Дырочки аж текут при одном лишь виде темнокожего парня

🔞 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ТУТ 👈🏻👈🏻👈🏻

Дырочки аж текут при одном лишь виде темнокожего парня
Дырочки аж текут при одном лишь виде темнокожего парня Рецензии Коллекции Новости Цитаты Каталог Новинки По рейтингу Случайная книга Презентация Авторы Жанры Теги Календарь Рекомендации Премии Онлайн чтение книги Корзинка старой Нянюшки Тип 1 Тип 2 Тип 3 Тип 4 Тип 5 Тип 6 Тип 7 Тип 8 A A A A A A нет частично все закрыть Отправить Если не работает, попробуйте выключить AdBlock Если не работает, попробуйте выключить AdBlock Возле камина Старая Нянюшка раздевает детей перед сном. В просторной спальне стоят четыре кроватки – на каждого – и ещё остается вдоволь места, хоть в прятки играй. В большом старинном камине пляшет огонь, и красные отблески мечутся по стенам, между высоченными дубовыми шкафами и полками, по наклонному потолку, который причудливо сбегает к самому полу. Дело в том, что наши новые знакомцы спят на огромном чердаке под Зовут детей Дорис, Рональд, Роланд и Мери-Матильда. Мери-Матильда самая младшая, ей три с половиной года. Рональд и Роланд – пятилетние близнецы, похожие как две капли воды, только у Рональда родинка слева на переносице, а у Роланда – на правой ноздре. Совсем без родинки, конечно, не обойтись – нельзя же отстать от брата! Различить мальчишек почти невозможно, даже имена их нам не в помощь – слишком уж похожи. Впрочем, обычно их называют покороче и не так одинаково – Рони и Роли. Самая старшая тут Дорис, ей целых семь лет. Временами ей кажется, что она живет на свете уже целую вечность, что она очень, очень стара. Но все ж не старее Старой Нянюшки. С ней-то тягаться Никто в точности не знает, сколько лет нашей Нянюшке. Она всегда была рядом, а прежде она нянчила маму – мама тоже помнит ее возле своей колыбели. А когда их навещает бабушка, очень старая седовласая дама, она непременно говорит Нянюшке: – Порхаю, моя девонька, порхаю как мотылек. А ты там как себя ведешь? Больно распустилась, как из-под моего надзора-то вышла. Да ты и в детстве была большая егоза. Услышав такой разговор впервые, ошеломленная Дорис спросила: – Нянюшка, неужели ты и бабушку нянчила? – А то как же, дитятко. И была она не ребенок, а сущее наказание. Выросла – вроде потише стала. Время покажет, может, из нее и выйдет толк. Недаром же я в нее столько сил – Как это – «сил вложила»? – спросил Рони. – Точно деньги в банк, что ли? – Вот тупица! – воскликнула Дорис. – Разве Нянюшка о деньгах говорит? Просто она воспитывала бабушку, как меня, как тебя – чтоб хорошей девочкой выросла. – Вовсе я не тупица, – насупился Рони. – И хорошей девочкой мне вырастать ни к – Тупица! – повторила Дорис в сердцах. – Ты же понял, что я хотела сказать. – Не понял – что хотела, понял – что сказала. Сама ты тупица! – Ну-ка, дети, – перебила Нянюшка, – угомонитесь, а то – сами знаете... Дети и впрямь знают, поэтому затихают сразу. Иначе не будет сказки на сон грядущий. Нянюшкину сказку они нетерпеливо ждут целый день, а вечером забираются с печеньем и недопитым молоком в свежие прохладные постели, уютно подтыкают одеяла и слушают, позабыв жевать и глотать. После сказки они чистят зубы, и тут уж Нянюшка неумолимо гасит Нянюшкиным сказкам несть числа, она откапывает их из глубин веков и никогда не повторяет дважды – только если дети попросят сами. Нянюшка обычно соглашается: – Будь по-вашему, детушки, расскажу, раз она вам полюбилась. Эта сказка как раз – Нет, милые, сказка слишком длинна, а дырка в чулке невелика, не подходят они друг Вы, верно, уже поняли, что всякую свободную минуту Нянюшка шьет, чинит и штопает. Корзинка ее вечно полна детских чулок с дырками на мысках, на пятках и даже на коленках. Вытащит Нянюшка чулок наугад, натянет на левую руку, повертит так и сяк – и найдет дырку. Потом вдевает в штопальную иглу нитку под цвет чулка, выуживает из памяти сказку этой дырке под стать и начинает... А заштопает чулок – тут и сказке конец. Дети всегда как завороженные ждут: какой