«EMERALD GREEN»

Через какое время после звонка Кавеха администрации к вам с Хайтамом подъехала машина. Учитель за рулëм бегло осмотрел обоих на наличие повреждений, требующих неотложной помощи. К счастью, оба были в условном порядке, чтобы доехать до лагеря без дальнейших происшествий.

Сев на заднее сиденье, ты почувствовала некоторую неловкость от произошедшего. Понимание, что Хайтам защитил тебя, приняв весь удар на себя, приходило слегка отложенно. Краснея от осознания, что пролежала в объятиях парня добрые минут пятнадцать, ты взглянула на одноклассника, который выглядел как всегда невозмутимо, наблюдая сменяющиеся пейзажи за окном. Даже удивительно, как он мог сохранять спокойствие после всего.

Когда учитель стал задавать вопросы, каким образом вы умудрились упасть с горы, ты заметно напряглась. После подобного проступка тебя могли отправить домой, сняв с поста куратора, или даже отстранить от работы в студсовете. Всё-таки по твоей вине пострадал ещë и другой человек. Стоило только открыть рот, Хайтам всë рассказал сам, выкрутив историю таким образом, словно это он спровоцировал несчастный случай. Сердце ушло в пятки в этот момент. Замерев от шока, ты повернулась к нему, безмолвно произнося губами "Зачем?". Очевидно, не боясь никаких наказаний, он пожал плечами и мирно подмигнул тебе, намекая не беспокоиться хотя бы об этой части вашего общего хулиганства. Из команды его точно не выгонят в выпускном классе, а больше терять ему было и нечего в отличие от тебя.

Личный спаситель вновь совершил успешную попытку защитить тебя и твою репутацию, и от этого всё внутри затрепетало, словно ты опять оказалась в его руках – и тебе снова ничего не страшно. Отведя взгляд в окно, ты пообещала себе обязательно поблагодарить Аль-Хайтама чуть позже за весь этот странный вечер.

В медпункте вас встретили полные энтузиазма Ран и Кавех, желавшие с порога задать тысячу и один смущающий вопрос. Однако учитель не дал им сказать и слова, загоняя вас двоих в медицинский кабинет. Ты молча глядела в широкую спину Аль-Хайтама, следуя за ним к врачу. Слегка скованные движения парня свидетельствовали о возможных травмах, и ты почувствовала укол вины, рассматривая испачканную пылью и грязью футболку, оцарапанные сильные руки с засохшими кровоподтеками, в то время как ты сама отделалась парой царапин.

В кабинете вас разделили врач и медсестра, проводив в разные комнаты за ширмы. По какой-то причине ты расстроилась, что даже на расстоянии не сможешь услышать, всë ли на самом деле было в порядке с волейболистом. Если он все-таки умудрился что-то сломать, ты никогда себя не простишь за эту глупую выходку.

У кушетки уже был готов столик с нужными инструментами и медикаментами. На твое удивление медсестра была в хорошем настроении, напевая себе под нос какую-то веселую песенку, хотя наверняка была в курсе, по какой причине вы оба оказались в медпункте и добавили ей под вечер работы.

— Снимай футболку, показывай, где болит, солнце, — заметив царапины на твоих руках, женщина взяла щипцами ватный шарик, окуная его в антисептик. Ты послушно разделась, давая специалисту осмотреть повреждённые участки кожи. — Как вы двое тут оказались-то?

— Гуляли по горной дороге, под ногами обрыв обвалился, и мы улетели вниз, — ты виновато опустила взгляд, понимая, как тупо, наверное, звучала твоя история. Словно в наказание саднящие царапины неприятно защипало от касания ватного шарика, которым медсестра смывала осевшую пыль. Удивительно, но вместо ожидаемого укора ты услышала лёгкий женский смех.

— Мы как-то тоже с парнем из лагеря убежали купаться, но он стопу порезал о стекло на берегу, поэтому пришлось вернуться. Ух и крику-то было, — предавшись приятной ностальгии, женщина мило улыбалась тебе, пытаясь ободрить.

