Дурь Коканд

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Гулмира ♥Happy♥ Сиддикова

Дурь Коканд

Купить План Пущино

Портал Проза. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. Это было в Коканде Алишер Васлиев. Случилась эта история как-то летом. В то время я находился на медицинской стажировке в Москве, и решил навестить своих двоюродных братьев в Ферганской долине. Предварительно сообщил, что я приеду не один, а с другом, который никогда не был в Средней Азии. Друг был москвич, Саша Подщеколдин, личность хорошо известная в московских кругах любителей кунг-фу и карате, я у него тогда тренировался. В те далёкие советские времена в Коканд самолет летал прямо из Москвы. Мы сели в Домодедово на самолет, и прилетели в Коканд. В Домодедово лил дождь, холодно, сыро, а прилетаем в Коканд — буйная зелень, начало лета, июнь месяц, и уже ранним утром градусов жары. В аэропорту нас встречают двое из моих двоюродных братьев и их отец, мой дядя, Махкам ака — начальник уголовного розыска г. Как раз он получил новое назначение, и такой довольный, весь из себя вальяжный, самый главный хозяин на деревне. Встретил, обнялся, и сразу уехал по делам, пообещав позднее присоединиться к нам. Обслуживали нас его подручные и сыновья. Из аэропорта повезли прямо в чайхану, которая встретила красивым пением перепелов: -Пит-пул-дук, пит-пул-дук. Саша растаял как мыльное варенье и говорит: -Да…, вы тут как баи живете. Мы пребывали в таком томном мареве, в Узбекистане, в резком контрасте от холодной безжалостной Москвы. Расслабились с Сашей, и тут двоюродные братья говорят: -Пока папы нет, может быть шмальнем? А Саша Подщеколдин. А ребята, уже не спрашивая, завернули цигарку, и пока папы не было, засадили по дозе. Я говорю: -Это марихуана по-американски. По-нашему это называется наша. Саша об анаше слышал от кавказских учеников, друзей и ему стало интересно попробовать. Он курнул, раз, курнул два, закашлялся, сопли потекли из носа, начал хихикать, смеяться, рассказал какой-то дурацкий анекдот, потом побежал искать туалет, потому, что сразу у него задвигались все внутренние процессы и его расслабило там. А я говорю: -Подождите, сейчас он оправится, это очень сильный мужчина. Когда Саша пришел, он был уже совсем другой. Собрался в туалете, отдышался, высморкался, почистился. Пришел, уже совершенно ровный человек. Сел на коленки, вошел в образ буддийского монаха, и отрешенно слушал, как перепелки перекликаются: -Пит-пул-дук, пит-пул-дук. Так мы и отдыхали на суфе, смеялись, лежали, ели фрукты. Потом пришел дядя, подали водку, марочное сухое вино, и мы вместе пообедали. Дядя не заметил, или сделал вид, что не заметил, всю нашу «курильную» операцию. Кушали вкусный плов, с большими чесноками, с изюмом, с орехами, такой богатый плов готовят для очень дорогих гостей. После плова попили зеленый чай и дядя говорит: -Мне нужно ехать на работу, а вы езжайте домой, затопите баню. Я к часам 8-ми подъеду, вместе попаримся, поболтаем, такие гости у нас редко бывают, тем более что привезли своего друга - мастера карате. Сейчас все мальчишки помешаны на карате, вся республика закаратезирована и затейквандозирована. Тишина, птички поют, огромные три орешины во дворе, урюк в плодоношении. Саша заглянул в сад и вышел оттуда в шоке. Он принес две горсти полные урюка и говорит: -Неужели такое бывает, неужели бывает, неужели вот так можно пойти и сорвать? А ребята смеются. Мы затопили баню, заварили хороший индийский чай. Сели на суфу и пили чай, разговаривая о карате. Саша вошел в раж, начал показывать какие-то ката, мои двоюродные братья, которые увлекались тоже всеми этими боевыми искусствами, встали в позы. Попытались спаринговать, игрались в карате. Осознавая, что он гость никто не стал ему серьёзно сопротивляться, давали ему возможность всегда победить. Кто его родители? Сколько у него детей? Есть ли жена? Сколько лет занимается карате? У кого учился? Как так получилось, что в советское время учился, когда было запрещено, он заниматься? И когда сказали, что Подщеколдин посвящение получил в Польше, он