Экономико-политическая подоплека проблем Израиля
Но потом, когда вы начинаете смотреть дальше, то вы видите, что за последние 10 лет было много симптомов о том, что Израиль находится на грани. Один из них это были выборы Трамп и Клинтон в 2016 году, когда ощущение было, что если Клинтон станет президентом, то Израиля не будет. Тут есть еще целая куча тонкостей, где, соответственно, роль Великобритании, где роль многих других стран, кто Израиль защищает, кто с ним борется. Но при этом давать себе отчет, что все вот эти сложные отношения кто кого куда и так далее носят как бы характер перераспределения некого ресурса, который создается экономической системой. Так всегда во всех странах мира. Распад СССР — это сокращение базового ресурса, из-за которого удалось раскрутить региональные элиты. Никто бы из этих региональных элит не решился бы играть в отдельную игру, если бы они точно понимали, что в результате этой игры их ресурс уменьшится, потому что в этом случае они скорее всего потеряли бы власть.
А вот тут ситуация другая была, потому что ресурс уже уменьшился, а тут появилась возможность монетизировать то, что есть на своей территории. Так вот вся базовая проблема раскладок вокруг Израиля связана с двумя обстоятельствами. Обстоятельство первое: у Израиля есть колоссальный ресурс очень большой, который еще не освоен, — это газовое месторождение на шельфе Восточного Средиземноморья Левиафан. Есть и другие силы, которые претендуют на это месторождение: это Турция, которая претендует в частности на Кипр и на шельф вокруг Кипра, это Египет. С Египтом Израиль довольно быстро договорился. Но, поскольку Палестина никогда не была территорией Египта... Даже во времена фараонов, они туда заскакивали, но потом откатывались обратно. Кто помнит или кому интересно прочтите замечательную историю — первая крупная документированная и описанная битва, по итогам которой даже был заключен договор о мире и дружбе между Египтом и хеттами под названием "Битва при Кадеше". Рамзес II там воевал с хеттами и чуть не проиграл, кстати, но и не выиграл.
Фокус состоит в том, что Израиль был вписан в некоторую систему, в которой у него своего ресурса нет. Обращаю ваше внимание, у СССР был свой ресурс, наличие внешнего контура было для него не принципиально. Ни у сегодняшних Соединенных Штатов Америки, ни у сегодняшнего Китая нет соответствующего ресурса. Сегодня вся мировая экономика — это единая система разделения труда. Нет ни одного региона, у которого был свой собственный воспроизводственный контур, за исключением может быть Северной Кореи. Все остальные неминуемо живут за счет внешнего ресурса.
Разумеется, они и поставляют что-то на внешний рынок, но и получают что-то принципиально важное.
В этой ситуации Израиль является очень маленьким кусочком в рамках взаимодействия больших финансовых потоков. Его собственного ресурса не хватит для того, чтобы защититься. А его союзники находятся в сложной ситуации, потому что очень большие финансовые потоки, которые больше, чем весь Израиль, начинают, во-первых, сокращаться из-за кризиса, а, во-вторых, меняться, переориентироваться. А мы все знаем, как это бывает. Например, заполнили водохранилище, уровень грунтовых вод поднялся и вместо поля получилось болото или же вместо леса. Или же, наоборот, провели какой-нибудь канал, в результате вода ушла и все высохло.
Беда современной ситуации состоит в том, что теория происходящих процессов, которая бы позволяла хотя бы минимально предсказывать, что будет, у тех людей, которые принимают политические решения, нет. Иными словами, они воспринимают все происходящие экономические процессы как некоторую неожиданность или выражаясь, как сейчас модно, черными лебедями. То есть, иными словами, они не понимают, что происходит и в результате вынуждены реагировать ситуативно. Система прогнозов отсутствует.
Если мы посмотрим на политику Китая, особенно на политику России, то мы видим, что здесь на политическом уровне некоторая система планирования существует. И если вы посмотрите на то, что говорит Путин, что он говорил два года назад, три года назад, послушайте его речь на последнем Давосе, в которой он сказал, если мне память не изменяет, в начале февраля 2020 года. Она была в онлайн-режиме и поэтому ее можно внимательно посмотреть. Он очень много там говорит о том, каким будет будущее. Возможно, это связано с тем, что в нашей стране теория происходящего экономического кризиса существует и, в отличие от Запада, ее не сумели табуировать, хотя попытки были. Во всяком случае в официальной экономической науке ее не существует. А вот в политике она существует, потому что политики на самом деле на экономистов смотрят как бы со сложными чувствами в силу того, что экономисты все время врут. А не врать они не могут, потому что теории у них внятной нет. В результате их прогнозы все время не совпадают с реальностью, и по этой причине они вынуждены все время нести какую-то чушь.