«Мы тоже с парнем...» Это вот так вы выглядели сейчас? Влюблённые старшеклассники, которые решили сбежать ото всех, чтобы побыть вдвоем и найти приключений на свои пятые точки. Были ли вы ими на самом деле? Гул стучащего где-то в висках сердца заглушил всë вокруг, когда в воспоминаниях всплыло то, как Хайтам прижимал тебя к себе. Сильные руки на твоих плечах, тепло, исходящее от его груди, запах древесного парфюма, исходящего от тела. Всë внутри переворачивалось, стоило только вспомнить этот короткий момент, когда ты находилась в его объятиях.

— Признавайся, он тебе нравится? — вопрос, на который ты так долго не желала отвечать, наконец-то был произнесен кем-то вслух.

Ты отчаянно отрицала и выкидывала из головы все мысли и вопросы, касающиеся Аль-Хайтама, но теперь всë это безжалостным цунами настигло тебя, утягивая в пучину запретных чувств. Это Ран всегда думала лишь о мальчиках, пока ты училась, занималась делами студсовета и утверждала, что отношения совсем не то, в чем ты нуждаешься. Это ведь всё совсем не про тебя, занудную, в какой-то степени трудоголичную и вечно сидящую дома по выходным. Это всё не твоё. Казалось, если ты признаешь, что влюблена в самого бесячего в мире человека, с которым было всегда так на удивление комфортно и тепло, весь мир прямо сейчас схлопнется от безумных противоречий в твоем поведении.

— Д-да. Наверное.

И... Ничего. Мир цел, остались лишь неприятные щиплющие ощущения.

***

Остаток вечера прошёл относительно спокойно несмотря на то, что ваша выходка сорвала всë мероприятие. Всех школьников согнали в кампусы, строго настрого запретив парням бегать на территорию девчонок и наоборот, пока ещё оставалось немного времени до отбоя.

Кураторов на собрании оповестили о завтрашних мероприятиях, не забыв отчитать и тебя за случившееся. Стойко всë выслушав, ты чувствовала, как сердце было не на месте. Медсестра активно пыталась тебя выпроводить, не дав встретиться с Хайтамом, и теперь неизвестность о его состоянии беспокоила тебя с удвоенной силой. Эта женщина словно сорвала какой-то стопор, столкнув тебя с состоянием типичного влюблённого человека — теперь ты, совсем как Ран, не могла отделаться от навязчивых мыслей, что хочешь увидеть своего одноклассника буквально до дрожи в коленях.

Вернувшись в комнату, ты застала там всех своих соседок — Ран и двух художниц, которые в ночи решили непременно погадать друг другу на картах таро. Наконец-то увидев тебя, подруга вскочила с места, а еë глаза загорелись тем же энтузиазмом, что витал в медпункте. Ты так и не объяснилась с ней, да и не имела огромного желания обсуждать это всё сейчас, когда сама не понимала, что творилось в душе, и думала лишь о том, в порядке ли блокирующий.

— Т/и, ну наконец-то. Ты обязана мне всë рассказать! — схватив твои ладони в свои, она широко заулыбалась, пока ты хмурилась и обводила взглядом посторонних, молча намекая, что здесь не время и не место для разговоров. Благо, дух шипперства не отбил у подруги последние навыки понимания тебя без слов, и она быстро кивнула.

— Может быть, хочешь с нами? Если есть какой-то волнующий тебя вопрос, карты не соврут! — художница добродушно улыбнулась, хлопая рядом с собой по полу, чтобы ты присела. Однако ответ на свой вопрос ты можешь получить самым обыкновенным и более надёжным способом.

— Точно. Ты гений. Я... Мне надо позвонить! — схватив куртку, ты шмыгнула на улицу под непонимающие взгляды своих соседок.

