Ефремов бесплатные пробы Лирика, амфетамин

__________________________________

__________________________________

📍 Добро Пожаловать в Проверенный шоп.

📍 Отзывы и Гарантии! Работаем с 2021 года.

__________________________________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

__________________________________

⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔

📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

__________________________________

Ефремов бесплатные пробы Лирика, амфетамин

Как мы поняли, Ефремов, на самом деле, изучил практику по таким делам. И он рассчитывал на гораздо более мягкий срок наказания. И вообще, мне показалось, что у него некое такое спутанное сознание произошло. Потому что, с одной стороны, адвоката Пашаева рекомендовали какие-то уважаемые люди и за него была его супруга а супруге он доверяет безмерно, как мы поняли , а с другой стороны, он понимал, он смотрел телевизор, он был в курсе тех обсуждений, которые велись, и общественного осуждения, порицания. И поэтому, наверное, вот эти скачки какие-то его настроения, которые отражались в поведении — то признавал вину, то не признавал, то каялся, то, наоборот, как-то ерничал. Все это, наверное, связано вот с этим диссонансом. Произошло как раздвоение личности. Одну реальность формировал адвокат Пашаев. Это одна была реальность. Может быть, еще кто-то ему там подыгрывал. Совершенно другая реальность — это общественное мнение, это мы с вами, журналисты, которые обсуждали это, которые как-то думали. Ну и эксперты, которым тоже очень странным казалось поведение. Я недавно была в колонии-поселении в Зеленограде, где сидят люди за подобные ДТП, совершенные в Москве и в Московской области. И там их большое количество. Сроки у них — от 3,5 лет до 5. И это колония-поселение, откуда можно выходить на выходные, где разрешается в отпуск. Даже есть случаи проживания недалеко от колонии в съемной квартире вместе с семьей. Но при этом, конечно же, в большей степени удивляет поведение защитника, а главное, результат не тот, который предсказывал защитник. Меркачева: Ефремову кажется, что адвокат его подставил на 8 лет: говорил будет по-другому, а оказалось все печальнее. Обычно доходит очень быстро, потому что цензор быстро читает такое письмо электронное. И там же на этом бланке можно сзади ответ дать, и он тоже быстро этот ответ дойдет. Вот таким образом он, наверное, свяжется и будет хотя понимать, что вообще произошло. Но, по его словам, Пашаев ему заявил, что он сделает это в последний день. То есть апелляцию подать можно в дневный срок. И вот якобы Пашаев говорит, надо подать ее в последний день. А Ефремов говорит: «Разве это правильно? Я считаю, что это неверно». Пашаев его еще убедил, что если они пошлют в последний день письмом, то на почтамте зарегистрируют дату, и дата будет указываться, даже если сама жалоба придет позже. Разумеется, она в тот же день не будет доставлена в суд. Какой-то период требуется, для того чтобы забрали даже судебные исполнители этот документ. В общем, какая-то опять получается засада. У меня такое ощущение, если будет вот так, как предполагает Ефремов, то, конечно, они просрочат все вот эти максимальные сроки дневные, и тогда уже, конечно, никакой апелляции не будет. Но мне казалось, что Ефремов все-таки вину свою признает. И вот сейчас споры идут по поводу того, что, может быть, не в той форме, как-то коряво это сделал. Но мы тем не менее признания слышали. И у нас в законе не установлена какая-то конкретная форма вот этого извинения и признания вины как такого. Меркачева: Если человек виновен, проще признаться и получить минимум. Если невиновен, пусть отстаивает свою позицию. Я сейчас в данном случае говорю не как правозащитник, не как журналист, а просто как человек, который наблюдал за этой историей. И мне кажется, вся эта некрасивость, вся эта непорядочность, на мой взгляд, это была «заслуга» исключительно защиты. Так давайте же разберемся с этой точки зрения. Если кто-то считает, что клеветали на Ефремова, давайте против них возбудим уголовное дело по этой статье. Если кто-то считает, что доказательства были сфальсифицированы в данном случае со стороны следствия, давайте разберем и этот пункт. А то получается, что защита — я не говорю даже в этом деле, а в любом другом — может придумывать все что угодно, может заявлять, что