Эмотивный компонент семантики библеизмов - Иностранные языки и языкознание реферат

Главная

Иностранные языки и языкознание
Эмотивный компонент семантики библеизмов

Соотношение понятий "коннотация", "эмотивность", "оценочность" и "экспрессивность" в английских библеизмах. Анализ эмоционально-оценочной энантиосемии (эврисемантичность, ироничное употребление) и эмотивно-смысловой валентности библейских фразеологизмов.


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Эмотивный компонент семантики библеизмов
Ценностно-смысловое варьирование библейских фразеологизмов не может не содействовать изменению эмотивного компонента их семантики. Как известно, эмотивность относится к коннотативной категории, поэтому для нашего исследования представляется актуальным разграничение таких семантических компонентов, как эмотивность, экспрессивность и оценочность, и их соотнесение с коннотацией.
Проблема коннотации в лингвистике--одна из самых сложных и противоречивых. Ее исследованию посвящено уже множество работ (см., напр.: Говердовский 1977, Кузнецова 1989, Мягкова 2000, Ратушная 2000, Стернин 1979, Телия 1986, Шаховский 1988), однако до сих пор не имеется единого понимания этого феномена, его природы и сущности. Еще большее разночтение вызывают указанные выше сопредельные с коннотацией понятия (эмотивность, экспрессивность и оценочность).
На сегодняшний день существует несколько научных позиций, в рамках которых трактуется лингвистическая категория "коннотация".
Так, под коннотацией понимается "неденотативное и неграмматическое значение, входящее в состав семантики какой-либо языковой единицы или представляющее ее целиком" [Филиппов 1978: 57-63].
М.С. Ретунская под коннотацией понимает "область семантики слова, дополняющую ее денотативное (предметно-логическое) и категориально-грамматическое содержание и придающую слову экспрессивную окраску" [Ретунская 1996: 17].
По мнению Б. А. Плотникова, "почти каждое лексическое значение коннотативно, т.е. обладает большим количеством дополнительных смыслов, имеющих как общий, так и частный, индивидуальный для каждого носителя языка характер" [Плотников 1984: 34].
Н.М. Кожина рассматривает стилистическую коннотацию как "те дополнительные к выражению предметно-логического и грамматического значений экспрессивные или функциональные свойства", которые ограничивают возможности употребления языковой единицы определенными сферами и условиями общения и тем самым выполняют прагматическую функцию [Кожина 1983: 83].
Е.Г. Гак говорит о коннотации как о "…различных второстепенных, иногда не обязательных признаках предмета, различных ассоциациях, с которыми данный элемент действительности связывается в сознании говорящих" [Гак 1987: 13, 15).
Е.Р. Ратушная приводит следующее определение коннотативного макрокомпонента: "Наряду с предметно-логическим содержанием во фразеологическом значении…выявляется коннотативный компонент, который заключает информацию об отношению говорящего к объекту" [Ратушная 2000: 73].
Приведенные выше примеры указывают на то, что в семантической структуре языковой единицы выделяется оппозиция "денотат :: коннотат", причем первое обозначает предметно-логическое значение слова (интенсионал), а второе--разнообразные эмоциональные, экспрессивные, оценочные, образные, стилистические, субъективные и др. моменты, накладывающиеся на это предметно-логическое значение (импликационал). Большинство исследователей рассматривают коннотацию как нечто дополнительное, второстепенное [Арнольд 1981, Берков 1977, Денисов 1980, Кузнецова 1989, Медникова 1974], как "факультативный" компонент значения.
Как отмечает В.П. Берков, следствием такого понимания коннотации является утверждение о том, что "в дополнение к лексическому значению ограниченное число слов содержит в себе элемент оценки, чувства, отношения говорящего к понятию, обозначаемому данным словом" [Берков 1977: 74].