Сетуя на свою глупость, ты дрожащими от волнения пальцами открывала телефонную книгу в смартфоне в поисках нужного контакта. Ещë в автобусе ты переименовала его из "Аль-Хайтам" в "Бака-Хайтам", и сейчас от увиденного не смогла сдержать улыбку, ведь с той стороны высветится уже от чего-то даже ласковое и любимое "ушибленная". Вышла из кампуса и прошла чуть дальше от входа, чтобы никто случайно не подслушал звонок. Прохладный вечерний воздух, казалось, немного остудил голову, но горячее сердце в груди успокоить был не способен. Нажимая на иконку звонка, ты невыносимо долго ждала, когда гудки закончатся, и с той стороны послышится заветный голос. Даже удивительно, как чувства вдруг меняли человека, одаривая тоннельным зрением и мышлением, словно больше ничего не имело в жизни значения.

— Моши-моши*, — ты не смогла сдержать облегченный вздох.

— Аль-Хайтам, ты как? В порядке? — голос звучал слишком обеспокоенно, и ты закусила нижнюю губу, мысленно ругая себя за возможность показаться Хайтаму влюблённой дурой.

— Если не считать моральный ущерб, который причинил мне наш полёт, то да, — нотки типичной язвительности в его спокойном голосе подтверждали, что не так уж и сильно он ушибся, как ты успела себе надумать. Видимо, крепкий мышечный каркас его спины спас вас обоих. — Завтра снег пойдет, раз ты решила позвонить мне просто так?

— Просто хотела удостовериться, что ты ничего не сломал себе. А то ведь даже апельсины раскритикуешь, если тебе их в больницу принесу, — ты ответила уже в привычной манере, облокачиваясь спиной о стену кампуса и глядя на появившиеся на тёмном небе звёзды.

— Ага, сломал только голову, пытаясь понять, чем ты думала, когда бежала на горную тропу, — по ту сторону трубки послышался смешок, и ты опять поймала себя на мысли, что он наверняка наслаждается тем, что выводит тебя из себя.

— Тем же, чем и ты, когда решил улететь с обрыва вместе со мной! — ты знала, что Аль-Хайтам прямо сейчас раздражающе красиво улыбался по ту сторону. А он наверняка догадывался, что твои щёки снова краснели, стоит лишь вспомнить ваш совместный полёт.

Услышав шаги недалеко от себя, ты обернулась, увидев знакомую высокую фигуру. Невольно покосившись на телефонную трубку, почему-то удивилась, что абонент теперь стоял перед тобой во плоти, а в голове невольное «Вашу маму и там, и тут передают». Посмотрев в экран, ты завершила звонок, внимательнее оглядывая Аль-Хайтама. Это просто преступление – выглядеть так хорошо даже будучи израненным.

Чёрная майка облегала подсвеченные уличными фонарями рельефные мышцы груди и пресса, скрываясь под серыми свободными спортивками. Оголенные руки, испещрённые тонкими нитями вен, забинтованные тут и там, расслабленно оказались в карманах, заодно пряча телефон. Волейболист заметил, как ты рассматривала его, и сделал то же самое, пытаясь найти хоть какие-то следы повреждений на твоём теле.

— Вот. Цел и почти невредим. Даже от физкультуры не освободили, — ты только сейчас поняла, как хотела увидеть его всё это время. Встретившись с насмешливым взглядом зелёных глаз, замерла, даже затаила дыхание на пару секунд, слыша, как сердце отбивает ускоренный ритм, пытаясь вырваться наружу.

Вы молча глядели друг на друга ещё пару минут. Уже, казалось бы, научившись существовать рядом с ним в тишине и комфорте, сейчас ты почему-то пыталась найти хоть какие-то слова, чтобы прервать затянувшуюся молчаливую паузу. После этого происшествия всё стало каким-то странным и неловким, в то время как для Хайтама словно ничего и не изменилось вовсе.

— Раз мы оба в полном порядке, спокойной ночи, — развернувшись, он всё также расслабленно побрёл обратно к мужскому кампусу, чтобы не заработать ещё больше проблем из-за ещё одной вашей встречи. Не выдержав собственного порыва, ты чуть прикрикнула ему вслед.

