Две дамы расслабились дома Интересно отчего они устали
⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
Две дамы расслабились дома Интересно отчего они устали
Начни пользоваться проектом на полную катушку и получи бонус:
данил фаттахов , на голосовании 10 лет назад
Нажимая на кнопку, вы принимаете условия пользовательского соглашения
В эту минуту прошли к колодцу мимо нас две дамы: одна пожилая, другая молоденькая, стройная. Их лиц за шляпками я не разглядел, но они одеты были по строгим правилам лучшего вкуса: ничего лишнего! На второй было закрытое платье gris de perles[1], легкая шелковая косынка вилась вокруг ее гибкой шеи. Ботинки couleur puce[2] стягивали у щиколотки ее сухощавую ножку так мило, что даже не посвященный в таинства красоты непременно бы ахнул, хотя от удивления. Ее легкая, но благородная походка имела в себе что-то девственное, ускользающее от определения, но понятное взору. Когда она прошла мимо нас, от нее повеяло тем неизъяснимым ароматом, которым дышит иногда записка милой женщины.
— Вот княгиня Лиговская, — сказал Грушницкий, — и с нею дочь ее Мери, как она ее называет на английский манер. Они здесь только три дня.
— Однако ты уж знаешь ее имя?
— Да, я случайно слышал, — отвечал он, покраснев, — признаюсь, я не желаю с ними познакомиться. Эта гордая знать смотрит на нас, армейцев, как на диких. И какое им дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью?
— Бедная шинель! — сказал я, усмехаясь, — а кто этот господин, который к ним подходит и так услужливо подает им стакан?
— О! — это московский франт Раевич! Он игрок: это видно тотчас по золотой огромной цепи, которая извивается по его голубому жилету. А что за толстая трость — точно у Робинзона Крузо! Да и борода кстати, и прическа a la moujik[3].
— Ты озлоблен против всего рода человеческого.
— И есть за что…
— О! право?
В это время дамы отошли от колодца и поравнялись с нами. Грушницкий успел принять драматическую позу с помощью костыля и громко отвечал мне по-французски:
— Mon cher, je haïs les hommes pour ne pas les mépriser car autrement la vie serait une farce trop dégoûtante[4].
Хорошенькая княжна обернулась и одарила оратора долгим любопытным взором. Выражение этого взора было очень неопределенно, но не насмешливо, с чем я внутренно от души его поздравил.
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее лице только и есть хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
— Ты говоришь о хорошенькой женщине, как об английской лошади, — сказал Грушницкий с негодованием.
— Mon cher, — отвечал я ему, стараясь подделаться под его тон, — je méprise les femmes pour ne pas les aimer car autrement la vie serait un mélodrame trop ridicule[5].
Я повернулся и пошел от него прочь. С полчаса гулял я по виноградным аллеям, по известчатым скалам и висящим между них кустарникам. Становилось жарко, и я поспешил домой. Проходя мимо кислосерного источника, я остановился у крытой галереи, чтоб вздохнуть под ее тенью, это доставило мне случай быть свидетелем довольно любопытной сцены. Действующие лица находились вот в каком положении. Княгиня с московским франтом сидела на лавке в крытой галерее, и оба были заняты, кажется, серьезным разговором. Княжна, вероятно допив уж последний стакан, прохаживалась задумчиво у колодца. Грушницкий стоял у самого колодца; больше на площадке никого не было.
Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту минуту Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Бежняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и все напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание.
Когда она прошла мимо нас, от нее повеяло тем неизъяснимым ароматом, которым дышит иногда записка милой женщины.
Вот княгиня Лиговская, — сказал Грушницкий, — и с нею дочь ее Мери, как она ее называет на английский манер.
Бедная шинель! — сказал я, усмехаясь, — а кто этот господин, который к ним подходит и так услужливо подает им стакан?
О! — это московский франт Раевич! Он игрок: это видно тотчас по золотой огромной цепи, которая извивается по его голубому жилету.
Выражение этого взора было очень неопределенно, но не насмешливо, с чем я внутренно от души его поздравил.
Проходя мимо кислосерного источника, я остановился у крытой галереи, чтоб вздохнуть под ее тенью, это доставило мне случай быть свидетелем довольно любопытной сцены.
В эту минуту Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала.
...боль ная нога ему меш.. . я бы так.. .
You’re taken to the English corporate language page
Телефон по вопросам заказа книг. Время работы и приёма заявок: с 8:00 до 20:00 по московскому времени.