человек в этот момент был на Марсе. Это надо все доказывать. А если они врут, то должны за это привлекаться к ответственности. Иначе, у нас получается театр. Суд — это не театр, это соревнование, это спор. Но в каждом споре должны быть аргументы. И аргументы не выдуманные, а правдивые. И если кто-то кого-то ловит на лжи, вот здесь это другая уже история. Если же колония общего режима, то в Москве у нас таких нет. И, соответственно, его отправят в близлежащий регион. В законе это четко сказано, что должна находиться либо в самом месте проживания, либо поблизости. Получается, что поблизости у нас Тверская область, Рязанская область. Вот куда-то туда. Я напомню, что в Рязань отправляли того же Никиту Белых, суд которого проходил в Москве. Улюкаева отправили в Тверскую область, если я не ошибаюсь. Меркачева: Защита не должна фальсифицировать какие-то доказательства и не должна находить липовых свидетелей. Собственно, вот эти самые близлежащие регионы, куда можно добраться в течение часов, они будут претендентами на то, чтобы на какое-то время — ну уже не думаю, что на весь 8-летний срок — приютить Ефремова и заняться его исправлением, как гласит у нас Уголовный кодекс. Всем этим обслуживанием, по сути, таким занимаются именно осужденные отряда хозобслуги. Неслучайно она так и называется. И мы их часто видим. Заходим в СИЗО, видим, люди с вениками метут, что-то чистят, что-то красят, разносят пищу и так далее, и так далее, и так далее. Отряды хозобслуги чаще всего как раз готовят еду. Если среди них есть повар, то он становится поваром изолятора и за качество пищи отвечает. Но понимаете, в чем проблема, в отряде хозобслуги не оставляют осужденных с большими сроками. Этому много причин. Но мы никого не видели, у кого было 8 лет, и он в отряде хозобслуги все эти 8 лет отбывает. Такого не было. Обычно это 3 года 4 года — максимум. А так это короткие сроки. Для того, чтобы человека просто не везти в регионе, не тратить время на то, чтобы его туда этапировать, а потом обратно этапировать. И поэтому предполагается, что все такие среднестатейники или обвиняемые в преступлениях какой-то небольшой тяжести, они остаются на месте. У нас есть случаи, когда отряд хозобслуги формировали из людей, которым дал суд полгода всего лишь, кому-то дал 4 месяца. Зачем человека тащить в Калугу или в ту же Тверь на 4 месяца? Он пока доедет, пока этот этап сформируют… Это ж целая процедура. Это близко, но процедура-то целая. И пока обратно, кончатся все эти самые 4 месяца. Поэтому его оставляют. Но условия два. Первое — это небольшой срок, а второе — это должно быть преступление небольшой или средней тяжести. У Ефремова тяжкое преступление, получается. Срок-то у него какой…. И в «Кремлевский централ» невозможно пронести ни мобильный телефон… Ну там все очень строго. Это такое малое «Лефортово». Но «Лефортово» прям совсем для госпреступников. А здесь такие больше экономические персонажи. Хотя в «Кремлевском централе», например, есть люди, обвиняемые в том, что они возглавляют преступные сообщества, то есть «вор в законе» и так далее. А пятое СИЗО совершенно простое в этом смысле. Туда всех подряд. Оно большое, во-первых. Там есть блок для несовершеннолетних ребят их чуть больше 20 человек. И оно совершенно такое все вперемешку — и иностранцы там есть, и есть такие с легкими статьями, есть и с тяжкими статьями. В общем, все вместе. Единственное, конечно, что когда их формируют по камерам, подбирают, чтобы обвиняемые в преступлениях тяжких были отдельно, обвиняемые в легких — отдельно, рецидивисты — в одной камере, первоходы — в другой. Но это нормальное явление. Само СИЗО когда-то было лучшим. По сути, начальник, главный тюремщик Москвы может каждый день туда ходить хоть 5 раз в день. Вышел на обед или с обеда, с утра зашел, посмотрел, порядок есть или нет. Меркачева: Суд — это не театр, это соревнование, спор. Потом у нас было очень много претензий к этому СИЗО. Это СИЗО стало одним из самых коммерческих. Был такой период. И нам адвокаты заявляли: «Слушайте, какое безобразие! Там такие ценники…». Я говорю: «Какие? Хотя в других изоляторах Москвы ценник был в раза меньше. Ну и так далее. Вообще, говорили, что туда можно пронести все что угодно, вообще все. Но вопрос в том, сколько это стоит. И нам как-то говорили про то, что… Я вот боюсь ошибиться, кто все-таки был этот персонаж, но