сказал: -Ага, значит, он возможно подкинутый через Польшу агент, да? Потом рассмеялся и сказал, что это была шутка. Мы пошли в баню, попарились с медом и травами, потом постелили нам на суфе. Мы лежали на ти градусной жаре, накрытые тоненькими банными полотенцами и отдыхали. Потом начали ощущать, как пришла ночная прохлада, и мы улетали в синее небо, наполненное огромным количеством звезд, которые мерцали, некоторые из них падали, мы загадывали желания, улетали в какие-то неведомые миры и растворяясь в этом ночном небе. Утро разбудило нас криками соседских петухов и кудахтаньем цесарок. Саша проснулся и говорит: -Алик, какой кайф…. Для разнообразия это ничего. Учитывая, что Саша увлекался немножко суфизмом, мы повели его к одному кокандскому мастеру-суфию, старичку Иброхим ота, который был очень известным в Ферганской долине. Он был приверженцем течения Накшбандия и стал учить чему-то Сашу, каким-то премудростям суфийской науки. И Саша все время пропадал с ним. А я общался с моими двоюродными братьями, и стал свидетелем, в каком безобразии живут мои родственники. Когда мы все приготовили, прибежал младший братишка, самый большой повеса, который создавал вечно какие-то проблемы и говорит: -Ой, смотрите, - и открывает большой пакет, наполненный созревшими высушенными соцветиями анаши, - смотрите какая она масленая, - трогает, щупает и наслаждается как профессионал, возбуждённый весь, и ушки у него стоят как у гончей собаки. Мы улыбнулись, и старший его брат Иномжон говорит: -Побалуется и бросит, ака, вы так строго на него не смотрите, мы же все были молодые. Младший положил пакет на стол и хотел сходить помыть руки, как вдруг услышал, что хлопнула калитка ворот. Услышав голос Махкам ака, который давал распоряжения своему шоферу, братья быстро переглянулись. И тот, что принёс пакет с анашой, спохватился, и быстро высыпал содержимое пакета в стоявшее рядом пустое тагора. Потом закинул туда из нашего тагора перемолотое мясо, лук, специи и начал своими грязными руками месить и причитать: -Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Чтоб было вкусно. Мы не можем понять, что он делает, в чем дело, а он весь позеленел, посерел и все жмет, мнет, чтобы быстрее убить запах. Грязными же руками, он быстро, чтобы не заметил отец, засунул пакет в карман штанов и продолжает мять и приговаривает: -Ох, будет самса, вкусная самса, вот будут замечательные манты, о Аллах! Иномжон смотрит на меня и говорит: -Алишер ака, видите, у нас без приключений ничего не проходит. Тут зашел Махкам ака: -А, что у вас такой, заговорческий вид? Что этот бездельник так позеленел? Опять что-то натворил? Без мужской руки хорошее блюдо не получится. Все лучшие повара всегда были мужчины. Я пойду, вздремну часочек, а вы тут маме помогайте. Молодцы, настоящие мужчины. Братец уселся и говорит: -Я не могу, я не могу, - и побежал в туалет, потому что от страху он наверно подмочил штаны. Быстро послали самого младшего брата Маннопжона на базар купить 5 кг мяса, 5 кг лука, чтобы заменить испорченное анашой и заново изготовить начинку для самса и манты. Через некоторое время входит наша тетя, видит готовое тагора и говорит: -Ой, мальчики, какие молодцы, уже все перемешали. Братья хотели ей, что то сказать, но я моргаю: -Але…, что вы хотите сказать? Молчите уже. Ой, какие молодцы, как помогли, сейчас самсу буду делать. Из первой партии самсы вам достанется. Сегодня к вам вот гости приехали из Москвы, ведь много лет вы не виделись. Посидите, попьёте чайку с самсой, а завтра чаллар будет в махалле. Взяла тагора и унесла на другую сторону двора, где, на другой суфе, сидели женщины и девочки, племянницы, дочки и лепили манты, самсу, пельмени. Мы прыснули от смеха и средний брат сказал: -Ну и будет теперь абзац, чаллар будет настоящий, необыкновенный чаллар». А старший брат говорит: -Лишь бы никто из старух после чаллар в дурдом не угодил. Что делать? И тут прибегает братишка Маннопжон с базара, принес мясо, лук и специи. У мужчины — слово закон. Мы достали, сложились и отдали ему по трешке. Он взял деньги и довольный ушел