чулок попадется Нянюшке? Мала дыра – сказка коротка, велика дыра – и сказка подлиннее. Рони и Роли иногда нарочно падают на щебенку, чтоб продрать на коленях дырки побольше! Дорис, разумеется, так никогда не делает, она примерная девочка и нарочно чулок не рвет, только если дыра сама протрется. Ну, а у Мери-Матильды дырки совсем крошечные, оттого и сказки под них выходят совсем коротенькие. Роли украдкой вытаскивает сестренкины носки из корзинки и прячет, Однажды вечером дети улеглись, и Нянюшка, заглянув в корзинку, вытянула оттуда длинный коричневый чулок. Дорис протерла в нем дырку на самой пятке. Заправляя шерстяную нить в игольное ушко, Нянюшка задумчиво проговорила: – – Дыра точь-в-точь, как у Берты Златоножки. И на том же месте. Я Вертушку в – А когда это было? – спросила Дорис. – Погоди... вспомню... Пожалуй, лет сто назад. Или двести? Одно я твердо помню: я знала ее еще прежде, чем нянчила братьев Гримм. Проказники вечно просили рассказывать им сказки. Да они, видно, провинились, и эту сказку им услышать не довелось. Потому она в их книжку и не попала. Славные были мальчишки Гриммы, только шебутные, мне их и – Ну, а про Берту Златоножку? – напомнила Дорис. А то примется Нянюшка былое вспоминать – на сказку и времени не останется. – Ах да, Берта... Случилось это, пожалуй, веков пять назад. Или семь? Трудновато все упомнить. Да и незачем. Тише, детки, тише, а то я никак за штопку не примусь... Сперва я нянчила Бертиного отца, потом он вырос, женился, а я так и осталась в замке до самого рождения Берты Златоножки. И принялась тогда её нянчить. Отец Берты был бароном. Замок стоял на берегу Рейна, вернее, на горе, что высилась над берегом. У подножия, у самой кромки воды лепилась деревушка. Здешний люд платил барону дань и жил вполне счастливо под острыми черепичными крышами. На склонах горы они разводили виноград. Барон не очень-то притеснял своих подданных – большая по тем временам редкость среди немецких баронов. Да и немудрено: я ж только одного успела вынянчить и воспитать! Обыкновенно раз в году – даже в неурожайные годы – деревенские приносили барону по золотому.Он не мог освободить их от подати, поскольку и сам обязан был платить дань королю. Не заплатишь – король, рассердившись, заберет и замок, и богатства, все до последней нитки. Деревенские знали, что другого такого барона им не сыскать, и очень поэтому боялись разгневать короля. Король в те края никогда не заглядывал, но молва говорила, что любит он лишь деньги да танцы. Не заплатишь ему дань – так разбушуется, только держись. Совсем как некоторые знакомые мальчики... (Тут Нянюшка бросила хитрый На Бертины крестины съехалась вся округа и, разумеется, все главные феи. Барон с женой разослали множество приглашений: а то позабудешь какую-нибудь фею – и с ребенком стрясется беда. Позвали даже Лоре-лею, прекрасную русалку, что сидит на утесе среди рейнских вод и завлекает людей своим пением на верную смерть. Многие бароновы друзья погибли возле утеса Ло-релеи, но барон все же не отважился ее обидеть, не обошел вниманием в такой торжественный день. Однако появилась русалка уже после пиршества, когда гости, щедро одарив новорожденную, разъехались по домам. Лишь барон, баронесса да я оставались около колыбели. Внезапно двери зала распахнулись и вплыла Лорелея в волнах золотых волос, точно в рейнских водах. Она и вправду была мокрая, только из реки – с золотых одежд, с белых рук падали капли. Русалка приблизилась к колыбели и, нагнувшись, тронула мокрым пальцем правую ножку младенца. – Дитя, – сказала она, – люди прозовут тебя Бертой Златоножкой. Ты получишь от Лорелеи золотую ножку, едва научишься ходить. И она выплыла из зала, оставив на полу мокрый след. Никто из нас не понял, что это за подарок такой. Судили мы, рядили – вдруг слышим мерзкий смешок, и через порог прыгает Румпелыптильцхен, Чулочный Эльф. Всем известно, что это за злобное и противное создание. Среди колдовского племени он птица не великая, вот барон и забыл пригласить его на крестины. Эльф, конечно, мог