, хорошее бизнес-образование, семья интеллигентная. Плюс, мне понятно, как корректно, в деловом стиле, общаться.

Как говорит Медведев, в один прекрасный день Валерия сказала ему «я лучше знаю, у меня опыт, а ты все делаешь неправильно». Пригрозила, что скажет инвестору не давать Даниле денег, мотивировав свой поступок тем, что иначе он «все тут развалит».

Валерия Прайд сразу, как я связался с ней, не скупилась на эпитеты в адрес бывшего партнера (во всех смыслах). Сразу же прозвучали заявления об «авантюризме» и «запредельной наглости» Медведева. «Да, он был директором два года», — признает она. Ситуацию, из-за которой она решила управлять фирмой сама, Валерия описывает так:

— К концу 2008 года было подряд три случая, когда… Давать интервью он любит, а тут надо человека крионировать, а он не хочет! Говорит: да ладно, она бедная, она не оплатит! (оплатила, кстати). Я говорю: давай! Раз продавила, два продавила, три… А потом сказала: давай я буду директором, а ты формально председателем совета директоров — хотя совета директоров у нас нет. Будешь главный, великий, на стенке… А управлять всем буду я. Все согласились, выбрали, и вот до сих пор я директор.

«Проблема, с которой мы столкнулись, была очень дурацкой и нелепой. Она заключалась в том, что для Валерии психологически и когнитивно совершенно нормальны бардак и хаос», — говорит Медведев. По его словам, чем их больше, чем больше в Валерии Прайд энергии. Ему же «дома рассказывали, что у каждой вещи есть свое место, на котором она должна быть». В общем, как считает Медведев, основной функцией Валерии было «поддерживать деятельность в условиях хаоса, который она же частично и создавала».

В эти обязанности входило общение с клиентами, координация работы компании. Однако, по мнению Медведева, основная проблема тут заключалась в том, что «она создавала впечатление, что крионика без нее развалится и рухнет», а также убеждала других энтузиастов-трансгуманистов, что, поскольку они неохотно поддерживают крионику финансово, скорый крах предприятия неизбежен. Короче, денег нет, но мы держимся.

«Меня не устраивало, что происходит, но я вынужден был принимать это объяснение: да, все сложно, но мы работаем. И Валерия в принципе не была против моих инициатив, потому что она радостно их частично выдавала за свои или примазывалась», — объясняет Медведев.

Он приводит в пример свой проект «Нейрокод», «фрактальную систему организации данных», которая в данный момент, как указано на сайте, реализована как кросс-платформенное приложение, в котором информация синхронизируется с облаком. «НейроКод использует пространственное и метафорическое размещение информации, более эффективно задействуя мозг, чем списковое и постраничное представление», — написано там же.

Увы, ни скриншотов, ни самого приложения в свободном доступе нет, поэтому приходится просто поверить Даниле на слово. Однако и он, и Валерия утверждают, что именно на этой системе документооборота была построена база данных «Криорус», и в этом повествовании она еще сыграет свою небольшую роль.

После слова «примазывалась» Валерия начинает негодовать. «Разрабатывали мы его вместе, а деньги на него нашла лично я. Где-то я помогала больше, где-то — меньше, но примазываться — это уже слишком. Мы были муж и жена, спали вместе, сидели вместе. Как я, примазалась к нему что ли?» — возмущенно восклицает она. 

Иван Степин, ныне исполнительный директор «Криоруса», поясняет, что деньги под «Нейрокод» давал Дмитрий Данилевич, инвестор, которого нашла Валерия. «В итоге денег не хватило, проект стоит, взаймы уже не дают (я сам на него давал, мне обидно, но что поделаешь?) Кредитная нагрузка максимальная, Данила не может брать кредиты», — утверждает он.

Но Пион, жена Данилы, описывает Ивана как «теперешнего бойфренда Валерии», который, будучи специалистом высокой квалификации, находится «полностью под влиянием» Удаловой-Прайд. «Когда он начинает разговаривать, хочется сразу сказать: Валерия, перелогинься, потому что очень похоже», — замечает она.

