Две Кореи

Арестович высказал предельно эпатажное для украинского глубинного народа сообщение о том, что, возможно, ожидания полной победы выглядят слишком завышенными, реальность же такова, что стоит готовиться к вероятности сценария «двух Корей», что фактически означает для Украины формулу «мир в обмен на территории». Он, конечно, уточнил, что это идея коварного Запада, от которого Украина зависит полностью.

Безусловно, тот или иной вариант «Минска» по итогам нынешних событий вполне возможен. И, конечно, Украина тотально зависит от Запада и его поставок, так что она не субъектна в принятии окончательного решения. Уже поэтому завершение текущего конфликта по промежуточному результату вполне возможно, однако он зависит исключительно от того, насколько он будет отвечать интересам того самого Запада.

При этом никакого «Запада», как единого и тем более монолитного субъекта, не существует. Есть сложный конгломерат интересов, который постоянно ищет текущий баланс, и по итогам этих поисков принимаются те или иные решения.

Прямо сейчас ни о каком «Минске» («Стамбуле» и чем-то аналогичном) речь не идет. Впереди крайне вероятна еще одна итерация с наступлением, остановкой и контрнаступлением. После чего может сложиться патовая ситуация: у Запада останется возможность бросать в бой и поставлять технику и вооружения, но практически не останется людского ресурса в виде украинцев. У России, наоборот — будет полностью выбита техника и опустошены склады, но при этом останется значительный людской ресурс.

На таком итоге Запад вполне может принять решение о прекращении конфликта по вполне очевидной логике: Россия в военном отношении обескровлена, а переход к миру означает, что мобилизация промышленности будет прекращена. А значит — восполнение уничтоженного военного потенциала займет продолжительное время, измеряемое даже не годами. Повторится история Саддама Хусейна, который после первой войны в Заливе перестал представлять военную угрозу. За одним исключением: территориальным. Нынешний Кувейт пока останется за нынешним Саддамом.

Для Кремля, который находится в полном тупике, это будет подарок с неба, хотя ничем не поможет в решении базовой проблемы: банкротства режима. Отсутствие инструмента агрессии переведет тактику выживания режима исключительно во внутреннюю плоскость. Кремль для удержания власти будет вынужден разворачивать масштабный внутренний террор, которым (и только им) придется управлять территорией и населением. В целом Западу на это глубоко плевать, как плевать на украинцев, которых он использовал и продолжает использовать для своих нужд. Важно, чтобы один из основных факторов неопределенности был выключен из игры и упростил международную обстановку в период жесткого кризиса и перехода своим исключением из нее.

В определенном смысле подобное завершение конфликта повторит завершение «пандемии» - на достижении определенного промежуточного результата. Хотелось бы большего, но продолжение «пандемии» к началу 2022 года стало слишком затратным, а потому ее просто закрыли. Но уже на новом уровне, проверив готовность социума к добровольному отказу от свободы в обмен на призрак безопасности.

Всё это никак не означает фиксирования результатов. После первой войны в Заливе была вторая, которая и поставила точку на существовании режима Саддама, открыв пространство возможностей по дальнейшей переконфигурации огромного макрорегиона. «Минск-3» в любом случае будет ожидать судьба первых двух, так как промежуточный результат будет слишком неравновесным, чтобы удерживаться слишком долго.

Стоит уточнить — пока это предположения, основанные на таком же предположении Арестовича. Оно выглядит относительно правдоподобным, но в любом случае может сильно измениться, если события ближайшего будущего пойдут как-то иначе, чем предполагается. У российского наступления, которое прогнозируется буквально в ближайшие неделю-две шансов даже на взятие территории Донецкой области не слишком много, но оно может завершиться гораздо более серьезным истощением возможностей, чем предполагается, и тогда у украинского контрнаступления возможны иные сюжеты. Но и Украина может сжечь свой наступательный потенциал в боях на Донбассе, а значит — ее контрнаступление либо не состоится, либо окажется менее результативным, чем это предполагается.

В любом случае многое решится на поле боя. И по результатам будет приниматься решение — продолжать военное решение или переходить к переговорам. Конечно, Кремль в случае перемирия попытается выдать его за победу, а любого сомневающегося укатает на любые сроки (девять лет Белоцерковской «ни за что» или восемь лет Яшину за то же самое говорят сами за себя). Но взрыв энтузиазма это все равно не вызовет, разве что вздох облегчения у тех, чьи родные, брошенные в эту мясорубку, выживут.

Экономические результаты «победы» уже сейчас можно оценить как катастрофические, так как стоимость такой «победы» выглядит предельно чрезмерной. Утрата традиционных рынков и приход на нетрадиционные с тотальной потерей доходов — сомнительное достижение. Уже сейчас финансовое положение России выглядит невероятно сложным, затыкать дыры в расползающемся бюджете скоро будет нечем: ликвидная часть последней кубышки ФНБ составляет приблизительно 6-7 трлн рублей, а только январский дефицит составил 1,7 трлн рублей. По сути, как раз к завершению военной фазы (если она будет развиваться в сценарии, о котором сказал Арестович) ФНБ будет исчерпан до дна.

При таком развитии событий Россия (с Путиным или без) будет надежно выключена из мировой повестки на десятилетия. Да, в таком сюжете ряд бонусов получить не удастся, в частности, превращение России в безъядерное государство, но когда страна войдет в экономическую катастрофу, все высокотехнологичные отрасли, которые еще теплятся, и так самоликвидируются во вполне короткие сроки. Результат тот же, просто иначе выглядящий.

В общем, к словам Арестовича стоит отнестись, как к одному из возможных сценариев. Пока оценить его вероятность сложно, так как военное решение себя окончательно не исчерпало. Правда, оно в любом случае не приведет к устойчивой позиции просто потому, что ее уже нет: каждая сторона теоретически может достигнуть какого-то результата, но защитить его будет уже не в состоянии. Но воевать все равно будут, и пока минимум ещё один цикл боевых действий не завершится, никто на перемирие не пойдёт.