Это, к слову сказать, как в знаменитом анекдоте про трейдера и аналитика в фондовой компании, когда трейдер, который торгует бумагами, нажимает на кнопку лифта, дверь открывается он заходит в лифт и видит там аналитика. Смотрит на него и говорит: "Ну теперь-то ты скажешь: вверх или вниз?" Так и тут: вверх или вниз — это ключевая вещь. Если нет теории, вы не можете объяснить политикам даже на пальцах, что будет происходить. Это очень хорошо видно по действиям руководства Федеральной резервной системы США, еще чего-то, которые не в состоянии объяснить происходящие процессы, о чем они, кстати, открыто и говорят.
Нет, бывают сложные ситуации. Сегодня понедельник, в субботу утром вышел очередной обзор фонда экономических исследований Михаила Хазина, в котором мы написали, что на основании статистических данных по инфляции... Дело в том, что на прошлой неделе вышли инфляционные данные по сентябрю месяцу. Ничего сказать нельзя: то ли дождик, то ли снег, то ли луковица, то ли репка, то ли инфляция чуть-чуть выросла, то ли она чуть-чуть упала. Параметров много. Грубо говоря, потребительская инфляция чуть-чуть упала, а инфляция очищенная от высоко волатильных компонентов, выросла. Общий объем промышленной инфляции чуть-чуть вырос и вроде бы это плохо, но зато по всему объему промышленных товаров уменьшилась дефляция, что свидетельствует о том, что может быть экономический кризис чуть-чуть уменьшился. А может быть это просто свидетельствует о том, что цены выросли из-за избытка денег. То есть нет никакой ярко выраженной тенденции при том, что структурный кризис, структурный спад идет в американской экономике уже с осени года. И те, кто читает обзоры фонда Хазина, могут это внимательнейшим образом изучить и увидеть, тем более, что большая часть этих обзоров уже открыта.
Они закрыты только последние три месяца, обзоры недель.Они закрыты только последние три месяца, обзоры недель.
Весь фокус состоит в том, что поскольку нет теории, поскольку нет прогноза, то по этой причине политики вынуждены уходить от объяснения того, как они будут себя вести. Это с Набиуллиной хорошо. Она прямым текстом уже уже сказала, что ключевая её задача ликвидировать экономический рост в стране, потому что при экономическом росте начинается рост цен, то есть растет инфляция, а это плохо. И поэтому Набиуллина устроила девальвацию рубля, и инфляция стала очень высокой. И для того, чтобы с ней справиться, она подняла ставку, хотя инфляция издержек на ставку не влияет, от ставки не зависит. То есть от того, что вы повышаете ставку, ничего не зависит, потому что цены растут из-за того, что девальвировался рубль в условиях большого объема импорта.Но ладно, про политику Центрального банка мы не будем, тут уже все все поняли, а будем о другом.
В отличие от Запада, у нас теория кризиса есть и мы можем ситуацию предсказывать, что и как будет. И по этой причине мы примерно себе представляем, какие политические силы будут усиливаться в результате кризиса, а какие будут ослабевать. Но писать публично об этих вещах нельзя, потому что немедленно набежит толпа разных комментаторов-вредителей и прочих разных нехороших людей, не говоря уже про всяких хохлоботов. Но, по крайней мере, у нас можно обсуждать будущее. А что делать с ситуацией, которая в публичном поле, абсолютно неясно. И вот теперь мы возвращаемся к нашей израильской теме.
Судя по всему, люди, которые организовали атаку ХАМАСА... Но давайте смотреть прямо, это, безусловно, организованное мероприятие, уже сегодня понятно, что многие из тех, кто теоретически должны были о нем знать, если бы оно было таким естественным, об этом не знали. Скорее всего в Израиле кто-то знал, но по каким-то причинам счел нужным промолчать. Египет предупреждал Израиль. Я думаю, что что-то знали в Иране. Я думаю, что что-то знали в России. Что-то — это означает, что понимали, что что-то будет, но масштаб, разумеется, понять не могли. И, разумеется, об этом знали англичане, поскольку скорее всего именно они готовили боевиков ХАМАСА в лагерях на оккупированной территории Сирии в Турции под турецким контролем. Разумеется, эта гипотеза обсуждалась и, в общем, все пришли к выводу, что никакого другого варианта нет. Эти действия связаны как раз с теми системными изменениями в экономике, которые сегодня происходят по абсолютно объективным причинам. И по этой причине все понимают, что тот ресурс, который может быть затрачен на спасение Израиля, уменьшается. Иными словам, появилась возможность раскачать слабое звено.
