Экспедитор
hetknbzqhe— Лично я, когда узнал, — глухо продолжал Серега. — Сделал вид, что так и надо. Сам знаешь, катаешься по стране, за благо считаешь, когда в городе оставят по обслуживанию магазинов. А пояс верности не застегнешь. И не из-за нее я здесь... Это теща постаралась. Убедила дочку, что муж каждый день должен быть дома. А ты говоришь — морячка.
Больше эту тему мы не трогали.
Дома я поделился судьбой друга с женой. Спросил, нет ли у нее на примете подруги, чтоб парень мог пожить в человеческих условиях, а не ютиться на работе.
Лёлька замотала головой.
— Чудо ты непробиваемое! У друга несчастье, а он молчит, как партизан, помочь не может. И это после того, как парень помог ему с работой. И еще друг называется. Давай живо на работу, а я пока детскую освобожу, Андрейка с нами поживет, а у мужика пока свой угол будет.
Это был вариант. И чего я сразу с женой не посоветовался? Боялся, что против будет. А зря.
Я тут же накинул куртку, выскочил на улицу и поймал такси, которое оставил у проходной.
Серега, хоть был выходной, ковырялся под капотом своей машины, гремя ключами. Я окликнул его:
— Вылазь, дело есть.
— Ты же уже сменился, дома должен быть.
— Был. За тобой вернулся. Поехали. Хорош ерундой заниматься, поживешь у меня.
— Брось, еще стеснять.
— Стесняться будешь в рейсе, когда вместе поедем. Меня Ольга отправила, сказала без тебя не возвращаться.
— Ну, если так, — он спрыгнул, вытер руки ветошью и бросил ее на бампер. — Я только сполоснусь.
— Дома сполоснешься. Но за воду из зарплаты высчитаю. Машина ждет, счетчик работает.
— Годится. Сейчас переоденусь.
— Через двадцать минут мы были уже дома. Ольга нас встретила нарядная. Из кухни доносилось что-то вкусное.
— Мальчики, мыться. Кроватку к нам в комнату перенесите. Сережа, белье я положила на диван. И давайте за стол.
Лёлька раскомандовалась.
Мы потолкались у раковины в ванной, перетараканили кроватку. Сын уже успел раскидать игрушки в нашей комнате. Когда зашли на кухню, стол уже был накрыт, а на столе стояла бутылочка коньяка.
— Ну, мальчики, давайте за дружбу, — провозгласила Лёля, когда мы уселись за стол, и я налил по рюмкам спиртного.
***
Говорят, зимой гроз не бывает. Но все же грянул гром.
В январе, уже после Нового года Серега поехал в соседнюю область, а меня отправили сопровождать партию оргтехники в столицу. Поехал я с Валеркой, молодым парнем, который все возмущался, что послали его, и как раз перед его днем рождения. По всем подсчетам мы никак не успевали, но Валерка заявил:
— Я должен успеть!
И на самом деле, он мчался, выжимая из двигателя все, что можно. Поспал только, когда мы разгружались, а потом снова рванул в обратный путь, только откидывая банки из-под энергетика. В результате вместо недели мы обернулись за пять дней. И успели. В нашем городе были под утро. Я поздравил парня с праздником, он высадил меня возле моего дома, а сам поехал на базу.
— Сейчас поставлю машину, еще три часа ночи, до обеда хватит отоспаться, а там можно и гостей встречать.
И умчался.
Я поднялся на свой этаж, осторожно, чтоб никого не разбудить, открыл дверь. Скинув куртку и сапоги, прошел в комнату и включил ночник...
Наша постель была застелена. Я подошел к кроватке. Ребенок мирно спал. А жены не было...
Вот тебе и новости. Куда она могла уйти?
Я вышел из комнаты. В комнате Сереги тоже горел слабый свет. Я заглянул туда...
На расправленном диване спала, раскинувшись, моя Лёлька. Полностью обнаженная. Одна. Сереги не было. Захотелось пить. Я пошел на кухню.
Когда проходил мимо туалета, дверь отворилась, и передо мной предстал вышедший друг... в чем мама родила. Вот это новость! Сразу зачесалась голова. Я провел по ней рукой, рога росли, но пока еще не были видны. Мы стояли и молчали.
— Пошли на кухню, побеседуем, — предложил я. А сам не хотел смотреть ему в лицо. Взгляд невольно упирался в его мужское естество. Я никогда не видел Серегу голым, поэтому поразительным было открытие, что его прибор в спокойном положении такой же, как у меня в боевой стойке.
Серега шагнул на кухню. Я включил свет, достал из сушилки нож и положил на стол.
— Чего стоишь, садись, — и открыл холодильник. — Тебе на работу?