***

«После 2014 года началась стагнация», — продолжает Медведев. По его словам в тот период для компании открылось «наибольшее количество возможностей» — и в плане науки, и в плане открытия региональных отделений, и по пиару, и по партнерам. Однако переговоры, которые велись с индивидуумами и организациями, ни к чему не приводили. «Людей, которые приходили со своими идеями, Валерия Викторовна посылала на три буквы», — утверждает Медведев, пеняя на то, что Прайд никому не доверяла и потому страдала паранойей.

Валерия, как говорит он, с какого-то момента стала много ездить по выставкам и светила лицом, не упускала любой возможности для публичности. Четыре года назад даже побывала на программе «Модный приговор» как эксперту по «омоложению». «Это крионика, которую мы заслужили, — вздыхает Пион. — Она говорила, что вместо того, чтобы делать омоложение, делают пластические операции».

В целом же, по словам Медведева, Валерия занималась текущими процессами в крионике, «на которые можно практически забивать, что она периодически и делает». Сухой лед для охлаждения нового тела привозят, азот для дьюара с криопациентами принимает человек в Сергивом Посаде. Ну а сидеть на телефоне может и секретарь.

При этом Медведев признает, что в целом Валерия «неглупая» и закончила Физтех, однако «никаких своих идей в крионике у нее нет». В общем, тут надо наукой заниматься, а она только и говорит, мол, не помогаете вы мне, вот и денег на науку нет, разводя при этом имитацию кипучей деятельности. И деньги — Данила это точно знает — были, просто творилось с ними черт знает что.

— Он врет. Это откровенное вранье! — восклицает Валерия Прайд. — Даже если хватало — вообще-то он сидел прямо рядом со мной! Вот я сижу, работаю, и он тут здесь, вплоть до 2017 года. Так почему же он такой великий при большом количестве денег ничего не сделал за семь лет? Нет, не хватало, постоянно не хватало. У нас всегда были с этим проблемы, потому что расходы идут постоянные, приходится часто давать рассрочки — вы представьте, у вас пять лет мама раком болеет, и под конец вся семья выжата, а вы хотите ее крионировать. Это частая ситуация, у нас половина людей после рака. И рассрочки, и отсрочки… Денег у нас в принципе не хватало, и сейчас… Хотя сейчас получше, но тоже очень тяжелые обстоятельства.

Виртуальная перепалка между бывшими супругами, которые ни в коем случае не хотели общаться друг с другом лично — только через меня — продолжается еще долго. Подчиненные Валерии Игорь Артюхов и Иван Степин изо всех сил пытаются убедить меня в том, что научные изыскания так или иначе ведутся, а Прайд сыпет горькими насмешками, то говоря, что у Медведева комплекс Наполеона, то внезапно предлагая ему забыть распри и пойти на мировую.

Итальянская мафия

Кстати, а где же итальянская мафия? Вот она. Ее представляет местный похоронщик Филлипо Полистена, с которым Валерия познакомилась во время поездки в эту страну. «Формально, как это описывает Валерия, все нормально, никакой мафии нет», — говорит Данила. Но не все так просто.

На фотографии, которую Прайд привезла оттуда все чинно: итальянец, солидный, сидит в ресторане. И вдруг оказывается, что теперь у «Криоруса» будет филиал в Италии. У Полистены появляется вывеска с названием компании, наклейки «Криорус» на катафалки. «Но есть один нюанс, и он заключается вот в чем: в прошлом году мы узнали, что в Италии есть такая организация — «Ндрангета», одна из крупнейших мафиозных группировок уровня «Коза ностра»», — говорит Медведев.

В 2019 году в Италии прошла крупнейшая со времен 80-х годов операция против мафии, когда по всей стране было задержано 400 человек одновременно. И среди арестованных был Филлипо Полистена. «А когда мы стали смотреть, оказалось, что лет семь назад его тоже арестовывали по обвинению в связях с мафией», — обращает внимание Данила. Но, по его словам, просто за связи с мафией взять невозможно, и потому берут, за что могут — за неправильную парковку, например. Формально Полистену арестовали за то, что он, получив госконтракт на поддержку кладбища, использовал при этом полые внутри кирпичи, а должен был сплошные.

