Экономика 13.05.2024
Кто-то к нему уже начал готовиться. Если вы посмотрите на политику Соединенных Штатов Америки, то вы увидите, что она стала куда более аккуратной. Они много куда не лезут, пытаются сдержать целую кучу игроков. Единственное место в мире, где они проявляют высокую активность, это Китай. Но тут все понятно, потому что ключевая проблема Соединенных Штатов Америки на сегодня – это не утеря технологической независимости, тут все хорошо, это утеря промышленной независимости. Что вам от технологий? Грубо говоря, что вам от того, что у вас есть самый уникальный в мире лазер или еще какой-нибудь, если вы контролируете всю информационную сеть мировую, если вы не в состоянии производить обычное технологическое оборудование? Так просто ничего не получится.
Дело в том, что даже если экономика враждебных стран... Ну, у Соединенных Штатов Америки все страны, либо сателлиты, либо враги, у них по-другому не бывает, они партнеров не терпят. Если у врагов уровень информационный на уровень ниже на поколение или на два, но при этом он защищен от вашего проникновения, то в этом случае, с точки зрения войны, еще непонятно, кто выиграет. Отметим, что у Соединенных Штатов Америки в технологических вещах проблемы очень большие, потому что мы все знаем, у них нет гиперзвука, хотя это высокотехнологичная вещь. Понимаете, у них скорее всего нет гиперзвука не потому, что они не могут разработать технологию, а потому что они их не могут воспроизвести, потому что с промышленностью у них очень-очень плохо. А когда они приняли решение, что китайское не брать, тут вообще начались проблемы: этого нет, этого нет, это надо восстанавливать. Ну, про микросхемы-то мы все знаем, но я могу вас уверить, что микросхемы – это только верхушка айсберга. Там на самом деле все значительно хуже. И вот это чрезвычайно интересная ситуация для тех же Соединенных Штатов Америки.
Именно по этой причине они сейчас должны начать очень важную работу. Тут, кстати, очень интересно. Дело в том, что Трамп в бытность свою президентом такую работу он начал. Он начал создавать рабочие места, начал пытаться восстанавливать промышленность. Ну, собственно, о чем я и говорил 5 ноября 2014 года на Дартмутской конференции. Но это было совершенно невозможно в рамках сохранения Бреттон-Вудской системы, мировой долларовой системы. Напомню, платой Соединенных Штатов Америки за поддержание и расширение мировой долларовой системы было сокращение своей собственной промышленности. Так вот, либо – либо: либо вы ликвидируете мировую долларовую систему, либо вы окончательно ликвидируете всю свою промышленность в попытках эту самую систему поддержать.
И вот тут-то самое интересное, потому что, если они таки решат, что промышленность надо поддерживать, а эта мысль все усиливается и усиливается в Соединенных Штатах Америки, то в какой-то момент они должны прийти к мысли, что надо долларовую систему обрушать, потому что она слишком дорого им обходится. И вот это самое интересное. Обращаю внимание, кстати, что обрушение долларовой системы – это вовсе не значит падение самого доллара. Доллар при этом может даже вырасти, потому что обрушение происходит не только долларовых активов, но и долларовых долгов. Да, количество долларов становится очень большим, но поскольку исчезают очень многие финансовые институты, работающие с долларом, то вместе с ними сгорают и лишние доллары. И по этой причине совокупный эффект может оказаться как в одну сторону, так и в другую. Я, кстати, про это всегда говорил.
В этом смысле еще раз хочу предупредить тех, кто пытается судить о моих словах со слов журналистов или целенаправленных исказителей. Когда вы читаете где-то, что я что-то сказал, вы найдите то место, где я говорил, потому что может оказаться, что я или вообще не говорил, или говорил совсем другое. Иногда это приводит к очень смешным результатам. В некоторых текстах, которые я про себя читаю, вообще практически нет реальной информации, только такие сказки и иллюзии.