обидеться, но сильно навредить ребенку – не в его власти. Все же мы испуганно замерли, когда он подскочил к колыбели и ткнул пальцем в Бертину – Детка, – проквакал он, – у тебя на левом чулке всегда будет ды-ы-ырка!!! И дарит ее С этими словами он исчез, мы и глазом моргнуть не успели. Барон сказал: – Неприятный подарок, но бывают куда хуже. А я, понятное дело, загоревала – от таких вот мелочей, как дырка в чулке, иной раз плакать хочется. Баронесса вздохнула: – Мне кажется, что подарок Лорелеи намного, намного хуже! Если у девочки золотая нога, как её замуж выдавать? Кто возьмет в жены девушку с таким... подарком? – А мы ее ножку никому не покажем, – утешил жену барон. – Никто и не догадается. Нянюшка, позаботьтесь, пожалуйста, чтоб эти ножки всегда были в чулках. К счастью, гости уже разошлись, и мы сохраним в секрете подарок Лорелеи. До самой Бертиной свадьбы! Пока Берта была мала, я всякий день, улучив минуту, вязала ей чулки: хотела заготовить впрок. Ведь едва Бер-тушка научится ходить, у нее появится золотая ножка! И как только девочка сделала первые, робкие шажки, протопала от меня к своей матушке, я тут же натянула ей чулки – чтоб закрыть и ступню, и лодыжки. Заметь кто из прислуги золотую ножку, слух вмиг разнесется по всей стране. Ей, бедняжке, и носков больше не надевали – носки ведь частенько сползают, это даже Мери-Матильда знает. Вертушке и спать приходилось в чулках. Переодевала я их ночью, в темноте, так что даже мне не доводилось видеть ее правую ножку. Зато левую видели все – верней, не целиком, а только пятку. Едва я натягивала Берте чулок, на пятке тут же, как по мановению волшебной палочки, появлялась дырка. Без толку было ругать Берту, ведь дырка появлялась сразу, без всякой на то причины. Глядь, а она уж тут как тут. Сперва я пыталась сменить рваный чулок, но эдак ведь не напасешься! Промаялись мы год и, наконец, я заявила барону и – Дорогие мои, это пустые хлопоты. Всех дырок эльфовых не залатаешь, так что придется нашей Бертушке носить закрытые башмаки. Так она, горемычная, и делала. Тяжко с утра до вечера ходить в башмаках, да что поделаешь... Берта носила их вплоть до восемнадцати лет. Выросла она пригожей, как и положено дочерям рейнских баронов. И все ее очень любили: и родители, и босоногий мальчишка-лодочник, с которым она частенько играла в детстве. Стали и женихи наезжать. Только ни один не пришелся Берте по сердцу. Тот год выдался неурожайный: виноградные лозы увядали, гроздья гнили, и деревенские жители обнищали, точно церковные мыши. Оставшись без урожая, они со слезами пришли к воротам замка и попросили барона выслушать их. – Мой господин, – произнес главный виноградарь, – сердца наши разбиты, карманы пусты. В этом году мы не сможем уплатить тебе подать. – Тогда погибну и я и вы. Неурожай ударил и по моему карману. Если я не выплачу дань королю, гнев его будет страшен. – Господин! – сказали крестьяне, – дети плачут от голода, в домишках хоть шаром покати. Мы заплатили бы с радостью, да нечем и взять неоткуда. Барон очень рассердился. Надо сказать, что не горазд он был слушать разумные доводы. И хотел уже наказать крестьян, позабыв о своей доброте, как вдруг Берта, сидевшая у его ног, подняла глаза и промолвила: – Батюшка, они же ни в чем не виноваты. Давайте надеяться на лучшее: вдруг небеса смягчат сердце короля или ниспошлют нам денег, чтобы выплатить дань. Берта улыбалась светло и нежно, и барон, одумавшись, сказал просителям: – Что ж... Не знаю, какие нам уготованы беды, но мы встретим их вместе. И благодарные крестьяне возвратились в деревню, благославляя добрую баронову Но небеса не смягчили сердце короля. Во главе целого войска, черный от гнева, налетел он на замок требовать дань. Барон показал ему порченые лозы: – Взгляните, Ваше Величество. Перед Вами мое былое богатство. Теперь я разорен. Лишь золотые гроздья позволяли мне отсылать Вам золото. – И слушать ничего не желаю! – закричал король. – Мне нужны деньги! Не заплатишь – отберу замок, деревню, всё – до последней нитки! И тут в зал вошла