Более правильной, однако, представляется точка зрения, согласно которой коннотативный компонент семантики языковой единицы является равноправным компонентом ее семантической структуры [Булдаков 1982: 2], а утверждение о дополнительности, вторичности коннотации считается ошибочным, поскольку "мы понимаем и чувствуем одновременно, т.к. оцениваем и переживаем одновременно с называнием объекта оценки" [Шаховский 1983: 17]. Любое высказывание, содержащее языковую единицу с коннотативным комплексом в ее семантической структуре, -- это сообщение не только о мире "Действительное", но и об отношении говорящего к этому миру.
При многообразии подходов к коннотации В.И. Шаховский выделяет эмотивную коннотацию, понимая под ней "аспект лексического значения единицы, с помощью которой кодировано выражается эмоциональное состояние говорящего и обусловленное им отношение к адресату, объекту и предмету речи, ситуации, в которой осуществляется данное речевое общение" [Шаховский 1983: 14]. Такое определение представляется нам наиболее успешным, т.к. в данном случае коннотация занимает отнюдь не второстепенное место в структуре значения языковой единицы, а является полноценным, равноправным и прагматическим компонентом семантики единиц языка. Кроме того, этот подход импонирует нам тем, что эмоции действительно играют огромную роль в процессах жизнедеятельности homo loquens, в особенности в когнитивных процессах, и именно они способны необыкновенным образом повлиять на флуктуацию оценочного тона и на порою полное переосмысление заложенного во фразеологизме значения.
Придерживаясь подхода к проблеме содержания коннотации, разработанного В.И. Шаховским, мы считаем коннотацией включенную в структуру семантики языковой единицы информацию о прагматической интенции говорящего, связанную с намерением оказать определенное воздействие, в том числе эмоциональное, на адресата. "Неявный, формально невыражаемый коннотативный комплекс, не увеличивая длину текста, усложняет его содержание, согласуясь с принципом экономии языка" [Телия 1996: 109].
Мы разделяем точку зрения В.И. Шаховского, считая, что "семантическим стержнем коннотации является эмотивный компонент значения, а эмоция всегда и оценочна, и экспрессивна" (подробнее см.: Шаховский 1988). Под эмотивностью, вслед за В.И. Шаховским, мы понимаем "лингвистическое выражение эмоций, а под эмотивным компонентом значения--ту семантическую долю, с помощью которой языковая единица осуществляет свою эмотивную функцию" [Шаховский 1983: 9]. Эмотивный компонент представляет собой результат отражения эмоций в процессе их вербализации и семантизации. Являясь социально обобщенным, он служит для индивидуального выражения эмоциональной оценки объектов мира [Шаховский 1990: 30].
Как писал Дж. Остин, "в жизни человека часто бывают ситуации, когда он испытывает какую-либо эмоцию, или желание, или определенным образом относится к чему-то; но поскольку другим людям нелегко распознать наши чувства или желания, то мы обычно испытываем потребность сообщить окружающим об их наличии" [Остин 1986: 73].
Лингвистический аспект эмоциональности--эмотивность--заключается в семантической интерпретации эмоций. Поскольку язык--это больше, чем просто средство передачи и получения рациональной информации с целью эффективного взаимодействия со средой, адаптации к ней (см.: Кравченко 2001: 192), но также и средство выражения эмоций людей (что, возможно, также подчинено указанной цели), то у него должна быть эмотивная функция и, соответственно, особый код, ее реализующий. "Эмотивный код как лингвистическая универсалия, естественно, формируется в каждом языке своим набором средств, среди которых имеются экспрессивы и эмотивы всех уровней--от фонологических до структурных" [Шаховский 1983: 9].
Эмотивность интегрирована с функцией оценки, складываясь из оценочного языкового содержания и экспрессивного выражения [Вольф 1985: 38]. У эмоций и оценок--единый (общий) объект; в основе эмоций лежит оценка (цит. по: Шаховский 1988: 115).
