Эрих Мария Ремарк и его коллекция искусства

Эрих Мария Ремарк не просто восхищался импрессионистами, упоминая их в своих романах. Мир искусства писатель знал не понаслышке: в его личном обширном собрании были работы Винсента Ван Гога, Клода Моне, Анри де Тулуз-Лотрека, Камиля Писсарро, Поля Сезанна, Эдгара Дега, Огюста Ренуара и других.

Коллекция Ремарка также сыграла исключительную роль в его личной жизни. Благодаря своему увлечению искусством писатель обрёл лучшего друга — галериста Вальтера Файльхенфельдта, пережил болезненный разрыв с Марлен Дитрих и, несмотря на своё фатальное влечение к актрисам, с которыми не складывались отношения, нашёл свою единственную любовь — голливудскую звезду Полетт Годдар. Сам Эрих говорил:

«Красота — это совершенство. Как бесконечность, мы пытаемся её постичь, но никогда не сможем. Я собираю то, что обогащает мою жизнь, наполняет смыслом и озаряет удивлением. Здесь, рядом со мной, в моём доме я могу видеть эти вещи, чтобы каждый мой день был до краев наполнен красотой».

Говорят, дорожить каждым мгновением и по-особенному воспринимать красоту способны те, кто испытал сильные душевные потрясения. На долю писателя их выпало немало. В 20 лет он вернулся с фронта «Первой Мировой войны» — поражённый бессмысленным кровопролитием и пренебрежением к человеческой жизни, он долго не мог обрести покой и вернуться к мирному существованию. Когда к власти в Германии пришли нацисты, Ремарку — 30. Его книги, признанные антипатриотическими, запрещены и сожжены, а самого автора лишили гражданства. В 40 лет — эмигрант в Америке. Как герои его романов, он прошёл свой скорбный путь Виа Долороса, превратившись в «воинственного пацифиста», но какие бы испытания он не встречал, его всегда воодушевляли два любимых занятия — литературное творчество и увлечение искусством.
Для Эриха Мария Ремарка искусство демонстрировало достижения человечества, его гуманистические ценности, и служило оружием и противоядием от варварства, преследований, диктаторской политики и угрозы, которая исходит от войны.

Мировая известность и рождение коллекционера

Уже через десять лет после окончания «Первой Мировой войны» в 1928-м году, Ремарк, пытаясь освободиться от преследующих демонов войны, написал роман «На Западном фронте без перемен». Книга принесла автору всемирную известность. Гонорары от публикаций и права на экранизацию потекли к писателю щедрым потоком.
Внезапно разбогатев, Эрих решил инвестировать средства в акции, золото, недвижимость и, по совету своей новой приятельницы Рут Альбу, к которой испытывал романтические чувства, — в произведения искусства. Берлинская актриса Рут Альбу была дочерью коллекционера и неплохо разбиралась в антиквариате, и когда в 1931-м году Ремарк купил виллу на берегу озера Маджоре в швейцарском Порто Ронко, она помогала оформлять интерьеры.
Вскоре дом писателя наполнился изысканными предметами старины, раскрывая эстетические предпочтения своего хозяина. Бронзовые статуэтки и вазы мастеров древнего Египта, Китая и Греции, мебель рококо, персидские ковры XVII века, венецианское стекло — дивные вещи мастеров далёких эпох дарили беспокойному сердцу писателю умиротворение. С большим интересом он принялся изучать историю искусства, покупая десятки книг. Со временем самостоятельные исследования, последующие знакомства с арт-дилерами, визиты в музеи и собственное собрание помогли писателю стать не только тонким ценителем искусства, но также эрудированным коллекционером и экспертом.

«Чтобы стать истинным знатоком, требуется время, терпение и любовь»

Свои познания в искусстве Эрих Мария Ремарк «одолжил» героям создаваемых произведений. Экспертом поневоле стал его главный герой романа «Тени в раю» — журналист Роберт Росс, эмигрант из Германии. Два года он скрывался от нацистов в Брюссельском художественном музее. Днями он просиживал взаперти в маленькой каморке, не смея шелохнуться, а ночью бродил по музею, изучая картины импрессионистов и богатую коллекцию китайской бронзы, которой славился музей.
Приехав в Америку, Росс устроился на работу к крупному нью-йоркскому арт-дилеру и коллекционеру Силверсу. Благодаря знаниям своего нового помощника Силверс частенько представлял Росса своим клиентам как эксперта из Лувра.

«За то время, что я пробыл в Брюссельском музее, я усвоил одну истину: вещи начинают говорить, только когда на них долго смотришь. А те вещи, которые говорят сразу, далеко не самые лучшие. <...> Так у меня выработалось особого рода умение оценивать на ощупь патину. К тому же я провёл много ночей у музейных витрин и узнал кое-что о фактуре старых окисей, хотя никогда не видел их при дневном свете. Но как у слепого вырабатывается безошибочное осязание, так и у меня за это время появилось нечто похожее».

«Эта бронза показалась мне в лавке на ощупь настоящей; правда, её очертания и рельефы были чересчур определенны, что, возможно, как раз и не понравилось музейным экспертам, но всё же она не производила впечатления позднейшей подделки. Линии были чёткие. А когда я закрыл глаза и начал обстоятельно, очень медленно водить пальцами по фигуре, ощущение, что бронза настоящая, ещё усилилось.
В Брюсселе я не раз встречался с подобными скульптурами. И о них тоже сперва говорили, что это копия эпохи Тан или Мин. Дело в том, что китайцы уже во времена Хань, то есть примерно с начала нашего летоисчисления, копировали и закапывали в землю свои скульптуры эпохи Шан и Чжоу. Поэтому по патине трудно было определить подлинность работы, если в орнаменте или в отливке не обнаруживали каких-либо характерных мелких изъянов».