При этом Валерия активно обсуждала с ним возможность открытия криохранилища на кладбище в Калабрии. «В этот момент я думаю: ты связан с мафией и у тебя хранятся тела в жидком азоте, головы отрезанные… Почему бы и нет?! Очень удобно», — восклицает Пион.

Валерия называет Полистену «представителем компании в Италии», который хочет развивать «именно ее». Называя его великолепным пиарщиком, который «организовал выставку, на которую 500 тысяч человек пришли», «книжки выпускает и на телевидении выступает», она признает, что по какой-то причине с «Криорусом» у него «не очень получается».

А то, что его задержали — так то по ошибке, ведь в городке Валенте «была арестована куча людей» в ходе «большой государственной операции по ловле мафии». Потом его отпустили без всяких обвинений, и теперь он судится с властями. «Он продолжает сотрудничать с «Криорусом», отличный человек, и будет стараться… У него была большая депрессия месяца на два была, он на связь не выходил, был в шоке. Сейчас воспрял. Но как продавец он не очень хороший», — комментирует ситуацию Валерия.

«Он великолепный пиарщик, но продает плоховато. Так великолепный, или нет?» — задает вопрос Медведев. И тут же замечает, что Полистена живет не в Валенте, а в городе Мирандола, и там задержали только одного человека — его. 

Похищение века

В 2017 году Медведев и Валерия окончательно расстались, однако на рабочем поле, несмотря ни на что, продолжали ограниченно сотрудничать.

О том, что происходило в «Криорус» в последние годы, можно рассказывать много. Например, как Валерия и Медведев поругались, когда первая уехала на месяц в Тайланд, а второй крионировал скоропостижно скончавшуюся шиншиллу.

Или как Прайд объявила в 2018 году об ICO CRYOGEN, на котором якобы собрала криптовалютные токены на 14 миллионов долларов (о чем было заявлено на сайте проекта). В его рамках к 2020 году предполагалось уже делать крионическую эвтаназию в офисе компании в Швейцарии, но никакого офиса нет, а деньги…

Валерия объясняет объем полученных средств так: «Нам какое-то количество людей приходило, действительно привозили криптовалюту. Но, конечно, никаких там 14 миллионов… Они, конечно с инвестициями обещали — так оно и есть. А еще они рассказывают, что если им обещаны инвестиции — 8 миллионов — они идут в копилку и так далее. У нас потом была проблема. У нас украли больше трех миллионов — такая была история…»

Особенно интересен способ кражи трех миллионов. По словам Валерии, к ней приходил «иностранный инвестор» и изъявлял желание сделать крупное вливание. Пригласив Прайд на переговоры, он повел ее в ресторан, где они обсуждали эту возможность. После чего, как рассказывает Валерия, она закрывает компьютер и идет в туалет. «Прихожу, а они говорят: мы еще подумаем, инвестировать ли. Иду в гостиницу, смотрю — нет трех миллионов токенов. Вероятно, там камеры всякие стояли, или через вай-фай пароль открыли… Зашли и просто их украли», — объясняет она способ, с помощью которого были по ее мнению украдены средства.

Медведев и Валерия не перестают рассказывать гадости друг о друге, и в какой-то момент голова уже начинает пухнуть от взаимных обвинений. Так или иначе, но то, что произошло в ноябре 2019 года, назревало давно

***

Мозги замораживать выгодно — по крайней мере, для клиентов «Криорус», — потому что стоит это в два раза меньше заморозки всего тела. И мозгов в «гигантском сельском туалете» в поселке Семхоз, что под Сергиевым Посадом, теперь нет.

