“Это похоже на тюремное заключение”. Беларуски про госпитализацию в РНПЦ психического здоровья

Закрытая система - одна из проблем психиатрических диспансеров в Беларуси. Закрытость порождает нарушение прав человека и замалчивание этого. В этом тексте “Белые халаты” собрали истории беларусок, которые недавно прошли госпитализацию в РНПЦ психического здоровья и столкнулись с издевательствами со стороны медицинского персонала. Если вы столкнулись с похожим отношением - напишите нам в телеграм-бот @belhalat_bot.

“Вызывали санитаров ОМОНовца в полной экипировке”

Беларуска Яна (имя изменено) попала в начале года в пятое отделение РНПЦ психического здоровья. Изначальный диагноз - ПРЛ (пограничное расстройство личности) и депрессия. Публикуем ее монолог:

“За три недели пребывания там, в 5-м отделении, у меня не было ни одной консультации с психотерапевтом, хотя это основная составляющая лечения ПРЛ и депрессии. Из всего отделения, где находится около пятидесяти человек, я не знаю ни одного человека, попавшего к одному из двух психотерапевтов. Я постоянно говорила лечащему врачу о том, что мне нужна психотерапия, на что получала молчаливое согласие.  

Само отделение часто перегружено, постоянно кто-то спит в коридоре. При мне в коридоре спало пять человек, те, кому не повезло, спали не на кроватях, а на сдвинутых скамейках.

Отделение якобы специализируется на кризисных состояниях, в него госпитализируют людей в состоянии алкогольного опьянения. Они потом удобно используются для трудотерапии, благодаря которой санитарки могут ничего не делать. 

Нахождение в пятом отделении больше похоже на тюремное заключение. Люди заперты в этих стенах. Телефоны выдаются два раза в неделю на 10 минут по разрешению лечащего врача. В другое время остается дожидаться телефонных звонков на стационарный телефон с 17:00 до 20:00, куда иногда можно дозвониться лишь с пятисотого раза. 

Прогулок нет. Выводят только два раза в сутки покурить. На пять минут. Однажды из-за конфликта нескольких пациентов с санитаркой Анжелой, никого не вывели на улицу в её смену. Прогулки по коридору также считаются нежелательными. В окна столовой запрещают долго смотреть. Медсестры настойчиво говорят отходить от окон. В отделении есть график проветривания, который абсолютно не соблюдается. Максимум - могут два раза открыть окна. Не проветривают сутками, даже когда в палате есть больные с температурой больше 38 градусов. Приходилось всей палатой четыре раза подходить к персоналу с просьбой открыть окно, пока одна санитарка лениво не дала ключ от окна. Со стороны персонала постоянно встречается хамское отношение и лицемерие. Начиная от психиатра, Залуцкой Ольги, заканчивая санитарками. 

Медсестра Авижень Мария позволяла себе фразы в отношении пациентов: 

«Перед мальчиками раздеваться не стесняются, а тут стесняются», когда девочка лет пятнадцати шла на ЭКГ и ей было некомфортно при всех раздеваться. Эта медсестра единственная отводила девушек брать мазок в общий туалет, где постоянно кто-то находится. И также говорила несовершеннолетней девочке фразу: «А перед мальчиками ноги раздвигать не страшно».

В отделении появлялись вши. Медсестры это скрывали и говорили молчать об этом. Первый раз девушке обработали голову разбавленным водой спиртом. Четыре дня мы подходили к разным сменам медсестер с просьбой обработать нормальным средством голову. Три смены просто игнорировали нашу просьбу, говорили, что обработают позже, и просили молчать о вшах. На четвертый раз наконец-то обработали нормальным средством голову заразившейся. В отделении общие куртки для пациентов. Мы также просили всех, вплоть до старшей сестры хозяйки, обработать и куртки. По итогу никто ничего не сделал.

Была ситуация, когда в отделении обнаружили лезвие и пациенток со свежими порезами. Вновь вместо оказания психологической помощи, пациенток просто переводили в 9-ю наблюдательную палату, что было еще большим стрессом. У одной девушки, из-за нахождения в 9-й палате бабушки при смерти, началась паника. Она подошла к медсестре и попросила грандаксин, ей сказали: «Раз ты всего боишься –– мы тебя фиксируем. Не будешь ничего бояться». Привязали к кровати, вкололи диазепам. Другая девушка возмутилась хамским отношением дежурного врача, начался конфликт. Её решили фиксировать, специально вызывали санитаров ОМОНовца в полной экипировке. Заломали, завели в 9-ю палату и привязали.