Книжный магазин Эксмо - книги напрямую от издательства
Подпишитесь на нашу рассылку, и мы отправим вам книгу в подарок!
Переводчик: Немцов Максим Владимирович
Форматы: FB2.ZIP, FB3, EPUB, IOS.EPUB, TXT.ZIP, RTF.ZIP, A4.PDF, A6.PDF, MOBI.PRC, TXT
Промокод скопирован! Теперь добавьте комплект в корзину и примените промокод при оформлении заказа
Отзывы читателей (3)
Видеоотзывы (0)
До 10 фото, формат JPG/PNG, максимальный размер одного файла - 10 мб
Я даю согласие на обработку своих персональных данных на eksmo.ru
Я даю согласие на получение рассылок от eksmo.ru
Ваш отзыв отправлен на проверку и будет опубликован в течение 5 дней при условии успешной модерации
Очень и очень неодназначная книга. Кто-то скажет, что это весёленькие приключения двух женщин, а для меня это история о том, как пресыщение становится первым шагом ко вседозволенности. Мне очевидно, что во все тяжкие эти дамочки пустились от скуки. Ну, слишком пресной показалась им роскошная жизнь, захотелось перчинки. И с одной стороны очень интересно наблюдать за их разнузданными похождениями, а с другой становится немного противно: неужели это всё на что способна женщина? Мне кажется, свобода заключается не в разврате, а в силе духа и возможности быть собой.
Причудливое извилистое упражнение на спонтанность — и в смысле того, как роман сделан, и в смысле того, о чем он. Замечательная интересная попытка посмотреть на женское самоутверждение и свободу через светскую неприемлемость. Это вообще размышление о том, что такое неприемлемое женское поведение.
От редактора: Когда "Две серьезные дамы" увидели свет впервые, мнения, конечно, разделились. Кто-то писал, что этот роман нельзя было допускать к публикации, а другие называли Боулз непризнанным гением. Одно можно сказать точно: спустя почти восемь десятков лет он остается шедевром модернистской прозы за особую остроту слуха Джейн, за то, как мастерски она владеет временем, и, конечно, за ее умение отстраненно писать о личном - ведь грань между героинями и самой писательницей тонка, как бумага.
Либо код для вставки TikTok. Подробнее
Я даю согласие на обработку своих персональных данных на eksmo.ru
Я даю согласие на получение рассылок от eksmo.ru
Ваш отзыв отправлен на проверку и будет опубликован в течение 5 дней при условии успешной модерации
Сунув руки в карман шорт и выпятив живот, молодой человек лет 7 стоял у края бассейна и звал мою дочь. Моя 6-летняя Тося плескалась в воде и выходить не планировала. У неё как раз завязалась очень интересная беседа с подружкой, имени которой она не запомнила, о преимуществах прыганья в волны с самого верха горки, а не со ступенек. Но парень звал неотступно: "Эй, подруга! Пссст! Слышь! Пойдём, я тебя угощу!" Услыхав про угощения, Тося подплыла ближе и выслушала, что же там такое предлагается. "Выходи, вытирайся, и я жду тебя у бара!" - сообщил молодой человек и отправился прочь, оглядываясь на Тосю. Тося выскочила из бассейна, крикнула подружке: "Никуда не уходи, я вернусь!", - наскоро вытерлась и побежала за пареньком, имени которого она также не помнила. Она со всеми детьми дружит, как со стихией, а стихии имена не нужны. Через минуту парочка сидела на шезлонге у бара и уплетала кукурузные чипсы - это и было угощение. Потом парень принёс (она в восторге сказала: "Купил! Он купил мне!") из кондитерской отеля системы "Всё включено" лимонное мороженое, назвал любимой, и они стали вместе строить дом и ячейку общества на необитаемом острове с пальмой посередине большого бассейна. Роман "Две серьёзные дамы" американка Джейн Боулз писала именно таким языком детских отношений между взрослыми людьми. От этого книга выглядит очень странной, непонятной. Но если посмотреть, а что вообще происходило с Джейн, с Америкой и с литературой 30-40-х годов, то многое становится ясно. Сама Джейн в детстве очень серьёзно болела, перенесла несколько операций, а потом и костный туберкулёз. Баланс на грани жизни и смерти, глубокой депрессии и возможности радоваться жизни сблизил её с представителями потерянного поколения: всё это благополучие может очень быстро закончится, завтра все мы вполне возможно умрём, поэтому надо брать от жизни как можно больше удовольствий прямо сегодня! Она вышла замуж и первый год супруги вполне довольствовались друг другом. А потом оба вдруг поняли, что их сексуальные пристрастия гораздо обширнее и разнообразнее. И дальше они, по взаимному согласию, продолжали жить вместе и вести общее хозяйство. Но влюблялись и спали с кем хотели совершенно свободно. Оба были бисексуалами. Всё это находит отражение в книге.Писатели того времени - Фитцджеральд, Фолкнер, Стейнбек, Хэмингуэй - критиковали стереотипы общественной жизни, закоснелых в своём неправом, преступном поведении людей. Боулз была женщиной, и к критикам она присоединялась. Но не прямыми выпадами, а маскируясь языком детских отношений. Мне книга скорее не понравилась, именно эстетически. Но как авторский приём, как деталь в образе американской литературы - интересна.