Ни чем иным, как знанием о ценности обозначаемого, можно объяснить тот тип информации, который выражает оценку . В ценностном отношении исходным является утверждение, функционирующее как образец, план, стандарт, и соответствие ему объекта характеризуется в оценочных понятиях. Оценка может иметь разные аспекты -- утилитарные, гедонистические, морально-нравственные и т.п., т.е. реестр этих аспектов зависит от того, какую ценность усматривает субъект в объекте [Телия 1996: 109]. Также важно отметить, что ценностные ориентиры языковой личности определяются ее индивидуальным дейксисом, "конституентом которого является внутренний эмоциональный космос" [Шаховский, Жура 2002: 38]. В результате дифференцированные понятия "ценности", "оценки", и "эмоции" представляются взаимообусловленными и взаимодополняющими.
Итак, в основе оценки лежат ценности, а "оценка есть не что иное, как осознание ценности" [Гачев 1995: 7]. Поэтому, исследуя варьирование эмотивно-оценочного компонента значения библеизмов, возможно рассмотреть сложный процесс переозначивания существующих библейских ценностей, вербализованных посредством библейских фразеологизмов.
Проблема того, как понимать ценность, является предметом аксиологии, философского учения "о природе ценностей, их месте в реальности и о структуре ценностного мира, т.е. о связи различных ценностей между собой, с социальными и культурными факторами и структурой личности" [ФЭС 1983: 763]. Философы с очень давних пор проводят различие между фактами и ценностями. Последние так или иначе проистекают от человека, они не лежат во внешнем мире. Например, Спиноза, как и другие философы XVII века, отдавал себе отчет в том, что оценка обусловлена самой природой человека. "Никакая вещь не может быть ни хорошей, ни дурной, если она не имеет с нами чего-либо общего" - так формулирует Спиноза 29-ю теорему своей "Этики, доказанной в геометрическом порядке и разделенной на пять частей".
Согласно аксиологическим исследованиям, ценности в значительной мере определяются идеологией, общественными институтами, верованиями, потребностями [Карасик 1996: 3-15], и изменение их содержания ведет к переосмыслению ценностей.
В процессе целенаправленного и выборочного отражения сознанием человека реальной действительности происходит актуализация предметной ценности. Существует определенный оценочный эталон, расположенный на аксиологической шкале, который становится инструментом при определении оценки слова. Ценность шкалируется в диапазоне "безразлично" (нулевая оценка), "хорошо" или "плохо" (в тех или иных "степенях") либо "больше нормы/меньше нормы". Первое -- оценка по качеству, второе -- по количеству. Также оценка может даваться по таким признакам, как "истинность/неистинность" (алетическая оценка), "важность/неважность" и т.д. Что касается алетического восприятия, то в контексте ценностно-религиозного содержания может эксплицироваться амбивалентность библеизмов при следующем подходе [Арутюнова 1999]: библейское знание как знание истинное перестает быть новым и переходит в вечное, исключая тем самым возможность существования другого нового. Новое на фоне библейского сакрального учения, принимаемого за истинное (положительное), квалифицируется как ересь, т.е. отступничество, заблуждение, и расценивается отрицательно, поскольку всякое новшество, приносимое временем, извращает истину. Таков парадокс истинной веры и истинной идеологии. Следовательно, флуктуации оценки в библеизмах основываются на явлении десакрализации, неспособности транслировать религиозное знание.
Оценочность является фундаментальным свойством языка. "Наша мысль <…> постоянно и преднамеренно добавляет к малейшему восприятию элемент оценки" (цит. по: Шаховский 1988: 114). Оценочность напрямую связана с познавательной деятельностью человека. "Осознать окружающий мир значит не просто создать себе субъективную модель его внутренней структуры и законов ее изменения, но и прочувствовать, перестрадать, "пережить", пропустить через свой внутренний мир, т.е. оценить <…> Процесс оценки--специфическая форма отражения действительности (она такова, какой мы ее видим через призму наших оценочных норм <…> В оценке выражается отношение к тому, чем стали вещи в нашем бытии: мы не описываем их свойства, а судим об их значении в нашей индивидуальной и общественной практике" [Шаховский. Рукопись: 1-2].