— Ты пришёл просто увидеться?

Дура. На что вообще надеялась, сказав это вслух? Что он скажет, что на самом деле такой же влюблённый дурак, как и ты? Или хотела почувствовать это разочарование, когда он расскажет, что случайно наткнулся на тебя во время прогулки, и теперь ему пора, раз говорить не о чем?

Услышав тебя, он остановился, не поворачиваясь. Казалось, ему нужна была эта минута, чтобы придумать какой-то остроумный ответ или очередную шутку в твою сторону в попытках разбавить неловкость. Однако всё оказалось намного проще.

— Не одной тебе знакомо чувство беспокойства, ушибленная.

***

Ночь прошла несколько беспокойно. Рой мыслей мешал тебе уснуть, вечно возвращая к Аль-Хайтаму, отчего возникала целая куча ненужных вопросов. Будучи не склонной к излишней рефлексии, ты ужасно злилась, что не могла контролировать бессознательное бесполезное ворошение одной и той же темы.

Проснувшись в ужасном настроении, так как удалось уснуть только к утру, ты получила пару сочувствующих взглядов от девочек и ушла в душ освежить голову.

Весь день был расписан по часам, и многие вещи из организации лежали на твоих плечах. В одной части лагеря читали образовательные лекции, в другой проводили мастер-классы, а на поле нещадно мучили волейболистов адскими тренировками от приглашённого тренера. Только на обеде удалось немного выдохнуть, заняв место около Ран в столовой.

— Псс, у меня есть для тебя предложение, от которого нельзя отказываться, — с заискивающим шепотом подруга наклонилась к тебе ближе, хитро улыбаясь. — Я тебе ничего не говорила, но после свечки в одной из комнат будет продолжение банкета. Мальчишки откуда-то алкоголь притащили.

— Чего? — резко обернувшись к Ран, ты нахмурилась, понимая, насколько это чревато грубым нарушением правил пребывания в образовательном лагере. — Вы, что, с ума со...

— Да тише ты! — девушка вдруг сунула в твой рот кусочек булочки, лишь бы ты перестала кричать. — Что ты занудствуешь? Весело же будет!

— Ладно мальчики, но ты..! — представив возможные последствия как дисциплинарные, так и межличностные, ты почувствовала, как щëки краснеют. Хоть в волейбольной команде все ребята казались благоразумными, подростковые гормоны никто не отменял, впрочем как и периодическое наличие мозгов не в черепной коробке.

— Тшшш! Что ты занудствуешь, ничего не произойдет. Особенно если ты пойдешь со мной! — тяжко вздохнув, ты отправила очередную ложку супа в рот, понимая, зачем подруга зовет тебя с собой. — А ещë Кавех сказал, что там будет Аль-Хайтам. Вы же поладили в последнее время, да?

— Ах, Кавех тебе сказал? — нахмурившись, ты отвернула лицо Ран с растянувшейся хитрой лыбой обратно к еë тарелке. Она же в ответ скрестила руки на груди и обиженно надулась, хмыкнув в сторону.

— Знаешь, мне обидно, что ты ничего не рассказываешь, а потом я случайно нахожу тебя в его двусмысленных объятиях! — не выдержав, ты с лёгким звоном уронила ложку в тарелку с супом, отчего Ран испуганно вздрогнула. Голова уже кипела от собственных мыслей, а теперь, когда ты изо всех сил пыталась отвлечься, подруга неистово бросала дрова в огонь самокопания, и, кажется, проще было сдаться.

— Хорошо. Я иду с тобой, но ты обещаешь ничего не говорить мне про Хайтама, договорились? — в ответ на твои слова девушка с широкой улыбкой кивнула, чувствуя, что одержала маленькую победу в борьбе со своей шибко правильной подругой и сделала ещё один шаг на пути настоящего шиппера.

* — японский аналог нашего «Алло» или «Слушаю».