тем не менее нам говорили про то, что ему предлагали телефон мобильный за миллион рублей. То есть поскольку человек был очень богатый, видимо, кто-то из сотрудников сказал: «Хотите? Давайте миллион. Мы вам пронесем». Но это было тогда. Всегда в таких историях все заканчивается плохо. Случилась трагедия с Евдокимовым, — это исполнительный директор «Роскосмоса», — которого нашли в одной из камер мертвым. Целая история была с этим связана. Я помню, была на следующий день после это трагедии. Там все в крови. Следственный комитет долго разбирался, сам он, не сам. Были разные мнения. Я все равно считаю, что, скорее всего, конечно, он сам, но что его довели специально, в том числе особые, скажем так, сокамерники, которых туда подсадили. Причем накануне того, как все это случилось, его пересадили в камеру, где не было видеонаблюдения. То есть до этого все было, а после — не было. Я читала показания его супруги, которая рассказывала, что он ей сообщал, он ей звонил с мобильника из камеры и сказал: «Дорогая, все в порядке. У меня тут есть телефон. Вообще, здесь можно и алкоголь приобрести. Вообще, тут можно практически все, - говорил он, - ну и главное — порешать можно вопрос с уголовным делом». И просил ее перечислить какую-то сумму достаточно серьезную на определенные счета. И после этого произошла своего рода революция. Пришел новый начальник. Они сказали, что везде поставят видеонаблюдение, чтобы невозможен был вывод из камеры в камеру просто так, чтобы все просматривалось. И на сегодняшний день там видеонаблюдением оснащено все, насколько я поняла. Но не везде оно до конца еще подключено к общей станции, скажем так. Но в большинстве камер видео есть. И везде, где будет Ефремов, там будут за ним наблюдать. Соответственно, вообще любой его вывод, все будет фиксироваться. Ничего такого не должно произойти с ним страшного. И если мы только видим, что такого наблюдения нет, у нас сразу закрадываются подозрения, что что-то с ним происходит — либо на него давят, либо с него вымогают, либо могут организовать какую-то трагичную случайность ему типа того, что произошло с Ефремовым. Но в последнее время такого не было. Я надеюсь, что не будет. Хотя понятно, что инциденты случаются. Вот у нас недавно побили в СИЗО, в другом правда, заключенного. Мы считаем, что избили. И он в больнице скончался. Но это сделали сокамерники. Нам всегда на это отвечают, что камеры тяжелые, особенно где рецидивисты сидят, за каждое слово приходится отвечать, поэтому они могут на кого-то напасть, особенно если там перейдут в какой-то разряд — опущенных и так далее. К сожалению, все это существует. И тут просто нужно, во-первых, наблюдать за такими камерами и видео. Здесь вся видеофиксация. Четко можно было проследить, вот что с ним было — как он упал со второго яруса кровати, кто бил конкретно. Чтобы все это было понятно и можно было этих конкретных людей наказать. А не так, чтобы потом списать просто на то, что он упал с яруса. Мы же видим эти истории постоянно. У нас и медсестра проносила наркотики в «Матросскую тишину», у нас просто какие-то сотрудники… Про телефоны я не говорю. Каждый раз нас уверяют, вот изъяли телефоны в камере в таком-то количестве. Слушайте, ну телефоны не берутся ниоткуда. Телефоны проносят сами сотрудники, которые потом же эти телефоны и изымают. Либо же одни приносят, вторые изымают, либо же те же самые люди. Мне, например, один заключенный рассказывал, что был случай, когда один инспектор сначала телефон приносил ему за деньги, потом его изымал, потом через какое-то время этот же телефон и проносил. Он говорит: «Я его покупаю уже третий раз». То есть он его то заберет, то принесет. Ну что тут скажешь… Я ничего не исключаю. Это человеческий фактор. Я за то, чтобы легализовать всю связь. Надеюсь, когда-нибудь это время придет. И пусть бы стояли в каждом коридоре таксоматы бесплатные, и заключенные могли бы выходить и звонить столько, сколько им нужно. Я считаю, что это правильно. Меркачева: Коррупцию победить невозможно. Только вариант, когда все под видео. Но в СИЗО это нереально. Меркачева: Если Ефремов не будет играть в игру «я известный и меня все должны любить», думаю, он снискает уважение. Меркачева: Даже если все наши тюрьмы будут тянуть руки и говорить: «Привейте нас! Ева Меркачева - Персонально ваш - Скачать.

Ефремов бесплатные пробы Лирика, амфетамин