Оценка непосредственно связана с нормой, системой этических и эстетических критериев. "В конкретном акте оценки наблюдается взаимодействие общечеловеческой системы ценностей и ценностной системы автора оценки как представителя своей социальной группы, стремление к объективности, реальной или мнимой" [Ретунская 1996: 18].
Эмотивная оценка обладает иллокутивной силой: она побуждает испытывать определенное чувство-отношение и является в результате реализацией иллокутивного намерения, стимулируя, в случае коммуникативной удачи, соответствующий перлокутивный эффект.
У фразеологизмов по сравнению со словами эмоциональная оценка, а точнее--эмотивное отношение говорящего/слушающего к обозначаемому, является результатом наслоения нескольких интерпретаций-оцениваний образной гештальт-структуры ФЕ. Так, например, в английском глаголе to idolize--to admire and love smb. so much that you think they are important [Longman Dictionary 1995: 708] - осознается пренебрежительное отношение к такого рода поступкам. В библейской же ФЕ to bow the knee to Baal--"создать себе кумира, поклоняться идолу" - сочетаются несколько эмотивных оценок:
библейская оценка данного выражения резко отрицательна, вызывает осуждение, порицание и т.д. Данный фразеологизм восходит к ветхозаветному повествованию о том, как один из царей Израиля, Ахав, который больше своих предков грешил против Бога, поддался уговорам своей жены Иезавели и построил храм идолу Ваалу, чтобы поклоняться ему. "And it came to pass, as if it had been a light thing for him to walk in the sins of Jeroboam the son of Nebat, that he took to wife Jezebel the daughter of Ethbaal king of the Zidonians, and went and served Baal, and worshipped him. And he reared up an altar for Baal in the house of Baal, which he had built in Samaria. And Ahab made a grove; and Ahab did more to provoke the Lord God of Israel to anger than all the kings of Israel that were before him" (1 Kings 16, 31-33). Подобное бесправедное поведение древнеиудейского царя приводило в ярость самого Бога, поэтому с точки зрения библейского знания сотворение кумира является большим грехом и резко осуждается верующими;
оценка второго плана--та, которая закреплена в языке и наиболее часто фигурирует в речи (узусная оценка)--отрицательна, т.е. провоцирует неодобрительное эмоциональное отношение адресата и адресанта к референту. Однако очевидно, что неодобрение не является столь же резким, как порицание и осуждение, вызываемые библейской оценкой. Подобная деинтенсификация оценки может происходить потому, что стирается внутренняя форма библеизма, образная гештальт-структура становится непрозрачной, "несчитываемой", поскольку забывается библейский сюжет, к которому восходит данный библеизм. Таким образом, происходит непроизвольное стирание поучительного библейского знания;
оценка также может варьироваться в речевом употреблении, причем с вероятностью изменения ее вплоть на прямо противоположную. Например, "He is my Baal and I will always bow down my knee to him ". Об этом типе варьирования будет подробнее сказано в следующем параграфе.
Такая эмоционально-оценочная полифония библеизмов связана с тем, что само значение идиом "обременено" отношением говорящего/слушающего к образу, который каким-то способом ассоциирует имя и закрепленный за ним фрагмент действительности. Как известно, это отношение несимметрично: говорящий "кодирует" свое чувство-отношение, которое может не совпасть с восприятием образа слушающим и, следовательно, с его "декодированием" [Телия 1996]. Могут различаться интерпретации образной гештальт-структуры библеизма. Различная интерпретативная деятельность слушающего дает ему возможность придавать сообщению--и его эмоциональному коду--иной смысл, чем тот, который задуман говорящим [Демьянков 1989]. Так, сообщение типа He is breaking bread with them--"Он пользуется их гостеприимством"--может быть воспринято двояко--с одобрением или неодобрением, а слово guest ("гость")--только эмоционально нейтрально, если контекст не "наводит" иную тональность.