Ремарк — истинный писатель, — уделяет внимание собственным ощущениям, объясняя своё особенное пристрастие к бронзе:

«Я быстро вбил крючок под недоверчивым взглядом Купера. А потом позволил себе поглазеть на китайские фигурки из бронзы и даже подержать их в руках. Я сразу же почувствовал нежную теплоту и в то же время прохладу патины. Это была чудесная бронза, и у меня возникло странное чувство, будто я вернулся домой, к своему погасшему очагу. Фигурки отличались безукоризненным совершенством. Это было неописуемое чувство, возникавшее от сознания того, что кому-то, много веков назад, посчастливилось овладеть материализованной «иллюзией вечности»».

Два товарища: Бони и Файльхен

В 1930-м году Рут Альбу познакомила Эриха с Вальтером Файльхенфельдтом — крупнейшим экспертом живописи модернистов в Европе, который сыграл решающую роль в постепенном превращении коллекции Ремарка в одно из лучших частных собраний своего времени. Писатель в свою очередь со своим огромным состоянием стал для арт-дилера очень важным клиентом в годы «Великой депрессии» в Германии. Со временем взаимная симпатия и обоюдный интерес к искусству, где Вальтер выступал одновременно экспертом и наставником, переросли в долголетнюю искреннюю дружбу. Ремарк по-приятельски зовет галериста «Файльхен», а Вальтер обращается к писателю, как и другие друзья Ремарка, — «Бони».
Одним из первых приобретений Эриха у Вальтера сталаработа Эдгара Дега — «Три танцовщицы».

К моменту знакомства с Эрихом Вальтер уже несколько лет возглавлял известную берлинскую галерею Пауля Кассирера. С приходом к власти Адольфа Гитлера деятельность Файльхенфельдта была рискованной и самоотверженной. Он всячески поддерживал коллекционеров и советовал своим клиентам отдавать работы на выставки за пределы Германии, чтобы избежать конфискации коллекций нацистами. Он и сам успел организовать несколько «спасительных» выставок в Швейцарии и Голландии до того, как его лишили гражданства в 1933-м году (участь многих евреев в Германии) и законного права работать. Вид на жительство он получит в Швейцарии только в 1940-м году, а разрешение работать — в 1948-м году. Покинув Германию, Файльхенфельд кочевал по Европе. Он появлялся в Амстердаме, где работал филиал галереи «Пауль Кассирер», а в Лондоне и Париже устанавливал контакты. Некоторое время жил в Цюрихе и был частым гостем на вилле Ремарка, именно там он провёл лето 1934-го вместе со своей женой.
Многие события из скитальческой жизни Вальтера Файльхенфельдта — мастера своего дела, вынужденного работать нелегально, пребывая в бесконечном страхе быть депортированным, — войдут в романы Эриха Мария Ремарка «Триумфальная Арка» и «Возлюби ближнего своего».

Ремарк стал крёстным отцом сына Вальтера Файльхенфельдта. По семейному преданию Файльхенфельдтов, писатель согласился быть крёстным, если мальчика назовут в его честь. Родители малыша посчитали имя Эрих «отвратительным», поэтому взяли второе имя писателя — Мария — и сын Файльхена был назван Вальтер Мишель Мария. Сегодня Вальтер Файльхенфельдт — известный эксперт по творчеству Винсента Ван Гога и Поля Сезанна, автор монографий и каталогов об этих художниках, один из организаторов он-лайн каталога-резонне работ Поля Сезанна, а также автор публикации «Бони и Файльхен. Коллекционер и его арт-дилер», отдельной главой она вошла в книгу «Импрессионисты Ремарка: Коллекционирование и деятельность арт-дилеров в изгнании».
Наиболее значительная картина в коллекции Эриха Мария Ремарка — работа Винсента Ван Гога «Железнодорожный подземный переезд в Арле», ранее она принадлежала известной актрисе Тилле Дюрье. Писатель приобрёл картину в декабре 1933-го года и отдал за неё весь гонорар, полученный за серию рассказов в американском журнале «Collier's». Эта работа — одна из самых больших радостей Ремарка. Где бы он ни жил, он брал её с собой всюду, в его гостиной перед его глазами всегда должен был висеть городской пейзаж, наполненный пронзительным ощущением так хорошо ему знакомого отчаянного одиночества.

Особенное влечение писатель испытывает к творчеству Поля Сезанна, причём за художественные достоинства он наиболее ценил акварели художника. Сезанн был наиболее последовательной страстью Ремарка, это увлечение будет длиться долгие годы. Из 150 произведений в коллекции Эриха восемнадцать — работы Поля.
Позже писателю представится возможность принять участие в проекте по сохранению наследия любимого художника — он стал одним из спонсоров «Мемориального Комитета Поля Сезанна», основанного в 1952-м году, который выкупил студию Сезанна в Экс-ан-Прованс. В 1954-м году в доме открылся музей художника — «Мастерская Сезанна».
В 1939-м году Ремарк выкупил через Файльхенфельдта первое большое полотно Сезанна «На равнинах Бельвю». Словно предчувствуя, что это их последняя сделка, Вальтер подарил Эриху акварель Поля «Два черепа», шутя называя работу их двойным портретом. Вскоре их на долгие годы разлучит война, Ремарк будет часто писать своему «единственному другу юности».