— Отгул.
— Чудесно!
Я извлек колбаску, блюдечко с лимоном. Из хлебницы достал хлеб. Пододвинул ему.
— Порежь!
А сам пошел в прихожую, достал из сумки пузырь с коньяком и вернулся на кухню. Рюмки лень было искать, плеснул в чашки.
— Ну, что? Помнишь, ты учил решать вопросы мирным путем? Давай за это!
Мы сделали по глотку. А перед глазами снова возникла картинка с гениталиями друга. Интересно, в эрегированном состоянии ведь он еще больше. Наверное, он хорошо шевелит мою жену.
— Ты на самом деле решил закрыть глаза на то, что произошло? — Серега поставил чашку на стол, наконец, и он поднял глаза, посмотрев мне в лицо.
— Ты закусывай. Почему же? Наоборот. Я только открываю глаза. Даже скажу больше. Мне даже спокойнее, что это не кто-то другой, нечистоплотный. К тому же, если сор не выносить, и слухов не будет. А бабе все равно надо. А я не всегда могу с этой работой. И бросить работу нельзя. Как вспомнишь, как крохами питались. Так и поймешь доярок, что в кабину лезут, — я налил еще. — Давай теперь за нее.
Мы снова выпили. По телу разливалось тепло.
— И давно у вас?..
— Давно. Месяц, полтора. После Октябрьских. Ты в Питере был.
Мы снова замолчали.
Послышались шаги. Я повернул голову. В проеме двери стояла Лёлька в накинутой рубашке Сереги. Ниже пояса не было ничего надето, поэтому я сразу увидел, что она там тщательно выбрита. Сколько живем — ни разу не брилась. Мой орган стал твердеть, так ее захотелось. Я взял ее не девочкой. Отбил у парня, с которым ходила. Было чувство самца-победителя в борьбе за обладание понравившейся самочкой. Такое же чувство нахлынуло и сейчас, только я уже был готов отбивать ее у Сереги.
Я встал и подошел к отшатнувшейся жене, с глазами полными ужаса следившей за моими движениями. Я поймал ее за плечо, привлек к себе и крепко-крепко поцеловал в губы. Она обмякла.
Оторвавшись, я повернулся к Сереге.
— Ты не будешь возражать, если мы пойдем к себе? Я ужасно соскучился.
— Он еще спрашивает...
Я отвел Лёльку в спальню, прикрыл дверь и, откинув покрывало с кровати, уложил жену. Я стянул с нее рубашку и начал ее ласкать, а чуть погодя и она присоединилась. Я целовал ее тело, спускаясь ниже и ниже, к тому месту, которое уже давно ласкал пальцами, пока, наконец, не приник к заветному месту, которое уже не скрывали постоянно лезущие в рот при таких ласках кудряшки. В это время Лёлька согнулась и обхватила губами мой напрягшийся член.
Во дела! Еще открытие. Два года живем, ни разу на минет не соглашалась. А тут сама. Никак тоже Серега распробовал, приучил. Но сосала классно. Терпеть было невозможно. Член звенел. Я протянул руку к тумбочке, нащупал в ящике пачку презиков, и сняв со рта жены свое орудие, натянул резинку и вошел в жену. Быстренько совершив арию варяжского гостя, внезапно вернувшегося мужа, я понял, что не насытился, и продолжал ласкать такое знакомое, и в то же время новое тело, пока снова не вошел в форму. Пришлось достать еще один контрацептив. На этот раз без спешки удовольствие получили оба. Лёлька снова лежала так, как я ее увидел полтора часа назад, раскинувшись, с раздвинутыми ногами. Немножко полюбовавшись, я рядышком заснул.
Разбудил меня сын, запустив какой-то игрушкой. Жены уже не было, она на кухне гремела кастрюлями. Я пошел туда. Лёлька крутилась у плиты, что-то напевая и пританцовывая. Серега ...
спал, навалившись на стол. Этот клоун в одно жало вылакал всю бутылку конины, она пустая стояла под столом. Пришлось достать и сунуть в ведро.
— Чего вскочил? Спал бы, — жена прятала глаза.
— Наследник подъем сыграл. Поеду на работу, отчитаюсь.
— Ты меня прости...
— Простил. Еще ночью. Тебе хоть хорошо было?
— Было.
— Ну вот и не накручивай себя. Получила то, что я должен был дать. Я без претензий, наоборот, меня еще и завело. Ладно, я поехал. Скоро вернусь.
Когда я вернулся, Серега был один. Лелька гуляла с сыном. Серега раскладывал свои шмутки.
— Куда намылился?
— Так вот, съезжать надо...
Продолжение ...