О какой психиатрической помощи может идти речь, если подобное происходит систематически? Это отделение не психозов, это кризисное отделение. В отделение попадают люди в тяжелых ситуациях, часто после попыток суицида. Им жизненно необходима качественная и квалифицированная помощь. Все пациенты адекватные и уравновешенные, а применяемые персоналом меры зачастую чрезмерны. 

Когда я находилась в этом отделении в прошлый раз, меня назвали агрессивной из-за отказа от ужина в день поступления, после ещё больше трёх дней кололи диазепам, назначенный Ольгой Залуцкой из-за моей якобы агрессивности”

“К тебе относятся не как к человеку, а как к какому-то отбросу, который ни на что не имеет права”

Тине 23 года, в начале февраля девушка пришла в частную клинику к врачу за помощью. Беларуску беспокоила депрессия и апатия. 

“Врач не стала разбираться с моей проблемой и сразу определила в РНПЦ без моего согласия. Я просила ее выписать антидепрессанты, но что та солгала мне, что у этих препаратов сильное действие и как побочка-суицидальные мысли первые дни, поэтому, чтобы избежать подобного мне нужно три дня находиться под контролем врачей, а после отпустят домой. Как заявила врач, моего согласия на это не требуется и она имеет право определить меня туда самостоятельно. 

Начну с того, что изначально меня оскорбляли санитары, сопровождающие меня в машине скорой. Точнее один из них. Он толкал меня своим огромным животом, когда сопровождал меня. На что я ему сделала замечание. Он мне ответил, что заломает меня сейчас. Так он стал себя вести, когда мы покинули многолюдный частный центр. В машине скорой помощи он начал меня оскорблять. В этот момент я звонила со своего телефона и оповещала близких о том, что сейчас происходит. Мои близкие все это слышали в телефон. 

Мы приехали в приемный покой в РНПЦ, там изначально к тебе относятся не как к человеку, а как к какому-то отбросу, который ни на что не имеет права. Скажу так, как только ты попал туда, даже по ошибке, они не видят в тебе адекватного человека, даже если в тебе этой адекватности больше, чем в них самих. Они видят в тебе мясо, с которым можно делать что угодно

Я девушка достаточно хрупкая - во мне веса чуть больше 40 кг. Не спрашивая меня, мне решила сделать какой-то укол. Я была в абсолютно трезвом сознании, общалась со всеми спокойно. Когда узнала про укол, потребовала назвать мне лекарство, которое будут колоть, показать ампулу при мне и достать при мне иглу из упаковки. На что мне грубо указали закрыть свой рот. Я сказала, что я гражданка Республики Беларусь и я знаю свои права и требую показать мне все вышеперечисленное. На что подошли два мощных санитара, заломили руки и насильно укололи. Когда нужно было переодеваться, то санитары стояли и смотрели на это (переодеваться нужно было только до трусиков, без бюстгальтера), когда я просила не смотреть на меня, меня послали очень грубо.

Никто не спросил про мой вес и наличие аллергии на различные препараты. Уже через минут 5-10 мне стало плохо. Прошел жар по всему моему телу, а позже, уже в отделении я потеряла сознание и упала, ударившись головой об пол на глазах у персонала и прочих людей, лежавших в отделении.

Дальше я ничего не помню. Девочки из наблюдательной палаты сказали, что я спала сутки. Когда я ударилась, никто из персонала мне не оказывал никакой помощи и в дальнейшем, пока я спала не подходили и не проверяли меня.

В самом отделении всем было наплевать на мое состояние. Было пару медсестер, которые с сочувствие относились. Врач Залуцкая Ольга - это нечто. Сложилось впечатление, что ей самой нужно лечение и терапия у психиатра. На вопросы врачу «Что Вы мне даете?», она отвечала: «Не скажу». А когда спрашивала, могу ли я позвонить родственникам, она отвечала: «это как я решу».

В отделении я лежала три недели. Кроме успокоительного и снотворного не давали ничего. Сначала мне не давали ничего неделю. Я просила у заведующей поменять мне врача, потому что я просто лежу, мне ничего не назначают. Та мне отказала и начали давать успокоительные и снотворные. Хотя у меня не было проблем ни с настроением, ни со сном. 

Из трех недель моего нахождения две я болела. Была температура под 39. Приходилось ходить на пост и требовать жаропонижающее, которое зачастую не хотели давать, приходилось просить градусник. Заставляли в палате носить маску в течение дня. Когда каждые пару часов приходила за новой маской,то мне высказывали на этот счет, что я дорого обхожусь. Выдавали максимум две маски на день. Персонал в самом отделении обзывал меня и моих соседей по палате разными оскорбительными слова. Несовершеннолетних девочек ударяли и оскорбляли.

За время моего пребывания там не было ни одной терапии. Прогулок у нас не было, а душ принимать можно было один раз в неделю”.