есть мороженное с друзьями. А мы остались ждать, что же произойдет дальше. Когда мы прошли на ту сторону двора, во внутренний часть, около очага стояла одна наша племянница 14 лет, молодая, красивая узбекская девочка в полной весне. Она жарила, жарила все эти пельмени, которые должны ставить на стол на чаллар, нанюхалась, потом решила попробовать пельмень, съела и начала петь: -Туппа тиктим ипаклари тиллодан, - и нараспев повторяет, — тиллодан! А тётушка озабоченно спросила: - Вай, что с девочкой, какая муха её укусила? А старшие сестры говорят: -Весна, 14 лет, её время пришло, становится девушкой, может, появилась любовь… Тетушка заворчала: -Какая любовь? Нет в мире любви! Это русский Пушкин написал про любовь, а её нет, вымысел всё. Вот нас отдали замуж и живём тридцать лет, сколько детей народили, нет никакой любви. Пусть ваши головы высохнут, бесстыдницы. Взяла блюдо с самса приготовленными для выпечки в тандыре. Мы посмотрели друг на друга и подумали - да, вот это будет тандыр. Старший брат говорит: -Ну что, пойдем, заварим хороший чай, сейчас Подщеколдин придет от своего суфийского мастера и послушаем, что он нам расскажет. Когда пришел Саша, мы его напоили чаем, накормили самсой и чучварой. И он все, что было приготовлено, подмел, как будто тысячу лет ничего не ел, а мы все время подтрунивали по-узбекски: -И среди русских бывают вечно голодные! А он все выспрашивал: -Что произошло? Почему вы смеетесь? Мы ему перевели свои слова, и он сам начинал смеяться вместе с нами. И так мы лежали на суфе, рассказывая разные небылицы, уснули и каждый улетел в свое голубое фантастическое пространство, где были абсолютно неограниченны во всех своих возможностях. Утром мы проснулись от кукареканий соседских петухов, они возвещали на весь мир: -Ура, сегодня будет чаллар, сегодня старухи обалдеют, и может завтра некоторых из них увезут в дурдом. Но понимали этих петухов только мы. В одиннадцать часов у Подщеколдина был самолет назад в Москву, он улетал в эту свою мокрую Москву. Мы проводили его до аэропорта, и, по дороге назад, зашли в чайхану, в которой наши друзья, в честь того что Алишер ака приехал в Коканд, устроили плов. Чайхана была в маленьком частном садике, под огромной орешиной, мы сидели на суфе, под нами тек маленький канал, там было прохладно, приятно. Мужики принесли огромный старинный чилим, аппарат наргиле, наполненный хорошим таким снадобьем. Мы покурили и все начали смеяться, рассказывать друг другу анекдоты. Меня это сильно задело, и я им крикнул: -Эй, когда старшие братья сидят и кушают, готовятся к плову как можно сидеть сверху, шуметь, мешать, да еще и какать. Ну-ка заткнулись все. А то я вам всем покажу «кузькину мать». Все на меня посмотрели и начали смеяться, что я уже настолько укурился, что с птицами разговариваю. А птицы притихли и какофония прекратилась. И я продолжаю: -Ну-ка перелетели все на соседнее дерево, там какайте, писайте, что хотите, то и делайте. Смех продолжался. И вдруг вся стая таким шумом вспорхнула и перелетела на соседнее дерево, и там начался шум-гам — как будто они повторяли наши шутки и веселились вместе с нами. Мы все притихли и так и не поняли, что же произошло: толи с дури нам почудилось, толи всё было наяву. Прошло минут, уже сказали, что скоро принесут плов. А среди нас сидели ребята: двое молодых служителей ислама, и несколько ещё человек из гор. ГАИ — все друзья и соседи моих братьев по махалле, друзья с которыми они и я вместе выросли. И эти двое правоверные мусульмане чего-то испугались, почувствовали что происходит, что-то странное и говорят: -Знакомые зарезали барана в честь своего сына, мы сейчас пойдем, заберём и принесем нашу долю, чтоб потом продолжать. Встали и исчезли, а гаишники подумали, что Алишер ака начал какое-то колдовство, которое они не могут понять, струхнули и тоже убежали. Все оставшиеся долго над ними смеялись. Потом пришел совершенно шикарный плов, мы все его кушали, пили хорошее вино и водочку. В самый пик пиршества на нашу территорию забредают пять белых ангорских коз, походив вокруг нас, самый главный