Егор Летов: Создавший контркультурный взрыв
В его творчестве есть необычная связь с русской культурой, с её непознанной стороной, пугающей изнанкой. Его совершенно невозможный и трагический союз с Янкой Дягилевой, с такой цветаевской пронзительной болью прозвучавший в сердцах многих и многих…
Уж не говоря о творчестве, которое было восстанием против идеи продукта, упакованной и готовой песни, - оно было порывом, который мог закончиться ничем, а мог – всем.
Неуместно даже говорить, что вот, посмотрите, эта песня Егора Летова о визионерском опыте, а эта о любви, а эта о вере и надежде. Потому что это не были песни Егора Летова, о чём он прекрасно понимал и говорил уже в 1990-м году:
« Да какая разница — кто сочинил! <…> Вообще — ВСЕ ВСЕГДА БЫЛО И БУДЕТ — это ЗНАНИЕ. Оно кругом. Вот — в деревне за окошком. В коте моем, который на матрасике спит. Знание не принадлежит никому лично. Так же как и мои песни в высшем смысле не принадлежат лично мне. Или наоборот — Знание принадлежит всем. Мне вот постоянно кажется, когда я встречаю что-нибудь НАСТОЯЩЕЕ, — что это — я. Я впервые когда Doors услышал… или Love… или песню Непрерывный суицид — первое, что во мне возникло, это фраза: Это я пою. То же самое могу сказать и о фильмах Тарковского, и о Хлебникове, и о Достоевском, и о Вадиме Сидуре… могу до ночи перечислять. А что касаемо цитирования… это очень здорово — взять и привнести что-то неожиданное и новое, красивое — в то, что уже… Это как взять и достать с чердака старую игрушку, сдуть с нее пыль, подмигнуть, оживить — и да будет Праздник! Понимаешь?»
Казалось, что Егор Летов пытается опрокинуть, перевернуть весь миропорядок. Но это очень банальный вывод, потому что неизвестно совершенно, есть ли то, что мы называем порядком, чем-то подобным. Возможно, это явление совсем противоположное. Он нащупывал в мировой ночи какую-то струну, подбирал какой-то правильный крик для того, чтобы выразить гораздо большее себя.
Причём примечательно, что этот опыт не связан напрямую с наркотиками, с ЛСД, с которым он проводил эксперименты. Вот как Егор описывал его в интервью Максиму Семеляку в 2004 году одно из своих подростковых озарений:
«Да. И я взял все это внутри себя, поднял, вышел на кухню, посмотрел – а у меня стол такой голубой, как небо, – и я взял в голове весь этот ворох и швырнул куда-то в синеву. И в этот момент со мной произошло нечто. Я был совершенно трезвый, я никогда в то время не пил ничего, не употреблял. У меня открылся внутри душераздирающий глобальный поток. Впечатление было такое, что я стал не личностью, а стал всем миром. И сквозь меня, сквозь то, что я представлял как живой человек во времени, – а это такой отрезок маленькой трубы, – пытается прорваться со страшным напряжением, представляешь, весь мир. Огромный поток, а я его торможу. Меня разрывало на части, я вышел на улицу, там плакал просто».
Егор Летов, живя рядом с нами, создал невообразимый по масштабу контркультурный взрыв, просто манифестируя собою энергийный поток, который должен был бы снести всё наносное. И как будто бы не снёс, как будто бы разочаровался. Но, на самом деле, конечно же, снёс, потому что, собственно говоря, кто может утверждать, что то, что нас окружает, система или миропорядок, или ещё что-то, что он существует. Может, это пшик просто, который уже вынесли панки из старенького дома культуры и разбили им какую-то витрину, о которую потом порезались.
Осталась в общем-то только эта разбитая витрина. И наше присутствие здесь. Или не наше.