В научной литературе отмечается, что слова и выражения, которым в толковании можно приписать маркеры иллокуции (экспрессивно окрашенные наименования, выражающие презрение, пренебрежение, уничижение, порицание, а также одобрение и т.п.), являются вторичными наименованиями, так или иначе прошедшими стадию ассоциативно-образного восприятия (через их "внутреннюю" или "внешнюю" формы) [Телия 1996: 120]. Именно такого рода мотивация выступала и/или продолжает выступать как стимул для второй волны оценки -- эмотивной. Например, в библейских ФЕ типа to eat one's own flesh--"пребывать в лености", to have itching ears--"быть любителем новостей" прослеживается эмотивно-оценочный оператор "презрение", а в библеизме to hide in a napkin--"держать свет под спудом" ассоциативно-образное представление коннотатирует осуждение.
Таким образом, эмоционально-оценочное отношение говорящего формируется под влиянием образной гештальт-структуры фразеологизма, в основе которой лежит эмоциональная библейская ситуация. Чтобы убедиться в этом, достаточно привести ряд примеров для сравнения: (to work) hard--только рациональная оценка, БФ (to work) by the sweat of one's brow ("в поте лица, до седьмого пота")--рациональная и эмоциональная оценки; inseparable friends--рациональная, БФ David and Jonathan--рациональная и эмоциональная оценки.
В языковой объективации оценки важную роль играет контекст, в котором она формулируется [Ивин 1999]: "It's hard to say…I guess, when you think of what happened in Europe only a few years ago, sackcloth and ashes seem more appropriate than Waikiki shirts" (Lodge). В данном отрывке говорящий выражает свое презрение к фривольному и бесстыдному поведению американцев на территории послевоенной Германии, для которых в условиях горя и разрухи жизнь проходит беззаботно и весело. Из этого примера видно, что выбор библеизма sackcloth and ashes в данном контексте привносит с собой в текст чувство-отношение, дополняющее рациональную оценку негативного спектра.
Эмоция, согласно В.И. Шаховскому, может и сама служить основанием для оценки, т.е. в любом случае эмоции и оценки связаны друг с другом причинно-следственными отношениями [Шаховский 1988: 116]. Оценка и эмоция взаимодействуют друг с другом следующим образом: оценка--это мнение субъекта о ценности объекта для него, а эмоция--это переживание субъектом данного мнения. Механизм соотношения эмоций и оценок представляется в общих чертах таким: прежде всего интерес (стимул), потом его оценка, ее эмоциональное переживание. В этом плане--любая оценка изначально когнитивна, эмоциональность "наслаивается" на оценку и создает эффект усиления эмоционального отношения, придавая тем самым коннотативные смыслы языковым единицам.
Взаимодействие двух типов субъективно-модальных отношений в устной и письменной речи--оценочного и эмотивного--придает э кспрессивность как самим наименованиям, так и высказываниям, в которые они включены.
В отличие от эмоциональности высказывания, которая, согласно В.И. Шаховскому, прежде всего связана с реализацией эмоциональной оценки, экспрессивность соотносится с интеллектуальным намерением убедить в чем-то адресата, усилить перлокутивный эффект высказывания, прибавить ему большую выразительность, а также экспрессивность является одним из средств самовыражения. Экзотизмы, архаизмы, варваризмы и некоторые другие группы лексики экспрессивны, равно как и пословицы, но не эмоциональны. Источником их экспрессивности является лежащий в основе образ, немаркированный эмоциональностью [Шаховский 1973]. Например, следующие библейские фразеологизмы Land flowing with milk and honey--"страна изобилия", Little bird told/whispered that to me--"земля слухами полнится" и т.д. экспрессивны и образны, но не эмотивны.