козел встает позади меня и начинает блеять, как бы отдает отчет. Я говорю: -Что вы тут мешаете нам кушать? Ну-ка вон туда, за арык, встали все головой к стене, а то я вам сейчас покажу! Все рассмеялись, думая, что глюки наши стали ещё сильнее, что Алишер ака уже понимают не только птицы, но и животные. Ну ладно, посмеялись, съели плов, посидели, пошумели и ушли. Пришли домой, только с братьями легли на суфе, как прибежал хозяин того двора ругается и кричит: -Как вам не стыдно, я вас как людей принял, а вы!? Что вы с животными сделали? Что джодигарлик занимались, и птички перелетели, и какать перестали, а потом мои козы пошли и сами головой в угол встали, и теперь не хотят уходить. Идите теперь назад и заново приведите все в порядок. Мы встали, посмеиваясь в душе, и пошли. На месте, для прикола, я взял за левое ухо того главного козла и сказал: -Ты, дурак, возвращайся со своим папой и своими козами в свой двор, а то получишь от меня по-полной. Каково же было наше удивление, когда козел посмотрел на меня своими тупыми глазами, повернулся и ушел за своим хозяином во двор, за ним, естественно, пошли и все остальные козы. Пораженные увиденной картиной, мы решили, что ситуация разрешилась и ушли домой. Было около 8 вечера, когда пришла домой наша тетя Махкамой с подружками и соседками которые были на чаллар. Я спросил: -Как прошел чаллар? И все братья, которые уже лежали полусонные, подняли головы и стали допытываться: -Мамочка расскажите, как прошло мероприятие? Правда, такого объедания никогда раньше не было. Сначала все было как обычно. Потом принесли чай, угощали. Первые минут десять слышны ещё были какие-то разговоры, потом все сразу затихло, даже было слышно, как мухи летают. И лязг жующих челюстей. В безмолвии огромная куча съестного начала таять на глазах. Вся ошалевшая толпа женщин молча, как саранча поедали все, что на столе было съестного. Сначала съели все самсы, потом манты, потом пельмени, потом перешли на сладости. И когда ничего не осталось, они выпили весь чай и вдруг кто то сказал: -А водки случайно нет? Принесли откуда-то припрятанную водку, напились, начали петь и танцевать. И так они непристойно себя вели, так они крутили филейными частями, такое вытворяли, Астафилло! Мы посмеялись все вместе, а старший брат сказал: -Лишь бы завтра кто-нибудь из наших почтенных бабушек и тётушек не попали в психбольницу. А бабушка говорит: -И не мудрено ведь завелись все, словно с ума сошли, нормальные люди себя так не ведут. И одна из её подружек тут же съязвила: -Не говори, сама то, сама то — распелась на всю улицу и выскочила танцевать, кружилась, словно анаши накурилась. Старший брат примирительно сказал: -Ладно, молчите. А то папе расскажу, и он всех вас за решётку посадит за безобразия. Никогда не видела такой чаллар! Глаза б мои со стыда сгорели, что не видеть такого срама, - причитала тихонько бабушка. Выслушав всю информацию про чаллар, который был как заколдованный, как будто их всех отравили корнем мандрагоры, Иномжон сказал: -Чтобы все хорошо кончилось! После такой попойки многие бабки могут и не выдержать. Но на этом наши приключения не кончились. Рано утром, в шесть часов, прибежал опять сосед, у которого во дворе были эти козы и вопит: -Теперь вы мне заплатите! Теперь вы мне заплатите! А мы со сна, лежа на суфе, не можем понять, в чём дело. За джодигарлик, за моих убитых коз. А этот начал скандалить и орать: -Утром я выгнал своих коз на выпас! И сразу появилась огромная бешеная собака! И за минуту передушила всех моих коз. Иномжон не выдержал и примирительно сказал: -Идите с миром, вечером поговорим. Если мы должны, то заплатим вам. Не надо нас позорить перед нашим гостем. Это всё он натворил! Средний брат, видя ситуацию, тут же зашел домой и вынес деньги: -Здесь шестьсот рублей, ваши козы на базаре стоят и того меньше, возьмите и купите себе новых коз. Вот такие приключения выпали на мою долю в Ферганской долине. Примечания: -суфа — площадка, возвышение над землей из дерева или кирпича, на котором отдыхают, кушают и спят в Средней Азии. Узб -райхон — базилик.