В ноябре 2019 года, перед собранием учредителей компании, которое инициировал Медведев, Валерия приезжает туда и забирает два дьюара с головами. «Когда приезжали посмотреть, что там происходит, мы находили бирки с фамилиями на полу. Короче, жесть, непонятно, осталась ли возможность идентифицировать что-то. Обычно должно быть по две бирки, но непонятно, сохранилась ли вторая, — беспокоится Пион. — И теперь рассказывает всем сказки, как она спасла их от ужасных учредителей, которые рейдерски захватили свою же фирму у нее».

Все это похоже на бред сумасшедшего, но еще более зловеще выглядит заговор против Прайд, раскрытый ей же, после которого, собственно, и последовало ограбление века и захват компании (если верить Медведеву) или эвакуация нейропациентов (по версии Валерии).

«Значит так, захвата «Криоруса» с моей стороны не было, — возмущенно восклицает Прайд. — Была попытка Медведева захватить «Криорус», которую я пресекла. Его попытку захватить «Криорус», чтобы в него поиграться, мы пресекли». По ее словам, события развивались стремительно.

За полторы недели до объявленного Данилой собрания учредителей, она «получила со стороны третьих лиц угрозы физического насилия» и того, что ее «посадят в тюрьму», если она «не уволится из директоров».

— Это была наша общая с Медведевым знакомая, — рассказывает Валерия. — С чего бы ей было это говорить? Она просто передала эту угрозу. Я психологически устроена так: не надо мне угрожать, хуже будет. Я поняла, прежде всего, что надо мной уже в прямом смысле надругались. В то время он уже писал «Ты все сделала, а теперь пошла!» и так далее… Во-вторых, это люди непорядочные, они устраивают заговоры, они начинают угрожать. И я решила, что таким людям не надо заниматься крионикой.

«Про угрозу физического насилия сложно что-то сказать, — говорит Медведев. — Ната Радик не совсем адекватная, но от нас никах угроз не было, разумеется. Но при этом криофирму Валерия начала регистрировать (есть переписка с юристами) задолго до того, как она заявила про эти угрозы (за 7-10 дней до этого)». И действительно, мозги — это еще далеко не все. Теперь существуют два юридических лица «Криорус», и одно из них принадлежит Валерии на 100 процентов. Туда же переведены все имеющиеся контракты на криосохранение.

Несмотря на все попытки узнать у Валерии о том, зачем она это сделала, никакого конкретного ответа на вопрос она не дала. Сначала казалось, что дело в угрозах, потом она напирала на то, что идея уволить ее, о которой она узнала незадолго до собрания, была «наглой» и осуждена «сотней крионистов», которых она собрала в чате компании, чтобы обсудить ситуацию. Наконец, Валерия рассказала, что Медведев хотел к тому времени «распилить» «Криорус» и продать на сторону.

«И тогда я решила зарегистрировать другую компанию, — говорит она. — А чтобы им сладко не было, я догадалась зарегистрировать торговую марку «Криорус» еще за 15 лет до этого. И она на новой компании». Насчет того, что она вывезла замороженные мозги (нейропациентов), она не спорит, но считает, что была абсолютно вправе это сделать. Ведь компания-то ее.

Основательно подготовившись к противостоянию, Валерия явилась на собрание соучредителей, где прочитала, как говорит Пион, отчет, «в котором было примерно ничего» по делу, зато много говорилось о радужных перспективах крионики в целом. Но у учредителей возникли вопросы — например, где финансовый отчет, сколько «Криорус» зарабатывает за месяц? На эти вопросы она ответить не смогла, так как, по словам Медведева, всегда вела дела компании в стиле «получила деньги — потратила деньги».

В результате все окончилось голосованием, где 6 из 10 голосов соучредителей были отданы за смещение Валерии с поста директора «Криорус» и назначение на ее место Андрея Шведкова, который ранее был ее заместителем. Однако в конце собрания его протокол не был подписан.

Игорь Артюхов, соучредитель «Криорус», который теперь является директором по науке у Валерии, вел то собрание и утверждает что все было просто. «После этого собрание закончилось и для того, чтобы его решение вступило в силу, надо было протокол собрания подать в налоговую инстанцию. Вот почему-то они этот протокол не подали», — говорит он. Подпись у него, по его словам, даже и не пытались взять, как и у Валерии.