Берта. Мы с матерью нарядили ее в белое шелковое платье, а золотые косы уложили короной. Очень мы надеялись, что Бертина красота покорит сердце короля и отведет от дома напасти. Король и вправду оторопел. Потрясенный, он спросил у – В таком случае, барон, я беру ее в жены, ты даешь за ней приданое, а я прощаю Барон с баронессой обрадовались несказанно. А бедняжка Берта побледнела как полотно и опустила глаза: не выдержала взгляда короля, который восхищенно оглядывал ее всю, с головы до ног. Вот взгляд его и в самом деле скользнул к ногам, и король нахмурился: Барон поспешно, но с запинкой, ответил: – Она гуляла... сейчас только с прогулки. – Наденьте туфельки, – обратился король к Берте. – Хочу посмотреть, как танцует моя – Ваше Величество, у меня нет туфель, – вымолвила Берта. А у нее и впрямь их никогда не было, с самого раннего детства. – Тогда танцуй в чулках, – велел король. Спорить с королями бесполезно. Пришлось Берте разуться и – о ужас! – на левой пятке красовалась огромная дырища! Король очень удивился и потребовал, чтобы Берта переодела чулок. Да что толку? Вернулась она с дырой ничуть не меньше первой. И в третий раз попытала счастья, да только розовая пятка сверкала по-прежнему. Берта опустила голову Восхищение короля улетучилось. Он презрительно сказал барону: – Дочь твоя, может, и хороша, да только неряха. Неряхе королевой не быть. Прощай и помни: не выплатишь дань до завтра – выгоню из замка прочь! Весь свой гнев барон обрушил на Берту: – Это ты разорила меня, ты – со своим треклятым даром!!! Ты мне больше не дочь! Неряха мне не дочь! Убирайся из замка вон! Навеки! Убирайся босая, пускай лучше увидят твою золотую ногу, чем дырки на чулках! Он сам стянул с нее чулки, и – вы не поверите! – правая нога оказалась такой же белой, как и левая! Представляете, как мы удивились! Что же тогда подарила Берте Лорелея? Нога-то не золотая! Но барону было не до ноги. Задыхаясь от гнева, он схватил дочь на руки – Эй, народ! Полюбуйтесь! Из-за нее, из-за моей дочери, я стал нищим, вроде вас. Кто возьмет в жены дочку нищего? Кому дочку нищего? Потрясенные люди обступили их, и тут босоногий лодочник, товарищ Бертиных детских забав, вышел вперед и робко произнес: – Я возьму ее в жены, Ваша Светлость, если она не против. Берта согласно кивнула златокудрой головкой, барон, хрипло засмеявшись, передал ее юноше с рук на руки и ушел. Кликнули священника, зазвонили свадебные колокола. Жених поставил Берту на землю – впервые в жизни ее голая ножка коснулась земли – и они пошли венчаться. Но удивительное дело! Куда бы ни ступала Берта правой ножкой – на земле оставалась блестящая золотая монета. Весь путь в церковь и обратно оказался устлан золотом. Люди шли следом и кричали: – Смотрите! Глядите! Берта-Золотая ножка! Берта Златоножка! Деревня веселилась целый день, скрипач и дудочник играли свадебные песни, народ танцевал, а в самой гуще толпы – босоногие жених и невеста. Под ногами Берты тут же вырастали золотые торки. К полуночи золота стало так много, что крестьяне принялись сметать его вениками и метлами. А наутро отнесли мешок с золотом барону: – Возьмите подать, Ваша Светлость. Деревня спасена. Барон обрадовался, точно ребенок. Спешно отправил посыльных с золотом к королю, а потом спросил у крестьян, как же удалось им достать столько денег. Узнав, что спас их волшебный дар его дочери, барон бросился в деревню и простил Берту. – Пойдем, дорогая, обратно в замок, – позвал он. Но Берта, засмеявшись, помотала – Не могу, батюшка. Ведь я теперь замужем и должна жить с мужем. А чулок я никогда носить не буду: ведь только босая нога оставляет золотые монеты. Зато ни тебе, ни крестьянам не грозит теперь нищета. Отец обнял ее на прощанье и ушел домой. До конца дней своих Берта, а с нею и муж, и дети ходили только босиком. Так что штопать чулки ей не довелось, – с завистливым вздохом прибавила Нянюшка. – Ой, Нянюшка, – воскликнула Дорис, увидев в руках у Нянюшки свой длинный бледно-розовый чулок, – не чини этот чулок! Пожалуйста, не чини! – Отчего