У библейских фразеологизмов в большинстве случаев образная внутренняя форма является результатом переосмысления прототипных библейских высказываний или прецедентных ситуаций, иными словами различных прототипов библейских ФЕ (более подробно о прототипах см. Главу 3). Поэтому Библия как прецедентный текст накладывает отпечаток на внутреннюю ассоциативно-образную форму БФ и придает большую выразительность, экспрессивность фразеологическим единицам. Употребление библейских оборотов в тексте придает ему более насыщенные, яркие краски, более глубокое проникновение в содержание благодаря мотивированной образности БФ. Например, библеизм Sodom and Gomorrah--"Содом и Гоморра, растленное место" восходит к легенде об этих древних городах, жители которых постоянно творили беззакония, грешили против Бога, не боясь Его, и в результате чего оба города были стерты с лица земли (Genesis 18-19). В книге Д. Лоджа The Picturegoers этот БФ встречается в следующем контексте:
"'So you are going back to "save" Blatcham?'
`Not Blatcham, of course. That's a kind of bourgeois Sodom and Gomo r rah .'" (Lodge).
В выше приведенном примере главный герой романа характеризует свой родной город как безбожное, растленное место, в котором уже давно умерла вера в Бога, используя данный эмоционально-окрашенный библейский фразеологизм, поскольку он создает аллюзию на указанное выше библейское повествование, в котором описывается гибель этих двух городов, полностью погрязших в грехе и разврате, и, тем самым, придает большую экспрессивность художественному отрывку за счет символа прецедентной библейской ситуации--прецедентных имен Sodom and Gomorrah (о прецедентных символах см.: Гудков 1999, Караулов 1987, Красных 1998).
Многие лингвисты отмечают, что экспрессивность шире эмоциональности, поскольку способна пронизывать как эмоциональное, так и интеллектуальное. Кроме этого эмотивность рассматривается как категория языка, как специальная когнитивная структура, в то время как экспрессивность - это характеристика речи [Филимонова 2001, Хандамова 2002].
В силу имманентной включенности эмотивности в языковой знак и ее способности определять оценку референта данная лингвистическая категория имеет в нашем исследовании приоритетную значимость по отношению к экспрессивности. Будучи отождествленной с термином "коннотация" вслед за В.И. Шаховским, эмотивность как термин предоставляет возможность более широко трактовать неденотативные, надрациональные преобразования семантики библеизмов.
В процессе экспликации коннотации фразеологизмов выделяются чувства-состояния (как отмечает В.Н. Телия, они являются как бы следом эмоциональной реакции: они кратковременны, активны и могут зависеть от расклада ситуации) и чувства-отношения ("продуманные" эмоциональные отношения). Таким образом, если чувства-состояния ситуативны, т.е. зависят от контекста, то чувства-отношения--социологизированы [Телия 1996].
Например, библейский фразеологизм the thorn in the flesh--"источник постоянного раздражения, неприятность; бельмо на глазу" в узуальном употреблении имеет отрицательную оценку (как и в тексте Библии) и, следовательно, вызывает то или иное (в зависимости от ситуации) чувство-отношение отрицательного спектра [Лукьянова 1991]. Так, в следующем отрывке романа Д. Лоджа Therapy использование данного фразеологизма эксплицирует чувство-отношение уничижения (в результате дисбаланса, чаще всего физического, между субъектом, который усматривает в объекте (лице или артефакте) "отклонение от нормы"):
" Ow! Ouch! Yaroo! Sudden stab of pain in the knee, for no discernible reason.