Совсем другую историю рассказывают Данила и Пион. По их словам, Валерия отказалась подписывать протокол собрания, и со словами «А пошли вы все на [хрен]! Не буду я ничего подписывать!» ушла. В результате, юридически итоги голосования не закреплены, и Прайд остается директором «Криорус» на обоих юридических лицах.

— У меня не было времени, и я поняла, что все идет к тому, что Медведев начнет свои финансовые манипуляции со старым «Криорусом», — пытается объяснить ситуацию она. — У меня не было времени бежать к Игорю [Артюхову] и уговаривать его идти в новый «Криорус». Я зарегистрировала его только на себя, так оно и есть. Я правильно сделала потребительское общество, ПАО. Из него нельзя забрать капитал, нельзя забрать дьюар, продать его. Ни разу не пожалела.

Медведев утверждает, что разговоры о том, что он хочет «распродать» «Криорус» ведутся из-за давних переговоров об инвестициях с питерским фондом «Сфера», в которых в том числе участвовала и Валерия. Однако теперь «она начала петь о том, что инвесторы — это значит распродать «Криорус», что из компании сделают акционерное общество и продадут его тысяче миноритариев, а те завалят «Криорус» исками и всех пациентов разморозят».

Никакого праздника

«Среди нейропациентов голова бабушки Данилы, отца Андрея Шведкова. Выглядит, как взятие заложников. Взяла и скрылась в неизвестном направлении. До сих пор никто не знает, где они находятся», — говорит Пион. По ее словам, криосообщество побаивается, как бы чего не случилось, «хоть бы она не разморозила наших чуваков». Потому, пока Валерия постит в Инстаграм видео того, как она заливает в дьюары азот, все стараются сохранять нейтралитет.

Но на этом планы Прайд не заканчиваются. Вскоре она собирается построить новое криохранилище под Тверью — и даже более, основать там НИИ. Медведев говорит, что, судя по фото, это будет такой же сарай, как и в Семхозе, только побольше. «Фигня! — парирует Прайд. — Я собираюсь строить научный центр вообще из шести корпусов. Даже это здание в два с половиной раза больше и выше, и у нас будет прекрасная отделка!»

Как говорит Иван, новое криохранилище будет строиться «с учетом информации, которую описал Майк Дарвин (один из отцов-основателей крионики), касательно того, каким должен быть криодепозиторий.

***

Кстати, Майк Дарвин принимал участие в крионировании мамы Валерии — разумеется, удаленно, из Америки по Скайпу, а производил процедуру Артюхов. По словам Медведева, в какой-то момент крионист задал вопрос: как вы будете мерить температуру пациента? На что Артюхов ответил: да никак! «Засыпаем лед, когда-нибудь она охладится до нуля градусов, потом погрузим в сухой лед, охладится когда-нибудь до температуры сухого льда. Потом опустим в жидкий азот — никуда не денется, опустится температура», — описывает ответ директора «Криорус» по науке Данила.

И это в случае особого пациента. В других же случаях, как утверждает Медведев, пренебрежение к процедурам было тотальным — более того, их проведение даже никак не документировалось. По сути, в Семхозе сейчас находится одна большая криомогила, продающая родственникам умерших надежду и успокоение. Данила обещает, что если «Криорус» удастся забрать из рук Валерии, то будет произведена инспекция тел, и всем клиентам, которые обнаружат, что процедура в случае с сохранением криопациентов, которых они доверили компании, была нарушена, выплатят небольшую компенсацию. А такие случаи будут считаться «криопохоронами».

«За всю историю «Криоруса» — и тогда, когда Данила был директором, и когда он сидел тут рядом и мы вместе до 2018 года управляли, такие случаи постоянно были. И никогда на тот момент он не использовал слова «криопохороны», потому что он манипулятор и хочет засрать вам мозг. А «криопохороны» начал он использовать, чтобы меня унизить», — негодует Валерия.