же, милая? – спросила Нянюшка. – Его как раз пора заштопать. Вон сколько – Вот и не штопай! Штопка на самом видном месте – это ужасно! Его надо просто – Но ведь это твои выходные шелковые чулки! Что ж ты – в одном чулке в гости – Лучше уж вовсе не ходить в гости, чем в штопаных чулках. Все будут глазеть и – Экая ты гордячка, – сказала Нянюшка, заправляя шелковую нить в самую тонкую иглу. – Гордость – это порок не лучше зависти. Боишься на людях в чиненном чулке показаться – значит, ты ничем не лучше испанской инфанты, которую я тоже нянчила когда- то. Она вечно стыдилась хорошего – а хорошего в ней было немало! – и гордилась всякой – Чем же она гордилась, Нянюшка? – спросила Дорис. – Говорю тебе – ерундой всякой. Как возгордится, нос задерет – на нее и управы не найдешь. Скажем, уронит платок, а лакей подхватит – так она у нас слишком горда, чтоб ему спасибо сказать. Ела только на золотых тарелках, на серебряных – ни-ни: слишком горда. В карету ей впрягали только пару, да какую! Снежно-белую кобылку с голубыми глазами, с серебряной уздечкой, с лазурным плюмажем и черного конька с огненными глазами, с золотой уздечкой и красным плюмажем. А увидит в хвосте черного коня белый волос или в гриве белой кобылы черный волос – беда! Наша Гордая Инфанта живо их из Испании – Почему ты такая гордячка? – спрошу я иногда. – Как ты, Нянюшка, не понимаешь? – ответит она свысока. – Я же испанская инфанта! У меня же самое пышное в мире платье из золотой парчи, расшитое самым крупным в Европе жемчугом! Мне все кланяются, когда я иду по улице! И скоро все великие короли съедутся просить моей руки! Богаче моего отца в мире нет, у него сундуки от золота ломятся, он все заморские края покорил, его корабли все моря бороздят – он самый главный владыка на свете! И богатства его в один прекрасный день станут моими. Так чего же ты, Нянюшка, спрашиваешь? Разве мне нечем гордиться? – Да уж, – отвечаю, – твоя правда. Ты, видно, такая уродилась. Однажды отправились мы с Инфантой кататься в золотой карете, запряженной белой кобылой и черным жеребцом. В деревушке неподалеку от города увидели пекарню, а у порога – простолюдинку с голым младенцем. Младенец раскудрявый, румяный, как ягодка, хохочет у матери на руках. А мать подкидывает его вверх и припевает: О. Боже великий, мне есть чем гордиться! В Кастилье со мною никто не сравнится! Вы булки едали вкуснее, чем наши? А сына видали милее и краше? Выглянув из окошка кареты, Инфанта послушала песенку, и глаза ее гневно вспыхнули. Она выпрыгнула на землю, подскочила к женщине и закричала: – Ты лжешь! Это со мной никто в Кастилье не сравнится! Я испанская инфанта, наследница короля! Это тебе не булки печь и детей рожать! Женщина счастливо засмеялась, сверкнув красивыми белыми зубами: – Не Красивые женщины раздеваются фото Секс с чешской проституткой начался с куни и член вошёл в мокрую и вылизанную киску Голая мамка на природе в поле

Корейская красавица кричит от удовольствия
Мужики чуть до смерти не затрахали безотказную шлюху
Оргия студентов на природе фото
Фото голых красоток
Парочка поз и премия в кармане
Шикарная красавица возле пианино в прозрачном платье
Лесбиянки Алиса и Дикси любят на диване лизать друг другу вагины
Русский парень на камеру трахает молодую подружку и доводит ее до оргазма
Джонни Кастл удовлетворил двоих девиц толстым членом порно фото бесплатно
Порно full hd: Телка снимает на камеру секс своей подруги с бойфрендом
Анальная порнуха в библиотеке в пизду и жопу молодой сучки
На бесплатных фото можно увидеть множество полностью голых японских женщин
Куни для утонченной брюнетки крупным планом
Факер ебет шатенку на порно пробах
Секс в студии с супер сисястой брюнеткой
Алетта Оушен сделала новые сиськи и дала ими попользоваться
Красивая эротика с загорелой Марией Рябушкиной
Чтобы подготовить анус для большого члена, телка дрочит игрушкой
Зрелые полные голые женщины фото
Улыбчивая студентка классно мастурбирует пилотку
Жирные негр
Секрет хорошего вечера
Срочное удаление недотраха
Офис в котором можно все