Для чего? Прежде всего для того, чтобы перераспределить месторождение Газа Левиафан. Еще раз, речь идет об очень простой вещи: есть ресурс, нераспределенный фактически, масштаба от полутриллиона до триллиона долларов в нынешних ценах, который теоретически можно направить на что-то, с точки зрения тех, кто этого хочет, на разумное, доброе и вечное, например, на спасение Турции. Это, опять-таки, гипотеза экономическая. Кто-то спасать Турцию не хочет, а кто-то хочет. И с точки зрения вот этого результата спасения Турции (еще раз повторяю, это условно, я не настаиваю именно на этом, это одна из гипотез), цена Израиля, цена существования становится маленькая. Но в логике: кому он вообще нужен? Он же сам существовать не может, значит ему нужно давать деньги. А зачем же давать деньги, когда их можно взять в этом регионе?
А дальше начинаются разные деликатные тонкости, которые, опять-таки, будем обсуждать в закрытых ресурсах от греха подальше. И, соответственно, в этой логике и можно только рассматривать то, что будет происходить. Так вот, если исходить из логики, что это попытка тех сил, которые уже поняли, куда идут процессы... Они не понимают из-за чего они идут, это только мы понимаем, но они видят, куда они идут и, самое главное, они поняли, что эти процессы не остановятся.
Я обращаю внимание, что кризис, который начался в сентябре 2021 года в Соединенных Штатах Америки и в Западной Европе, — это кризис, который полный аналог кризиса 1930-1932 годов, который привел к Великой депрессии. Отличие его состоит только в том, что он будет глубже и длиннее. Длиннее, потому что темпы спада при структурном кризисе примерно одинаковы. И, кстати, это одна из тех вещей, которая у западных экономистов вызывает оторопь. Они привыкли, что кризис быстро нарастает, доходит до некоторой точки, а потом начинается возвратный рост восстановительный или какое-то дно, а потом восстановительный рост. А нынешний кризис, поскольку он структурный, то по этой причине он идет с постоянной скоростью: медленно, но верно. Если вы посмотрите данные по странам Европы, ну, Евросоюза, Европа большая, а по странам Евросоюза (опять-таки, смотрите последний обзор фонда Хазина), то там очень хорошо это видно, как медленно-медленно, но не ускоряясь идет спад промышленного производства, идет спад совокупного спроса. Можно немножко дать людям денег, тогда падение совокупного спроса немножко останавливается, зато вырастают долги. А потом снова все возвращаетс.
Теория этого кризиса описана в моей книжке "Воспоминания о будущем", которая вышла в 2019 году. Соответственно, я сейчас пишу второе издание расширенное и дополненное. Частично она описана в книжке нашей с Андреем Кобяковым, которая вышла 20 лет назад, "Закат империи доллара и конец "Pax Americana", но аналога этой теории на зЗпаде нет до сих пор. Те, кто осознал, что эти процессы длинные и они не остановятся, поняли, что надо этим процессам соответствовать, потому что в противном случае можно проиграть все. И по этой причине они начали переформатировать мир — ключевая вещь, которая следует из нашей теории. Совокупный спрос упадет и в результате произойдет распад мира на валютные зоны. А это значит, что тот, кто это понимает, может сегодня заниматься формированием своей валютной зоны или хотя бы имитацией. То есть полного объема валютной зоны не получится, но хотя бы такой кусочек, в котором можно что-то делать, в котором были бы ресурсы.
Я не исключаю, что Великобритания хочет захватить не только Западную Европу, но и Турцию с Ближним Востоком, вспомнив, что это была подмандатная территория Великобритании в лиге наций по итогам Первой мировой войны. Турцию, кстати, тоже хотели разделить. И тогда СССР ее спас Владимир Ильич Ленин с Ататюрком договорились.
В общем, я могу сказать, что мое мнение, что не будет большой войны. Это же думают и большинство участников — 58%, 21% считают, что все-таки будет, и 21% считают, что они не знают, потому что процесс скорее всего носит управляемый характер. Так что я согласен с нашими слушателями.