Странная, местами (для русского читателя) грамматически вывернутая книга с лихорадочным рваным ритмом.Две давно и неблизко знакомые, состоятельные светские дамы отправляются на поиски себя.Мисс Гёринг - с детства не такая, как все, со сложным целеполаганием, реакциями, не понятными для окружающих, внешне эмоционально приглушенная. В какой-то момент решает изменить свою жизнь, оставляет фамильный особняк и уезжает практически "в глушь, в Саратов".. с двумя самостоятельно организовавшимися соседями - просто прибились. "Мысль в том, чтобы измениться в первую очередь по собственному произволу и согласно нашим собственным внутренним побуждениям прежде, чем они принудят нас к совершенно случайным переменам" - переводя на наш привычный мичуринский: "нечего ждать милости от природы, взять их у нее - вот наша задача".Миссис Копперфилд - публично застенчивая, временами истеричная, верная жена, которая буквально на вопрос: "что вы думаете?", отвечает: "я не могу думать"; сталкивается с большим миром из-за любящего путешествовать супруга и своего страха выйти из панциря. Она "терпеть не могла знать, что ее окружает, поскольку оно всегда оказывалось ещё более чужое, чем она опасалась".Вот с таким анамнезом дамы выходят из своей зоны привычки и сталкиваются с реальными людьми - тут уж каждый выбирает по себе - вторая и третья части книги отведены метаморфозам героиньАх да, в завершении романа изменившиеся женщины снова встретились и остались друг другом не довольны))
Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота
Вы будете получать письма о лучших книгах ЭКСМО, узнаете первыми о скидках, удивитесь литературным новостям и интригующим фактам из жизни писателей, насладитесь занимательными тестами.
Джейн Боулз многие знают как жену Пола Боулза, признанного классика американской литературы двадцатого века. Однако Джейн — гений непризнанный. Хоть ее работы немногочисленны, Джейн Боулз по праву считается одной из лучших писательниц своего поколения. Ее проза остра, как бритва, забавна и чрезвычайно умна. В ней находит отображение то неуловимое состояние женщины, которая живет «аккуратно», прячась в скорлупе, и страстно желает выйти из зоны комфорта, даже если за ее пределами может быть опасно.
Эксцентричная и авантюрная Кристина Гёринг встречает на вечеринке тревожную, но столь же решительную миссис Копперфилд.
Две серьезные дамы, страстно желающие выбраться из скорлупы, отправляются на поиски себя: миссис Копперфилд — с мужем в Панаму, где находит утешение среди женщин из публичных домов, а мисс Геринг познает новых мужчин. Две дамы встречаются снова. Преображенные опытом, они уже совершенно не те неудовлетворенные аккуратной жизнью представительницы высшего общества. А кто они?
Анархическая, глубокая и очень забавная, «Две серьезные дамы» — история, которую не вписать ни в какие рамки.
Популярные
Аудиокниги
Новинки
Сонник
Форум
Контакты
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
1
2
3
4
5
...
13
>>
Две дамы и апельсиновый джем
Анна Дашевская
Две дамы #1
Королевство Бритвальд сильно традициями.
Чай и сэндвичи с огурцом, юридические корпорации и королевский флот, скачки и шляпки, апельсиновый джем, который называют исключительно мармеладом и едят за завтраком…
Когда вдовствующая графиня Торнфилд обнаружила, что к завтраку ей подали совершенно не тот мармелад, к которому она привыкла, она удивилась. А уж выяснив, что женщина, варившая это самое яство, внезапно и загадочно исчезла, леди поняла, что умрёт, если не выяснит, в чём тут дело.