Финансовые ледники

Так или иначе, в этой истории не проникаешься сочувствием ни к одной из сторон, и вся она выглядит как затянувшаяся супружеская ссора — коей, вероятно, ее и стоит считать.

Как замечает антрополог, кандидат социологических наук Сергей Мохов, занимающийся исследованием похоронной индустрии, крионика — это воплощение материалистической концепции человека — чтобы он жил, он должен быть максимально сохранен. Именно поэтому она активно обсуждалась в СССР, как логичное продолжение материалистического мышления. Самое интересное, что концепцию «криопохорон», похоже, нельзя отнести к крионике, ведь она, по мнению антрополога, является не погребением, а именно проектом бессмертия, «и все кто занимается ей, мыслят именно как один из потенциальных инструментов бессмертия». Насколько «Криорус» — что старый, что новый, — соответствует этой концепции, судить сложно. 

Валерия со своей командой продолжает действовать от лица «Криорус», проводя крионирование людей и животных.

Мы любим котиков. У них в мозгу всего один миллиард нейронов, но взаимная генерация любви просто огромна… Я вообще считаю котиков чудесным чудом… Последний питерский котик ехал к нам на такси. И еще живые котики на такси приезжают на эвтаназию. 

Валерия Прайд

Ответ потенциальному клиенту. Из телеграм-чата «Криорус».

Данила Медведев, по его словам, собирает команду юристов, способных помочь ему отсудить компанию у Валерии, которая, как уверен он, произвела рейдерский захват фирмы. А еще он вроде бы занимается разработкой «Нейрокода», никаких демонстраций которого в интернете почему-то нет.

Компания Alcor продает криобессмертие профессионально. Каждый пациент хранится в своем хромированном дьюаре, которые находят отнюдь не в сельском сарае. Но суть этого бизнеса очень мало отличается от «Криоруса». Это хранилище, в которое положили охлажденное согласно всем продуманным криониками процедурам тело человека, в надежде на то, что в будущем придумают технологии, способные его оживить.

И Валерия, и Медведев уверены, что это время уже не за горами. И даже не важно, если тело сохранилось неидеально — недалек тот день, когда крохотные нанороботы будут сканировать такие структуры и воссоздавать по молекулам!

Как поясняет Сергей Мохов, крионика привлекает сторонников и клиентов криокомпаний прежде всего своей понятной концепцией, «в отличие от других конкурирующих программ, которые обещают цифровое бессмертие, голограммы и прочие малопонятные штуки». 

Но если для широкой публики крионика является самым понятным проектом победы над смертью, то научное сообщество по большей части смотрит на «бессмертие» в жидком азоте как на странную вещь, которой занимаются шарлатаны. По словам профессора нейробиологии в Королевском колледже Лондона Клайва Коэна, криокомпании признают, что по большей части их надежды на воскрешение мертвых основаны на одной вере.

Однако полагаться на нее глупо по крайней мере по двум причинам. Во-первых, вероятнее всего мозг еще до заморозки, какой бы быстрой она ни была, какие бы криопротекторы при ней не применялись, уже получил необратимый урон во время умирания. А во-вторых, само по себе воскрешение мертвого человека, не просто в обозримом будущем, но вообще когда либо, практически точно невозможно из-за огромной сложности человеческого организма.

Так что же, рассуждает Коэн, может, ничего страшного в том, чтобы воспользоваться услугами крионики, нет? Боящимся смерти это дает успокоение, а кому-то приятно думать, что их почивших родственников оживят.

Нет, говорит ученый, есть. Во-первых, крионика — это очень дорого, и эти средства простой человек не сможет потратить на обустройство своей земной жизнь. Во-вторых, если вы заморозите свою маму, то, чтобы встретиться с ней в предполагаемом будущем, когда бессмертие будет доступно всем, вам придется оплатить свою заморозку. А потом за вами в дьюар последуют ваши дети. Получается даже не финансовая пирамида, а эдакий «айсберг». В конце концов, наверно, лучше пожить хорошо в отведенный тебе срок, чем копить всю жизнь на то, чтобы тебя потом хранили в жидком азоте.