Sally said the other day that it was my thorn in the flesh " (Lodge)
Стереотипизированное употребление БФ в этом примере во многом обусловлено тем, что герои романа обращаются к библейской цитате, в которой встречается данный библеизм: "I discovered that it was from Saint Paul's Second Epistle to the Corinthians: " And lest I should be exalted above measure through the abundance of revel a tions, there was given to me a thorn in the flesh, the messenger of Satan to buffet me… " I came back into the kitchen …and read the verse out to Sally. She stared at me and said, "But that's what I just told you", and I realized I'd had one of my absent-minded spells, and while I was wondering where the phrase came from she had been telling me" (Lodge). Таким образом, экспликация узуального значения библейской идиомы в определенной степени обусловлена употреблением прецедентного библейского текста внутри данного художественного текста.
Как было упомянуто выше, выражение чувств-состояний библейскими ФЕ во многом зависит от контекста, поэтому эмотивность таких БФ может варьироваться в более широком диапазоне, и их эмотивная оценка способна даже изменяться на противоположную в определенных окказиональных ситуациях. Например, тот же БФ the thorn in the flesh в другом контексте выражает чувство-состояние положительного спектра: читая труды философа-экзистенцалиста С. Кьеркегора, главный герой романа встречает это библейское выражение и, усматривая некую связь своих страданий со страданиями философа, он радостно вскрикивает:
" The thorn in the flesh! How about that?" (Lodge).
Положение о расхождении чувств-состояний и чувств-отношений можно также проиллюстрировать следующим примером из романа О. Уайльда The Picture of Dorian Gray : "…She spiritualizes them, and one feels that they are of the same flesh and blood as one's self." (Wilde). В данном примере происходит экспликация узуально закрепленной положительной эмотивной оценки библеизма flesh and blood, т.е. здесь выражается социологизированное чувство-отношение одобрения. Но уже в следующем предложении этого отрывка мы сталкиваемся с флуктуацией эмоционально-оценочного тона библеизма, поскольку он используется Лордом Генри для выражения сарказма, его презрения к театральной аудитории: "'The same flesh and blood as one's self! Oh, I hope not!'--exclaimed Lord Henry, who was scanning the occupants of the gallery through his opera-glass." (Wilde).
Таким образом, чувства-отношения, выражаемые БФ, закреплены в языковом узусе, а чувства-состояния изменяются в различных окказиональных контекстах в зависимости от прагматической интенции говорящего, что приводит к флуктуации эмотивной оценки таких БФ. Это может быть объяснено самим сиюминутным, вспыльчивым характером эмоциональных переживаний
Варьирование эмоционально-оценочного компонента английских БФ (энантиосемия фразеологизмов, динамика их эмотивности) будет рассмотрено более подробно в следующем разделе. При исследовании реверсии оценки у БФ мы будем отталкиваться от представленной в данном параграфе коннотативной дихотомии "узуальная эмотивность :: окказиональная эмотивность".
Однако, как было давно замечено, сакральное имеет тенденцию к десакрализации. Священные формулы, цитаты из священных книг превращаются в иронические речения и даже в бранные слова, иными словами, изменяют свое коннотативное содержание и модальность. Сознание человека переосмысливает содержание БФ, придавая им новые значения. Это свидетельствует о том, что язык никогда не сохраняет свою семантику незыблемой, она всегда трансформируется, пребывает в динамике, значения языковых единиц обрастают новыми значениями, которые могут в определенных речевых условиях вытеснить старые. Этому содействует взаимодействие с окружающим миром, проявляемое и в духовной сфере (в моральных ценностях и убеждениях, искусстве и религии, литературе и философии). Поскольку мир как сущее может быть осознан как в статике, так и в динамике, постольку возникают новые ассоциативные связи и новые обобщения. Все это наполняет слово новым, порою противоположным содержанием [Сараджева].
Согласно одному из постулатов лингвистики, все значимости в языке суть значимости в силу противопоставления друг другу и определяются на основе их различия. Смещение значения в языковой единице, проявляемое в энантиосемии, поляризирует старое и новое в ее содержании, делает единицу амбивалентной.
