Эдуардо Флорес: солдат правого пути

Журналистика, знакомство с Карлосом Шакалом, война, отряды наемников, связи с международными ЧВК, авантюризм, спецоперации и смерть в бою – таков путь Эдуардо Флореса, которого иногда называют «правым Че Геварой». 

Трудно сказать, насколько звание «правого Че Гевары» соответствует личности Флореса. Он не был, в отличии от Че, политиком. И в отличие от Че, он не совмещал столь искусно теоретическую работу и военно-революционную практику. Но в любом случае Флорес – яркая фигура правого пантеона, место в Вальхалле он точно заслужил. 

Происхождение и юность Эдуардо не предвещали разворота к правому военному авантюризму. Он родился в Боливии в семье леваков, его мать была испанкой, а отец – венгерским евреем. После военного путча 1971 года семья вместе с 11-летним сыном переехала в Чили, под крыло президента-социалиста Сальвадора Альенде. Но правая волна настигла семью и там: в 1973 году власть взяла хунта Пиночета. Флорес с родителями уехал в Европу, и вскоре оказался в надежном убежище – в социалистической Венгрии. 

Взрослея, Эдуардо проникался левыми взглядами, начал делать комсомольскую карьеру. Говорили о его связях с КГБ и со спецслужбами Венгерской народной республики. Сам Флорес утверждал, что некоторое время был переводчиком у другого известного латиноамериканца Карлоса Шакала, когда тот в первой половине 80-х базировался в Венгрии. Это вполне вероятно – Флорес свободно владел испанским, а венгерским спецслужбам нужен был свой человек, приглядывающий за беспокойным гостем. 

В конце 80-х годов рухнул и коммунистический режим в Венгрии, и весь соцлагерь. Наш герой расстается с марксистской идеологией, присоединяется к католической организации Opus Dei. В 1991 году тридцатилетний Эдуаро Флорес, пробующий свои силы в журналистике, отправляется в качестве корреспондента испанской газеты в распадающуюся, охваченную межэтнической войной Югославию. 

Оказавшись на фронте, Эдуардо быстро понимает, в чем его подлинное призвание. Диктофон и блокнот ему заменяет автомат Калашникова. Флорес собирает интернациональный отряд для борьбы на стороне хорватов против югославской федеральной армии и сербских подразделений. Как позднее говорил Эдуардо, взять оружие и встать на сторону хорватов его заставило чувство «ярости и беспомощности» (знакомое многим честным журналистам, вынужденным писать о том, как на их глазах торжествует зло). 

Это было огненное время. На Балканы со всей Европы съезжались ультраправые, чтобы сражаться за Хорватию. Под флаг с красно-белой клеткой собирались немцы, австрийцы, англичане, датчане… Российская «национал-патриотическая» пресса, разумеется, вспоминала о том, что «хорваты воевали против нас за Гитлера», и что «вновь под знамена фашизма собирается Европа двунадесяти языков». Живописались антисербские зверства усташей времен 40-х, пирамиды из отрубленных голов и гирлянды отрезанных ушей. С востока, из России, в бывшую Югославию шел встречный поток добровольцев – воевать за сербов. Русские и европейские романтики, считавшие себя новыми байронами и хемингуэями, несколько лет истребляли друг друга среди камней Сербской Краины и в лесистых горах Боснии. 

Флорес, получивший позывной Чико, воевал до 1994 года. Стал одним из создателей хорватских частей спецназначения, участвовал в обороне от сербов хорватских территорий, населенных венграми. Был несколько раз ранен, стал национальным героем Хорватии и вышел в отставку в звании полковника. Вернувшись в Венгрию, он сыграл самого себя в фильме «Чико» и пытался найти новое место в жизни, интересовался исламом. Но после угасания балканских войн кшатрию нечего было делать в Европе. Флореса вновь поманил жаркий и влажный южноамериканский континент, его пылкая родина-мать. 

В Боливии с 2006 года правил левак Эво Моралес. В стране крепло сопротивление новому режиму. Богатые «белые» провинции не хотели, чтобы правительство очередных «уравнителей» стало обдирать их в пользу индейских племен. 

Интересно, что в Боливии была сильна хорватская диаспора. В 1945 году, после падения независимого хорватского государства, многие хорваты бежали в Латинскую Америку и основали колонии в Боливии, со временем став зажиточными землевладельцами. При президенте Моралесе хорваты являлись заметной частью правой боливийской оппозиции. 

В 2008 году Чико возвращается в Боливию в компании нескольких сорвиголов-авантюристов, связанных с международными ЧВК и венгерским ультраправым движением. Флорес был нужен зреющим гроздьям гнева боливийского сопротивления. 

19 апреля 2009 года Эдуардо и несколько его спутников были убиты в ходе короткой перестрелки со спецназом полиции в отеле боливийского города Санта-Крус. Режим Моралеса объявил Чико главарем террористической группы, которая планировала убийство президента. По некоторым данным, крупный боливийский бизнес хорватского происхождения действительно заказал балканскому «псу войны» убийство президента-эксцентрика. 

Спустя десять лет после смерти Чико, последнего конкистадора Латины, политическая смерть настигла его убийцу, Эво Моралеса. Этот улыбчивый команданте, кумир «прогрессивной общественности», в попытке сохранить свою власть после истечения полномочий поступил еще более цинично и по-хамски, чем Путин с «обнулением сроков». Моралес отсидел три президентских срока благодаря тому, что подконтрольный суд не засчитал ему первый срок. Ради легитимизации четвертого срока в стране был организован референдум об отмене ограничений избрания на пост президента. Когда 63% боливийцев высказались против возможности бессрочного правления, Моралес перечеркнул результаты референдума снова с помощью суда, постановившего, что ограничение количества президентских сроков «противоречит конституции» и «ограничивает избирательное право». 

С антинародным красным балаганом покончило национальное восстание. На очередных выборах нарушения в пользу Моралеса были настолько вопиющими, что разъяренные боливийцы вместе со взбунтовавшейся армией свергли обнаглевшего царька-левака. Моралес едва унес ноги из страны. Жаль, что «Чико» не дожил до освобождения своей отчизны. 

«Безнравственность, ложь, преступления, совершенные во имя "реального социализма", непростительны. Придется использовать много моющих средств, чтобы смыть этот позор. Я говорю не об идеях построения более справедливого общества, но о существующей реальности» – говорил в одном из своих интервью Эдуардо Флорес, журналист, солдат и герой.