Полина Разумова по прозвищу Мисс Майнд ввязалась в эту историю случайно: приехала в Люнденвик на конференцию по математическим методам создания заклинаний и обнаружила, что бесследно исчезла её подруга.
По всем традициям жизни и приключений, могли ли эти дамы не встретиться? А если встретились, то найдётся ли в Люнденвике, во всей стране, да и в мире преступник, который сможет противостоять этому сногсшибательному дуэту?
Анна Дашевская
Две дамы и апельсиновый джем
Глава первая,
в которой вдовствующая графиня остаётся без завтрака, а её галльский бульдог находит себе неожиданного друга
Леди Камилла Конвей, вдовствующая графиня Торнфилд, пригубила чай и поморщилась: остыл.
Чай остыл, сэндвичи с огурцом подсохли, масло размякло… Вот разве что мармелад взять?
Чуть улыбаясь, она намазала золотисто-оранжевый полупрозрачный джем на подсушенный тост и сказала с поощрительной интонацией:
– Это очень интересно, дорогая, продолжай!
Её невестка мысленно возвела глаза к небу, тоже пригубила чай и с милой улыбкой проговорила:
– Камилла, это мне интересно, почему вы решили поменять поставщика?
– Поставщика чего? – старшая леди отставила чашку и нахмурилась.
Слегка, чтобы не появлялись морщины.
– Дорогая, вы всегда покупали мармелад у миссис Пламптон, так ведь?
– Да, ты права.
– Ну вот! – и пальчик с розовым ногтем непочтительно ткнул в банку с тщательно завинченной крышкой. – А этот – от «Фортнум и Мейсон», тот самый, которым вы всегда были недовольны!
Вдовствующая графиня удержалась от замечания, взяла банку в руки и, чуть отодвинув от себя (появившуюся дальнозоркость она старалась игнорировать), стала изучать этикетку. В самом деле, бирюзовый фон, золотые буквы, поставщик двора его величества…
– Странно, – пробормотала она.
Графиня действующая улыбнулась, и в её крови запело торжество. «Неужели я сумела её задеть? В первый раз за пятнадцать лет, помоги мне святая Кристина, я сумела её задеть! Сто восемьдесят ежемесячных совместных завтраков, чтоб мне подурнеть, и каждый раз она была так невыносимо любезна, что мне даже пожаловаться Артуру было невозможно!».
В общем-то, леди понимала, что Артур Джонатан Конвей, граф Торнфилд, её муж и старший сын леди Камиллы, вряд ли бы стал прислушиваться к её жалобам. Но иногда очень, очень хотелось, чтобы её обняли, погладили по плечу и сказали: «Да не обращай внимания, я же с тобой!».
Тем временем леди Камилла коснулась пальцами колокольчика, и через мгновение в дверях появилась сухопарая дама неопределённого возраста, примерно между сорока и семьюдесятью, с желтоватым лицом и поджатыми губами. Её тёмно-синее форменное платье было образцово-некрасивым, а причёска могла бы послужить вдохновенному живописцу моделью для детали портрета мегеры домашней обыкновенной.
– Миссис Гривс, на кухне всё в порядке? – мягко спросила вдовствующая графиня.
– Да, миледи, насколько мне известно.
– Мы не меняли кухарку?
– Нет, миледи.
– Тогда скажите мне, пожалуйста, отчего именно сегодня к завтраку был подан этот мармелад? Вы ведь знаете, как важны для меня встречи с моей дорогой леди Сесилией! – в последней фразе прозвучал небольшой упрёк, но даже самый внимательный слушатель не определил бы сходу, обращён он к экономке, к невестке или к обеим сразу.
Мельком глянув на стол, миссис Гривс ещё сильнее поджала губы.
– Обычно мы покупали домашний мармелад у миссис Пламптон, – сказала она. – Раз в три месяца, двадцатого числа, дюжина банок.
– Вчера было как раз двадцатое, – кивнула леди Камилла.
– Да, миледи. Но доставки не было. Вечером я попыталась связаться с миссис Пламптон, но её коммуникатор не отвечал. Сегодня утром отправила туда Дженкинса, он стучал и звонил, но двери не открыли.
– В дверь чёрного хода, или в парадную тоже? – спросила внезапно леди Сесилия.
– Как можно, миледи? – вскинула брови экономка. – Через чёрный ход, разумеется.
Любители пытаются снять профессиональное порно
Петра на улице гуляет голая в белых сапогах
Высокая девушка стоит голая на порнокастинге