Как отмечает В.Н. Телия, "существует такое явление, …которое можно назвать эмотивной полисемией, т.е. различием в значении идиомы, обусловленной различием в эмотивной модальности. Речь идет о случаях типа: "Он -- стреляный воробей: его на мякине не проведешь", -- с одобрением сказал кто-то и "Он -- стреляный воробей: на риск не пойдет", -- с неодобрением сказал кто-то" [Телия 1990: 43]. В данном случае различие в интерпретации значения устойчивого выражения "стреляный воробей" относительно эмотивности принимает вид энантиосемии.
Под явлением эмоционально-оценочной энантиосемии понимается наличие в семантической структуре полисеманта значений с противоположными эмоционально-оценочными компонентами (мелиоративным и пейоративным); поляризация значений, способность слова выражать антонимические значения [Ретунская 1996: 44, Цоллер 2000: 56, Ахманова 1969: 526, Железняков, Земскова 1998: 57].
Говоря о природе энантиосемии и об эмоционально-оценочной энантиосемии в частности, исследователи отмечают, что она отражает две противоположные тенденции языкового развития, динамический характер человеческого мышления, проявляющийся в том, что одно и то же явление действительности может по-разному оцениваться и вызывать различные чувства-отношения со стороны homo loquens. Энантиосемия во фразеологизмах развивается несколько иначе, нежели в словах. В самой природе фразеологического значения, которое возникает в результате ассоциативно-образного переосмысления свободного словосочетания, существует потенциальная возможность варьирования эмоционально-оценочного содержания в зависимости от "угла зрения" на ту прототипическую ситуацию, которая лежит в основе данного словосочетания. Также это может быть обосновано причиной теолого-философского характера, отмеченной в Главе 1: идеи, которые передают библеизмы (в Библии--как свободные или образные словосочетания, в языке--как переосмысленные обороты) выражены в метафорической, символической, образной формах, несущих в себе божественное знание, интерпретация которого чрезвычайно сложна, да и, наверное, полностью невозможна для человека. И это располагает к неограниченному числу интерпретаций семантики библейских выражений. Это относится, например, к библейскому фразеологизму he that runs may read--"всякий поймет, всякому доступно" (о чем-либо легком, доступном для понимания). Это выражение возникло в результате неправильного цитирования следующего отрывка из Библии:
"And the Lord answered me, and said, Write the vision and make it plain upon the
Эмотивный компонент семантики библеизмов реферат. Иностранные языки и языкознание.
Контрольная работа по теме Изменения в обмене веществ растений при действии максимальных температур
Реферат: Методы управления привлеченными средствами банка 20
Курсовая работа по теме Система персонажів в трагедії В. Шекспіра 'Отелло'
Контрольная Работа На Тему Теории Происхождения Государства. Правовые Семьи Современности
Контрольная работа: Культура и познание. Культура и истина
Сочинение Про Чацкого Победитель Или Побежденный
Сочинение Художественные Особенности Творчества А А Блока
Реферат по теме Восточный календарь племени майя
Реферат по теме Бизнес-план предприятия по производству топливных брикетов
Особый Порядок Судебного Разбирательства Реферат
Сочинение Описание Близкого Друга
Заказать Курсовую Работу В Тюмени
Елизавета Петровна Сочинение По Истории Егэ
Реферат: Средний жуз
Эссе Каким Я Вижу Свой Первый Бизнес
Реферат: Украина и денежная реформа. Скачать бесплатно и без регистрации
Итоговое Сочинение Искусство Без Срока Давности
Дипломная работа по теме Использование современных образовательных технологий в школе
Сочинение По Картине Репина
Реферат: Religious Tradition View Of Euthanasia Essay Research
Роль средств массовой информации в PR-процессе - Журналистика, издательское дело и СМИ курсовая работа
Федеральные органы исполнительной власти Минюста РФ - Государство и право контрольная работа
Административная ответственность как вид юридической ответственности - Государство и право курсовая работа