Как понять Единую Россию?

Просто благодать

Феномен Единое, Единство наиболее полным образом описывает языковой парадокс - "мы едины". Концепция Единства получает свою тотальную значимость в монотеистической традиции мышления о мире. В упрошенной форме единство понимается как некий исток всего данного во множественности, Единое это прототип, и как прототип оно является причиной существования всех множеств. В программировании есть такой стиль - прототипный, это значит что все сущности в коде это клоны с модификациями изначальных "нулевых" объектов, от которого наследуется множество других и обычно есть самый-самый верховный объект, который допустим в принципе даёт возможность прототипировать, он может называться просто Объект.

То есть по сути Единое это то, что сообщает своё некое единство своему множеству и тем самым позволяя ему таким образом существовать и каждый элемент множества постольку только существует, поскольку содержит в себе Единое. Тут довольно понятно, что регионы Единой России существуют только благодаря её Единству, это мы много раз слышали. Но тут есть важная логическая взаимосвязь. Кроме апокалиптических фантазий о распавшемся Единстве России, есть ещё кое-что, поскольку согласно идее Единства есть две важные вещи - во-первых, то что Едино не распадается, а во-вторых, сначала возникает Единство, а затем уже то чему оно сообщается. Таким образом Единство России предшествовало существованию её регионов. Отсюда несложно вывести, что присоединение или отсоединение каких-то регионов от России никак не влияет на её Единство. Соответственно настоящий страх, являющийся источником фантазий о распадении, вероятно и является тем, что порождает Единство, как нечто независимое в принципе от регионов, потому что они и не являются частями Единого, а только лишь тем, чему Единое сообщается.

Это может показаться немного путанным, но тут есть один простой и важный вывод: Единство - это и есть Благо, потому что только благодаря Единству множество существует, а следственно и единственный экземпляр, хоть и никакого участия в Едином не принимает. Таким образом мы существуем от страха, что и есть благодать, а вы не цените.

А ты кто тут?

Чем по сути является всё остальное, кроме Единого? Вещь, которой Единое сообщает себя, это нечто от Единого производное, по причине Единого существующее и одновременно нечто от Единого отличное. От того, что множественностью/единичностью не обладает, от того что лишь несет это благо подобия. Для Единого мы в первую очередь единственный, который постигается через множественное. То есть экземпляр множественного - это всё, что существует после Единого. Другими словами ответ на вопрос "что это?" - это некое "это есть", "некое бытие чем-то" по причине Единого. Что Единое ему сообщило, тем оно и является. Я здесь просто подчеркиваю ещё раз, что мы не часть Единого. Это важно.

Это имеет определенные последствия для мышления и для жизни. Например, Единое обещает разделение бытия с другими, оно как бы конституирует бытие как уже разделенное. Это похоже на самую обычную конституцию. Как известно на конституцию России два взгляда - один, что она документ юридической силой обладающий сама по себе, а другой взгляд, что она только декларирует нечто, что требует разъяснений. Мы наблюдаем конституция и казалось бы хотим понять её буквально, хотим осуществиться так, как конституированы, но оказываемся в реальности, где существуем согласно интерпретации конституирования. То есть снова в ситуации Единого, которое безусловно представляется Благом, и сообщает множественность в подзаконных актах, которые и есть символическая реальность, которой мы подчинены. В этом отношении тот взгляд, который говорит о "буквальности" конституции является в средневековом смысле ересью, таких людей нужно отправлять обратно в школу (или куда там их сейчас отправляют?).

Обратно в школу!

Во всём это рассуждении нет и следа субъектности. И не просто так. Само по себе Единое разумеется не обладает субъективностью. В этом смысле оно более всего напоминает стихию, стихию как её понимали древние греки, или Единое, как его понимали схоласты. Забавно, что мы живём в мире, победившего атомизма, субъективности, мира где схоластика ругательное слово, и мало кому придёт в голову объяснять что-то через стихию огня или воды. Всё это однако никак не мешает нам продолжать жить в мире стихийном и сообщаться с Единым. Не с этим ли связано, например, нацистское неоязычество, или указание Сталина на свой портрет со словами "Вот Сталин"?

Мы можем говорить, что Единство стихийно, а стихия Едина и это не будет в этом контексте просто красивой фразой.

Стихия не мыслится как структура или нечто подобное, состоящее из элементов, только как целое. Это огромный объект, бесконечный и познаваемый только всецело - опытом и чувственно, откровением и рационализацией. Соответственно согласно схоластике в позитивном смысле (в смысле средневекового мышления о мире) мы как хорошие школьники должны постигать это целое непосредственно и себя по отношению к нему нераздельно. И если вы думаете, что тут есть какое-то противоречие между мистическим восприятием и рациональным, между чувственным и абстрактным, то вы глубоко заблуждаетесь, ведь всё, что от Единого - Благо и нет в нём никаких противоречий. Просто не надо только лишь "видеть" мистическим образом и не надо только лишь рационально анализировать. И главное никакой индукции, никакого личного, частного или субъектного, только политическое, только общее, только Единое.

Стихия это нечто такое, что действует вопреки воле, её полностью игнорирует. Стихия превышает восприятие, воодушевляет, пугает.

Поэтому наше бытие проживается неразделенным в двух смыслах этого слова. Поэтому мы чувствуем себя один на один с Единым. Который оборачивается универсальным одиночеством не могущего разделить бытие объекта увлеченного стихией, объекта, которого коснулось Единое.

И ради Бога

В средневековье существовало множество разных локалий - гильдий, вольных городов, множество сообществ, которые можно считать "светлым" средневековьем. Но было и нечто в полном смысле стихийное, как современное массовое искусство, война, международная торговля, революция или индустрия производства, а именно чума.

Эпидемия чумы, как стихия была подлинно объединяющей. И она же безусловно была тем, что разрушало локалии. Сообщаясь каждой локалии она сообщала им Единство, делала их подобными в переживании опыта. Это была массовая универсалия, которая распространялась не столько друг от друга, сколько сообщалась скоплению, множеству. Таким образом пандемию можно считать первой отчетливой встречей воображаемого множества с реальностью Единого. Ситуация пандемии не разделяет в обоих смыслах, как и Единство, это ситуация, где Единство показывает свою тотальную, единственную реальность, завершая историю единственного субъекта.

То как тотальность разрушает локальность демонстрирует нам "естественность" господства Единого и нам не остаётся практически ничего, как в какой-то момент смириться с ним, научиться жить с ней, через фармацевтическую вакцинацию или "возлюби свой симптом" психоанализа.